Четыре всадника Темного Лорда

Почти вплоть до самого вечера в доме оставались только двое: Малфой и Грейнджер. За самоуверенным аристократом нужно было следить, чтобы он из собственной упёртости не пытался покинуть кровать и заняться какими-то важными делами. Когда Гермиона в очередной раз назвала его рвение идиотизмом, Драко надулся и начал всем своим видом изображать страдания, дергая её по поводу и без. Но терпения бывшей заучки хватило ненадолго, поэтому уже спустя несколько часов Малфой крепко спал без сновидений. Самым первым вернулся Блейз, который демонстрировал Кэрроу и Роули небезызвестные старания Теодора. Оказалось, что история массового побоища не прошла даром: предприимчивая Паркинсон предложила переместить все тела на прошлое место массового пребывания бунтующих, а затем путём сложных манипуляций и пары заклинаний сделать что-то вроде бальзамирования. А поскольку снять чары незамеченным мог только Забини, то экскурсовод был определён моментально. Конечно, некоторые декорации пришлось добавить лично, после чего и запечатать все элементы вместе. Поскольку Драко был погружён в свои депрессивные мысли, его Пэнси решила не тревожить, и передала всю информацию через Нотта, который, естественно, всё забыл. Оглядевшись по сторонам, Забини приподнял бровь, а затем прислушался. Это поведение показалось Гермионе странным, но она спокойно продолжила потягивать ром, глядя в книгу. — Ты его убила? — прищурился Блейз, наклоняясь к Грейнджер ближе. — Нет… — слегка отодвигаясь, проговорила она. — Просто он бесконечно канючил, и я не выдержала, — тон Гермионы стал слегка виноватым. — Я опоила его зельем, и он спит. Он просто невыносим… — Ты что, вырубила Драко, чтобы он тебя не заёбывал, и просто сидишь здесь прибухиваешь? — Ну да… — как-то неловко протянула Грейнджер, натужно улыбаясь с некоторым опасением. — Салазар, я так горжусь тобой! — всплеснул руками Забини, утирая фантомные слёзы с лица. — Ты как сын, которого у меня никогда не было. Болеющий Малфой — это какой-то пиздец. Паркинсон самой первой вызвалась к гнезду акромантулов, просто чтобы это не слушать. А знала бы ты, как страдала его бывшая жена… — Бывшая? — слегка прищурилась от алкоголя Гермиона. — Я бы тоже не выдержала такой груз ответственности. — Да он не то чтобы долго останется холостым, — хмыкнул Блейз, доставая стакан. — Ну, это моё личное мнение… — Какой завидный жених. Мерлин, а я, видать, не с той стороны подошла, — многозначительно усмехнувшись, протянула Грейнджер. — Уже сочувствую счастливице. — Я даже не знаю, кому из вас нужно сочувствовать больше, — брови Забини взлетели вверх, когда он взял со стола бутылку. — Может, пока есть шанс уйти, стоит это сделать? — Ого, какая интересная позиция у лучшего друга, — покручивая стакан в руках, усмехнулась Гермиона и, наконец, положила книгу на стол. — Моё беспокойство не связано с заботой о тебе, — улыбнулся в ответ Блейз. — Я, в отличие от Пэнси и Нотта, не пропитан к тебе симпатией и всё ещё считаю, что тебе здесь не место. Это не добрая сказка, где все плохие станут хорошими, а ошалелый маньяк в конце концов осознает свои ошибки. Натура Теодора не изменится и, как уже правильно заметил Малфой, его всегда — это всегда. Он внимательно смотрел на Грейнджер. Лицо Забини не менялось на протяжении всей его речи, это вызывало некоторые недоумения. В её молчании невозможно было уловить сомнение, ужас или возмущение. Никакого наигранного смеха или иронии. Она выглядела ровно так же, как и пять минут назад до его слов, лишь как-то сдержанно поджала губы и вновь сделала глоток из стакана. — Я знаю, — коротко ответила Гермиона, а затем наклонилась вперёд, облокотившись грудью на стол. — Ты повторяешь мне слова Джинни. Может, вы как-то между собой это обсудите, а не мне в ушки будете заливать? Грейнджер широко улыбнулась, а затем вернулась в исходное положение. Её уверенность удивляла. Возможно, Забини был не прав, но полностью отпустить эту ситуацию было слишком рискованно. Сама Гермиона Грейнджер не просто переходит на сторону Пожирателей, но и становится спутницей чуть ли не самого опасного из них. Абсурдно, дико, рискованно. «Да, она определённо производит впечатление», — Забини удовлетворённо кивнул ей и своим собственным мыслям, приподнимая стакан. Их разговор продолжился, но тему они сменили. Она была хорошим, занятным собеседником: широкий кругозор, интересные доводы, колкий юмор. В иных обстоятельствах Блейз бы согласился, что эта девушка хороша, но какие-то разумные подозрения всё же тлели на задворках сознания. Время покажет, чем закончится вся их карусель симпатий. Они даже не заметили, как входная дверь хлопнула, впустив в дом бурю под названием Паркинсон. — Салазар, эти два идиота друг друга стоят. — Пэнси направилась к раковине, чтобы смыть с рук грязь. — Просто придурки. Вместо того, чтобы заниматься восьминогими уродцами, они прямо там отношения выясняют, как старые супруги, блять. В дверном проёме показались парни, у обоих красовалось по добротному синяку на лице. Потрёпанный вид, местами рваная одежда, виноватые глаза. Они чем-то напоминали нашкодивших детей. Громко сдув прядь с лица, Паркинсон вытерла руки полотенцем и забрала у Гермионы стакан, допив залпом всё содержимое. — Я сейчас переоденусь, приму душ и напьюсь. — Интересный план, — кивнул Забини, внимательно разглядывая двух пострадавших. — А это они…? — Упали, — хмыкнула Пэнси, оскалившись. — И если будут доёбываться, то упадут ещё не раз. Нотт натянуто улыбнулся, а Финниган беззвучно выругался и, судя по всему, тоже отправился отмываться вслед за Паркинсон. Нотт лишь потёр подбородок и достал стакан. — Тебя ничего не смущает? — приподняла бровь Грейнджер. — Эм… — Теодор вопросительно на неё взглянул, но недовольный женский взгляд говорил сам за себя. — Пф… Нотта будто передёрнуло, он нервно вдохнул и без каких-либо слов покинул комнату с такой скоростью, что Блейз даже не до конца понял, что произошло. Он посмотрел на Гермиону несколько вопросительно. Её влияние на Теодора было неоспоримо и очевидно, вот только Блейз задавался вопросом: чем вызвана столь покладистая реакция? Сколько он помнил, Нотт всегда вёл себя не особо сдержанно, не противореча природе. Именно это напрягало Забини. Одного срыва было достаточно, чтобы понять всю степень паршивости таких «истерик». — Ты его ломаешь, — буркнул Забини, вставая из-за стола. — И сама не понимаешь, насколько сильно. И как паршиво нам всем от этого будет. — Но я… — Слепая? — возмущённо фыркнул Блейз, поджимая губы. — Пораскинь мозгами и подумай, что будет, если в следующий раз я не смогу его удержать, а ты не сможешь успокоить. — Но это ведь не единственный выход? — с какой-то странной для себя наивностью спросила Гермиона. — Ага, можно ещё убить, — его слова прозвучали холодно и с презрением. — Я против тебя ничего не имею, но если у меня будет выбор… то тебя я не выберу. Я стратег, Грейнджер, а не пацифист. Как бы грубо это ни звучало, Забини был прав. Гермиона понятия не имела, что происходит с Ноттом и как с ним правильно взаимодействовать. Его настроения менялись со скоростью света, заставляя кровь в жилах то закипать, то леденеть. Это не могло продолжаться вечно. Возможно, остальные более внимательно относились к их взаимодействию, чем сама Грейнджер. Ведь только сейчас она задалась вопросом, почему он сбежал во время поцелуя, почему держался на расстоянии, почему в его глазах то и дело загорался животный огонь, так не вяжущийся с его человеческим обликом. Она поняла, что даже толком не знает, что он такое. Полный провал. «Дура, просто дура», — вывод сам собой отпечатался на внутренней стороне черепа. Осмысляя собственные чувства и эмоции, пытаясь смириться с его животным естеством, Гермиона даже не додумалась поинтересоваться, как именно это работает. В массе всех событий последнего времени она совершенно забыла о том, кто он такой. Хотя, как забыть, если ты не знаешь. — Блейз… — окрикнула выходящего из гостиной парня Гермиона. — Что ещё? — не поворачиваясь, Забини остановился прямо перед выходом. — Как мне это исправить? — выдавила из себя Грейнджер. — Поговори с ним… — хмыкнул Блейз, отпивая из стакана и, немного помолчав, продолжил: — Или обратись к Малфою. Только он знает наверняка. После этих слов Забини больше не задержался в гостиной. Осознание проблемы упало грузом на плечи. Гермиона наполнила стакан, но лишь поставила его рядом, сильно сжимая пальцами переносицу. Крутящиеся в голове догадки были бесполезны, каждая из них вела в тупик. Она не знала точно, сколько просидела в одиночестве, разглядывая переливы оттенков и бликов жидкости, находящейся в стакане, но из мыслей её вырвал Симус, когда облокотился на стол недалеко от неё. — Не помешаю? — негромко спросил он. — Нет, — положив руки перед собой по обе стороны от напитка, Грейнджер попробовала прийти в себя. — Конечно, нет. Ваш выход прошёл успешно? — Да, как и следовало ожидать. Пожиратели — само очарование, — хмыкнул Финниган, но потом его лицо стало более серьёзным. — На самом деле я хотел поговорить совсем о другом. Гермиона прищурилась, неловко мотнув головой в непонимании. На лице Симуса то и дело появлялись какие-то нервные подрагивания. Он беспорядочно сжимал кончики пальцев, бегал глазами по окружающей обстановке, избегая прямого контакта, судорожно вдыхал и пытался собраться с мыслями. — Понимаешь, чем больше мы здесь находимся, тем больше я понимаю, что… — он как-то странно улыбнулся и опять судорожно вздохнул. — Понимаю, что у меня может и не возникнуть никогда больше возможности сказать тебе это. Конечно, я бы хотел другой обстановки, другого окружения, но всё же… — Симус… — у Грейнджер с ужасом начали расширяться глаза, когда она поняла, к чему он ведёт. — Дай мне всё-таки договорить, пожалуйста, — сев на стул рядом с ней, он развернулся к девушке всем корпусом и наконец-то посмотрел в глаза, взяв её ладонь. — Если я не попробую, то потом буду сильно об этом жалеть. — Но… — Гермиона пыталась найти хотя бы один предлог в своей голове, чтобы предотвратить дальнейшие слова, но, к собственному кошмару, не находила его. — Хочу попробовать… — Финниган наклонился ещё ближе. Настолько, что в нос ударил запах его одеколона. — Я тебе сейчас ебало сломаю, дегустатор, — резкий голос Теодора послышался со стороны входа в гостиную. Грейнджер моментально выдернула руку и отодвинулась. Нотт пару секунд просто стоял, держа руки в карманах, судорожно вдыхая воздух. Черты лица будто стали острее, а напряжённая челюсть ходила ходуном. Симус спокойно поднялся с места, и Гермиона заметила, как побелели костяшки на сжатых в кулак пальцах. Напряжение между ними было невыносимым. — Люди разговаривают, можешь когтеточку подрать сходить, — сдержанным тоном ответил Финниган, — лоток пошурудить, чем ты там ещё занимаешься… Теодор широко улыбнулся, сделав несколько неряшливых шагов в сторону Симуса. С каждым движением его лицо менялось, переходя в маниакально-пугающую гримасу. А затем всё произошло слишком быстро. Нотт преодолел расстояние до соперника за какие-то жалкие секунды и с размаху ударил Финнигана в челюсть. Тот отшатнулся, но устоял и кинулся в ответ. Грейнджер вскрикнула. Завязалась драка. Со стороны казалось, что они хотят друг друга убить. Вошедший Блейз закончил эту потасовку так же быстро, как она началась: парней раскидало в разные углы комнаты. А Забини лишь поджал губы, бросив взгляд на Гермиону. Почти сразу за ним в комнате появился Малфой, видимо, наконец-то проснувшийся. Его лицо не было скептичным, как у Блейза, скорее удивлённым. Гермиона задрожала, ощущая собственную вину. — Забери его, — обратился Забини к Драко. — Мне кажется, ему не помешает смена локации. Можете двигать туда, куда ты хотел. А мы пока здесь уладим. — Два дня, — согласно кивнул Малфой, направляясь к другу. Тот уже вскочил на ноги в своей неуёмной агрессии. И собирался было продолжить, но Гермиона преградила ему путь. В глазах плескались изумрудные искры. Он напряженно сглотнул, нависая над ней, и что-то в его лице изменилось. Жилы на шее ненадолго проступили, и он сам развернулся в сторону Драко. Тот лишь внимательно упёрся в него взглядом. И молча оба отправились на выход. Симус тоже оправился и почти не пытался скрыть своего бешенства. Осматривая друга, Грейнджер даже не заметила, как к ней в несколько больших шагов подошёл Блейз, тяжело выдохнув. — Сделай что-то до того, — почти прошипел он ей в лицо, — как в следующий раз я буду вынужден вмешаться. — Что за шум, а драки… — протянула Пэнси, потягиваясь. — Есть! — перебил её Забини, в ярости выходя из помещения. — Ух ты… — проводив взглядом удаляющуюся фигуру, Паркинсон усмехнулась и оглядела взъерошенного Финнигана. — Ха, всё-таки подрались. Салазар, какие сказочные придурки… Она, как ни в чём не бывало, прошла к столу, глянула на стакан и, взмахнув палочкой, притянула к себе новый прямо из открытого шкафа. Гермиона и Симус стояли, неловко переглядываясь, пока Пэнси, поставив колено на стул, наливала ещё два стакана. После чего села и обернулась на них с недоумением. — Вам приглашение нужно? — закручивая пробку на бутылке, спросила она. Оба, стараясь не смотреть друг на друга, сели за стол. Финниган опустился напротив Паркинсон и Грейнджер, без особого желания взяв стакан. — Пока ты не определилась, у нас постоянно будут возникать такого рода трудности, — даже не глядя в сторону подруги, проговорила Пэнси. — Они друг другу не нравятся на интуитивном уровне, потому что у них одна баба на двоих. Поэтому надо всё решить и не морочить второму голову, — она многозначительно взглянула на парня напротив. — Тогда одной проблемой станет меньше. — У меня голова пухнет, — попыталась начать Грейнджер. — Не аргумент, — хмыкнула Паркинсон, наклонив голову в её сторону. — Решай. — Сейчас? — сморщила нос Гермиона. — И чуть резче, — указывая пальцем на Финнигана, Пэнси закусила нижнюю губу, чтобы не заржать. — А то у товарища сейчас от волнения башка треснет. Симус действительно выглядел слишком взбудораженным. Как бы он не пытался скрыть, на лице его, несмотря на недавний удар в челюсть, кожа была практически белой. Он сжимал в руке стакан, замерев в мучительном ожидании. Этот немой суд его почти убивал. — Прости, — негромко проговорила Грейнджер, глядя на него исподлобья. Он просто встал и вышел. В тишине комнаты его шаги звучали самым сильным осуждением, которое только могла получить Гермиона. Но Пэнси нарушила это самобичевание, громко поставив стакан на стол и удовлетворённо выдохнув. — Поздравляю, — протянула ей руку Паркинсон, и Грейнджер, даже не задумываясь, пожала её, — теперь твоя жизнь будет полна крови, мяса и котиков.