Четыре всадника Темного Лорда

В гостиной царила звенящая тишина. Драко вертел в руках очередной косяк, сидя в кресле. Пэнси со следами мыслительной деятельности на лице уставилась в стену, потирая лоб. Теодор рассматривал рассеивающийся дым от сигареты. Блейз просто осматривал присутствующих, ожидая хоть какой-то реакции. Он находил эту ситуацию слегка ироничной. Уже больше четырнадцати лет они знакомы, и впервые возникла настолько ощутимая неловкость. — И что именно ты предлагаешь? — негромко проговорил Малфой, его тон был расслабленным и спокойным. — По всей стране значимые для нас руководящие посты занимают сто сорок два человека, и поскольку в отсутствие лысого дяди уволить их не получится, то нам придётся подменить часть из них для надежности… — Погоди-погоди минуточку, — Паркинсон сжала переносицу и прикрыла глаза. — Ты хочешь, чтобы мы под обороткой заменили сто сорок два человека? — Конечно, нет, нас интересуют только преданные, фанатичные и конченные, — пожал плечами Забини. — А таких всего шестьдесят четыре человека. — Мне кажется, ты не умеешь считать, — оглядывая присутствующих без особого удовольствия, выдавил Драко. — Нас здесь четверо. — Ну, не совсем… — слегка замялся Блейз, — по стране уже существуют определённые группы в каждом городе, остался только Лондон как самая жаркая точка. — Когда ты успел? — с еле уловимой ноткой удивления спросил Теодор. — Как выяснилось, наш друг крайне проворен, — с лёгкой иронией усмехнулась Паркинсон. — Ну, я же не весь год прям пил, — уклончиво ответил Забини. По его жестам и эмоциям, отражавшимся на лице, можно было легко оценить, насколько сложно даются слова. Намного проще было бы рассказывать подобное незнакомцам: нет волнения, плевать на осуждение и негодование, главное — высказаться. Даже долгое время моральной подготовки не смягчало волнение. — Давай-ка мы начнём с предыстории, — попытавшись разрядить обстановку, заявил Малфой. — Я так понял, что, пока я отсутствовал, у вас тут события водопадом лились. И кроме того, что киска съела парочку людей, я ничего не понял. — Парочку? — Пэнси подняла брови вверх. — Он крайне преуменьшил свои заслуги. — Думаю, мы ещё успеем вернуться к его подвигам, — перенимая инициативу, вставил Забини. — Ну, в общем и целом, когда мы рассорились, я пребывал в некотором творческом кризисе… — Это называется запой, — уточнил Малфой. — Ну да, — согласился Блейз. — Короче я решил, что нужно сменить обстановку. И поехал во Францию. Там по одной из счастливых случайностей я познакомился за покерным столом с господином Абрахамом Буве. И он оказался охренительным мужиком. В общем, при душевных разговорах речь, как обычно, зашла о политике… — То есть ты набухался с изобретателем? — вопросительно наклонив голову, спросил Нотт почти без интереса. — Это были творческие изыскания, — возмутился Забини. — И выяснилось, что у него большое количество знакомых, живущих в Британии, и, мягко говоря, они так же негодуют, как и он. Все страны, имеющие границы с Великобританией, крайне обеспокоены. Именно тогда и появилась идея о том, что это надо как-то менять. — Так, мы поняли откуда растут ноги у идеи, — почти незаметно кивнул Теодор, его голос был непривычно спокойным и тихим. — Ещё, конечно, мы поняли что французская птица прилетела к нам не просто так? — Ну, скажем так: когда я понял, что господин Буве воодушевлён не меньше моего, то его прекрасная дочь тоже решила в этом поучаствовать. А с её неординарными способностями она оказалась здесь как нельзя кстати, — пытаясь уловить реакцию присутствующих, Забини продолжил: — Война, которая стартует в данный момент во Франции, большая продуманная фикция. Поскольку господин Абрахам понимал, что мир не избежит последствий и соседние страны рано или поздно пострадают, то решил сыграть на опережение. Нынешнее положение магической Британии не нравится многим соседствующим государствам, страдают экономика и безопасность. Революционные потуги никогда не вызывали особого восторга, однако в нашем случае это больше необходимость, нежели проблема выбора. Подготовка к операции велась практически в течение всего года на разных фронтах: господин Буве встретит Волан-де-Морта наилучшим образом, чтобы дать как можно больше времени нам и как можно меньше оставить от военной угрозы, исходящей сейчас от Англии. Нашей же задачей является добить то, что останется, чтобы вновь не разрослось. Аристократа аж передёрнуло. Драко слушал, практически затаив дыхание. И без того расшатанные за день нервные клетки истошно дёрнулись, лишь отголосками доходя до внешних проявлений. Он судорожно вдохнул, сложил руки в замок и потёрся о костяшки подбородком. — Сколько она здесь живёт? — глухим голосом проговорил Драко, чувствуя, как к горлу подступает ком. — С тобой мы обсудим это отдельно, — Забини поднял указательный палец. — Есть информация не касающаяся чужих ушей. — Эмм, — Нотт тут же кивнул и перестал пытаться говорить. — Что значит чужих? — фыркнула Пэнси. В диалоге образовалась пауза. Паркинсон всматривалась в резко отупевшие три лица, которые начали блуждать глазами по полу, потолку и стенам. Теодор вообще просто уткнулся носом в подлокотник и попытался слиться с мебелью. Аристократ тоже из последних сил прикинулся ветошью и сделал задумчивое лицо. — Амелия здесь уже полгода, — глядя на то, как лицо Малфоя становится серым, проговорил Блейз, — она занималась в основном переговорами для нашей маленькой аферы. — Я так понимаю, что мне никто не ответит? — выдавила Пэнси с сарказмом. — Ты сейчас собираешься захватить власть в стране силой. Это переворот, а не афера. — После составления плана действий я колесил по Европе около трёх месяцев, подбирал союзников, наращивал капитал, развивал некоторые способности… — Забини покачал головой из стороны в сторону. — Ну и вернулся в страну. — Я знал, что мне не показалось. — пробубнил Теодор, поднимая руку вверх указательным пальцем. — Сейчас не время викторины, — посмотрела на него Паркинсон. — И? — И скупил недвижимость во всех городах, где будут действовать наши люди, — слегка смущаясь, проговорил Забини, потирая шею. — В каком конкретно казино ты отоварился? — не удержался Нотт, всё же поднимая голову. — Угомонись ты уже, — пробурчал Малфой, всё ещё офигевая с каждой новой новости. — И когда приехала Амелия, уже было, где скрывать людей для их полной безопасности. С каждым из них заключён магический контракт на неразглашение, — засовывая руки в карманы, произнёс Блейз. — Даже под Империусом нельзя его нарушить. — Полезная штука, видимо, даже веселее магии крови, — хмыкнула Пэнси, с лёгким намёком на инцидент. — Рыжая бестия с собой под крылом принесла. Да и лишние свидетели и куча фиалов нам были ни к чему, — почти незаметно улыбнулся Забини. — В общем и целом, без деталей это всё, что происходило. Ну, помимо пропажи нежелательных лиц… — Да, кстати, хотел поинтересоваться, какого хуя? — уточнил Теодор, наконец-то оживившись. Паркинсон чуть было не закатила глаза. По её лицу было заметно, что помимо тонны информации, которую вываливал молодой революционер, кошачьи возгласы её слегка выводили из равновесия. Хотя всё же она никак не прокомментировала это и лишь тяжело выдохнула, переводя взгляд обратно на Блейза. — В Лондоне нужны пятнадцать человек, — выдохнул тот, — а доверять это кому попало — дело паршивое. Нам самим нет никакого смысла их занимать, мы можем передвигаться без особых опасений, пока что. К тому же там будет очень жарко и каждый волшебник должен быть готов… — Умереть, — закончил за него Драко. — А тот, кто уже отчаялся, будет стоять насмерть. — Они же делают это не просто так? — вмешалась Паркинсон, слишком эмоционально жестикулируя. — Понятно что за Поттера, за свет-добро и прочую херню. Но мы — не добро. — За изменение части законов и снятие преследования, — кивнул Забини. — Они понимают, что уже никогда не вернутся в старые времена, но жить нормально хочется всем. Им в любом случае больше не жить спокойно, будут ли они участвовать в моей инициативе или нет, их имена уже есть в списке либо на смерть, либо на рабство. — В это я готова поверить… — многозначительно согласилась Пэнси, вспоминая диалоги с Грейнджер. — И кого ты набрал? — хмыкнул Нотт. — Тех, что готовы к переменам и которых вы не успели грохнуть, — приподнимая бровь, закатил глаза Забини. — А вы пиздец какие старательные, я в первую неделю думал, что всех перехуярите, пока я пойму, кто адекватный… — Да… — поглаживая подлокотник, Теодор опять уставился в одну точку. Он не был уверен, что ему стыдно. Это было какое-то другое ощущение — беспокойство. Его мысли так или иначе возвращались к Гермионе. Внутренние баталии сменились с необъятного желания на смятение. Он сдерживал своё нетерпение и любопытство, но должен был знать, ощущать, что она в порядке. Ещё два месяца назад было плевать, ещё месяц назад это вызывало интерес и ещё две недели назад он думал, что сможет всё контролировать. А сейчас? Сейчас, если бы с него заживо содрали кожу и облили кислотой, то это было бы сравнимо меньшим дискомфортом, чем отсутствие Грейнджер. — Сейчас мы уже поняли, насколько ты прекрасен и искусно нас наебал, — фыркнула Паркинсон, обращаясь к Блейзу. — Почему ты не сказал ничего раньше? — вмешался Малфой. — А кто бы из вас согласился? — непонимающе спросил Забини. — Ты? Полностью погрязший в дерьмовой семейной жизни и лечении матери? Ты до недавнего времени лишний раз голову без приказа не поворачивал. Или, может, Пэнси? Которая в полном шоколаде последние два года? Если бы не чудесное влияние Грейнджер и обстоятельства, то вообще хрен с ней договорился бы. — Грейнджер? — переспросил Драко. — Он не знает, — зажмурившись в брезгливой гримасе, прошипела Паркинсон. — Конечно, не знаю! — саркастично бросил легилимент и замолчал. И это была самая долгая секунда молчания, повисшая в воздухе гильотиной над шеей Малфоя. Даже Блейз почувствовал, как внутри что-то ёкнуло от нарастающей ментально угрозы. Если и был шанс предотвратить бурю, то он растаял, когда Пэнси судорожно втянула воздух через рот. — Что? — резко сосредоточившись и нахмурившись, переспросила Пэнси, а затем её взгляд стал яростным. — Ты что, копался в моей башке? — Воу-воу-воу! — попытался разнять разрастающийся скандал Блейз. — Мы здесь все немножко пиздаболы. — Не немножко, — выдохнул Теодор, глядя в потолок. — Что у нас ещё из секретов? — в плохо скрываемом бешенстве выплюнула слова Паркинсон. — Этот готовит государственный переворот в тихую, этот мысли чужие читает… — Кто-то на сторону к врагу бегает, — съязвил Малфой. — Какая неожиданная неожиданность… — пробубнил Нотт себе под нос. — Ой, герой-любовник, чья бы корова мычала! — возмущённо покачала головой Пэнси. — Бьюсь об заклад, что твой друг всё ещё не в курсе. — Значит, теперь моя очередь… — лениво протянул Теодор, посмотрев на Драко. — Гермиона Грейнджер. — Не понял, — мотнув головой, сказал легилимент. — Час прошёл. Ты имя просил, — абсолютно смирившись с буйной реакцией вокруг, Нотт уже почти впечатался в диван щекой. — Ох-ре-неть, — только и ответил Драко. — Ага, сам в шоке, — согласился Теодор. Нотт выглядел так, будто у него отлегло от сердца. Единственное, что он действительно не любил, — это врать. И, насколько всем присутствующим это было известно, не был замечен в подобном ни разу. Но среди правил всегда есть исключения. — У нас с Амелией, — глядя на недовольную Паркинсон, произнёс Малфой, — вроде как тоже не рабочие отношения. — Ооо… У вас тут такие душещипательные диалоги. Ещё немного, и месячные в этой комнате синхронизируются, — снисходительно сказала Пэнси, непрерывно кивая. — Когда ты вообще успел? — Тебе все разы перечислить? — буркнул Драко. Он сейчас старался поменьше думать о вейле, им явно предстоял сложный разговор, и обратился к притворяющемуся диваном Тео: — Ты-то как умудрился? — А я ни с кем не трахался, — невозмутимо ответил Нотт. — Я — приличный человек. — Дай мне месяц, я составлю список за последний год, — фыркнул Малфой. — Я с ней просто общался. В человеке вообще главное душа, — скучающе выдавил Теодор. — Чёртовы извращенцы. — Почему у вас мозг начинает работать только через причинное место? — отмахнулась Пэнси, доставая сигареты. — Я всегда говорил, члены — это прекрасно! — иронично вставил Теодор. — У тебя вообще есть каламбуры, не касающиеся хуёв? — опираясь лицом о ладонь, уставшим голосом спросил Малфой. — Конечно, есть, — обиженно протянул Нотт. — А если исключить все существующие гениталии? — продолжил Драко. — Тут сложнее… — Нотт задумался. — А пока кошак загружается, — накрыв глаза рукой, только и сказал Забини, — останавливаем это бесконечное обсуждение. У вас есть чуть меньше суток, чтобы всё обдумать и окончательно решить. Барьер, установленный снаружи дома, невозможно разрушить ни снаружи, ни изнутри, пока древняя магия не перестанет действовать. Этот разговор останется между нами. — Ты, конечно, подготовился… — подвёл черту Нотт. — Если к завтрашнему утру будут согласные, то мы обсудим детали, и я отвечу на остальные вопросы, которые вы захотите уточнить. — А если нет? — неожиданно спросила Паркинсон. — Я буду громко плакать на твоих похоронах, — вставил Теодор. — Можно вообще подумать, исходя из всего, что мы уже наворотили за последние сутки, что кто-то откажется. — Он наконец-то оторвался от мебели, поднялся на ноги, и, пошатнувшись, сделал пару шагов. — Я согласен, но ближе к обеду, раньше не проснусь.