Мир лабиринта и костей

      В момент, когда Гилберт услышал яростный вой, его тело будто парализовало. «Просто показалось», — подумал он, прекрасно зная, что ошибается. В самом сердце дворца, за высокими стенами и мощными барьерами и не может быть такого воя. Даже если бы множество псов в псарнях разом начали выть и лаять, они были бы намного тише и звучали совсем по-другому.       Вой повторился, тогда же совсем близко скрипнула дверь. Гилберт рвано выдохнул, пытаясь взять себя в руки, приказывая ногам шевелиться, а не трястись, и вскрикнул, когда чья-то рука легла ему на плечо и резко развернула. Лицо Стеллы, оказавшееся совсем близко к его лицу, было обеспокоенным и решительным одновременно.       — Нужно найти Киллиана, — выпалила она, схватила его за руку и потащила за собой. Словно не она минуту назад касалась шрама у него на виске так нежно и трепетно, что у Гилберта внутри всё таяло.       С каждой минутой и каждым преодолённым коридором вой становился громче. Всё чаще на пути встречались слуги, лорды и леди, рыцари, маги, целительницы и послы, на которых Стелла рявкала, приказывая найти укрытие, а тех, кто способен сражаться и использовать магию — защищать дворец.       Гилберт совсем ничего не понимал. Стелла едва не впивалась в его запястье короткими когтями, бежала, не сбавляя темпа, и, кажется, даже громко рычала, будто пыталась отпугнуть кого-то. Она лишь на мгновение отпустила его руку и бросилась вперёд, а Гилберт услышал только хруст костей, звук рвущейся плоти и вой, переросший в хрип, который стих всего через пару мгновений.       Стелла повернулась к нему с чёрной кровью на зубах и губах и совершенно спокойно сказала:       — Держись поближе ко мне.       Гилберт медленно опустил взгляд на пол: там лежал ноктис с прокусанной шеей и выцарапанными глазами.       Прямо в коридоре дворца.       «Это невозможно», — повторил Гилберт, сделав шаг назад. Дворец Омаги — безопасное место, окружённое множеством барьеров и чар, которые ставил сам Третий. Киллиан уверял, что здесь абсолютно безопасно, но Гилберт до сих пор слышал далёкий вой и буквально чувствовал, как дрожит в воздух, в котором быстро разливался страх. Пахло кровью: демонической, человеческой, великанской, фейской и эльфийской.       Будто снова началась бойня, как двести лет назад. Коридоры утопали в крови и предсмертных криках, огонь поглощал тела живых и мёртвых, а демоны нападали без остановки, вгрызались в плоть и разрывали её на части, пытаясь добраться до сердец. Всё рушилось и сгорало, пока умирал сам мир.       — Гилберт!       Он дёрнулся, отступил ещё на шаг, но Стелла резко повалила его на пол и, оттолкнувшись от его тела, прыгнула в сторону, где они только что были. Гилберт быстро развернулся, приподнимаясь на локтях, и увидел, как закатились глаза демона с огромными крыльями. Стелла вгрызлась ему в шею и со всей силы оторвала огромный кусок плоти и даже кости, после чего руками разорвала шею, отделив от неё голову.       — Давай, вставай, — словно не замечая крови, залившей шею, грудь и руки, сказала Стелла. — Нужно найти Киллиана.       Гилберт не мог пошевелиться. Из-за угла, где была лестница, по которой они спустились меньше минуты назад, показался ещё один демон. Он оскалился, заметив Стеллу, и бросился к ним.       — Вставай! — крикнула Стелла, тут же хватая Гилберта за руки.       Он едва не запнулся о собственную ногу. Демон был совсем рядом — ещё мгновение, и смог бы вспороть Стелле спину, задев её острыми когтями. Но она извернулась, отпустив Гилберта, нырнула демону под руку, со всей силы налетела на него и впечатала в стену. Схватив тёмное создание за волосы, Стелла оттянула его голову и резко ударила о колонну несколько раз, после чего разорвала твари горло.       — Нужно найти Киллиана, — в третий раз повторила Стелла, посмотрев на Гилберта. Красивое лицо с горящими жёлтыми глазами, зло прищуренными, точно у хищника, заливала чёрная кровь. На губах остались кусочки плоти: Стелла, будто поняв, куда смотрит Гилберт, провела языком по губам и сплюнула кровь вперемешку с ошмётками демона. Поморщившись и вздрогнув всем телом, она заныла, словно ребёнок: — Ну и гадость…       На тот раз вой повторился намного ближе и громче, а секундой позже весь дворец сильно тряхнуло. Гилберт едва не упал, поскользнувшись на луже демонической крови, но сумел удержать равновесие. Пол, стены и потолок пошли крупными трещинами, окна и витражи раскололись, посыпались мелкими осколками им на головы. Гилберт даже не попытался прикрыть голову, тогда как Стелла истерично замахала руками и, казалось бы, совершенно не заметила, как осколки изрезали ей руки и как тонкие струйки крови потекли по ним.       — Достало! — прохныкала она, топнув ногой. — Что за ерунда творится?!       — В смысле? — хрипло выдавил Гилберт. — Ты не знаешь?       — Не знаю чего?       Он хотел ответить, но горло сдавил страх. Может, Гилберт сильно преувеличивал и просто не понимал, что не все крупные нападения демонов точно такие же, каким было Вторжение, но он уже проходил это. Он видел, как коридоры дворца заполнялись трупами и демонами, как те разрушали всё, что попадалось им на пути, помнил запах крови, разлагающихся тел и сожжённой плоти. Слышал, как рушатся огромные башни, как стеклянные потолки падают на них, а сталь мечей скрещивается с железом когтей демонов.       Тогда Гилберт был в тронном зале вместе с семьёй, откуда его, Алебастра, Марию и Гвендолин увели Шерая, Гораций и Уалтар. Теперь же он был только со Стеллой, которая всё ещё непонимающе смотрела на него и ждала ответа.       Гилберт открыл рот, думая, что сможет сказать хоть что-то, но вместо этого вскрикнул, когда огромный ноктис прыгнул на Стеллу и повалил её пол. Хрустнули останки демона, которого Стелла убила до этого, послышалось рычание и клацанье зубов.       Гилберт сделал шаг назад.       Стелла отбивалась, подставляя под клыки ноктиса руки, царапала его морду и грызла лапы, до которых едва дотягивалась. Если бы не человеческая внешность, горящие жёлтые глаза и светлые волосы, испачканные в крови, Гилберт бы решил, что она сама демон — только они умели сражаться так остервенело, будто дикие звери. Он же, чистокровный великан с огромной физической силой, был обязан помочь, но вместо этого сделал ещё один шаг назад и упёрся в стену, продолжавшую идти трещинами, оказался возле разбитого окна.       Дворец Омаги — безопасное место. Так как демоны сумели попасть внутрь?       Почему то, что Гилберт пережил двести лет назад, повторяется?..       — Отойди от окна! — вдруг заверещала Стелла. Ноктис впился ей в плечо, но она, одним ударом отпихнув его, раскрошила его череп, ударив головой об пол, кое-как поднялась на ноги и попыталась подойти к Гилберту.       Он хотел сделать шаг к ней, чтобы помочь устоять на ногах, но почувствовал хватку на плечах и шее. Чёрные руки с острыми когтями принадлежали демону, который забрался внутрь через окно и теперь тащил к нему Гилберта. Тот должен был начать отбиваться, но не мог пошевелиться из-за страха.       Ему всего тринадцать — как, ракс его подери, он может сражаться против настоящих тёмных созданий?..       Гилберт зажмурился, с каждым мгновением вдыхая всё меньше воздуха, и ощутил, как его оттолкнули в сторону. Рычание смешалось с оглушительным визгом, кровь брызгала во все стороны, тени беспокойно зашевелились в углах. Гилберт пытался закрыть голову руками, надеясь отгородиться от всех звуков, представить, что всё это не по-настоящему и демонов здесь нет, но запах их крови был слишком сильным, а вой — громким. И Стелла, оторвавшая его руки от головы и заставившая посмотреть на себя, только доказывала, что происходящее — реальность.       — Не переживай, я его убила, — с широкой улыбкой сказала она, — и убью любого, кто посмеет покушаться на твою жизнь.       — Боги милостивые, — ошарашенно выдавил Гилберт. — Я не… Я не думал, что…       — Ничего, всё будет хорошо, — легко перебила его Стелла. — Не бойся, я тебя защищу. Но давай, наконец, найдём Киллиана, хорошо?       Гилберт кое-как кивнул, одновременно чувствуя и угрызения совести за то, что никак не мог взять себя в руки и помочь, и за то, что Стелла была рядом и защищала его. Гилберт всё ещё не понимал, осознавала ли она масштаб случившейся катастрофы, и не мог спросить. Только ощущать, как затуманенный паникой разум немного проясняется, позволяя понять: если он пережил Вторжение, значит, справится с чем угодно. Ему не тринадцать лет, он не беспомощен, наоборот, достаточно силён, чтобы самому справиться с демонами. Ему не нужны Шерая или Стелла, чтобы они защищали его, подставляя себя под удар.       — Прости, — тихо пробормотал Гилберт, сделав шаг ближе и уткнувшись лбом в левое плечо Стеллы. — Прости, я не думал, что испугаюсь…       — Ничего, я тоже в ужасе, — слегка приобняв его, ответила Стелла. — Но я никому не позволю вредить моим друзьям, так что не волнуйся. Со мной ты в безопасности.

***

      В одно мгновение Марселин вливала неожиданно воспротивившемуся Киту в рот отвар, а в другое уже кричала от ужаса, заметив заползшее через окно чёрное нечто. Целительницы мгновенно бросили все свои дела и выбежали в коридор, тогда как Марселин, ещё охваченная испугом, начала швырять сгустками магии в это нечто.       — Да просто убей его! — заверещал Кит, соскочив с койки.       — Оно не убивается! — истерично возразила Марселин.       Лишь позже, когда чёрная склизкая масса начала складываться в очертания зверя, она поняла, что это был ноктис. Уродливый, с десятком глаз на морде, искривлёнными зубами и наростами на теле с проплешинами, но ноктис. Марселин взвизгнула ещё раз и вскинула руку, приготовившись ставить барьер, когда ноктиса просто разорвало на части. Кровь и плоть брызнули во все стороны, но не попали на Марселин и Кита, будто перед ними всё же появился барьер.       — Что это за хрень?!       Марселин резко обернулась к Стефану, застывшему в дверях. Его глаза горели бронзовым, брови были нахмурены, челюсти — сжаты, а грудь тяжело поднималась и опускалась. Марселин будто разом лишилась всей своей смелости и силы: всхлипнув, она подбежала к Стефану и запрыгнула на него, крепко обняла и судорожно выдавила:       — Я так испугалась…       — Всё хорошо, я его убил, — погладив её по спине, ласково сказал Стефан.       — Да нет же! Я испугалась за тебя! Где, чёрт возьми…       — Потом, потом! — заорал налетевший на них Кит. — У нас ещё гости!       Стефан одной рукой вытолкнул Кита в коридор, задвинув за свою спину, второй поставил ещё один барьер, пока Марселин продолжала виснуть на нём. Умом она понимала, что должна слезть, дать Стефану больше пространства и даже оказать помощь, но не могла заставить себя сделать это. Марселин едва-едва убедила себя, что Стефан не пострадает, что Николас и Фортинбрас обязательно найдут его, и даже смогла сосредоточиться на помощи целительницам, когда в лазарет ворвался демон.       — Весь дворец кишит ими, — процедил Стефан, приобняв Марселин за талию и прижав к себе. Судя по отвратительному звуку ломания костей, ещё несколько тварей налетели на барьер, который их уничтожил. — Николас забросил нас сюда и умчался в город, думал, здесь безопасно.       — Как они сюда пробрались? — торопливо уточнил Кит. Он стоял в коридоре, и Марселин смотрела на его перепуганные глаза из-за плеча Стефана, который всё ещё не отпускал её.       — Понятия не имею, но нам нужно помочь местным магам и рыцарям. Ты справишься? — тише и намного ласковее спросил Стефан, нежно проведя костяшками пальцев по скуле Марселин. — Поможешь мне?       Она бы хотела возразить, сказать, что ни за что на свете не позволит ему рисковать собой, но знала, что это бессмысленно. Стефан далеко не слабак, и пусть он всё ещё не восстановился после сомнуса полностью, он был намного сильнее Марселин и действительно мог помочь магам и рыцарям, особенно в отсутствие сальваторов. Если все трое сейчас в городе, где, кажется, ещё опаснее, то Стефан был сильнейшим — по крайней мере, в данную минуту.       Марселин бы хотела сказать, что просто не выдержит, если он пострадает. Её кое-как склеенное сердце едва не разбилось окончательно, когда она поняла, что Стефан не ждал её в Омаге. Прошло слишком мало времени с тех пор, как он очнулся от сомнуса, и как бы эгоистично это ни звучало, Марселин не хотела отпускать его.       Но вместо того, чтобы сказать об этом, она проглотила подступивший к горлу ком и выдавила:       — Порвём этих засранцев.       — Не переживай, — едва слышно добавил Стефан, улыбнувшись, — умирать не собираюсь. Реализовывать самоубийственные планы тоже. Всё будет хорошо.       Он быстро поцеловал её, и если бы не вдруг раздавшийся вой, Марселин бы ни за что его не отпустила.       — Господи Иисусе! — вдруг заорал Кит. — Откуда они все прут?!       Стефан переплёл с Марселин пальцы и, вытянув за собой в коридор, быстро поставил ещё один барьер на пороге лазарета, после чего развернулся в сторону, которую указал Кит, и выругался на ребнезарском.       Марселин даже не могла понять, сколько демонов она видела: они были бесплотными тенями, рычащими ноктисами, демонами с человеческими лицами, чудовищами, которые заполнили собой коридор, как огромная чёрная масса, поглощавшая всё на своём пути. Тысячи бешено вращающихся глаз, налитых кровью, следили за их действиями, многочисленные конечности с хрустом ломались и вновь создавались, тащили это огромное отвратительное тело вперёд с невероятной скоростью. Марселин едва не вывернуло наизнанку.       Стефан быстро поставил барьер и нарисовал на нём с десяток сигилов, после чего тряхнул ладонью и подхватил выпавший из пустоты оружейный ремень, который бросил Киту.       — Слава тебе, великий Стефан, — пробормотал Кит, судорожно цепляя ремень через плечо и доставая два лезвия средней длины. — Клянусь, я никогда больше с этим не расстанусь.       — Сваливаем, — скомандовал Стефан, первым рванув с места.       Марселин бежала, подгоняемая страхом, тяжёлым дыханием демонов и их рычанием. Несколько раз те пытались схватить её за ногу или распущенные волосы, но каждый раз Марселин уворачивалась, прыгала вперёд или использовала магию, чтобы отсечь демонам конечности. Стефан ставил барьеры, запечатывая демонов внутри пространства площадью в несколько метров, а после разрывал их на части. Пару раз им попадались до смерти перепуганные обитатели дворца, но намного чаще — те, до кого демоны уже добрались.       Разорванные тела людей заполняли собой коридоры. Кровь окрашивала стены и капала с потолков прямо на голову и лицо. Кости громко хрустели под ногами, вывалившиеся внутренности рвались, если на них случайно наступали. Марселин бежала, держа Стефана за руку, из последних сил глотала слёзы и подступающую тошноту. Она не успевала различить лиц мёртвых, даже магия не успевала понять, кем они были. Демоны подступали, врывались через сломанные окна, выползали из залов и встречающихся на пути комнат.       Будто они снова нашли способ открыть врата изнутри и теперь лезли, лезли и лезли, нападали, рвали на части, пили кровь и крошили кости.       Из горла Марселин вырвалось рыдание, которое она никак не смогла подавить. Она не боялась демонов, могла защитить себя, ведь была достаточно сильной и находчивой, но всё это не имело смысла, потому что прямо сейчас Марселин думала лишь о том, как сильно она устала постоянно сбегать. Она редко выступала против демонов лицом к лицу, но думала, что, случись что, обязательно справится. Тем более когда рядом с ней один из сильнейших магов и искатель, который убивал демонов одним только оружием. Разве она имела права поддаваться страху и жалеть себя?       Марселин уже потеряла Стефана и лишь чудом дождалась его пробуждения. Она потеряла Диону и Джонатана, с которыми не успела попрощаться, и могла потерять всех, кто был ей дорог. Она могла потерять собственную жизнь, так и не узнав, почему Рафаэль не помнит её и самого себя.       Она хотела бы остановиться, хорошенько отдышаться и подумать, что делать дальше, но времени просто не было. Демоны наступали на пятки, Стефан едва успевал убивать их, одновременно защищая обитателей дворца, которые встречались им на пути. Магия внутри Марселин то бурлила, то затихала, питаясь её яростью, которая быстро сменялась страхом, и так — до бесконечности.       Пусть даже внутри она уже тысячу раз умерла и хотела забиться в дальний угол, закрыть уши и зажмуриться, лишь бы не видеть и не слышать кошмара, ставшего явью, Марселин не могла сдаться. Эйкен ещё не попробовал калатравский хлеб, который она готовила на его день рождения. Стефан ещё не услышал, как сильно Марселин его любит. Это, конечно, не совсем правда, ведь она часто говорила об этом, но всё равно.       Марселин только начала жить по-настоящему, и пусть не всё было идеально, она не позволит демонам отнять то, что у неё было.       Но она не успела.       Чьи-то когтистые руку схватили её за волосы, царапнули шею и плечи, потащили назад. Марселин заорала во всё горло, отпустив мгновенно возросшую магию, и сумела отсечь схватившую её руку.       — Пригнись!       Даже не поняв, кому принадлежал голос, Марселин рухнула на пол. Засвистела сталь, хрустнули кости. Голова демона, который секунду назад пытался добраться до неё, покатилась по полу. Марселин осторожно приподняла голову и увидела протянутую руку Фортинбраса, за которую она тут же ухватилась. Стефан, как раз расправившийся ещё с двумя демонами, быстро оглядел множество трупов, окруживших их со всех сторон, будто проверяя, что ни одна тварь не восстанет, и только после этого подбежал к Марселин.       — Сильно задело? — обеспокоенно спросил он, аккуратно проводя ладонями по её плечам. — О, ракс, сильно… Потерпи секунду, я сейчас всё залечу.       Марселин уткнулась лбом в плечо Стефана, чувствуя, как тепло наполняет её тело. Меньше, чем за несколько мгновений раны, оставленные демоном, исчезли. Остались только кровь да огромные дыры на кофте, которую Марселин, вообще-то, очень любила.       — Что происходит? — спросил Стефан у Фортинбраса, мягко поглаживая Марселин по оголённым плечам. — Откуда они все взялись?       Фортинбрас, медленно переведя взгляд с окровавленного лезвия Нотунга на Кита, с ног до головы покрытого демонической кровью, сдавленно ответил:       — Больно было так же, как и тогда.       — Что? — пискнул Кит.       — Больно было так же, как и тогда, — медленно повторил Фортинбрас. — Как в день Вторжения.       Марселин застыла, ощутив, как напрягся Стефан, как его пальцы замерли всего в миллиметре от её шеи, по которой он только что нежно провёл ладонью.       — Что? — охрипшим голосом выдавил Стефан.       В день Вторжения ни он, ни Марселин не были в Сигриде: они оба жили на Земле, где и узнали о падении Сигрида — сразу же после того, как его жители стали появляться во Втором мире. Марселин тысячи раз слышала о том, каким было Вторжение, даже видела несколько воспоминаний, но не думала, что всё происходило вот так.       — Самое безопасное место во дворце — это темницы, — всё так же сдавленно добавил Фортинбрас, не отрывая взгляда от Кита, который весь будто бы сжался от такого внимания. — Я сказал Киллиану собирать всех там, но…       Его помрачневший взгляд переместился на тела, скрывшие за собой мраморный пол. Марселин потребовалось несколько секунд, чтобы понять: Фортинбрас смотрит не на останки демонов, а на искалеченные тела людей, которые просто не успели найти укрытие.       — Нам нужно спуститься вниз, — будто опомнившись, продолжил Фортинбрас. Он подошёл к Марселин и Стефану и протянул руку, потребовав: — Мне нужно показать вам, как добраться до темниц. На случай, если разделимся.       Марселин вслед за Стефаном коснулась руки сальватора, но куда менее решительно. Не успела она даже моргнуть, как ещё один поток магии проник в её вены, разогнав кровь. Слышался хруст снега и далёкий шум моря, шелест вековых деревьев и лязг металла. Перед глазами мелькали коридоры, лестницы, залы и тайные проходы, которых, оказывается, во дворце было огромное количество. В голове Марселин будто мгновенно нарисовалась карта, которую она, казалось бы, всегда знала.       — И ты, — подойдя к Киту, сказал Фортинбрас. — Но, пожалуйста, не отходи от меня ни на шаг.       — Почему только я? — уточнил Кит с остекленевшими глазами.       — Я пообещал Пайпер, что позабочусь о тебе.       — О, как мило. Ладно, я накину тебе один балл в моей таблице потенциальных парней Пайпер, так уж и быть.       — Что это значит?..

***

      Кит вовсе не собирался наблюдать за Фортинбрасом или что-то в этом роде. Он знал, что, пусть тот и был немного пугающим и странным, он отлично владел магией и мечом, легко расправлялся с демонами и одновременно защищал несколько людей разом. Кит уже давно понял, что Фортинбрас достаточно силён, чтобы позаботиться о Пайпер, и что он ни за что на свете не причинит ей вреда. Честно говоря, если бы не Пайпер и Твайла, Кит бы и сам захотел замутить с Третьим сальватором — тот настолько хорошо владел оружием и магией, двигался быстро, решительно и смертоносно, что Кит всерьёз начал восхищаться им. Фортинбрас точно знал, что делал, действительно защищал Кита, Стефана и Марселин, помогал всем, кого они находили, и ни на секунду не позволял демонам подумать, будто те смогут загнать их в угол.       — Я накину тебе ещё один балл, — объявил Кит, когда голова последнего ноктиса, встретившегося им в одном из коридоров, покатилась по полу.       — Что это значит? — озадаченно повторил свой вопрос Фортинбрас.       — Спросишь потом у Пайпер. И не отвлекайся, иначе лишишься этого балла.       Они были совсем близко к темницам. Киту всё ещё было немного неуютно из-за того, как легко Время поместило в его сознании нужное знание. Покалывание в том месте, где Фортинбрас коснулся его ладони, никак не проходило, из-за чего искателю постоянно казалось, будто его кто-то трогает. Например, ноктисы, демоны или мерзкие огромные лужи какой-то чёрной слизи, которые вообще не были похожи на тёмных сознаний, однако всё же были ими. Маги наверняка знали больше, но Кит не надоедал им вопросами. Делал то, что говорили, отбивался от демонов, спасал людей. Типичный день лучшего искателя Ордена.       Но, по правде говоря, ему было страшно.       Стефан сказал, что Энцелада успели ранить, что сейчас он был внизу вместе с несколькими магами, которые размещали людей в темницах, Клаудией и Джинном, который то и дело срывался и летал в город — Кит постоянно видел его силуэт из окна, видел, как Джинн складывал крылья и летел вниз, теряясь среди остроконечных башен. Пайпер и Николас тоже были в городе, латали барьеры, убивали демонов. В общем, делали то же, что и обычно. Но по тому, как периодически морщился Фортинбрас, как он клал ладонь на солнечное сплетение и сжимал ткань камзола, Кит понимал, что он чувствовал боль Пайпер и Николаса. От этого страх Кита только возрастал.       К тому же, он понятия не имел, где Твайла. Может, ей повезло, и даже со сломанными рогами демоны примут её за свою, не станут нападать, но…       — Боже, боже! — истерично заорала Марселин. — Назад!       Кит, даже не успев осознать услышанное, мгновенно рванул назад, но был остановлен Фортинбрасом, бежавшим за ним. Нотунг едва не задел его ногу, и Кит заорал во всё горло от испуга.       — Аккуратнее! Мне ещё нужны мои ноги!       Фортинбрас, не обратив на него внимания, рванул вперёд, к Марселин и Стефану, которые очень вовремя поставили барьер перед двумя огромными демонами. Кит таких никогда не видел: массивные передние части тел с гигантскими лапами, покрытые костяными наростами и шипами, задние части тел — как у собак, вытянутые и тонкие, с шипастыми хвостами. Обтянутые склизкой на вид шкурой мышцы бугрились, чёрная пена капала с кривых острых зубов, десятки глаз бешено вращались, следя за каждым. Кит ни за что на свете не сумел бы проскочить мимо таких чудовищ незаметным. Но Фортинбрас смог: в момент, когда один из демонов со всей силы навалился на барьер Стефана и Марселин, сальватор проскочил мимо, подняв Нотунг, и отрубил переднюю лапу демона, следом вспорол ему грудную клетку и пронзил сердце. Кит не успел даже моргнуть, как Фортинбрас замахнулся и отсёк голову, а после меньше, чем за несколько секунд, расправился со вторым демоном.       — Я начинаю тебя любить! — ободряюще крикнул Кит.       — Это неправильно, — пробормотал Фортинбрас.       — Ох, ну извини, я, конечно, не…       — Нет, проблема в демонах. — Фортинбрас провёл рукой по лицу, стирая разводы чёрной крови и зачёсывая пряди волос назад. — Я не смог разорвать их сердца магией.       — Это странно? — тихо уточнила Марселин, будто боялась, что сейчас откуда-нибудь ещё вылезет парочка демонов, которых они не успеют заметить.       — Чтобы удерживать форму и разум, демонам нужно поглощать магию, которую я всегда чувствую. Сейчас её нет.       — Они не поглощают магию? — озадаченно уточнил Стефан. — Тогда как эти ублюдки могут быть здесь?       Голова Кита уже начала болеть. Он прекрасно знал, что для существования демонам нужна магия, но никогда не интересовался деталями. Твайла говорила, что демоны, подобные ей, не поглощали магию насильно, а постепенно забирали её у мира, чем и отличались от большинства тёмных созданий. Но для Кита всё звучало одинаково.       — Только благодаря хаосу, — произнёс Фортинбрас, медленно переводя взгляд с наполовину разрушенного коридора, усеянного телами демонов, на двух чудовищ, убитых им только что. — Магия движется, я чувствую это, но не понимаю, куда или к кому. Кто-то поглощает магию, но не демоны. Поэтому они такие слабые.       Кит едва не пискнул от удивления. Вот эти демоны — слабые?.. Кит, конечно, всегда знал, что с настоящим сальватором ему не сравниться, но никогда не думал, что разница будет столь огромной.       — Николас наверняка понял больше, — пробормотала Марселин. — Так что пошли ему там сальваторскую эсэмэску, что ли, и не отвлекайся больше.       — Было бы славно, — подхватил Кит. — Я, конечно, хорош, — вы вообще видели, скольких демонов я там завалил? — но это твоя работа, так что…       Что-то громко треснуло: как неожиданно порвавшийся кусок ткани, как расколовшийся лёд, который ещё мгновение казался целым и очень прочным. Секунда — и темнота, мгновение — и болезненный удар спиной об обломки камней.       Кит ничего не успел понять.       Тело прошило острой болью. Ног он даже не чувствовал, будто их и вовсе не было. Вокруг кружили мутные тени, падали камни и пыль, где-то вдалеке до сих пор завывали демоны и кричали знакомые голоса. Кит попытался приподняться на локтях, наконец почувствовав ноги, которые чем-то придавило, и тут уже будто из-под воды услышал топот.       — Боже, боже, боже…       — Привет, Марселин, — прохрипел Кит, понятия не имея, где конкретно она находится.       — Не двигайся! — строго приказала она. — А вы поставьте барьеры, скорее!       Постепенно туман перед глазами Кита исчезал: он видел огромную дыру в потолке, будто весь этаж разом обвалился, упавшие колонны и лестницы, тела демонов и людей, раздавленных обломками и упавших вниз, кровь на лице Марселин и содранный кусок кожи на её щеке.       — Что это за хрень? — прошипел Кит, когда Марселин, магией спихнув кусок камня с его ног, быстро принялась залечивать переломы. — И какого хрена я этого не чувствую?..       — Магия, — отрывисто выдохнула Марселин. — И хаос. Демонов очень много.       Кит и без того это знал, но всё равно не понимал: они что, просто напали в одну секунду, так, что никто ничего не заметил? Даже Фортинбрас?       — Где…       — Потерпишь немного? — перебила Марселин. — Совсем чуть-чуть. Здесь очень много демонов, Кит, нам нужно убираться.       Он попытался пошевелить ногой и, почувствовав, как боль прострелила кость, едва не закричал, но в последний момент зажал рот руками. «Как вот это можно было не почувствовать?!»       — Я сейчас заплачу, — признался Кит, кое-как удержав себя в вертикальном положении.       — Я знаю, знаю. Потерпи, пожалуйста, совсем немного. Фортинбрас поможет, но сначала нам нужно убраться отсюда. Я тебе помогу, обещаю.       Кит плохо видел то, что происходило вокруг, — мешали темнота и тени, мечущиеся туда-сюда, — но кивнул и, оперевшись на Марселин, с трудом встал на ноги, которые она успела исцелить. Он кусал губы, язык, скрежетал зубами, закрывал рот руками и даже бил себя по щекам, стараясь перебить боль и заглушить слёзы. Кит едва мог стоять: ноги будто до сих пор были переломаны, а кости торчали наружу. Человеческое тело вряд ли могло выдержать так много боли.       Оно и не выдержало.       Кит рухнул, когда на Марселин налетела одна из теней, и подавился собственным криком. Рядом пронеслось нечто холодное, пахнущее гнилью, когтями полоснувшее по лицу Кита. Он едва увернулся в первый раз и уже хотел ползти к Марселин, когда нечто пронеслось рядом ещё раз. Лязгнуло железо, чей-то болезненный крик эхом отскочил от стен, посыпались ругательства на ребнезарском — до этого момента Кит был уверен, что Фортинбрас и Стефан, что бы ни делали, справлялись, но теперь понял, что это не так. Демонов и впрямь было слишком много.       Нечто пронеслось рядом с ним ещё раз.       Острые когти со свистом разрезали воздух. Что-то тёплое и мокрое полилось по лицу Кита. На секунду он решил, что Фортинбрас успел снести демону голову, что именно его кровь попала на Кита. Но после почувствовал острую боль и как железо когтей тянет в сторону, а Кита — вместе с ним.       Как демон выцарапывает ему глаза.       Кит заорал во всё горло, захлёбываясь слезами и кровью. Он ничего не видел и не слышал: пытался оторвать когти демона от своего лица, пока тот продолжал выдирать его глаза и куски плоти. От страха и боли Кит едва не обезумел, даже не сразу почувствовал, как его вместе с демоном тащат в сторону. Что-то трещало так громко, что Кит слышал это даже сквозь грохот в ушах и оглушительный звук, с которым кровь, льющаяся из его глаз, капала на пол. Кажется, кто-то кричал, а кто-то — рычал. Может, ещё больше демонов.       И впрямь стало холоднее.       С каждым мгновением у Кита оставалось всё меньше сил. Чьи-то руки схватили его за волосы, потащили дальше, тогда как когти демона до сих пор выцарапывали глаза. Кит кричал, плакал, выл от боли, но не отбивался — просто не мог. Темнота сомкнулась окончательно, искалеченные ноги потеряли опору. Это мгновение было будто бы прыжком с обрыва, когда чувствуются невесомость и полная свобода. Вот только Кит чувствовал лишь боль.       Что-то липкое и склизкое обвивало его ноги и бёдра, тащило вниз. Кит пытался уцепиться хоть за что-то, в кромешной тьме вяло размахивая руками, но натыкался только на обломки и части тел демонов и людей. Горячая кровь заполнила рот. Острые когти царапали ноги, отрывали мышцы и дробили кости. Кит никогда не думал, что люди могут ощущать так много боли разом: верил, что их тела слишком хрупкие, ломаются быстро и безболезненно, как тонкие сухие веточки. Раз — и сломано. Это должно было быть быстро, а не мучительно-медленно.       Кит ничего не понимал. Крепкие, липкие и холодные руки схватили его руки, но он едва это почувствовал.       Темно.       Холодно.       Страшно.       Больно.       Острые когти и липкие конечности будто исследовали каждый сантиметр его тела. Ледяное дыхание словно касалось его тела со всех сторон, продиралось до кожи даже сквозь слои демонической крови. Когти раскраивали раны на ногах и скрежетали по костям, задевали изувеченные глаза. Дыхание замедлялось.       С каждым мгновением от Кита ускользало всё больше.       Кто-то ещё держал его: цепкие пальцы, кровь между ними, магия, струящаяся по коже. Кит лишь слегка чувствовал её тепло. Кто-то старался изо всех сил, тянул вверх, тогда как чудовища, наоборот, тащили Кита вниз. В кровь разрывая ноги и тело, царапая кости, собирая его кровь.       С каждым мгновением Кит чувствовал всё меньше.       Одна рука выскользнула, и в неё тут же с хрустом треснувших костей вцепились демоны. Кит скорее почувствовал, как те, цепляясь за него, ползли вверх, набрасывались на тех, кто пытался ему помочь…       «На кого?» — мелькнула в голове Кита мысль.       Кто пытался ему помочь?       Всё было таким тёмным и холодным.       Кит уже не был уверен, что когда-то чувствовал тепло или видел хоть что-то. Будто всегда была только темнота, кровь и слёзы на щеках, изувеченное тело и боль, которой стало так много, что Кит к ней привык.       Всегда только боль — и лёгкое покалывание в центре ладони. Киту казалось, что его раньше не было, но потом он почувствовал прилив тепла и, казалось бы, даже увидел два вспыхнувших голубым огонька совсем близко.       Ещё несколько демонов, использовав его тело, поползли наверх.       Кит, даже не представляя, где находится, что происходит и кто до сих пор пытается поднять его обратно, пробормотал:       — Бесконечное число баллов…       Он сглотнул не столько подступившие рыдания, сколько кровь и слёзы, залившие горло. С каждой секундой чувствуя, как конечностей демонов, тянущих его вниз, становится больше, как многие демоны лезут вверх, как его сердце болезненно ноет, Кит из последних сил выдавил:       — Обязательно передай ей это и скажи, что у верхнего ящика двойное дно.       Демоны рванули сильнее. Холод окружил Кита со всех сторон, цепкие пальцы проскользили по его руке и коснулись кончиков его пальцев.       Секунда — и пустота. Долгая, бесконечная пустота.       Ничего не видя, не слыша и не чувствуя, Кит падал вниз, пока демоны рвали его тело на части, а многие другие просто использовали едва не как трамплин: отталкивались от него и прыгали дальше, но где это «дальше» — Кит не знал.       Он уже ничего не знал.       Если боль и была, он её не чувствовал. Если демоны и отрывали от него куски, он этого даже не понимал. Было темно и холодно, но не страшно. Страх — это человеческое чувство, а он даже не был человеком. Лишь изувеченной массой разорванной плоти и переломанных костей, которая почему-то ещё сохраняла сознание, затухавшее слишком медленно. Мысли были вязкими, неполноценными. Он даже не был уверен, что это мысли. Что он — это он, и когда-то он существовал.       Может, он всегда был лишь частью хаоса, который на мгновения приобрёл разум и сумел почувствовать жизнь.       — Asret.       На долю секунды страх коснулся его сердца, а боль — того, что осталось от тела.       — Asret.       Звуки были приглушёнными: то ли являлись лишь частью его воспалённого разума, то ли доносились откуда-то издалека.       — Asret, ноктисы тебя разорви, долбанный человек!       Туда, где раньше были рёбра, что-то врезалось.       — Вставай, щенок!       «Рёбра?.. — запоздало подумал он. — Откуда у меня…»       И кто это — он?       — Asret, — едва не прошипел кто-то, приблизившись к его лицу. — Вставай, щенок, пока я добрый, иначе заставлю переживать это снова и снова. Понял меня? Давай, шевелись! Ты мне ещё нужен.

***

      Пайпер едва не швырнула в Николаса сгусток магии, приняв его за демона. Он был с ног до головы испачкан в чёрной крови, куртка и футболка разодраны, на лбу и щеке — глубокие царапины. Но Николас улыбался, как идиот, и выглядел счастливым.       — Все подохли! — радостно сообщил он.       Пайпер судорожно выдохнула, прижав ладони к дрожащим губам. Она наглоталась демонической крови и собственных слёз, дважды сломала правую руку и распорола себе левую голень, но ощущала не боль, а невероятную лёгкость и счастье. Демоны, которых они так старательно выслеживали, загоняли в углы и убивали, наконец, исчезли.       Все до единого.       Николас подлетел к ней, очевидно, решив, что она сейчас упадёт, но Пайпер крепко обняла его и оторвала от земли, закружив. Николас засмеялся, прося его отпустить, но Пайпер прекрасно чувствовала, как радостно клокочет магия внутри его тела и едва не видела, как Рейна одобрительно улыбается.       Нападение было неожиданным и крайне жестоким. Демоны ни на секунду не останавливались, рвали людей, которые не успели спрятаться, как обезумевшие, пожирали их тела и бросались дальше. Пайпер едва сумела поставить несколько стабильных барьеров, когда почувствовала, что Николас нуждается в ней. Он прыгал по всему городу, быстро находя людей и перенося их во дворец, но едва успевал отбиваться от демонов. Пайпер же рвала их тела на части магией и голыми руками, ломала кости и останавливала сердца, отдавая так много Силы, что тела тёмных созданий просто не выдерживали. Она делилась Силой с людьми, которых находила, открывала им порталы и защищала их, пока последний человек не оказывался в безопасности.       Пайпер плакала от боли, кричала во всё горло, проклинала демонов и грозилась запихнуть им оторванные головы в задницы, но не сдавалась. Позволяла Лерайе брать её тело под контроль, игнорировала глубокие раны и кровь, которая, казалось бы, текла без остановки. Лишь после, когда обострившиеся чувства лишь ненадолго утихли, Пайпер позволила себе отвлечься на лечение, но едва не умерла от страха, когда Николас выпрыгнул прямо перед ней.       — Всё, всё! — заверещал он, когда Пайпер начала кружиться ещё сильнее. — Поставь меня!       Лишь несколькими секундами позже, когда она услышала гул множества голосов, Пайпер резко остановилась. Оказывается, Николас успел перенести их во дворец, в один из залов. И судя по состоянию тех, кого Пайпер успела заметить, здесь было далеко не так безопасно, как она думала.       Киллиан затягивал повязку на плече, останавливая хлещущую кровь, и одновременно орал на каждого мага и рыцаря, которые двигались слишком медленно. Одни помогали целительницам, другие пытались усмирить тяжело раненных, которые были заражены хаосом. Несколько рыцарей, полностью покрытые чёрной кровью, быстро пронеслись мимо Пайпер и Николаса и скрылись в коридоре. Оглядевшись, Пайпер заметила Джинна, который вместе с Риас пытался помочь раненому Энцеладу; Клаудию, которая вместе с Гилбертом убеждала Стеллу показаться Марселин; Стефана, который, незаметно для всех, отвёл Твайлу в сторону и залечивал рану у неё на ноге. Николас, едва увидев их, тут же прыгнул к ним с помощью Движения и едва не отпихнул Стефана, что-то говоря о том, что он всё делает неправильно. Ансель носился туда-сюда, успевая подавать целительницам их сундучки и их содержимое и даже поить раненых отварами. И здесь было слишком много людей, которых Пайпер просто не знала, — рыцари, слуги, лорды и леди, послы, целая тьма эльфов, будто вся Элва сегодня навестила Омагу, — но, наконец, среди этой огромной толпы она заметила Фортинбраса. Он стоял едва не в самом углу, за одной из колонн, единственной, которая не обрушилась, и будто бы совсем не обращал внимания на шум, стоны раненых и умоляющие взгляды, направленные в его сторону.       Пайпер едва не подбежала к нему и, не говоря ни слова, игнорируя кровь демонов, в которой они оба были испачканы, крепко обняла Фортинбраса.       — Они ушли, — выдохнула Пайпер, прикрыв глаза. — С десяток магов и рыцарей остались на стенах, я дала им немного Силы на случай, если…       Он медленно отстранил её от себя. Пайпер подняла взгляд и с удивлением заметила абсолютно белое лицо Фортинбраса, ещё не высохшие дорожки слёз на щеках и панику в голубых глазах.       — Что случилось? — осторожно спросила она, положив ладонь на его скулу. Фортинбрасу нравилось, когда она так делала, — может, этот жест считался особенным у великанов, Пайпер не знала, — но сейчас он убрал её руку и сделал шаг назад. — Форт?       — Прости, — с надрывом произнёс он. — Я не… я не успел.       Пайпер непонимающе моргнула.       — В чём дело?       — Прости, — повторил Фортинбрас, несмело коснувшись её щеки кончиками пальцев. — Демонов было слишком много, и там… Пайпер, там был Хайбарус. Я ничего не мог сделать.       Пайпер моргнула ещё раз.       — Что?       По щеке Фортинбраса скатилась слеза.       — Прости меня, — совсем тихо, умоляюще прошептал он. — Я не успел.       Пайпер выдавила нервный смешок, по-глупому решив, что вышло какое-то недоразумение, но потом поняла, что не так.       Она была слишком счастлива из-за того, что демонов больше не осталось, слишком рада была видеть Николаса и Фортинбраса, что совсем не заметила Кита.       Его тут и не было.       В голове Пайпер щёлкнуло.       — Где Кит? — торопливо спросила она, подступив к Фортинбрасу и схватив его за плечи. — Ты ведь нашёл его, да?       Может, она просто его не заметила и…       Из горла Фортинбраса вырвалось рыдание. Пайпер отступила на шаг, подняла правую руку и, кое-как отодрав разорванные куски ткани, прилипшие к коже из-за крови, начала яростно сдирать засохший слой.       — Пайпер, он… Он сказал, что у верхнего ящика двойное дно.       Пайпер сделала ещё один шаг назад, после чего, наконец, оттёрла засохшую кровь и уставилась на своё пустое запястье. Ещё недавно там был сигил, который связывал её с Китом и обозначал, что он был её ракатаном. А теперь — ничего.       — Где Кит? — едва не крикнула Пайпер. — Ты же сказал, что найдёшь его.       — Я нашёл, — возразил Фортинбрас дрогнувшим голосом, — но… Я не успел. Прости, Пайпер, прости…       Пайпер в один момент забыла, как дышать. Боль сдавила грудную клетку, тысячи острых игл будто воткнулись в запястье, в место, где раньше был сигил, а холод пробежал по всему телу. Она же должна была почувствовать, что с Китом что-то случилось: так же, как почувствовала это ещё у врат, когда Фортинбрас пообещал, что найдёт Кита и поможет ему.       Он пообещал — и не сдержал обещание. А она даже не поняла, что что-то случилось. Демоны дважды ломали ей руку, и был шанс, что именно в тот момент связь между ней и Китом была разорвана. Пайпер просто не поняла этого, потому что одна боль смешалась с другой.       И всё же, Фортинбрас обещал.       — Ты же обещал, — всхлипнув, напомнила Пайпер, тогда как другая её часть тут же мысленно возразила: «Он не виноват».       Фортинбрас бы никогда не навредил Киту или Пайпер. Он говорил, что любит её и хочет, чтобы она была счастлива. Он знал, как она боялась за Кита, особенно после того, как Карстарс убил дядю Джона, и понимал, что Пайпер не простит себе, если с Китом что-то случится. Отчасти поэтому Пайпер и согласилась, чтобы во дворец отправился именно он, а у врат осталась она. Фортинбрас был сильнее, умнее и быстрее. Раз пообещал, значит, точно поможет. Справится и ничего не испортит, как она.       — Ты же обещал, — повторила Пайпер громче, с надломом в голосе и слезами на глазах.       «Прекрати, — тут же возразила она себе. — Хватит, перестань! Ты же знаешь, что он не виноват!»       Если бы Фортинбрас коснулся её, он бы показал, как всё было на самом деле — будто того, что из-за связи сальваторов Пайпер знала, что он не лжёт, было мало. Но она не могла. Когда Фортинбрас лишь слегка наклонился, Пайпер начала отступать, мотая головой и утирая слёзы.       «Хватит, хватит… Ты же знаешь, что он не виноват…»       Фортинбрас был не виноват, она прекрасно это знала. Но она будто до сих пор чувствовала, как связь начинает рваться в первый раз, а Фортинбрас говорит, что справится и спасёт Кита. В голосе были уверенность и любовь, которую Пайпер слышала каждый раз, когда он говорил с ней. Сейчас же она слышала только свои шаги, громкие всхлипы и глухой звук, с которым врезалась в стену. Пайпер медленно сползла на пол, вцепившись в волосы, и зарыдала.       Но это не продлилось долго: сквозь шум крови в ушах, переполошённые голоса людей и нежный, успокаивающий голос Фортинбраса, который подошёл ближе, Пайпер услышала, как забили колокола.       И боль наполнила её тело, а мир продолжил разваливаться на части.