Песнь лезвия конька

— На лёд приглашается Дмитрий Панкратов! Ну, он не то что бы с него сходил. Оттолкнувшись от бортика и напоследок взглянув на мать, Дима отъехал на начальную точку. На трибунах затаила дыхание Даша, волнующаяся за первый каскад Димы. На нем можно было запросто убиться, что было крайне нежелательно. На удивление, Диме было спокойно. Всем уже напомнили, что он серебряный призёр Олимпиады, всем напомнили, что он брат Тимура. Уверен, что в трансляции это сказали еще несколько десятков раз. Чего уже бояться. — Верь в него, — Катя прикоснулась к руке Даши, пытаясь подарить немного спокойствия. — Как ты можешь быть так спокойна? Он же твой брат, — Яся искренне не понимала, почему Катя не трясется вместе с Дашей заодно. Как-то не укладывалось в голове, что сестра может так спокойно сидеть и даже не подавать признаков взволнованности. — Вот именно, что он мой брат, — Катя вздохнула, улыбаясь и смотря, как Дмитрий начинает короткую программу, — Я знаю, что он не убьется. А если убьется, я заберу себе большую комнату. Как хорошо, что Дима не слышал этого рассуждения. Он слышал только звук своего сердца и начавшуюся музыку. Легенды никогда не умирают. И он считает себя легендой. Саша ходил по территории катка, смотря себе под ноги. Он дергал ими же, стараясь не терять разогрев. Было несколько холодно, но уходить в тренировочный зал не хотелось. Тут настрой давался лучше. Анна Павловна сосредоточено следила и за ним, и за Лебедевым, смотрящим в стену. В отличие от Саши, он не хотел смотреть на прокат Димы. Даже музыку слушать не хотел, поэтому в его ушах были наушники. Сложный каскад стоял практически в самом начале, поэтому время к нему подошло быстро. Тамара Львовна настороженно следила за тем, как Дима берет разгон и перестает уделять внимание постановке. Четверной лутц! Тройной риттбергер. Еле выехал, но сделал это без соприкосновений со льдом. Довольным остался не только Дима, но и зрители. Даша зааплодировала, не отрываясь ото льда. Как она вообще переживет, если он упадет?.. — От экрана отошел. Суровый голос Дениса Руслановича разрезал тишину в тренировочном зале. Парни особо не разговаривали друг с другом, а Тимур Панкратов, главная тема для обсуждений на сегодня со своей сломанной ногой, стоял перед экраном, на который транслировался прокат его младшего брата. — А вы чего тут, а не на арене? — Тимур даже не вздрогнул, поворачивая голову, но глаза не отрывая от экрана. — Решил проверить, что оболтус делает, — Денис Русланович подошел, поворачивая голову Тимура на себя, — Без шуток сейчас. Как твоя нога? — У меня все хорошо, я смогу откатать. И на этапах тоже. — Про этапы вообще мне ничего не говори! — Денис Русланович был в шоке с данного молодого человека. Тимур лишь улыбнулся, разводя руками. Как не говорить, если собирается. Тройной аксель. Улетел в степ-аут, но смог быстро реабилитироваться и продолжить программу. Угнетало, конечно, что он с тройного акселя улетел. А четверной в произвольной как делать-то будет? Программу ставил Островский Матвей Владимирович, известный постановщик со своим шоу по всему миру. Он поставил множество программ, в том числе Олимпийская короткая программа Тимура на прошлой Олимпиаде, где Дима ещё не участвовал. По ощущениям она была вкатана больше, чем произвольная программа. Оно и не удивительно, в произвольной было кучу акцентов, сложных для попадания. Он прекрасно понимал, что после короткой программы ему попадет от матери за сорванный аксель. Настолько привычная вещь, что можно было бы даже не считать за минус. Он и не считал, просто делал дорожку, стараясь, чтобы она понравилась. Даше точно понравилась, потому что она едва дышала, смотря вниз. И прекрасно знала, что после его проката обязательно наведут камеру на неё. Для таких целей она не смывала макияж со своего проката. — Дань, иди сюда, — Даниил Лебедев был следующим, поэтому Анна Павловна притащила его за руку к себе, — Не волнуйся и делай то, что должен. Люди тебя знают, пусть не все, но ты должен показать себя. Это цель контрольных прокатов. Судят по первому впечатлению. Лебедев кивнул, стараясь не смотреть на Диму. И на Сашу тоже, потому что старший по группе его смущал своим серьезным настроем. Четверной сальхов. Выехал. Прыжки закончились, и сегодня Дима даже не убился. Это очень радовало, особенно Дашу. Ну, и тренера. — А почему мне смотреть-то нельзя? Я тройные скручу точно, там нет варианта, что не скручу, — Тимур был в негодовании, почему ему не дали досмотреть прокат брата. Выбор песни его несколько удивил, но не сказать, что впечатлил. В то же время, хотелось досмотреть до конца. Увидеть прыжковый набор. А тренер словно мысли прочитал: — Лутц-риттбергер в четыре, аксель в три с половиной, степ-аут, сальхов четыре. Вот у него там Лебедев сейчас выходит, он к нему не хочет заявиться? Дима докручивал вращение. А пока он докручивал, Яся придумала не очень крутую шутку. — У Панкратовых сегодня день неудачного акселя? — Яся, прибью, — Катя качнула головой, угрожающе стреляя глазами в подругу. Калинина тут же отодвинулась подальше, принимая угрозу. Короткая программа Дмитрия Панкратова закончилась с громкими аплодисментами и радостными визгами. Конечно, с такой фан-базой. Больше фан-база была только у Тимура. И Артёма, наверное. Игрушки на лёд не кидали. И на этом спасибо, куда ему их девать. Дома и так отдельная комната для всех медалей и подарков от болельщиков. Все вместе, и Димы, и Кати, и оставшиеся Тимура. Саша аплодировал вместе с залом, на него не упустили возможности направить камеру. Сурков помахал, после продолжая хлопать. Соперников нужно уважать. Дима поклонился, обозначая конец проката. И пришло время дебюта Даниила Лебедева на взрослом уровне.