Четыре всадника Темного Лорда

Уже второй день Грейнджер изводила себя мыслями. После драки Финниган взял перерыв в общении, хотя и продолжал помогать Паркинсон. Даже вызвался сам посетить близнецов, чтобы забрать составленные списки временных руководителей страны. Он не пытался ничего выяснять и особо не проявлял никакого недовольства, просто больше не говорил с ней о личном. С одной стороны Гермиона понимала, что это вполне адекватное поведение, что человеку нужно привыкнуть к новым обстоятельствам и решить для себя, как вести себя в дальнейшем. Но с другой — это крайне угнетало: она слишком долго молчала, скрывая свои эмоции, чем сделала другу больно. — Перестань топать, — медленно проговорила Пэнси, стараясь не отрываться от строк на пергаменте. — Ты отвлекаешь. — Извини, я просто всё ещё не могу привыкнуть, и Симус… — Грейнджер остановилась, потирая лоб пальцами. — Он не маленький, — так же безэмоционально проговорила Паркинсон, приподнимая лист и разглядывая что-то на соседнем. — Не психует, не орёт, не истерит. Нормальная реакция взрослого человека. Ты напрасно за него переживаешь. Лучше подумай о том, что тебе нужно наладить хоть какие-то отношения с Ноттом. — У нас нет никаких отношений, — разглядывая стену, хмыкнула в ответ Грейнждер. — Как раз в этом и проблема. Вот смотри, — отодвинув от себя бумаги, Пэнси посмотрела на Гермиону, кладя руки перед собой, — у нас с Теодором простые взаимоотношения: я называю его дебилом, он соглашается. Не от того, что он действительно дебил. Просто нам обоим так комфортно. Мы никогда не ругаемся, потому что нам нечего делить, но если ему или мне что-то понадобится — можем друг на друга положиться. У Блейза со всеми сложные отношения: он как бы есть среди нас, но его как бы и нет. Серый кардинал. Без него в этой цепочке всё обрушится по абсолютно непонятным причинам. Никто не знает, что он делает и зачем, но он придаёт нашему квартету особый шарм. И Драко — лучший друг и соратник. Вечно его подкалывает по поводу и без, но никогда не задевает за живое. Поговорить? Драко. Поныть? Драко. Решить дилемму? Драко. Дебилизм? Блейз. Вот такое неравное разделение. А у вас с ним непонятно что по двум причинам. Во-первых, у него никогда не было отношений. Он просто не умеет в них существовать. Во-вторых, и это более важно, тебе нужно научиться контактировать с его вторым Я. — Что значит «вторым Я»? — сложив руки на груди, Гермиона остановилась. — Я не могу тебе точно сказать на этот счёт, потому что никогда не интересовалась тем, как работает его мозг. На самом деле вообще не хочу в это даже лезть, но сейчас не об этом, — отмахиваясь будто от ненужных мыслей, Паркинсон продолжила: — Многогранность Теодора, его настроения и желания связаны со вторым Я. Это единственное, что я знаю и в чём точно уверена. Оно принимает нас, и поэтому мы целы. Судя по всему, тебя тоже выбрали по причине того, что ты чрезмерно понравилась его кукушечке. Поэтому, как только эти двое вернутся, тебе нужно побеседовать с одним из них, чтобы хотя бы начать постигать это бездонное болото. — Мерлин… — закрывая глаза рукой, протянула Грейнджер. — Сначала это всё казалось намного проще. Пэнси улыбнулась и придвинула пергамент обратно, вновь утыкаясь в него. На взгляд Гермионы, Паркинсон подбирала слишком странные аллегории. То, что у Нотта были какие-то заскоки — вполне понятно. Странные наклонности, плохо сочетающиеся с его общением вне работы. Но ведь многие люди имеют несколько линий поведения. Это совсем не повод «награждать» всех и каждого вторым Я. «Хорошо, что мне всё объяснили. Паршиво, что я ни черта не поняла», — надув щёки, Грейнджер с шумом выдохнула. — Перестань страдать фигнёй и давай уже начнём разбирать поочерёдно тех, кого необходимо сменить на посту, — с этими словами Пэнси подвинула к ней несколько папок. — И ещё кое-что... — она помедлила, — думаю, фиал, который я тебе отдала, можно уничтожить. Грейнджер села за стол, пододвигая к себе папки, и даже не сразу поняла, о чём идёт речь. Особый талант Забини к использованию магии без палочки. До сих пор почти никто об этом не знал. Поскольку тайна Паркинсон уже была раскрыта, а её друга вскоре ожидает та же участь, то нужда в магии крови отпала полностью. Но Пэнси была права, и нужно было заняться делами, а не бросаться в зарождающийся омут истерии или размышлений о чужих взаимоотношениях. Выдохнув, она всмотрелась в наименования папок. Многие из имён были хорошо знакомы. Гермиона сдвинула пальцами все собранные материалы и удивлённо прищурилась. — А молодые у вас не занимают руководящие должности? — хмыкнула Гермиона. — Или только старая гвардия готова работать? — Молодые в принципе не горят желанием работать, — усмехнулась Паркинсон. — А если и трудятся, то в основном в качестве военной силы. Наша безволосая чудесница считает, что молодые более дерзкие, прыткие и жестокие, быстрее учатся. — Глядя на вас, могу сказать, — всё ещё блуждая кистью между макулатурой, подметила Грейнджер, — что его мнение сложно назвать ошибочным. Пэнси как-то лукаво улыбнулась. По её лицу было невозможно понять, оскорблена она или довольна. Гермиона на секунду подумала, что такими словами могла обидеть пожирательницу, однако та звонко рассмеялась и откинулась на стуле. — Не спорю, мы прекрасны, — кивнула Пэнси и пододвинула к Гермионе одну из папок. — Думаю, что лучше всего начать с этого. — Яксли? — поджала губы девушка. — Подменить действующего министра магии будет сложно, если не невозможно. — Он тоже человек, и не всё свободное время проводит на работе, — загадочным тоном проговорила Паркинсон. — У него есть некоторые слабости… Судя по информации, которую выслали хорошие знакомые Малфоя, Корбан был крайне суровым руководителем. Грейнджер помнила, сколько хлопот доставил этот волшебник ещё во время путешествия Золотого трио. Собран, спокоен и крайне предан своему Лорду. Но эти факты были всем известны и не нуждались в лишнем подтверждении. Нужно было что-то более личное, даже интимное. То, что принято скрывать от посторонних. Пробежав глазами по чернилам, Гермиона приподняла брови и обратилась к Пэнси с лёгкой ноткой отвращения в голосе: — Публичные дома? — О, да. Частый косяк мужчин, — не отрываясь от чтения, заявила Паркинсон. — Блядство, разврат и специфические вкусы. Спит только с чистокровными дамами не старше двадцати лет. — Вполне нормальное желание… — Ага, если бы они мылись хотя бы за три дня до секса, — иронично заявила Пэнси, — а то сами леди поговаривают, что к его приходу нужно готовиться за неделю… В голове сами собой возникли запахи и картины. Слишком живое воображение на этот раз сработало чересчур хорошо, вызывая приступ тошноты. Грейнджер почувствовала, как сжался желудок, хотя понимала, что чужие вкусы обсуждать вряд ли стоит. — Мерлин… — сдерживая неприязнь, проговорила она. — Не хочу знать, что он с ними делает. И мы собираемся идти за ним в бордель? — Либо это, либо министерство, — качнув головой из стороны в сторону, проговорила Паркинсон. — Думаю, проще будет обмануть куртизанок. — Бесспорно, — согласилась Гермиона. — Исключая его конченные причуды, лучше всего на эту роль подойдёт Симус. Конечно, если он согласится… — А почему нет? — голос Финнигана был слишком внезапным. — Я всегда знал, что рано или поздно займу этот пост. А воздержаться от его привычек можно будет? — Ничего страшного, потерпишь, — лениво протянула Пэнси. — За закрытой дверью ты можешь заставить их хоть канкан танцевать, а потом сказать, что не нравится. Может, и понравится? — Какая гадость… — сдерживая рвотный позыв, Симус положил на стол список. — Я думаю, у вас есть досье на каждого из них. — Да, конечно. Мы же готовились вас убивать, — взяв пергамент в руки, согласилась она. — И всё же будет лучше, если вы двое поможете мне разделить роли. Финниган едва не закатил глаза, но вместо этого на пару секунд отвернулся и беззвучно что-то произнёс. Даже без умения читать по губам, можно было разобрать парочку отборных матов. Он никогда не отличался особой терпимостью, но старался соблюдать приличия настолько, насколько ему позволяло терпение. — Кто ещё из важных персон? — отодвинув стул рядом с Паркинсон, он посмотрел имена на папках. — Ну, Долохова однозначно заменит кто-то из близнецов, раз там рядом Джинни. — Нет, — возразила Грейнджер, — это слишком рискованно. — Соглашусь, — сосредоточенно протянула Пэнси. — Как насчёт неразлучной парочки Кэрроу и Роули? Они занимаются контролем карательных отрядов. В любом случае кто-то должен стать на их место. И вылавливать не придётся — достаточно сказать о вашем местонахождении, и сами прискачут. — А что же мы сразу не… — Чтобы потом читать каждому огромную лекцию о том, кто он? — удивилась Паркинсон. — Сначала пусть изучают, потом уже повышение. А вот касательно его сестрицы Алекто даже пока не знаю. — Мне ведь нужно будет чем-то заняться, — улыбнулась Грейнджер. — Детка, а ты уверена, что сможешь быть пресмыкающейся секретуткой? — наклонив голову, спросила Пэнси. — У неё там вообще права голоса нет, но она слишком близко, поэтому надо бы её тоже убрать. Находиться в подчинении Волан-де-Морта — не самая сладкая из перспектив будущего, но осознание того, что делать это придётся недолго, и предвкушение его кончины вполне сглаживали ситуацию. Желание не было вызвано чувством справедливости или торжеством добра над злом, вовсе нет. Внутри говорили усталость и жажда мести за потерянные годы, за паршивое существование, за собственную судьбу. — Из женских персонажей только она и Амбридж, — всплеснула руками Грейнджер, — а я вряд ли смогу спокойно говорить людям, что они грязнокровные выродки… — Да, на эту должность больше бы подошла Анджелина, — кивнул Финниган, потирая лоб. — Она довольно резкая девушка. — Я заметила, — хмыкнула Пэнси, — но здесь как раз кого-то похладнокровнее поискать бы. — Захария или Невилл? — предложила Гермиона. — Невилл больше не боец, — отводя глаза в сторону, буркнул Симус. — Смит подойдёт. Думаю, если позволить ему потом самому свернуть башку этой старой мыльнице, то он будет счастлив. Грейнджер прикусила язык. Она видела Долгопупса, когда возвращалась в Бразилию, но не осмелилась навестить. Гермиона ощущала, что косвенно виновата в его состоянии. Пусть не на прямую, но всё же. Близнецы даже не стали рассказывать о его травмах, лишь упомянули, что Невилл больше пострадал морально. Это не удивляло. Инсталляции Теодора производили неизгладимое впечатление на зрителей, а участник и вовсе не мог остаться в своём уме. Эти умозаключения вновь погружали Грейнджер в пучину истерики и апатии. По затылку пополз холодок, принося за собой неприятные мурашки. Она передернула плечами, чтобы сбросить лишние эмоции. Отчасти это помогло. Нотт определённо не был мужчиной, о котором мечтают хорошие девочки, да и плохие тоже. Когда Гермиона видела в нём только маньяка, было просто. Затем маньяк обрёл симпатичную мордашку, позже — приятный юмор и настойчивость, а по итогу вовсе казался милым и интересным. «Слишком поздно это всё списывать на Стокгольмский синдром», — надув щёки, Грейнджер шире открыла глаза и оперлась ладонями о стол.