Песнь лезвия конька

— Так. Смотри, — тяжело произнес Ушаков, наконец-то опуская чемодан на пороге комнаты, — Тут можешь двигать всё как угодно. Хоть перестановку сделай. Хотя… Он опустил глаза на Катю, которая старалась слиться со стеной. Было невероятно неловко и странно, но и выбора ей как такового не оставили. — Позовешь меня, если будешь двигать что-то. Я передвину, — здраво оценил он телосложение Кати, — Надорвешься ещё. Если что-то понадобится, даже то, что тебе покажется глупым, зови меня. Всё есть. Она смущенно кивнула. Ушаков ещё несколько секунд постоял возле чемодана, а после наконец-то оставил Катю одну. Девушка хотела поблагодарить его в спину, но речь просто пропала. Настолько было… неловко. Дверь захлопнулась. Катя осталась одна в комнате. Одной из тех, которая была за закрытой дверью, ведущей из гостиной. Очень чистая и обставленная для жилья. Непонятно, почему тут никто и было так чисто. Разве у тренера есть столько времени, чтобы всё это убирать? Катя четко знала, что он работает практически без выходных и появляется на катке чуть солнце встанет. У него ведь и старшая группа, и в младшие нужно зайти посмотреть, и парники, которых он тренирует с самой младшей группы, которая только была в штабе, тринадцать лет. Комната была достаточно просторная. Двуспальная кровать с застеленным постельным, мягкий белый плед сверху. Белый большой шкаф, и с полками, и с вешалками. Рабочий стол с лампой, словно Кате там было чем заниматься. Не училась ведь, всю себя отдала фигурному катанию. Не смогла как Тимур, совмещать обучение и тренировки. А у него ещё и диплом в этом году. Как только собирается всё успеть?.. Вещей с собой у Кати было немного. Она вообще мало что забирала из родительского дома, к Даше увозила только тяжелый чемодан. Большую часть места там занимала экипировка. Медали, большинство одежды, отличной от тренировочной, остались в квартире матери. И много ещё чего. Катя вздохнула и опустилась на кровать. Мягко. И… непонятно. Денис Русланович даже слушать её не стал. Настоял на переезде и практически силой заставил сложить её чемодан. Точнее, ту маленькую часть, которую Катя успела вытащить. Бесспорно, из Подмосковья ездить гораздо дольше, чем из квартиры тренера, но это всё было как-то неправильно. Они должны были встречаться только на льду, и не делить… быт. Взрослый мужчина, пусть и тренер, в соседней комнате. Она вздохнула и потянулась за телефоном. Ни одного пропущенного, пару сообщений от Даши. Мать даже не забеспокоилась где её носит. Жива ли, или уже в подворотне лежит. Куда делась женщина с гиперопекой? Исчезла ровно так же, как Катя исчезла из её тренерской группы? Её как подменили. Она всегда была суровой и слегка непонятной, фанатичной в отношении своих детей. Радовалась идеальному сложению и здоровью для фигурного катания и вкладывалась полностью. Но любила. По-своему, жестоко и с примесью солёной влаги, но всегда следила за детьми. Как бы глупо не звучало, даже не позволяла Кате валиться в голодные обмороки. Старалась следить за тем, чтобы до этого не доходило. Получалось плохо, но женщина всё же пыталась. Катя подняла голову наверх на несколько секунд. Нос предательски защипало, как всегда это бывало при воспоминаниях из хорошего прошлого. На несколько секунд слабость захватила её, а затем она смогла опустить глаза и прочитать сообщения от Даши. Дашулик Всё в порядке? Почему тебя забрал Ушаков? Самое раннее сообщение. Сразу же после того, как за Катей захлопнулась дверь дома Даши. Дашулик Кать, почему в интернете пишут про ваши отношения? Какие ещё отношения? Это правда? Глаза Панкратовой расширились. Что? Какие ещё отношения?! Она практически повторила сообщение Даши, будучи в полнейшем шоке. Трясущимися руками она открыла телеграмм, пролистывая новостные каналы. Она редко читала то, что пишут в интернете, но иногда бывало. Предпочитала быть подписана на все каналы, чтобы узнать какую-то новость при необходимости. К несчастью, это был не какой-то вброс на мелком телеграмм-канале. Точнее, это был вброс, но он уже разошёлся везде. Руки всё ещё тряслись, сердце билось с огромной скоростью. Панкратова переехала к своему тренеру: Какова плата за успех? ШОК! Екатерина Панкратова встречается с Денисом Ушаковым? Разберем всё предпосылки. Она нажала на статью с подписью «шок» и так же шокировано пролистала все фотографии, сделанные после её выступлений. Каждое мягкое прикосновение обсуждалось и расценивалось не как прикосновение спортсменки и тренера. Вот почему мама не звонит и даже не беспокоится… Катя отбросила телефон в сторону, закрывая лицо руками. Спокойно. Нужно собраться, зачем переживать, если это неправда. Это просто слухи и домыслы журналистов, которые даже не попробовали проверить информацию. А, с другой стороны, разве это выглядело как-то по-другому? Да там фотография, где Денис Русланович стоит с её чемоданом и ищет ключи! В свой подъезд! Они ещё и его подъезд раскрыли… Не дай бог тут соберется ещё кучу народа перед выходом. Ещё хуже, чем в микст-зоне на Олимпиаде. Хотя, и там было не то что бы приятно. Телефон зажужжал. Катя несколько раз моргнула, чтобы проверить правдивость того, что происходит. Он никогда не звонил. Тима Высветился контакт. Телефон буквально разрывался. И, кажется, Катя начинала догадываться причину такой неожиданной настойчивости. Тоже видел новости и решил выяснить всё самостоятельно. Отвечать она не собиралась. Самой бы собраться и перестать трястись. Зато, видимо, Ушаков был в состоянии отвечать. Или ещё ничего не видел. — Да? — услышала она начало разговора. Наверное, стоял в гостиной, — Да, я слушаю. Да, я сын. Нет, это точно звонили не по причине новостей, чтобы спросить комментарий. Катя постаралась абстрагироваться, но природное любопытство не дало ей этого сделать. Всё равно прислушалась. — Что? Сколько? — голос тренера стал таким обеспокоенным, каким Катя слышала его только раз. В тот день, когда Тимур сломал ногу и Денис Русланович уточнял у Романа номер больницы, — Так. Хорошо, я понял… Всё будет. Когда первая доза? Да. Хорошо. Как она? Что-то было не так. Голос дрожал, а сам он наворачивал круги по большой комнате. Это Катя тоже слышала, шаги были достаточно громкими. Дальше он молчал. А телефон Кати снова начал разрываться от звонков Тимура. Нужно было ответить, сказать, что это всё неправда… А как он может отреагировать на тот факт, что Катя даже не обратилась к нему за помощью и не попросилась жить? Всё непонятно. И неясно, нужно ли вообще что-то сейчас комментировать или стоит промолчать. Денис Русланович закончил разговаривать. Катя слышала, как он зашел в свою комнату. А затем услышала, как открывается окно. Её окно тоже было открыто, поэтому она отлично слышала всё, что происходило рядом. Ушаков снова с кем-то разговаривал. — Нет, это идиотизм. Хватит верить всему, что пишут в интернете. Тимур, я попрошу поспокойнее. У тебя сейчас лёд. Иди и занимайся льдом. Мне правда не до тебя. Ушакову и не до Тимура?! Катя даже забыла о чём думала. Значит, случилось что-то серьезное. Ему ведь всегда до Тимура есть дело. А затем до Кати донесся запах сигаретного дыма. Денис Русланович курил. Курил и смотрел вдаль. На привычный пейзаж. А в голове были совсем другие мысли… Нужно найти бешенную сумму денег. Нет, он не был бедным. Мог позволить себе вообще всё, что захочет. Мог, до этого момента. Потому что лечение матери он себе сейчас позволить не мог. А нужно было. Первый взнос он оплатит, может второй. А дальше? Нужно около десяти миллионов. У него нет таких денег. Сигарета в руке непривычно тлела. Он не курил уже пятнадцать лет. Не было ситуаций, в которых он решил бы обратиться к сигарете. Но, кажется, сейчас был день, когда ситуация сама пришла к нему.