Четыре всадника Темного Лорда

Пэнси всё ещё пыталась прикинуть психологию Мальсибера, чтобы лучше понять, кого правильнее будет поставить на его место. Финниган активно участвовал в анализе. Несмотря на свой скептический настрой, Паркинсон отметила про себя его внимательность к деталям. За окном уже смеркалось, а Драко с Теодором не было третьи сутки. Это наводило некоторые неприятные мысли на всех жителей дома. Блейз с некоторым сомнением пытался заверить, что у них появились срочные дела и они должны быть в порядке. Но это как-то слабо успокаивало. Единственным местом, куда мог так резко дернуть Драко, была Япония, но уговор был, что это довольно опасно и лучше отложить подобные походы на некоторое время. Однако, когда по гостиной прошёлся потрёпанный Малфой в рваной рубашке и с разбитым лицом, стало понятно, что «всё в порядке» пошло явно не по плану. Он сходу открыл бутылку, стоящую на столе, и глотнул прямо из горла. Поморщился и наконец-то выдохнул. Лица Пэнси и Симуса озарились удивлением и лёгким отвращением. Всё дело было в запахе. Складывалось ощущение, что на Драко перевернулся какой-то контейнер с самыми разными неприятными жидкостями, что подтверждали пятна на рубашке. — Это что? — поморщившись, спросил Финниган, глядя на жёлтое пятно на ткани в районе пресса. — Ааа… Сука, придётся выкинуть ещё одну рубашку, — Малфой с неким презрением оглядел ткань. — Вроде как желчь. А может, это из селезёнки. Я, честно говоря, не помню, что именно на меня брызнуло, там как-то не до этого было… — Заааайчики! — истерично-восторженно протянул Нотт, входя в комнату. — Я по вам так скучал! Это было без преувеличения омерзительное зрелище. Теодор выглядел как настоящий мясник: такое ощущение, что он принял кровавую ванную. Свежая, даже ещё стекающая по кистям кровь чередовалась с мутно-жёлтой жижей. Пропитанная насквозь одежда прилипла к телу. Драко глотнул из бутылки ещё раз. А Нотт как-то странно провёл языком по зубам, наблюдая за реакцией Симуса. Его явно забавляло замешательство парня. — У нас теперь война с Японией? — еле оторвавшись от кошмарного вида Теодора, Пэнси перевела взгляд на Малфоя. — Нет. Мы ёбнули всю семью Флинтов, — поджав губы ответил тот. — Зачем?! — чуть громче поинтересовалась Паркинсон. — Благоприятно сложились обстоятельства, — мотнул головой Драко. — Я сейчас...мне нужен душ, чистая одежда и потом ещё что-нибудь крепкое. — Вы за собой убрали? — лишь спросила Пэнси, понимая, что уже поздновато возмущаться. — Там настолько чисто, что можно теперь жрать с пола, — на выдохе проговорил Малфой. — Но надо бы придумать им легенду. А то слишком неправдоподобно будет. — Ага... — всё ещё брезгливо глядя на Нотта, выронил Финниган. Паркинсон посмотрела обратно на Теодора. Это не выглядело так, будто он снова потерял контроль, но его эмоциональный фон оставлял желать лучшего. Драко быстро скрылся из вида, а вот Нотт явно ещё не был слишком перевозбуждён и собирался продолжать свои заскоки. — Будем дружить? — С протянутой руки Теодора стекала кровь прямо на пол. — Не уверен, — с отвращением проговорил Симус. — Досадно, — потерев шею, Нотт оставил алый мазок и как-то лукаво улыбнулся. — И чего все сегодня такие эмоциональные? Он как-то презрительно оглядел гостиную и, пошатнувшись, развернулся к выходу, оставляя за собой кровавые пятна. Гермиона, спускающаяся по лестнице, отшатнулась, оглядывая его с ног до головы. Нотт лишь окинул её взглядом, расплываясь в ехидной улыбке ещё шире, и проследовал наверх по лестнице. Его всё бесило. Присутствие Финнигана и их милые беседы, его признание и её снисходительная мягкая реакция. Это заставляло всё внутри кипеть. Яд, растекающийся по венам, отравлял организм, желание уничтожать и крушить всё вокруг заволокло сознание. Небрежно сняв одежду, Нотт бросил её на пол, направившись в душ. Холодная вода обрушилась на тело, помогая немного снять объявший тело жар. Алые струйки стекали по телу под ноги напоминанием о произошедшем меньше часа назад. Хотелось ещё больше боли криков и отчаяния в чужих глазах. Дрожь по телу прошлась от одной мысли, сколько способов разобрать Симуса на части он знает и хочет воплотить. Насколько сложно сдерживать себя, если согласен с собственным подсознанием. В этот раз его желание так ярко и явно крутилось в голове, что отрицать сущность маньяка внутри Теодор даже не видел смысла. С лёгким сожалением смыв остатки крови, он выключил воду. Нотт взял полотенце и, не вытираясь, просто обернул его вокруг бёдер. Из зеркала напротив на него смотрел безнадёжно помешанный: улыбка больше напоминала оскал, а глаза горели жаждой убийства. Усмехнувшись, он просто толкнул дверь и вышел из ванной комнаты. Тело пробила судорога. — Я не хотела тебе мешать, — невинный тон Гермионы выбил из плоти почти весь кислород. — Поэтому решила, что могу подождать здесь. — Хочешь прочесть мне нотацию о том, как нехорошо мы поступили? — слегка тряхнув головой, Нотт почувствовал, как капли воды с волос разлетелись по плечам. Она приподняла бровь с некоторым негодованием и сложила руки на груди. Теодор поймал себя на том, что хмыкнул, и отвернулся, выискивая глазами пачку сигарет. В ушах зазвенело от её молчания. Нужно было чем-то занять руки, чтобы не сделать лишних движений. «Где эта чертова зажигалка?» — ощутив, как всё тело начало напрягаться от её присутствия, он глубоко вдохнул. — Я не планировала лезть в ваши дела, — спокойным голосом произнесла Грейнджер. — Меня беспокоит, что ты меня избегаешь с момента алкогольной импровизации Пэнси. — Тебе показалось, — буркнул Нотт, наконец-то закуривая. — Ага… — многозначительно протянула Гермиона, он почувствовал спиной, что она приблизилась. — То есть, ты просто так в разгар драки вместе с Драко решил навестить его матушку? Я понимаю Малфой, ему это действительно было нужно. Но ты… — Не мог бросить друга, — фыркнул Теодор, чувствуя, как кончики пальцев начали подрагивать, а по шее пробежали мурашки. — Значит... — Грейнджер уже была на расстоянии вытянутой руки. Он слышал её размеренное дыхание. — ...это была идея твоего друга — вскрыть всю семейку Флинтов? Нотт не выдержал. Слишком близко. Он ощущал её запах. Это туманило сознание и путало мысли. Теодор даже забыл о том, что зелье принимал больше двух суток назад. Резко развернувшись, он наклонился к ней и пристально заглянул в глаза. — Конечно нет, — загадочно проговорил Нотт, прикусив нижнюю губу. Он улыбнулся и продолжил: — Это все я. Я вскрыл большую часть черепов этой семейки, и мне понравилось. Я голыми руками вырвал печень его младшей сестре и запихал её в глотку Флинта-старшего. Теодор чувствовал, как от этих слов и воспоминаний всё внутри наполнилось жгучей жаждой повторить, и вскинул подбородок, ожидая реакции Гермионы. В её зрачках отразилось лёгкое удивление, она наклонила голову на бок и поджала губы, о чём-то раздумывая. Это было вообще не то, что ожидалось. — Методы бегства от разговоров у тебя, конечно, неординарные, — продолжая неотрывно смотреть на него, протянула Грейнджер. — Чего мне ещё ожидать? Её смелость и хладнокровие всегда удивляли, всегда вводили в ступор и выбивали почву из-под ног. Но в этот раз собраться помогло бешенство, клокочущее в груди. Теодор приблизился настолько, насколько мог, нависая над Гермионой, так что ей пришлось приподнять голову, чтобы не потерять зрительный контакт. — Рано или поздно я вырву Финнигану позвоночник, — по телу прокатилась волна спазмов, и Нотт вновь растянулся в маниакальной улыбке. — Затем сниму кожу с его лица и сделаю оригами. — Проще снять со спины, — лениво размяв пальцы, проговорила Грейнджер. — А уже затем вырвать позвоночник. Лицо имеет слишком маленькую площадь, и большая вероятность повредить материал при снятии. Творить будет неудобно. Он отстранился. Ярость, текущая по венам секунду назад, обратилась замешательством. Такая спокойная, безупречная в своей упёртости и смелости. Никакого презрения или отвращения. Теодор не почувствовал ни ненависти, ни осуждения, ничего из того списка к которому так привык за долгие годы. — Если бы главным психопатом здесь считали не меня, — слегка смягчившись, сказал он, — то ты вполне бы заслужила право занимать это место. Но моих планов на него это не поменяет. — Ладно, — смиренно кивнув, согласилась она. — Что? — удивлённо скривился Теодор. — А что ты хотел услышать? — хмыкнула Грейнджер. — После того, что ты сделал с Роном, я уже вряд ли чему-то удивлюсь. Даже скажу, что у тебя сдаёт фантазия. Да, я не смогу это забыть, но я могу попытаться смотреть на тебя трезво сейчас. К тому же, как показывает практика, тебя почти невозможно остановить, когда ты хочешь истреблять всё подряд. — Но… — замешательство достигло пика. — Ничего страшного, это же намного проще, чем признать ревность, — пожав плечами продолжила она. — Вместо того, чтобы просто меня спросить, нужно убивать. Это точно ускорит развитие наших взаимоотношений. — Взаимоотношений... — пытаясь начать думать, повторил Нотт. Он почувствовал, как его рассудок судорожно пытается свести все её слова воедино. Внутреннее напряжение достигло предела. Тело пробило ознобом и бросило в дрожь. У него никак не получалось совладать со своим внутренним зверем, который сменил гнев на милость и уже двумя лапами в нетерпении царапал рёбра. Теодор протянул пальцы к её волосам, непреодолимое желание коснуться машинально подало команду мышцам. Гермиона отстранилась и свела вместе брови. Нотт нервно сглотнул и одернул руку, делая несколько шагов назад. Внутри всё сжалось от секундного отчаяния, охватившего разом нутро. «Можно говорить всё, что угодно, но монстр всегда останется для остальных монстром» — эта мысль больно обволокла мозг. — Мы можем просто договорить? — потерев пальцами лоб, Гермиона закрыла глаза на несколько секунд. — Тео, ведь нельзя… Каждый раз, когда Грейнджер произносила его имя, он терял любое самообладание. Всё вокруг рушилось: сомнения, страхи, опасения. Оставалась только неизменная жажда. Дикая жажда, захватывающая разум и плоть. Он стоял практически неподвижно и молча, разглядывая её черты лица. Тараканы с догадками за пазухой бегали внутри черепа как ошалелые. Теодор совершенно пропустил мимо ушей то, что она говорила. Какой-то странный транс окутал его, одурманивая и заглушая всё вокруг. — Теодор Нотт?! — возмущённый повышенный тон всё-таки пробил туман. — Ты вообще меня слушаешь?! — Да, я слушаю... — проговорил он почти беззвучно. — Ты меня боишься? — Кажется, Паркинсон была права. Ты — идиот, — расширив глаза от изумления, выпалила Гермиона. — Я спала с тобой в одной постели. Возможно, это и смотрелось как самоубийство или благотворительность по спец программе для Пожирателей, но нет. Я это делала не из страха и не из ужаса. Мерлин... С тобой просто невозможно нормально разговаривать. Она всплеснула руками, обошла Нотта и села на кровать. Наклонившись немного вперёд, Грейнджер закрыла глаза и начала медленно массировать виски пальцами. Теодор и правда почувствовал себя придурком, списав её желание нормально поговорить на испуг. А то, что существуют ещё и условные рефлексы, он вообще забыл. — Ладно, — тяжело выдохнула Грейнджер. Не открывая глаз, она сильно откинула голову назад и произнесла: — Давай ты снова пойдёшь, кого-нибудь грохнешь, успокоишься своим странным способом, и мы снова... Теодор не дал ей договорить. В нестерпимом порыве собственных эмоций он прильнул к столь желанным губам. Почти потерянное ощущение внутреннего умиротворения расползлось по телу, проникая в каждую изнывающую от усталости клетку. Этот вкус, заставляющий разум плавиться от удовольствия. Сердце ударило в грудную клетку с такой силой, что по ощущениям должны были треснуть рёбра, когда её рот приоткрылся чуть шире. Нотт почувствовал, как сильно сжал рукой спинку кровати, когда Гермиона коснулась его кожи на щеке. Воображение расплескалось всеми цветами радуги в яркие пятна перед глазами. Он чувствовал, как её прохладные пальцы нежно скользят к шее по ещё влажной коже, передавая волнительный трепет всему организму. Оглушающая волна собственного восторга прошлась по телу, когда Грейнджер слегка прикусила его нижнюю губу. Кончик скользнул меж её зубов без какого либо сопротивления. В очередной раз вдохнув, Теодор смог заполнить лёгкие почти до отказа её запахом. Желание разгоралось внутри, перерастая в жгучую безумную страсть. Движения стали смелее, а ласки напористее. Блаженство сменилось наваждением, когда Гермиона издала негромкий стон, чуть сильнее сжав пальцы на его плечах. Он чувствовал, как сознательная часть утекает от него, сменяясь животной похотью. Послышался резкий хруст. Грейнджер вздрогнула и отпрянула, убирая руки. А Теодор сильно зажмурился, отвернувшись. — Эм... — недоумевающе протянула Гермиона, лишь тогда Нотт открыл глаза и посмотрел на треснувшее дерево. Он натужно улыбнулся, медленно отстраняясь, стараясь больше не вдыхать её аромат. Её соблазнительные губы заалели и немного опухли. Теодор сглотнул слюну, вновь отворачиваясь в сторону. Он снова сжал спинку кровати, отчего дерево лязгнуло, неприятно пробивая слух. — Если ты не против, — еле выдавливая из себя слова, осевшим голосом произнёс Нотт, — то мы продолжим разговор завтра. — Да, пожалуй... — так же неправдоподобно улыбнулась Гермиона, видимо, пытаясь вернуться в реальность. Она как-то механически встала и, будто не понимая, что делает, направилась к двери со стеклянным взглядом. Теодор сейчас совершенно не мог думать о её поведении, а тем более анализировать. Голова всё ещё кружилась, а внутреннее недовольство росло с каждым женским шагом в сторону двери. — Ты ведь не сбежишь? — внезапный вопрос из дверного проёма, заставил всё-таки выпрямиться и обернуться. — Нет... — неуверенно сказал Нотт. — Я бы не хотел... — Уже прогресс, — Грейнджер выскользнула из его комнаты, негромко закрыв за собой дверь. Он сел туда, где ещё пару минут назад была Гермиона. Это было на грани, ещё чуть-чуть, и всё бы пошло крахом. Варианты дальнейшего развития сами собой полезли в голову. И Теодор только сейчас понял, что всё ещё в гребаном полотенце. Удивительно, что оно не упало, хотя ещё немного, и там было бы на чём держаться, от этого стало ещё более неловко. Он закрыл лицо руками, пытаясь отогнать от себя соблазны, нашёптываемые подсознанием. И, запустив пальцы в волосы, снова бросил взгляд на пострадавшую мебель. «Сука… Я же ей так все кости переломаю, если не сдержусь…»

***

Блейз вошёл, прислоняя бокал к губам, сделал три шага и остановился. Боковое зрение не сразу уловило пару сбоку. Если больное воображение его не подводило, то это были Драко и Амелия. Не поворачивая лицо в сторону замерших, он так же спиной сделал шаги назад и закрыл дверь. Но, услышав женский смех, всё же снова открыл дверь. — Нихера себе, — слегка подвиснув и переваривая происходящее, выпалил Забини, замерев в дверном проёме. — Не показалось. — Слушай, там кошак как-то подозрительно за-вы-ва-ет... — подошедший к Блейзу Симус тоже завис, разглядывая полуобнажённые фигуры. — Эээ... — Блейз, закрой дверь, — повернув голову, спокойно проговорил Малфой через плечо. — А у вас помимо алкоголизма ещё и спать всем со всеми принято? — толкнув Забини в бок, протараторил Финниган. — Может, я пропустил какой-то инструктаж? — Салазар, — пытаясь закрыть дверь, Блейз отодвинул взбудораженного Симуса в сторону. — Ахереть... — всё ещё поражённый Финниган машинально сдвинулся туда, куда его направил Блейз. — Это вообще кто? Проститутка? — Это ты проститутка. А тут леди просто сделала довольно опрометчивый выбор, — всё ещё стоя около столовой, Забини поджал губы и уставился в пол. — Значит, Амелия вернулась, что ж... Продуктивно у них идёт международное сотрудничество, — хмыкнув, Блейз посмотрел на всё ещё ни черта не соображающего Симуса. — Надо, похоже, Филиса за алкоголем отправить. Снова тяжело выдохнув, Забини направился к Нотту, по пути дав распоряжение домовику. Теодор сидел в малой столовой, обхватив голову руками, и смотрел перед собой. Объяснение давалось ему тяжело и то в общих чертах. Он был скуп на подробности своей проблемы, но даже без них не составило труда понять общее направление его мыслей. С появлением алкоголя стало немного проще, но Нотт всё равно периодически останавливался на долгие паузы, лежал лицом в стол и всячески занимался самобичеванием. — Итак, подведём итог того, что я понял, — попытался сосредоточиться Блейз. — Если мы уберём Грейнджер, то ты поедешь кукушкой. Если не уберём, то тоже поедешь кукушкой, но в другую сторону… У нас есть хотя бы один вариант, где твоя башня никуда не движется? — Ни одна навигация не справится с этой задачей, — закрывая за собой дверь, фыркнул Малфой. Поставив на стол бутылку бренди, он сел напротив Теодора. — Как-то ты резво закончил свои дела, — приподняв бровь, с лёгкой улыбкой подметил Забини. — Я даже толком и не начал. Мы поржали и решили отложить сие мероприятие, — переводя взгляд на бьющегося головой об стол Теодора, Драко привстал и снял пиджак. — Но, чувствую, у вас тут история не менее трагичная.