1/7
После того как основная суматоха на перевалочном пункте улеглась и все последствия котострофы были ликвидированы, жизнь в квартире будто замерла. Сама Пэнси тоже была в шоке от того, что выкинул Теодор, поэтому играть удивление произошедшим не пришлось. К счастью, особых знатоков чёрной магии среди присутствующих не нашлось. Однако они были слишком инициативны, поэтому собирались обратиться за помощью к старшим товарищам, которые уже не воевали, а просто спокойно пытались дожить свой век без пыток. А значит, обнаружение обмана лишь дело времени, оставалось найти нужного волшебника, способного подсказать разгадку. Более паршивой мыслью являлось то, что кто-то из присутствующих мог догадаться. Живых свидетелей звериной натуры Теодора, за исключением двух десятков приближённых Пожирателей, было немного. Поскольку отпускал жертв он редко и с большой неохотой. Даже сама Пэнси не видела его в животном обличье до вчерашнего дня. И не сказать, что она что-то разглядела. Несмотря на то, что вся компания знала об его особенности, лицезреть довелось это только Малфою. И, насколько она помнила, легилименту это не сильно понравилось. Полдня заняла уборка и починка повреждённой мебели, стен и психики Чанг — со шкафами оказалось разобраться куда легче. Чжоу всерьёз была убеждена, что на ней родовое проклятие и всех её мужчин ожидает один и тот же печальный конец. Если поразмыслить здраво, то у неё имелись основания предполагать подобное. «Интересно, а она бы больше расстроилась, если бы узнала, что спала с Пожирателем, у которого крыша подтекает?» — думала Пэнси, сидя неподалёку от ревущей Чанг. Грейнджер была везде. Вот вообще везде. Она знала всё: как лечить, чинить, вытирать сопли, раскидывать кишки по стенам. С какого-то чёрта Гермиона была здесь как мать-бать-юрист-врач-кухарка-хозяйка и просто всё на свете. Сдержанная, спокойная, собранная. Это было очень странно. Паркинсон помнила её как дотошную истеричку с манией доказать всем вокруг, что чистота крови не важна. Поскольку «ужасный рабский труд» домовиков был под запретом, то уборка и готовка ложились на плечи имеющихся здесь волшебников. Что стало самым большим кошмаром для Пэнси. Она была согласна, на крайний случай, убраться с помощью волшебной палочки, — благо, забрала её у настоящей Джинни, но нет! Тут полагали, что физический труд облагораживает и не зазорно всё сделать маггловскими способами. Это было за гранью понимания Паркинсон, выросшей в семье аристократов. Проклиная всё на свете и стиснув зубы, она кое-как пережила это унижение. Но вечером, глядя на не свои, но всё же жутко выглядящие руки, представляла, как будет душить Теодора — и скорее всего той же тряпкой, которой только что мыла пол.2/7
На следующий день после трудотерапии проснулась она поздно, чуть не пропустив приём зелья; хорошо, что Гермиона вставала рано и уже отсутствовала в комнате. Видимо, решила не будить измотанную подругу. Мило с её стороны; закрадывалась мысль, что не такая уж она и конченая, как казалось. Основная часть дня прошла под эгидой мозгового штурма. Волшебники пытались вспомнить всех, кто только мог что-то знать о тёмных искусствах. Пассивно участвуя в этом диалоге, Паркинсон узнала, что, оказывается, Рубеус Хагрид всё ещё жив. Остальные упомянутые личности являлись чьими-то родственниками и знакомыми. Пожирательница решила, что, по большому счёту, запоминать о них информацию нет смысла, поскольку из разговоров поняла: это безопасные подпольщики и максимум могут дать совет, но уже давно не бойцы. «Пусть живут, не хватало ещё разъезжать по всем этим бомжатникам и выковыривать эти старые потроха из нор. А вот о ходоках весть отправить всё-таки стоит.» Естественно, в итоге Грейнджер раздала всем задание и не смогла оставить ослабленную пленом подругу одну, ну и ещё ноющую Чжоу. Сдержанной аристократке азиатские сопли надоели довольно быстро. Поэтому она даже предложила лишить её этого куска памяти, но Гермиона отказалась. От такой любви к страданиям подташнивало. Паркинсон наблюдала за всеми присутствующими здесь волшебниками, и через одного они, так или иначе, были моральными мазохистами. Шарманка по нехорошим убийцам, бесконечное оплакивание всех ушедших за всю жизнь. Даже если кто-то споткнулся, то сваливали на проклятие Тёмного Лорда, и следовательно, порог между комнатами проклят. Те, что не ныли, были менее радикальными и даже предлагали вполне разумные вещи. Среди них Паркинсон выделяла Долгопупса, близнецов Уизли и сестёр Патил. Они бы спокойно прижились в новом мире, если бы не борьба за поттеровские идеалы. Невилл оказался на удивление рассудительным и образованным парнем. Его душность как-то выветрилась, видимо, суровые условия жизни и постоянная угроза смерти положительно влияют на некоторых людей. Долгопупс из всего набора был здесь самым ебабельным по шкале Паркинсон, было даже жаль такой ценный кадр сдавать на государственные нужды. А вот идиотизм близнецов был неискореним. Не ясно как, но, похоронив почти всех своих родственников, они ещё оставались для обитателей этого места уютными личностями. Это что-то вроде психологической помощи в двойном размере. Но как не скрывайся за улыбкой, природная эмпатия лазутчицы учуяла боль на грани отчаяния. Оставалось лишь найти доказательства и слабые места, чтобы доломать эту пару стало проще. Грейнджер, кстати, не входила ни в ту, ни в другую категорию. Как бы ни наблюдала за ней Паркинсон, мадам, соответствующая всем гриффиндорским традициям, была закрытой книгой, упакованной в десять коробок, заточенных в сейфе. К тому же, периодически, Грейнджер пропадала на час-два-три; куда и на кой чёрт, было непонятно.3/7
Выйдя в коридор утром, Пэнси осознала, что людей на этаже мало, даже слишком мало. Оказалось, они уже расползлись в разные стороны, чтобы узнать какие-либо подробности о тёмном проклятии и прицельной охоте на сопротивление, поскольку всё ещё не понимали, кто именно на них охотится. Видели лишь Малфоя и Нотта, однако об остальных участниках операции не были в курсе. Да и то, Теодор был мёртв по их данным, ведь Грейнджер лично его убила. На разведывательную операцию отводились сутки, и всем участникам следовало вернуться строго в течение двадцати четырёх часов. Часть людей всё же осталась на базе. В основном девушки, пострадавшие при других вылазках, и несколько парней. Однако им не было от этого легче. Нервная тишина посещала это место каждый раз, когда кто-то уходил на задание. Лишь спокойное лицо Гермионы вызывало странные чувства у Пэнси. «Невозможно настолько хорошо держать себя в руках. Ты живёшь на поле боя. Под риском отъехать в любую секунду. Твоих друзей и близких убивают пачками. Что с тобой не так, Грейнджер?» — вглядываясь в мягкие черты лица читающей девушки, Паркинсон не улавливала ни одного дрогнувшего мускула. Пэнси точно знала, что вернутся не все, оставалось лишь ждать вестей от недобитых, которым удалось ускользнуть. Хотя шансов на это существовало ничтожно мало. Шанс уйти от безумной кошки? Или элегантного озлобленного легилимента? Нет. Блейз, хоть и был среди всех не самым сильным бойцом, однако нельзя было бы найти более прекрасного стратега и оперативного исполнителя. Ведь зелье, эльф и даже спектакль в основном спродюссирован именно им. Оставалось только ждать. Изводясь от скуки, Паркинсон даже начала болтать с домовиком, пока оставалась одна. Риглз оказался вполне неплохим собеседником и поведал несколько забавных историй про своего хозяина и свою жизнь.4/7
Труды Пэнси не пропали зря. Из семнадцати ушедших целыми вернулись только восемь. Это были не просто огромные потери для этого места: паника перекрывала оставшихся в живых. Так откровенно их ещё никогда не вышибали. Последний раз потери в таких количествах они несли, когда ещё шли активные боевые действия. За последние восемь дней было потеряно больше десятка человек. К середине дня изрядно потрёпанным вернулся Захария Смит. Хотя вернулся — громко сказано. Там, где он побывал, парень оставил кусок правого плеча и, наверное, литр крови. Спина и грудь тоже пострадали: по ним явно порхающими движениями прошлись острые коготки. Глядя на него, можно было дать лишь медаль за волю к жизни. Пэнси подумала, что очень бы не хотела столкнуться с Ноттом в бою один на один. Уже ближе к концу дня вернулась Падма Патил. За ней не тянулась дорожка из крови, что было удивлением для Пэнси, но девушка безудержно рыдала, и видно, что на ней явно отработана не одна тройка заклятий. Опросить этих двоих не представлялось возможным, пока не пройдёт шок. Затруднения вызывало и то, что главный лекарь этой тусовки всё ещё находился в прострации. Меланхоличное состояние Чжоу начинало уже бесить даже Грейнджер, что не могло не забавлять Паркинсон. Наблюдая за всем этим страхом и ужасом, Пэнси настолько увлеклась «сочувствующим» образом, что даже потеряла свою «подружку» из вида. Близнецы высказывали свои предположения о том, что Терри — теперь подвластный Лорду монстр, поскольку единственное, что им удалось нарыть, — трансфигурационные проклятия, но эта красная вспышка всё портила. Было высказано предположение о каких-то чарах, подавляющих волю. Одна теория абсурднее другой. Поняв, что ничего интересного здесь уже уловить не удастся, Паркинсон довольная отправилась в комнату. Но Гермионы там не оказалось.5/7
Этим утром Пэнси проснулась раньше Грейнджер. И, к удивлению шпионки тёмной стороны, в комнате стоял запах нереального перегара. Создавалось ощущение, что рота Пожирателей отмечала победу, а под утро просто свалила из комнаты. Но здесь была только сама Паркинсон и её соседка. «Так, значит, железная леди заливает свои эмоции. Как интересно…» Почти на пороге комнаты Пэнси столкнулась с Фредом, который хотел разведать обстановку относительно пострадавших. Но узнав, что Гермиона ещё спит, отпрянул от двери и не стал заходить, обрушив на свою сестрёнку массив информации. Оказалось, что на первой же странице «Ежедневного Пророка» сверкал очень яркий заголовок «Мостовые, окрашенные в багрово-красный». И подробная статья о том, как маленький городок Бат потрясло ужасное убийство пары волшебников. На колдографии была запечатлена какая-то орущая мадам на фоне дорожки, по которой метров десять будто размазали паштет из человека. Выглядело это тошнотворно и мерзко. Сразу узнавался извращённый почерк творца. «Дебилы… Почему нельзя сделать всё по-тихому?» Желая как можно скорее узнать, какого чёрта Малфой не пресёк подобную дичь, она направилась в ванную — как раз можно было сослаться на утренние процедуры. Риглз явился по первому зову и обещал всё разузнать к обеду. Паркинсон кивнула, приняла зелье и решила вернуться в комнату. На удивление, там уже не было Грейнджер, запаха перегара — тоже. Если бы Пэнси не была абсолютно трезвой так долго, то подумала бы, что ей показалось. Но нет. Это точно было здесь. Похоже, пора поболтать с «подружкой» по душам. Всё ещё впадающая в истерику Патил рассказала, что Макмиллан со Смитом договорились встретиться с сёстрами у портала в Бате, потому они, собственно, там и оказались. Потом, по словам Парвати, началась мясорубка. Был всего один человек, без палочки, который даже слов никаких не произносил, а их всех откинуло на пару метров с такой силой, что она чуть не отключилась от сильной боли. Синяки на её боках и руках это подтверждали достаточно ярко. «Не может быть… Забини, значит, всё-таки овладел этим, хитрый молчаливый сучонок», — Пэнси чуть не сматерилась вслух. Позже, как рассказала выжавшая близняшка, появился огромный белый тигр — или что-то в этом роде. Он накинулся на Эрни и начал драть его на части, попутно зацепив Смита, пока тот пытался обороняться. Девушки в страхе попытались трансгрессировать, но будто застряли, удерживаемые неведомой силой. А затем Захария попал в этого человека в балахоне, они с сестрой смогли убежать, но в последний момент животное схватило Парвати за ногу, и Падма не удержала руку сестры. Глаза девушки наполнялись слезами. Она пыталась вернуться, хотела помочь, однако после трансгрессии силы совершенно оставили её и возвращаться ей пришлось маггловским способом — на общественном транспорте. История Захарии не сильно отличалась, за исключением того, что после исчезновения Падмы он видел, как её сестре вырвали кусок плоти, а потом сбили с ног его этим почти безжизненным телом. Дальше трансгрессия и конец занимательной истории. «Как можно было так проебаться?» — со злостью подумала Пэнси. К обеду, вернувшись в ванную, Пэнси увидела эльфа, который принёс весть о том, что Драко вернулся только вчера днём и тут же отправился на ликвидацию, как только домовик Филис передал ему суть происходящего. Оказалось, что передача реальной Джинни затянулась, поскольку Тёмному Властелину понадобился талант дома Малфоев — организация приёма для шишек всего Соединенного Королевства. Какого чёрта это понадобилось, домовик, естественно, не знал. Блейз также передал план по исчезновению Пэнси, но ей предстояло захватить с собой ещё двух близнецов для комплекта. Семейная пропажа была хорошей мыслью. Выглядело больше как побег, нежели похищение. Но на этом новости дня никак не заканчивались. Около полуночи, решив зайти в кладовую с настойками и лекарствами самостоятельно, Пэнси обнаружила, пожалуй, самый большой сюрприз за неделю. Войдя в небольшое помещение, Паркинсон поморщилась, когда на неё сверху посыпался какой-то песок. Подняв голову вверх, она заметила не до конца прикрытый проход. И только поднявшись при помощи заклятия левитации, она поняла, почему нет лестницы. Там был чердак. Видимо, проходом никто не пользовался из живущих на этаже. Проход на крышу и вовсе оказался открытым настежь. Открывался прекрасный вид на весенний расцветающий город… и Грейнджер с бутылкой виски. Недолго думая, Джинни отхлебнула оборотного, убрала фляжку и приблизилась.6/7
— Значит, гордый женский алкоголизм? — игриво спросила Джинни, подходя к подруге и садясь рядом. — Как ты… — вздрогнула девушка, чуть не обронив бутылку, но поняв, что уже некуда прятаться, просто начала откручивать крышку. — Что ты здесь делаешь? — Ищу пропавшего генерала, — с лёгкой улыбкой ответила Уизли. — Понятно… — отстранённо ответила Гермиона. — И всё? — удивилась девушка. — Я думала, будет какая-то предыстория. — Нет, не будет, — пожав плечами, Грейнджер спокойно отпила из бутылки. — Будешь? — Давай, — перехватывая бутылку, Джинни вгляделась в бесстрастное лицо подруги. — Значит, заебалась? — Все мы устали, — сказала Гермиона равнодушно. — Я не об этом спросила. — Ну… — в её голосе проскочила нотка удивления, — может быть, чуть-чуть. — Чуть-чуть? — Джинни неожиданно рассмеялась. — Ты им всем вместо матери, отца, института и няньки. Если бы ты их ещё и трахала, то вообще было бы идеально. — Не понимаю, о чём ты, — отмахнулась Грейнджер. — Поэтому и бухаешь? — сморщила нос Уизли. — Что-то я не верю, что это от большого удовлетворения жизнью. — Да… — нехотя согласилась она. — Понимаешь… Они все… — Заебали, — констатировала Джинни. Глаза Грейнджер округлились, она наконец-то посмотрела на сидящую рядом подругу с интересом и кивнула. — Это всё оказалось слишком сложно. Им постоянно что-то нужно и они постоянно в панике. Страх-смерть-страх-смерть… — А ты? — перебила её Уизли. — Что ты хочешь? — Повеситься, — усмехнулась Гермиона, забирая бутылку. — Мне так осточертело всё. Изо дня в день одно и то же. Планы, мечты о победе света, захват власти. Но я уже практически не вижу разницы между нами и Пожирателями. — В смысле? — с каждым словом она вслушивалась всё внимательнее. — Родители меня не помнят, почти все, кого я любила или к кому была глубоко привязана, уже мертвы. Что мне осталось? Реветь? — Грейнджер скривилась от горечи алкоголя во рту. — Нет, я иду убивать Нотта. Авада Кедавра. Пум. И при этом я всё ещё борец за свет в их глазах… — Но ведь это во благо, — проговорила Джинни, пытаясь найти ту самую железную леди или сожалеющую гриффиндорку с седьмого курса. — Кому? — вопросительно вглядевшись в глаза подруги и не найдя там ответа, Гермиона опять посмотрела на звёзды и выпила из бутылки. — Мы ничем не отличаемся: просто он воевал на той стороне, а я — на этой. Одна херня. Мы солдаты. И знаешь, я даже не виню его. Это уже давно не вопрос выбора. Это выживание. От таких слов Паркинсон и правда впала в ступор. Усталость и тоска этой девушки рядом была на том уровне, когда и смерть кажется неплохим выходом. — Ты хочешь сменить сторону? — заинтересованно спросила Уизли. — Хочу найти смысл в этой жизни, для себя, не для них, — показывая пальцем вниз, она передала бутылку. — Я уже не хочу ничего решать, не хочу слушать сопливые рассказы и гладить кого-то по руке. Грейнджер рассмеялась — оттого, что сказала всё это вслух. А потом легла, продолжая смотреть на небо. — На той стороне меня никто не ждёт, — она широко улыбнулась, глядя на сидящую рядом подругу, — а то, может, и ушла бы. Джинни усмехнулась. А в голове Паркинсон уже родились сотни интересных вариантов событий. «Какие у тебя любопытные мысли в голове, может, мы даже сможем подружиться», — улыбка снова коснулась её губ, но уже настоящая, собственная. Просидев так ещё много часов, изрядно выпившие девушки вернулись в свою комнату под утро слегка навеселе. А проснувшись, впервые за долгое время Грейнджер взяла себе выходной. Естественно, не без подачи заново обретённой подруги. Всеобщее изумление нельзя было преуменьшить. Но девчонкам явно было плевать. В какой-то момент Гермионе показалось, что они совсем перестали понимать друг друга, но ночь доказала обратное. Она всё ещё рядом и готова принять её любой. Для Паркинсон день выдался на удивление приятным. Наконец-то получилось вырваться из всего этого круга нытья и героического самобичевания. Грейнджер предложила ей прогуляться по миру маглов. А поскольку некоторые изобретения маггловского мира всё же были крайне приятными, например, вино, то Пэнси согласилась на эксперимент. Конечно, она бывала там, но лишь проездом. Первым делом девушки отправились в кино. После посетили милый ресторанчик с прекрасным видом. А затем, бесцельно шляясь по городу, свистнули бутылку шампанского с ярмарки игристых вин. Уже под конец дня решили сходить на выставку современного искусства, предварительно распив краденое, потому что, по словам Грейнджер, иначе на это смотреть было нельзя. Она была права на все сто, зато поржали от души. Стоило признать, заучка была неплоха.7/7
Только всё хорошее рано или поздно кончается. И этот день для Пэнси начался с отвратительно громких звуков. Финниган приехал в Шеффилд навестить друзей, начитавшись газет. История с Бутом ему была рассказана из первых уст, к тому же он тоже был в каком-то смысле жертвой охоты. Выйдя из комнаты под всеобщий гам, Паркинсон поняла, что идёт обсуждение Нотта и его трансформации. «Сука, сейчас начнётся допрос и лишнее внимание», — шпионка зажмурилась на секунду и сжала кулаки. Быстро вернувшись в комнату, девушка вызвала Риглза и отправила его к Блейзу. Но как только он исчез, в комнату вошла Гермиона. И Паркинсон почувствовала: что-то не так. — С тобой всё в порядке? — её голос звучал взволновано. — Тут такие новости подъехали. — Я ещё не слышала, — пытаясь понять, в чём дело, Пэнси сконцентрировалась на ощущениях. — Нотт жив, он нас одурачил, — с насмешкой проговорила Грейнджер. — Он был под оборотным зельем в теле Терри, Чжоу в ужасе, а я чуть не заржала, как услышала. Он, конечно, козлина, но ситуация попахивает идиотизмом и жутью одновременно. Паркинсон тоже еле сдержала смех, лишь странные ощущения в теле не дали ей этого сделать. — Только всё равно непонятно, как он узнал, что мы собираемся… — Гермиона прервалась, всматриваясь в лицо подруги. — Что это? «Сука-сука-сука», — недолго думая, Пэнси выхватила палочку. — Акцио, — палочка Грейнджер оказалась в чужих руках, после чего девушка заблокировала дверь. — Вы что, издеваетесь? — уже более-менее понимая, кто перед ней стоит, Грейнджер испытала дежавю. — Послушай меня, — уже собственным голосом с наполовину своим лицом заговорила Паркинсон, — ты можешь сейчас закричать и умереть, будем объективны. Но я этого уже не очень хочу. — Другие варианты? — спокойно спросила Гермиона. — Хм, — улыбнулась Пэнси, — ты дашь мне уйти. И если ты вдруг решишь сменить сторону, я организую тёплый приём. — А если нет? — мышца на её лице дрогнула, когда Грейнджер заметила материализовавшегося перед Пэнси домовика в костюме. — Лично я тебя не трону, за других не ручаюсь, — сказала Пэнси и положила палочку Грейнджер на стол. — Иди, — равнодушно ответила она.