Возвращение.

      Вечер в таверне продолжался. Все веселились, пили и праздновали, насколько я поняла, возможные хорошие отношения с нынешним Королевством Эребор и его новым Королем — Торином Дубощитом. Честно говоря, его фамилия меня несколько удивила: это его реальная фамилия? Однако мне поведали, что это его прозвище, которое он заработал во время битвы у Мории, при попытке отвоевать древнее Королевство гномов Казад-Дум. На мой вопрос: почему гномы продолжили скитаться в изгнании, если отвоевали Морию у орков — мне ответили:       — Говорят, в том подземном государстве таиться само Проклятье Дурина. — голос неизвестного мне мужчины был тихим и загадочным, от чего навивал таинственную атмосферу над нашим столом. Вокруг меня собрались пару людей, которые были готовы ответить на мои вопросы. Легенда, что я родом из дальних земель, от чего не знаю многие моменты истории Западного Средиземья, работала на ура. Заметив мою заинтересованность, кто-то из толпы пояснил:       — Никто из нас не знает, как оно выглядит и существует ли вообще, однако тот факт, что гномы не ступили на порог Мории, говорит об обратном.       Эгиль в это время отошла к той самой мужской компании, что сидела неподалеку от нас. Они что-то активно обсуждали, иногда кидая на меня задумчивые взгляды. Алатар же все сидел рядом со мной и тоже слушал различные истории скучающих в таверне людей. Как я поняла, многие тут его презирают и боятся, ведь он единственный такой великан в деревне. Однако он сидел тихо и даже не вставлял ни слова в иногда несуразные истории пьяных мужиков, от чего многие стали потихоньку привыкать к спокойно сидящему деду.       Когда вопросы от меня закончились, все стали наперебой расспрашивать меня. Я даже не заметила, как к нашему столу подошли те два молодых музыканта, что до этого сидели в углу таверны. Оба были темноволосыми, кареглазыми, смуглыми и подтянутыми парнями. На вид им было лет 18-20. У одного лицо было усыпано веснушками, а у другого на правой щеке красовался небольшой шрам, будто от пореза. Они стояли рядом с нашим столом и просто слушали мои скромные ответы. Своими короткими смешками и перешептываниями привлекли мое внимание, однако вопросов от них я так и не дождалась. Отпросившись в дамскую комнату, я пошла освежиться. Слишком уж я была напряженная все это время, стараясь следовать нашей легенде. За это время я сама начала в нее немного верить, что, думаю, пойдет мне на пользу. Буду казаться правдивой в своих словах.       Как только я вышла из небольшой комнатки, меня резко подхватили под локти с двух сторон.       — Чт…       — Не волнуйся! — задорно прервал мои возмущения кто-то справа от меня. Я подняла взгляд на хозяина голоса: один из молодых музыкантов нес меня под правый локоть, а второй — за левый. Несли они меня в сторону барной стойки, за которой уже стоял какой-то мужчина.       — Эй, Фрэнк! — крикнул веснушчатый парень бармену, подходя к стойке, — Три пинты эля! Нам и этой красивой леди.       Посадив меня на стул, эти двое парней уселись по обе стороны меня, не давая мне и шанса выбраться из их общества. Удивленно глядя на их довольные улыбки, я чувствовала себя не очень удобно: почему они меня так подхватили и привели к бару? Перед нами резко на стол поставил три увесистых кружки бармен. Смуглый парень с крепким телосложением, а также весьма устрашающим шрамом на пол лица выглядел весьма пугающе.       — Если эти двое тебе неприятны, то можешь смело мне об этом сказать. — мужчина за барной стойкой, чье имя было Фрэнк, играючи грозно поглядел на двух музыкантов, на что те тоже наигранно возмутились, — Я их сразу поставлю на их законное место. — подмигнув мне, Фрэнк кивнул в сторону угла таверны, где сидели парни.       — Да брось! — протянул веснушчатый. Сейчас, глядя на музыкантов, я видела в них еле заметную схожесть. Разрез глаз у них был разный: у веснушчатого более круглые глаза, а у парня со шрамом больше узкий разрез, однако у обоих во взглядах был ярко выраженный огонек озорства. — Мы просто хотели уделить даме немного своего времени. У нас, кстати, тоже родилось не мало вопросов. — на этом моменте Фрэнк с легкой усмешкой помотал головой и, поглядев на меня с сочувствием, отошел к другому посетителю таверны.       — Ну та-а-ак. — с натянутой улыбкой парень справа от меня чего-то ожидал. От широкой улыбки его шрам на правой щеке будто продолжал изгиб губ, что выглядело совсем необычно. — Как же зовут прекрасную даму?       Даму? Я так старо выгляжу? По ощущениям, я бы дала себе от силы 26-28, но не думаю, что намного взрослее их. А как я выгляжу?... А какое у меня имя? Внезапно я окунулась в свои рассуждения, от чего молодые парни немного стушевались, не услышав от меня ответа.       — Я Делвин Ривис, а это мой брат Дэниел. — произнес веснушчатый, поочередно указав сначала на себя, а после на брата. Так они все же родственники. — А вас как? — «Дама», «Вас»? Я так старо выгляжу? — не выдержала я и спросила с надеждой потянуть время. Мне нужно было срочно придумать хоть что-нибудь. Странно, что в той толпе ни разу не спросили моего имени.       — Мы просто стараемся быть вежливыми. — произнес Дэниел, хотя смотрела я на Делвина. Парень откинулся на небольшую спинку стула и вальяжно испил эля. Мне кажется, была б его воля, он бы и ноги на барную стойку закинул.       — Ну так? — все ожидали парня от меня ответа, но я упорно молчала. — Ваше имя является какой-то непостижимой тайной? — играючи парень с веснушками схватился за сердце, от чего я грустно усмехнулась. Мое имя не только для вас является тайной, но и для меня…       — Я предпочту оставить свое имя в секрете. — я поднесла кружку с алкоголем к рту, глядя на хитро переглядывающихся парней. Они явно не ожидали услышать от меня данных слов. Люди позади нас все продолжали веселиться, пить, буянить, кричать, смеяться и так далее, однако весь этот балаган меня никак не докучал. Я будто уже была в похожих условиях, однако никак не могла понять, где именно.       — Тогда позволите поинтересоваться? Вы так красиво пропели ту строку. — Делвин блаженно прикрыл глаза, вспоминая недавний момент. Глядя на его реакцию, я немного смутилась.       — Вы поете? — спросил неожиданно для меня Дэниел, от чего я чуть не уронила кружку.       — Я… — смутившись такого внимания, я не понимала, что нужно отвечать. Второй внезапный вопрос застал меня врасплох.       — Да говорю тебе, умеет она петь! — прервал меня веснушчатый. Он в упор глядел на своего брата, а после перевел на меня взгляд полный надежды, — Правда ведь?       — Тогда какой певец живет без своего инструмента? — на слова брата Делвин возмущенно вскинул руки.       — А я и не говорил, что она бард! — алкоголь чуть ударил мне в голову. Даже тот факт, что спор двух братьев развивался вокруг меня, не отменяло того, что он весьма интересный. Попивая эль, я следила за их перепалкой. Глубоко в душе у меня зародилось чувство грусти, возникновение которого я в корни не понимала. Почему мне печально?       — Вот скажите, вы увлекаетесь музыкой? — внезапно повернулся на меня Дэниел, однако из-за своей отстраненности и шума в таверне я не совсем расслышала начало вопроса и, услышав только «музыка», я неловко кивнула.       — Да… — думая о том, что тот спросил об их недавней игре и понравилась ли она мне, я отпила еще эля из кружки. Веснушчатый повернулся на своего брата, который хоть и закатил глаза, но на губах все же растянулась улыбка.       — А какой музыкальный инструмент? — в глазах Делвина я увидела ту самую искорку, которая возникает, когда занимаешься любимым делом. Я странно поглядела на парней. Он имеет в виду, чья игра мне понравилась больше? Лютня и скрипка… Скрипка владела ведущей ролью в песне про кота, который играет на скрипке, но главный темп задавала именно лютня.       — Мне лютня больше по душе.       — Правда?! — глаза Делвина чуть не выпали из орбит. Тот вскочил со своего места и, схватив меня за руку, повел в сторону их «музыкального» угла. Дэниел же остался сидеть у бара и перед очередным глотком эля усмехнулся, прошептав: «Представление начинается».       Ловко огибая пьяных людей, веснушчатый вел меня к инструментам, что остались лежать у их стульев. Он что-то говорил мне, но я никак не могла разобрать из-за слишком громких людей. Я лишь продолжала идти за пареньком, который о чем-то воодушевленно щебетал. Только мы дошли до импровизированной «сцены», Делвин схватил лютню и протянул ее мне со словами:       — Сыграй что-нибудь! — ближайшие люди, увидев данное представление, одобрительно закричали и начали меня подбадривать. Я же стояла в шоке и совершенно ничего не понимала. Сыграть?! Растерянно глядя то на лютню, то на Делвина, я не знала, что делать. Позади меня слышались чья-то поддержка, мол «Давай, спой нам!» или «Детка, мы в тебя верим!», однако я продолжала стоять на месте. Веснушчатое лицо парня удивленно на меня уставилось, а после, что-то решив у себя в голове, Делвин просто всунул лютню мне в руки и подтолкнул к толпе. Люди с интересом уставились на меня.       Неловко моргая, я стояла в углу тихой таверны. Сотни глаз уставились на меня. В толпе я даже увидела Алатара, который выделялся своим большим размером, а также рядом с ним я увидела Эгиль, которая приятно удивленно наблюдала за мной. В руках я сжала деревянную основу немного потрепанной лютни. Переведя взгляд от людей на музыкальный инструмент, я нервно усмехнулась. Почему так привычно держать ее в руках?       Правильно расположив лютню в руках, я на автомате проверила натяжение струн. Уже отрегулировав под себя, я удивленно взглянула на свои руки. Что я делаю? Пальцы сами начали перебирать струны, однако движения были столь неуверенными, что музыки совсем не было слышно. Внутри зарождалось тепло, а чувство ностальгии все нарастало и нарастало. Я не понимала, что делаю, но мне это нравится. Перебор струн становился все уверенней и громче, от чего многие в зале притихли. Слова стали сами назревать в голове:

Пою для потерянных тех.

Пою тем, кто пока не нашел.

Пою песню для всех нас,

Кто потерял свой дом.

      Я глядела на толпу. Люди хоть немного огорченно, но внимательно слушали текст, что приходил мне на ум. Я даже заметила, как небольшая компания мужчин молча с грустными лицами выпили до дна пинты эля. Единственная мирная деревня истерлингов… Они явно хотят быть частью их родного государства, но, увы, с их мировоззрением это не получится. Я хоть и не до конца понимала значения слово «мирные» в данном контексте, но в этом мире явно бушует вечная война между народами. Я нахожусь в этом мире. Одна.

Пою для бродящего путника,

Пою для одинокой души,

Сердце которой сейчас со мной

И ритм бьет внутри.

      Я вновь наткнулась на глубокие взгляды жителей деревни. Я тут, среди них. Мне посчастливилось повстречать их. Посчастливилось угодить в руки волшебнику, который сразу стал мне помогать.

Ведь пути полны потерянных,

Бороздят сей мир грешной,

Но встретят они таких же пустых

И дом отыщут свой.

      Позади меня послышалась игра скрипки. Дэниел, что до этого сидел у барной стойки, незаметно для моего взгляда прошел к своему инструменту и, прослушав мою игру, стал подыгрывать. Удивленная, я обернулась на темноволосого парня, который спокойно играл. Я, поглядела на Делвина, заворожённого моей игрой на лютне, и с улыбкой стала играть проигрыш, дабы люди услышали замечательную игру на скрипке.

Если дом – это люди, что повстречал

Когда-то на пути.

      Я думала, что эти слова для меня будут спасительными, наполненные надеждой на хорошее будущее, однако, поглядев на двух братьев, на толпу людей, что ободрились моим словам, я вспомнила те самые глаза, которые были единственным воспоминанием в моей голове. Они были полны грусти и печали. И почему-то эта горечь перешла на меня. От чего-то стало так грустно.

Поделиться собой, не расставаться с тобой

И дом свой там найти.

***

      — Это было просто шикарно! — не переставал восхищаться Делвин. Мы уже отошли обратно к барной стойке, где Френк нам налил немного эля. Пить уже не хотелось. После песни мысли обрели трезвость, потому сейчас я лишь бессмысленно крутила пинту по столу. — Научишь меня?       — Что? — я была немного удивлена данной затеей, — Ты ведь умеешь играть и довольно хорошо.       — До такой душевной и классной игры мне еще далеко. — с разочарованным вздохом произнес веснушчатый, на что я усмехнулась. Как по мне, он отлично отыграл партию песни про кота, играющего на скрипке.       — Да ты пару аккордов выучишь и забросишь! — с явной издевкой произнёс его брат, однако, не дождавшись возмущения со стороны, продолжил, — Лучше продолжи играть на флейте. С ней у тебя намного лучше получается.       — Знаешь, я тоже терпел твои первые уроки на скрипке.       — Но я же ее освоил. — самодовольно усмехнулся Дэниел, после чего я грустно усмехнулась. Да мне было весело наблюдать за словесной потасовкой братьев, однако мысли о моем, так скажем, бытие в этом мире не давали покоя.       Уставившись в одну точку, коей была кружка в моих руках, я погрузилась в свои мысли. Шум таверны будто исчез, а тишина поглотила меня в свой мир. Думаю, будет намного лучше пойти небольшой компанией к Эребору. Одна, я не знаю точно, доберусь ли вообще, а так веселей даже будет. Но это однозначно займет намного больше времени…       — Чего приуныла? — меня по спине кто-то неожиданно легко ударил, однако даже так часть духа их меня будто вылетела. Прокашлявшись, я поглядела на не ожидавшего такого развития событий Дэниела.       — Да так… Обдумываю предстоящее путешествие. — вспомнив про кружку в своих руках, я немного отпила терпкого эля, который уже напоминал мне горьковатый лимонад, а не алкогольный напиток.       — Ты не собираешься задержаться? — спросил уже Делвин, на что я лишь пожала плечами.       — Это уже как решит ваш… совет, или что это такое. — кивок в сторону собравшихся мужчин дал понять братьям, о ком я веду речь.       — А-а-а… — протянул Дэниел, — Так ты хочешь отправиться вместе с группой дипломатов в Эребор? Хах, тогда тебе у нас сидеть примерно месяца два, а то и больше. — откинувшись на стул, беззаботно произнес парень и под мой озадаченный взгляд отпил пива из кружки.       — Что? Почему? Разве отношения не нужно создавать на ранней стадии развития?       — Это да, — в разговор включился Делвин, немного наклоняясь ко мне, — но нам нужно знать, с кем мы хотим проводить торговые отношения. Да, у нас нет выбора, а Гномье Королевство — наша единственная надежда…       — Но можно еще и с народом Дейла попробовать договориться. — сразу добавил Дэниел, пальцем показав на брата.       — Ну, короче говоря, мы подождем, пока развитие Королевства, которое лежит в руках нового Короля, достигнет хотя бы средних показателей, и уже потом направимся в Эребор. — веснушчатый парень под мой немного ошарашенный взгляд тоже довольно откинулся на спинку барного стула, довольствуясь своим умом и знаниями.       — Но мы тоже должны за это время составить список того, чего мы ожидаем от другой стороны и что мы можем предложить взамен. Тем более скоро нас настигнет зима. Не думаю, что кого-то из наших отправят в снежную бурю на Эребор, не весточку «старому другу» уже, как я слышал, отправили. — не отставал парень со шрамом на щеке. Я лишь успевала переводить удивленный взгляд с одного, на другого.       — Вы… — я не могла найти слов. Как такие умные парни до сих пор играют веселые песенки в таверне?— Почему вы сидите не там? — я большим пальцем указала в сторону стола, где собрались главные мужчины деревни.       — Да кто ж посадит бездельников, как мы, за тот стол в компанию взрослых и мудрых мужиков. — видно, это была немного больная тема Делвина.       — Тогда откуда? — мне было очень интересно узнать, откуда у них такие хорошие познания в делах деревни. Шум за нашими спинами все нарастал, однако нам на это было плевать.       — Чего только не услышишь по вечерам в таверне, если в ней и решаются проблемы всей этой деревни. Эх… хотелось бы хоть раз поучаствовать в их рассуждениях… — Делвин усмехнулся, после чего послышалась какая-то ругань со стороны стола старейшин. Видно, перебрали чуток, от чего и началась суматоха.       — Ты хочешь стать политиком? — предположила я, глядя на веснушчатого парня.       — Иногда появляется такое желание. — темноволосый пожал плечами, после чего отпил немного эля, — Каждый вечер я смотрю на их серьезные разговоры и понимаю, что вот так вот и решается всё. Кто не хочет, чтобы именно от его голоса зависел путь судьбы? — от выпитого алкоголя парня, как оказалось, повело на философию, чему я усмехнулась и повернулась на его брата.       — А ты?       — А что я? — Дэниел чуть посмеялся, — Я скрипку-то освоил…. — Делвин играючи обиженно толкнул брата, от чего тот чуть не свалился со стула, задорно смеясь. Усевшись поудобнее, парень со шрамом на щеке проговорил, — На самом деле, я просто люблю играть. Мне этого достаточно, но всегда есть желание добиться чего-то большего, а не просто выступать в обычной деревенской таверне.       — А ты? — резко повторил мой вопрос Делвин, привлекая к себе внимание, — Зачем тебе идти в Эребор с нашими? Ты же только сегодня пришла, чего так сразу и в дорогу рвешься?       — Ну… — в голове сразу пронеслась моя легенда, которой я должна придерживаться, — Вообще мне нужно найти дедушку и… — в воображении предстал образ тех самых глаз, чья грусть и печаль так не дает мне нормально думать, — и кое-кого еще.       — Ах! — Делвин, сильно драматизируя, схватился за сердце и, обмякнув, облокотился на барную стойку, — Неужто старая любовь?       — Я… не знаю. — две пары чуть удивленных глаз уставились на меня, на что я лишь пожала плечами и попыталась выкрутиться из сложившейся ситуации, однако была прервана осторожным предположением Дэниела.       — Безответная?       — Да нет же. — успокоила я их. — Думаете, раз я внучка волшебника, то у меня нет никаких сверхспособностей?       — Ты внучка Алатара? — настороженным шепотом спросил Дэниел, большим пальцем показав в сторону старика, который уже в одиночестве сидел за дальним столиком. Его монотонный взгляд сканировал всю таверну, однако сейчас на него уже никто не обращал внимания, кроме нас.       — Погоди, тогда зачем ты ищешь дедушку? — Делвин, глядя на старика, был крайне озадачен, на что я лишь тяжело вздохнула.       — Алатар… давний друг моего дедушки, однако даже он не знает его местоположение на данный момент. А найти мне его нужно, чтобы… понять смысл моих сновидений. — только понимание отобразилось на лицах темноволосых парней, как вновь сменилось немым вопросом, — Можно сказать, что во сне я видела чьи-то глаза. — Делвина передернуло от такой формулировки, однако я не обратила на это внимание, — Они были такими голубыми, словно чистая лагуна, а сверкали они будто алмазы на солнце, однако в них отражалась такая грусть и скорбь… Меня тянет найти их обладателя, и я ничего не могу с этим поделать.       С каждым моим словом непонимание и удивление на лицах парней все увеличивалось и увеличивалось. Дэниел, не произнося ни слова, просто опустошил кружку за раз под тяжелый вздох своего брата. Фрэнк, что стоял не далеко от нас, как верный бармен, наполнил кружку Дэниела до краев.       — Найти то, не знаю что… — вдруг прозвучал за нашими спинами глубокий мужской голос. Парни чуть не вскочили со страху, когда услышали Алатара. Фрэнк же довольно усмехнулся, глядя на реакцию братьев. Обернувшись, я увидела синие одежды волшебника, а уже подняв голову, и лицо самого старика. Он был серьезен, как всегда, однако в глазах я могла заметить еле заметный веселый огонёк. — Вижу, здешняя атмосфера тебе по душе. — подметил старик, на что я с легкой улыбкой кивнула, а в голове пролетела одна мысль: «Не только по душе, но и привычная сердцу. Странно, что какая-то тоска в груди преследует меня по пятам…» — Я попросил Эгиль выделить тебе одну комнату, а сам я домой пошел. Завтра, или как будет время, зайдешь ко мне. Разговор есть.       Благодарно кивнув, я проводила волшебника взглядом. Было немного забавно наблюдать за тем, как высокий старик пригибается, дабы пройти через порог, не задев лбом дверной проем. Но тут, ушло одно шокирующее лицо для парней, как пришло другое: сбоку от нас раздался негодующий голос хозяйки таверны:       — А ну, шпана, быстро за работу! Я за что вам плачу?! Я и так согласилась взять на работу приезжих, а вы тут штаны просиживайте?! — Эгиль уже замахнулась тряпкой на наигранно испуганных парней, как ее остановил Фрэнк.       — Ну что вы, мадам. Дайте молодежи отдохнуть.       — Не мадамкай мне тут! А ну, Дэниел, ноги в руки и играть на укулеле своей! — яростно произнесла женщина, от чего послышался смех от нас всех.       — Как вы вообще заставляете хоть кого-то работать... — Делвин вскочил на ноги и кинулся к импровизированной сцене, у которой и остались лежать их инструменты.       — Если до сих пор не смогли запомнить кто есть кто. — увернувшись от летевшей в него тряпки, Дэниел кинулся след за братом под мой задорный смех. Фрэнк, что стоял за барной стойкой, тоже посмеивался, протирая кружки.       Сразу послышалась неприметная мелодия. Парни не пели, просто играли на радость пьяной публике. Хозяйка плюхнулась на стул рядом со мной. Хоть брови ее были нахмурены, но в глазах читалась та детская радость. Братья веселились от души, давая бесплатное представление посетителям и радуя тем самым Эгиль. Глядя на них, у меня возник вопрос, который я поспешила задать:       — Они не здешние? — женщина, что жадно выпивала из кружки, кивнула и, закончив свое дело, произнесла.        — Да, пару тройку месяцев назад посчастливилось их принять в деревне. Просились в работу, но сама погляди, какие у нас мужики. — Эгиль кивнула за плечо, а я повиновалась. Мужчины и правда были все крепкие, упрямые, твердолобые. Очень похожи на гномов, но ростом вышли повыше. Стоп, откуда я знаю какого роста гномы?... — Конечно, никто их не взял. Вот в один день они и принялись играть у меня. Сначала задаром, а после мое сердце сжалилось.       Послышался некий гул: многие повставали со своих мест, дабы пуститься в пляс, чем и привлекли наше внимание. Люди веселились, пели свои песни. Ноги и душа просилась в пляс. Подхватив только плюхнувшуюся на место хозяйку, я повела ее в сторону сцены, где народу было меньше. Пустившись в резвые танцы, я даже не заметила, как быстро пролетело время.       Мне было легко. Будто сегодняшний вечер — именно то, чего мне так не хватало. Атмосфера, люди, пляски, ритмичная музыка и песни. Меня даже пару раз попросили еще раз выступить с определенными песнями, но из-за того, что я их не знала, вежливо отказывалась. Однако меня все же убедили сыграть на лютне, что очень понравилось посетителям таверны. Я была рада видеть, как под мою музыку люди с счастливыми улыбками веселились и танцевали. Но даже в самый веселый и радостный момент глубоко в душе я понимала: я не должна быть тут. Меня ждет другое место, другие люди или существа. Но я не знаю, кто и где именно. Почему, глядя на улыбки сейчас окружающих меня людей, я хочу видеть других. Будто меня вырвали из привычного мне мира и запихнули сюда. Во время моего выступления с песней я чувствовала некое облегчение, которое приятной волной накрыло меня с головой. Мне понравилось петь, понравилось доносить до людей смысл своих мыслей через слова песни.       Сейчас я лежала на жесткой кровати в одной из немногочисленных комнат таверны. Глядя в потолок, я прокручивала в голове все, что произошло за сегодняшний день. Кровать была старой, потертой, но весьма удобной. Ткань постельного белья хоть и была жесткой, но после такого веселого вечера казалась мягче облака. Пол, стены и потолок были деревянными: доски в некоторых местах выпирали из общей картины, но приятно отдавали древесиной, хотя я уверена, что данное здание не новое. Подле кровати находилась небольшая тумбочка, на которой стоял небольшой кувшин с водой, который мне принесла Эгиль, а также свечка и небольшой осколок зеркала. Углы его были сглажены так, чтобы постоялец не поранился об острые концы. В свете одинокой свечи я пыталась себя разглядеть: темные слегка волнистые волосы падали мне прямо на глаза, серые зрачки глядели мне прямо в душу, на смугловатой и немного покрасневшей от выпитого алкоголя коже щек я заметила легкие шрамы, видно от каких-то порезов. Выглядела я весьма недурно, однако тяжелый выдох слетел с моих уст. А я ли это? Я совсем себя не узнавала. Вроде осознание того, что это я, присутствовало, но что-то мне мешало поверить даже в этот факт.       У выхода из комнаты стояла небольшая вешалка, на которой покоилась мантия колдуна. Переведя взгляд на свою грудь, я вновь задумалась о своих ранах. Откуда они взялись? Откуда я взялась?       Я сняла с себя дырявую кофту. Оставшись в одной легкой майке, которая тоже была с дыркой на груди, я поставила осколок зеркала, облокотив того на кувшин с водой, дабы тот не упал. Взяв в правую руку свечу, я стала разглядывать шрам от явного ожога на левой руке. Неровность кожи и завораживала, и ужасала одновременно. Пока я глядела на ожог, огонь свечи, что я держала у предплечье левой руки, стал танцевать как бешенный, с каждой секундой увеличиваясь в размерах. Яркость пламени затмила мне глаза. Пытаясь вернуть себе зрение, я стала часто моргать, однако перед глазами встало необъяснимое пламя, которое надвигалось на меня. Страх сковал тело. Чей-то крик и громкий вопль чудовища застряли в голове. Некто что-то кричал, однако из-за ужасного рева ничего не было понятно.        Сердце забилось бешенной скоростью. Передо мной был привычный мрак комнаты, никакого пламени не было. Лишь отдаленная музыка и веселые крики приводили меня в сознание. Я вновь поглядела на шрам. Сейчас у меня появилось намного больше вопросов, чем было до этого.       Я поглядела на зеркало. Лоб был покрыл испариной, волосы прилипли к лицу. В глазах стоял страх. Но я боялась не за себя, а за чью-то жизнь. Только сейчас я поняла, что мне важна чья-то судьба. Я волнуюсь о ком-то… Может это тот, чьи глаза я видела перед пробуждением?       Уверенно развернувшись на зеркальце, я села равно. Поставив свечку на тумбу, я медленно задрала дырявую майку к шее. Шрам между ребер своей бледностью бросался в глаза. Неровная змейка кожи была примерно длиной в 5 сантиметров. Сглотнув ком в горле, я дрожащей рукой потянулась себе за спину. Голова была пуста. Даже звуки продолжающегося вечера в таверне стихли в моей голове. Слегка дрожащие холодные от нервов пальцы нащупали на коже спины еще одну неровность. Меня проткнули насквозь?!       Холодок прошелся по телу. Боль пронзила грудь на месте шрама. По сравнению с прошлым видением, стало невыносимо холодно. Воздух выбило из легких, от чего я согнулась. Хотелось вздохнуть, но не получалось. Перед глазами предстало небо, а где-то совсем рядом, но так далеко, кто-то шептал. Я совсем не понимала что, но его голос был пропитал болью, в словах я слышала плачь. Моргнула — перед глазами вновь предстала комната с привычной темнотой. Боль в груди стихала, холод уходил. Я схватила в руки свечку и стала греть об нее руки, которые за такой короткий промежуток времени уже немного посинели.       В голове стоял ураган мыслей, а в ушах стоял лишь шепот, который все время невнятно твердил: «Тая, тая, тая…»