Бинго

Ирука жарил оладушки. Было восемь часов утра воскресенья, но ему не спалось, несмотря на то, что он уснул только ближе к четырем часам утра. Всю ночь он провел в кинотеатре вместе с Какаши, где показывали нон-стоп ужастики. Это было очень романтично — есть попкорн на двоих, вздрагивать на страшных моментах и жаться ближе друг к другу на очередном скримере. Ирука еще долго не мог уснуть, когда пришел домой — он лежал, вздыхал и думал о Какаши. Ну, еще подрочил один раз тихонько в ванне. Уж очень Какаши ему понравился. Он даже согласился пойти к нему домой ночью, фактически незнакомцу, где они мирно переночевали на разных сторонах кровати, словно пуритане. Ирука долго боролся с желанием предложить Какаши перепихнуться хоть сразу в кинотеатре. Какаши был очень деловым парнем. Он закончил колледж на юриста, а потом институт на педагога, сейчас же работал в отельном бизнесе и неплохо зарабатывал. У него было две квартиры, одна, правда, родительская, но кого это, черт возьми, волнует? У него была кошка, которая с настороженностью отнеслась к появлению Ируки в ее доме, а еще у него была машина, на которой он покатал Ируку прошлой ночью. Ирука почувствовал себя хорошеньким мальчиком, на которого имеют виды, и не то, что бы он был против. До этого он никогда не думал, что ему понравится играть эту роль — он всегда стремился к самостоятельности и независимости. Откуда вообще взялся Какаши? А все случилось спонтанно — они познакомились на сайте знакомств, настолько уже Ирука отчаялся найти хоть кого-то, что готов был броситься в объятия первому встречному. На самом деле, это было далеко не так. Ирука не очень спешил заводить серьезные отношения, считая, что еще слишком юн для этого, ну, и что, что двадцать второй год ему идет. Но любить и быть любимым все же очень хотелось… Фотографий на аккаунте Какаши не было. Ирука ожидал, что Какаши окажется каким-нибудь неудачником с потными подмышками — он не строил никаких особых иллюзий, считая, что он просто хочет в кино, а с кем — неважно, но Какаши, блять, был такой симпатичный. Когда Ирука вышел из дома и увидел перед ним стоящего у белой тачки этого красавчика, он был приятно удивлен — неужели где-то там наверху услышали его просьбы послать ему папочку? Какаши на папочку тянул, хотя был старше Ируки всего на четыре года. Он платил за Ируку везде — купил им билеты в кино, оплатил счет в кафе. Он курил, и от него пахло одеколоном и сигаретами. Он был одет в белую рубашку-поло и джинсы, на руке у него были электронные часы. Глаза у него были темно-серые, через левую глазницу пролегал брутальный вертикальный шрам, почти совсем, как у Ируки, через нос, а волосы были вихристые, пепельные. Ирука, напевая подозрительно романтическую и бодрую песенку для восьми часов утра воскресенья, замесил тесто, но потом чертыхнулся из-за того, что оно получилось слишком густое. Подумав, плюхнул туда стакан воды и помешал полученную смесь, надеясь, что выйдет съедобно. Видимо, его приподнятое настроение все же никак не повлияло на его кулинарные навыки, потому что первые оладьи Ирука спалил. Но у него было оправдание — он готовил кофе в турке для себя и для Какаши, которое, впрочем, тоже умудрилось убежать. Перевернув очередной оладушек, Ирука глубоко вздохнул и вопросил вслух: — Серьезно? Неужели сама вселенная намекала ему о любви? Оладушек был в форме сердца и лукаво смотрел на него со сковородки. Тесто самовольно растеклось в такую форму. Ирука подумал и перевернул его — теперь получилась задница. На Какашину похожа. Вспомнишь лучик — вот и солнышко. Лохматая голова Какаши заглянула на кухню, привлеченная скворчанием масла и аппетитными запахами. — Мм, уже хозяйничаешь? — спросил хриплым ото сна голосом Какаши, зевая и потягиваясь. Он был без футболки. — Ага, — все, что смог ответить Ирука. — Приходи завтракать! Ирука переложил оладушек в виде сердечка-жопы на тарелочку и поставил ее на стол. Это был самый аккуратный оладушек среди прочих, которые имели какую угодно форму, но только не круга или овала. Оладьи получились слишком пышными, скорее, упитанными — Ирука выгреб все остатки скисшего молока из холодильника Какаши и пустил их в расход. Из-за этого они плохо прожаривались и были полусырыми, но Ирука решил идти до конца, даже когда очень хотелось все бросить. Подумав, он попробовал откусить кусочек одного из готовых оладушков, но потом поморщился — получилось совсем пресно, словно резину жуешь, а еще жирное растительное масло капает… Он расстроенно вздохнул — хотел сделать вкусный завтрак на двоих, но получилось, как обычно. Какаши с довольным видом уселся за стол и уставился на сердечко-жопу на тарелочке. — Это для меня? — Да, — ответил Ирука. — Это мое сердце. — Даришь его мне? — усмехнулся Какаши, смотря на него. Он взял клубничный джем и полил его сверху на сердечко-жопу, который издалека напоминал собой кровь, а потом с голодным видом положил все сразу себе в рот. Через пару секунд его лицо перекосилось, он состроил гримасу, пережевывая клейкую объемную субстанцию в набитом рту. — Вкусно? — поинтересовался Ирука. — Оффень, — промычал Какаши. Ирука ухмыльнулся и стал дожаривать оставшееся тесто. Жарилось медленно, почти больше получаса. Какаши наконец смог прожевать и проглотить оладушек, которым угостил его Ирука. — Теперь твое сердце принадлежит мне, — объявил Какаши и похлопал себя по животу. Ирука с сомнением покосился на него, зная, что его сердечко выйдет через одно место через какое-то время. Ему вдруг стало отчего-то грустно при мысли об этом — они знали друг друга всего пару недель, и что будет потом? Куда это заведет его? Они будут встречаться? Нравится ли он Какаши… — Ты мне нравишься, — продолжил Какаши, словно прочитав его мысли. Ирука чуть не выронил вилку из рук и посмотрел на него с широко раскрытыми глазами. В его груди вдруг все затрепетало, словно Какаши действительно пробрался под его кожу и забрал его сердце. — Давай встречаться? Ирука наконец отмер. — Ты мне тоже нравишься, — сказал он, плохо скрывая улыбку. — И я буду встречаться с тобой. Он поставил перед Какаши тарелку с пожаренными оладьями. — Но только если ты съешь все это вместе со мной, — Ирука пытливо посмотрел на него в ожидании ответа. Какаши открыл было рот, потом закрыл его, потом все же опять открыл. — Как бы ты мне ни нравился, но твои навыки готовки оставляют желать лучшего. Как только мы съедим это, я тоже пожарю тебе оладушки. И сердце свое подарю. — Договорились, — улыбнулся довольно Ирука, нисколько не обидевшись на слова Какаши о его кулинарных способностях. Он был счастлив.