Sunsets, sunrises
Livin' the dream, watchin' the leaves
Changin' the seasons
Some nights I think of you
Relivin' the past, wishin' it'd last
Wishin' and dreamin'
Солнце садится, солнце встаёт…
Я жил мечтой, наблюдал за листвой,
За сменой времён года.
Иногда по ночам я думаю о тебе,
Заново проживая моменты прошлого, мечтая о том, чтобы это не прекращалось.
Я хочу этого и мечтаю об этом.
POV Таида. Ночь встретила меня в тишине. Мириам еще долго не могла успокоиться, однако от горьких всхлипов она быстро перешла к неспокойному сну. Вся ситуация ее вымотала морально, от чего у бедной не осталось сил. Уложив подругу на подушку, я встала на ноги. Потянулась, размяла свои затекшие от долгого сидения в одной позе мышцы. Взгляд зацепился за неприкрытое шторами окно. Огромная луна привлекла мое внимание своим сиянием в ночном небе. Она возвышалась над нами. Она восхищала. Она удивляла. Я подошла к подоконнику и, забравшись на него с ногами, села. Прижав колени к груди, я глядела на природу Дейла. Хоть это и был второй этаж, но вдалеке уже виднелись трехэтажные только отстроенные здания. Местами факела не горели, но у таверны даже сейчас можно было заметить одиноко снующихся людей. Возможно — стража охраняет покой местных жителей. Я вновь подняла свой взор на небесное тело. На небе не было ни туч, ни облаков: на темном полотне можно было увидеть тысячу звезд. Напрягая зрение, можно было даже разглядеть их скопление в одном месте, но какими бы они красивыми и знакомыми ни были — они казались мне чужими. Будто, глядя на небо, я ожидала увидеть совсем другую картину. Но они звали меня, словно подталкивали к чему-то. Они притягивали меня к себе, особенно луна. Тяжело вздохнув, я опустила взгляд. Его взгляд так похож на лик яркой луны… Такой же одинокий и красивый… Спустившись, я зашторила окно и прошла к своей кровати. Сбоку от меня послышался рваный вздох: Мириам даже во сне не могла успокоиться. Отвернувшись лицом к деревянной стене, я постаралась уснуть, что вышло у меня неожиданно быстро. — Наконец-то ты тут. — раздался позади меня знакомый мужской голос. Он был полон загадки и интриги. В словах читалась легкая усмешка и надменность. Последняя надежда увидеть тот самый приятный душе взгляд умерла, только я услышала его голос. Глубоко вдохнув и выдохнув, я набралась смелости. Я пришла сюда только с одной целью. — Ты говорил, что я могу вернуть воспоминания. Как? — сразу перешла к сути нашего разговора, обернувшись на собеседника. Майрон заинтересованно дернул подбородком и улыбнулся моему напорству. Я теперь совершенно не понимаю, какие действия ему могут понравиться, а какие нет. — Да, я говорил такое. — начал было тот и прошел ко мне. Вид его совсем не изменился: всё тот же черный костюм, светлые распущенные волосы, надменный взгляд будто хищной змеи. Он медленно стал подходить ко мне, но я осталась стоять на месте, упрямо ожидая ответа на свой вопрос, — Признаюсь, я думал, что ты и сама догадаешься за этот день. — Догадаюсь о чем? — хмуро бросила я, наблюдая за тем, как тот беззаботно пожал плечами, проходя мимо меня. — Тебе было дано столько времени для раздумий, но другие люди его у тебя отобрали. — только я хотела возмутиться, как тот продолжил, обрывая меня на полуслове, — Я совершенно не понимаю, зачем ты продолжаешь зависеть от тех, кто ничего в этой жизни не представляет. — То же самое я могу сказать и про тебя. Кто ты такой, чтобы я продолжала с тобой общаться? — возмущение накипало. Если до этого момента Майрон в моем понимании представал чем-то возвышенным, то сейчас он опустился в моих глазах. Как он смеет вообще так отзываться о моих друзьях? — Хоть ты и не знаешь, кто я, но прекрасно понимаешь, зачем тебе наше общение и какая у нас обоих цель. Твоя связь с ними лишь тормозит и обременяет лишними тяготами. — голос завораживал. В нем было что-то неприметное на первый взгляд, но именно эта частичка и притягивала к раздумьям. — Оставь их. Разве не из-за эмоциональной привязанности тебя и убил Эру? — его вопрос застал меня врасплох. Его взгляд. Он был направлен на меня. Прямо мне в глаза. Этот невыносимо проницательный взгляд поглощал меня с каждой секундой всё больше и больше, однако в один момент я будто вырвалась из его хватки. Голова загудела, только мне стоило прервать зрительный контакт. Схватившись руками за виски, я опустила взгляд в пол. Я даже не заметила, какой был растерянный вид у Майрона на данный момент. — Не будем об этом. — хотелось просто закончить разговаривать на эту тему, — Предлагаю каждому остаться при своем мнении… — тихо и слабо, но твердо произнесла я, массируя голову пальцами. Боль постепенно сходила на нет. — Любовь к Королю… — спокойно произнес Майрон. Я никак не могла принять данный факт: я была влюблена в не то что обычного гнома — в Короля под Горой! Любая фраза почему-то делала меня слабее, а сердце заставляло биться чаще. Потому я, не выдержав, прикрикнула: — Я сказала: хватит! — ладонь рассекла напряженный воздух возле меня. Хмуро глядя на длинноволосого мужчину перед собой, я надеялась, что на этом наш разговор закончится, но тот продолжил. — Близость с возлюбленным возможно вернет твои воспоминания. Ключ к твоей смерти возможно является и ключом к твоим воспоминаниям. — спокойно проговорил мужчина, пройдя мимо меня. —Есть еще идеи, но на данный момент они лишь пустые слова. — Что? — не поняла я. Его слова показались мне белым шумом в звенящей тишине. Вроде смысл уловила, но понимать не хотела. — Попробуй восстановить свои прошлые отношения. — пока я пыталась осознать всю суть моей проблемы, Майрон продолжил, — Есть вероятность, что таким образом ты вернешь свою память. Человеческая память сложна и непредсказуема. Иногда вы даже не можете вспомнить то, что, как вы там говорите… — мужчина стал задумчиво расхаживать, приставив к подбородку ладонь, —Ах да… Вертится на кончике вашего языка. — То есть ты предлагаешь мне… — начала я, прервав его раздумья, — … флиртовать с Эреборским Королем? — нонсенс: бард пристает к Королю под Горой. Вот это слухи пойдут… — Ну во-первых, что тебе мешает сделать это сейчас, когда ты это уже сделала в прошлой жизни, а во-вторых, почему же сразу не пойти с козырей? — хитринка промелькнула в его янтарно-желтых глазах. Безумие так и сочилось из него, чем немного пугал и завораживал одновременно. Безумие и гениальность — две крайности одной и той же сущности. — Всё уже готово. Тебе лишь нужно поднести нужную информацию Торину Дубощиту на блюдечке. — Какую информацию? — озадаченно спросила я, пытаясь понять суть помощи Майрона. Что я должна сказать такого, чтобы сам Король помог мне всё вспомнить? — Скажи, что ты начинаешь вспоминать. — шепотом произнес мужчина, сверкнув глазами. Ухмылка появилась на его лике, а хитрым взглядом видел меня насквозь, — И всё: увидев в тебе ту самую, он сам потянется к тебе и раскроется. Что уж говорить… — Майрон, опустив взгляд, немного покачал головой, после чего вновь пронзил меня своим взором, — Он уже пытается выстроить пути общения с тобой. — Я… — слова вылетели из головы. Вроде эта идея казалась мне самой разумной, ведь как еще я могу вспомнить свою прошлую жизнь, но… Меня пугает эта «связь» с Королем Эребора… Какого черта я в прошлой жизни влюбилась в самого Короля? — Я подумаю, как ему ответить на письмо… — Конечно, я не тороплю… — мужская ладонь легла мне на плечо и немного его сжала. Майрон слегка наклонился, чтобы наши лица были на одном уровне, и заглянул мне в глаза. — Но знай, после того, как Бард прознал о твоих предположениях, надолго откладывать это дело нельзя… Я открыла глаза. Перед ними еще стоял образ Майрона. Темнота комнаты даже придавала ощущения, что я до сих пор нахожусь в своем сознании, однако тихое прерывистое сопение Мириам говорило об обратном. Тяжело вздохнув, я закрыла глаза и попыталась уснуть, что получалось не очень, мягко говоря. Размышления о моих последующих действиях не давали мне покоя. Бежать — не вариант: Майрон засел в моей голове конкретно и найдет меня с приходом ночи. Не действовать — тоже нет: получу от самого же Майрона. На самом деле, сейчас я уже боюсь узнавать свою прошлую жизнь… С тревогой на сердце я наконец-то смогла уснуть. Лишь одинокий луч лунного света, который проник в комнату через приоткрытые шторы, мягко гладил меня по щеке, успокаивая и отгоняя мрачные мысли. POV Автор. Новый день, новая пора, новая жизнь. Эребор расцвел жизнью, а Дейл продолжал отстраиваться. Все были счастливы, ведь ничего не угрожало жизни, а ближайшее будущее даже было ясным. Даже малочисленные эльфы, которые находились близ Эребора, не хотели признавать факт того, что им это нравилось. Все радовались новой возможности начать новую жизнь, в то время как некоторые всё продолжали цепляться за прошлую. Как бы то ни было, решить вопрос с прибывшим бардом нужно было быстро, однако помощи извне еще не наблюдалось. Король Эребора не знал куда себя деть от отсутствия ответа на письмо девушке, потому и окунулся с головой в работу, дабы забить свои мысли чем угодно, но только не ею. За утро решили вопрос с охраной: за вчерашний выходной много кто нашел себе работу — отсюда и появились добровольцы на посты стражников. Сегодня кузни полыхали и кипели по-новому сильно. Грохот наковален и крики рабочих наполнили недра горы, а коридоры уже не были пусты: служанки и мастерицы носились по ним, стараясь побыстрее выполнить то или иное поручение. Если по прибытию гномов из Залов Торина участникам похода на Одинокую Гору казалось, что коридоры оживились, то сейчас они точно в этом убедились. На данный момент всеми уборщиками и уборщицами заправляла Дис, так как она единственная тут более менее знает, что нужно убрать в первую очередь. После, гномка думает нанять старшую служанку, которая и будет направлять остальных, но на данный момент она пока не видела никого выдающегося на данную роль. Держать в узде нужно не только стражу, чем занимался Двалин, но и всех служанок, дабы Эребор находился больше не в развалинах. К слову, с Двалином у нее уже хорошо сложились отношения: если понадобиться помощь по уборке каких-либо завалов, гномка может смело обратиться к бравому воину и попросить парочку охранников, дабы те помогли с уборкой. По сравнению в Залами Торина, где Дис была чуть ли не главой, отношения с вышестоящим стражником у нее действительно стали лучше. В то время, стража помогала не из чистых побуждений, а из-за приказа. Видите ли, стоявший во главе стражи гном не хотел опускаться до таких поручений уборщиков. Сейчас же всё шло по маслу, чем Дис была благодарна Двалину. Трандуил, что всё же остался в каменных стенах Эребора после праздника, решал многие проблемы связанные с поставками, а также участвовал в дискуссиях на тему отношений гномов и эльфов. Пара эльфийских лекарей хотели работать в недрах Одинокой Горы, ведь с приближением весны и лета лекарствам лучше находиться в холоде, да и гномов они не против были подлатать за определенную сумму или украшение, однако против этой затеи выступали сами гномы. Они просто не хотели отдавать свои комнаты каким-то длинноухим, которым и доверять нельзя было. В такие-то дискуссии и вступал Трандуил: его аргументы были точны и ясны и унизить таким образом он никого не пытался. К сожалению, гномы всегда ищут подлянку в словах эльфов, потому и «услышали» в его словах укор. Единственные, с кем хоть как-то удалось выстроить диалог, — Балин и Оин. Последний яро доказывал своим собратьям, что эльфийская медицина — лучшее, что он повидал в своей жизни, а желание самих эльфов устроиться в их чертогах — выгодное предложение. На том и сошлись. С этого дня в лечебном крыле начинают свою жизнь новое направление отношений: медицина эльфов и гномов объединились под одной крышей. Им много что предстоит усвоить друг у друга. В другой части каменного замка, которая отапливается кузнями намного больше, располагаются жилые комнаты, в одной из которых сейчас находится наша героиня. Офира, молодая темноволосая гномка, собиралась выходить в Дейл. Накинув на плечи выходную мантию, та поспешила на выход. Сам переход от Эребора к людскому городу был открыт для всех желающих, однако в саму Гору могли вернуться лишь гномы, а также те, кто имеет на руках специальное приглашение, которое уже прозвали «грамотой». Сейчас ей официально владеют лишь эльфийские и людские лекари, которые были приглашены работать в Гору. В Дейл же мог заходить каждый желающий — единственное, лишь охрану усилили на входе в город. Несмотря на всё вышенаписанное, в послеобеденное время на переходе никого не было: в Эреборе и Дейле был рабочий день, так что мало кто надеялся даже пройтись и подышать свежим воздухом. Но только не Офира. Саму Пустошь Смауга, которую сейчас уже называют просто Пустошью, она видела впервые в дневном свете. Приехали они ночью, а после этого она не выходила из каменного дворца. Тишина и спокойствие ее даже взбудоражили: даже боялась представить, что по рассказам некоторых знакомых их Железных Холмов, чьи родственники бывали тут во время битвы, происходило страшное побоище. Ходить одной по этой земле было и страшно, и обнадеживающе. Теперь, после победы, Офира даже и не мечтала посетить когда-то людской город, в котором она сможет увидеть представителей всех трех рас. Кто бы мог подумать, что за такое короткий промежуток времени Север Средиземья так поменяется? Стражники без проблем пропустили гномку в город, после чего та чуть-ли не побежала на рынок от счастья. Сердце ее колотилось. Сколько она себя помнит, никогда еще не видела столько много людей, что были выше ее. Да, на празднике она тоже ими восхищалась, но тут их было намного больше. Вдруг в нее врезался маленький мальчик, чуть не сбив ту с ног от неожиданности: — Ой, простите, пожалуйста! — крикнул курносый мальчуган и скрылся за углом отстроенного здания, зазывая своих друзей следовать за ним. Толпа ребятишек, аккуратно огибая гномку и извиняясь перед ней, тоже убежали в переулок, оставляя Офиру стоять в шоке посреди улицы, прижимая к груди небольшую сумку для купленной ткани. Она боялась услышать оскорбления в свой адрес или что еще похуже, но этого не произошло. Слова извинений ее шокировали. Она совсем не ожидала их услышать. Хоть в ее глазах люди не были какими-то варварами, но и сверхэтичными тоже. Улыбнувшись тому, что всё прошло отлично, та продолжила свой путь к рынку. К слову, он был небольшим, но гула тут достаточно. Время близилось к закату солнца, но женщины уже выстраивались в очередь за булкой хлеба для ужина. Приятный запах выпечки наполнил всю округу, от чего даже у Офиры в груди зародилось теплое чувство. С красными от непривычного холода щеками та улыбалась каждому прохожему, вызывая у них ответные улыбки. Люди тут были открытыми и доброжелательными. Пройдя пару лавок с тканями, та прикупила лишь немного льняной ткани для мужских рубах своему отцу. Её хватит лишь на пару комплектов, но и это уже хорошо. Вдобавок к той, что они привезли из Залов Торина — у них точно получится прожить первые месяцы. Поговорив немного с продавцом по поводу изготовления самой ткани, Офира пришла к выводу, что с хорошим вознаграждением человек, который и делает эту ткань будет каждый месяц отдавать даже больше. Если гномке не изменяет память, то на своей родине портные брали меньше, но сейчас люди прекрасно понимают, что у гномов денег много, потому и завышают. Само это дело гномке нужно было обсудить с родителями, потому и порешали оба подумать. Наступал вечер. Смеркалось. Яркое солнце было всё ближе и ближе к холмистому горизонту, окрашивая небосвод в нежно-розовые и оранжевые цвета. Его яркие лучи заходили в каждый дом, просачивались через каждую щелку, а также ослепляли каждого прохожего. Щурясь от вечернего солнца, гномка спешила в таверну. Ей жутко хотелось там побывать и вновь услышать пение того самого барда, чьей песне она внимала на празднике. Ухватить свободный столик она даже и не надеялась, но всё равно спешила — вдруг судьба улыбнется. Жители Дейла неспешно прогуливались по вечернему городку, и только некоторые куда-то спешили. Однако в сторону таверны шли не многие. Только свернув на улицу, где по идее должно находиться заведение, девушка увидела, как кто-то заходит в какое-то помещение, откуда уже доносится легкая музыка и веселые крики. Туда ей как раз и нужно. За пару мгновений гномка пересекла дорогу и приблизилась к зданию. Только та потянулась за дверной ручкой, чтобы отворить дверцу, как она сама отворилась, да так резко, что наша героиня чуть не упала от неожиданности. Отпрянув на пару шагов назад, Офира подняла свой взор на незнакомцев, что стояли на пороге. Встретились два взора: оба карих, оба гномьих, оба шокированных. Из-под капюшона на Офиру глядел младший из принцев Эребора. Кого уж она и не думала встретить в таверне — членов Королевской семьи любой из трех рас. Офира была готова просто молча пропустить принца наружу и пойти дальше по своим делам, однако столь зашуганный парень чем-то привлек нашу героиню. Нервно бегающие глаза парня в один миг переместились с нашей гномки куда-то вниз, на его руку. Точнее, на то, что он держал в ней — чья-то ладонь. Она была большая и довольно светлая по коже, но утонченные линии пальцев дали понять гномке, что это девушка однозначно. Сглотнув, Кили оглянулся назад и сразу же метнул свой взор обратно на Офиру. Откинув голову назад, но всё еще наблюдая за гномкой, тот что-то прошептал возвышающейся над ним рыжеволосой эльфийке, которая тоже внимательно следила за нашей героиней. Осознав всю картину, Офри даже боялась шелохнуться лишний раз, дабы не повлечь за собой больших последствий. «Гном и Эльфийка… Гном и Эльфийка… Гном и Эльфийка…» — всё повторялось у нее в голове. Юная швея никак не могла оторвать своего взгляда от вставшей на пороге пары. Она была поражена и удивлена. Из-за сильного шока, та даже не заметила, как гном кого-то подозвал со стороны, а эльфийка всё продолжала буравить ту взглядом полного сомнения. — Ты же фрейлина моей матери? — неожиданно спросил Кили, настороженно подходя к Офире. От такого вопроса девушка выпала ненадолго в смятение, но всё же неуверенно кивнула, спрятав глаза в землю. Она боялась разгневать своими действиями и ложью юного принца. Эльфийка же прошла за гномом, остановившись неподалёку. — Я же говорила, что эти тайны ни к чему хорошему не приведут… — тихо пробурчала та, однако все присутствующие ее прекрасно услышали. — Чего тебе еще, братец? Я думал ты уже давно у… — раздался голос старшего брата, который с каждой секундой становился более громким и разборчивым. Вскоре тот показался на пороге, высунув голову в капюшоне. Темная материя прикрывала его лицо своей тенью, от чего гном становился загадочным, чем и привлек внимание нашей Офиры. Когда те встретились взглядами, то девушка вновь опустила глаза в землю, вжав голову в плечи, — …шёл. Что тут происходит? — Фили, я не… — младший брат почему-то начал оправдываться. Паника в его глазах нарастала, движения становились менее уверенными, а глаза бегали. — Я разберусь. Идите. — голос твердый, в нем даже чувствовался металл, по мнению Офиры. Такого серьёзного старшего из принцев она еще не видела… Кили хотел было возразить, но старший настоял на своем. Кивнув эльфийке, тот понадеялся, что девушка уведет его брата. Он желал им только счастья и хотел, чтобы они проводили больше времени вместе, даже несмотря на все преграды. К сожалению, Офира сейчас была одной из них по его мнению. Благодарно кивнув, рыжеволосая потянула гнома за собой, уводя в закоулки города, чтобы их никто не видел. Они совершенно не ожидали, что в таверне будет такой наплыв гномов из Эребора. — Поговорим? — спросил Фили у гномки, что стояла на улице, прижав к себе сумку с тканью. В его голубых глазах девушка уже не увидела того огонька, который приметила тогда, еще в Залах Торина. Да и на празднике пару дней назад он выглядел более веселым, чем сейчас. Поджилки затряслись. Офира видела перед собой будущего Короля Эребора. Его грозный и прямолинейный взгляд бросил ее в дрожь. Кивнув себе за плечо, тот пропустил гномку в таверну. Логичнее было провести разговор на улице не при лишних взглядах, но если хочешь спрятаться — прячь в приметном месте. Кто сейчас в людном зале обратит внимание на двух гномов? Раньше — да, но сейчас этих гномов тут уже штук 10 сидело и резво смеялись над удачными шутками собеседников. Фили повел гномку за собой, в дальний угол. Там стоял одинокий столик прямо в углу заведения, за которым тот когда-то разговаривал с незнакомкой в мантии, так что внимания к себе они точно не привлекут. Офира не пыталась как-то остановить впереди идущего гнома, лишь покорно следовала за принцем. Только они присели, как Фили не выдержал и спросил: — Тебя матушка прислала? — если к такому серьёзному тону юная гномка привыкла, то к таким внезапным вопросам нет. Выпучив глаза, та слишком резко для своего статуса ответила: — Что? Нет. — Тогда как ты тут оказалась? Причем именно сегодня? — Фили хотел докопаться до правды, однако делал такое впервые. Его пугала вся ситуация, но ответственность за своего младшего брата висела на нем. Он не хотел рушить его счастье, но и давить на девушку тоже. Он слишком увлекся, что даже перешел в обращении к ней на «ты». — Отпросилась у вашей м-матери… Хотела послушать выступление барда…— неуверенно проговорила та, всё ещё помня о своей легенде. Для Фили она была фрейлиной Дис. — Но почему не вчера? Выходной же был для всех, а сегодня лишь единицы, что работают в Дейле, сюда пришли. — Фили обвел рукой зал, в котором Офира смогла разглядеть еле знакомых гномьих лиц. Кажется, она видела их на праздничном приёме. — Я… К сожалению, в выходной моей семье пришло куча заказов по пошивке различных вещей, потому весь день и ушел на распределение всех убытков и материалов…. Спросив ее Высочество, я получила разрешение на выезд из Эребора в рабочее время. — гном внимательно следил за действиями собеседницы. Несмотря на ее неуверенность, он ей поверил, но прерывать ее монолог не стал, слушая повествование. Офира хотела было закончить, но из-за слишком спокойного принца подумала, что он ей не верит, из-за чего немного запаниковала. Взяв сумку в свои руки, девушка вытащила кусок ткани-образец. — Если вы не верите, то вот. — та протянула бардовую бархатную ткань, что у продавца на рынке осталось от несшитых костюмов Бургомистра. Некоторые ткани с чудом уцелели в крайней халупе мастера. Офира загорелась идеей сшить платье для Дис из этой ткани. — Я ходила на рынок за тканью для моих родителей. Вскоре мы сможем даже наладить поставки из Залов нашего Короля или в первое время хотя бы из Железных холмов или Лихолесья… — Так вот почему вчера ты выглядела такой счастливой. Я думал, ты обрадовалась тому, что матушка опустила тебя пораньше. Хорошо… — протянул гном в капюшоне и осекся на гостей таверны. Выступление бардов еще не началось, но многие уже распевали свои любимые песни. — Но знай, ты под моим наблюдением. Данная формулировка сначала напрягла юную героиню, после уже немного смутила: это значит, что принц будет больше уделять ей внимания в толпе, чем нужно. Она хотела остаться незаметной для него и Кили, но получилось всё как всегда… Легкий румянец всё же просочился на ее щеки, но из-за приглушенного света в помещении этого не было видно. Внимание от принца даже приятно было получить. — Если вы про вашего брата и… эльфийку, то это очень… — Офира вспомнила картину, которую увидела, только приблизившись к таверне. То как Кили смотрел на рыжеволосую, то как сжимал ее ладонь в своей, то как переживал… — Неправильно? — с легким осуждением и призрением продолжил парень, хмуро склонившись над столом. Боль в груди за брата уже перетекала в физическую — настолько ему было неприятно слышать подобное. Он не желал своим родным такой больной любви: дядя потерял любимую на битве прямо на своих руках, Кили влюбился в эльфийку, которую изгнали из армии, матушка тоже потеряла своего мужа на войне. Он боялся получить такую же боль. Уже стал бояться любить… — Красиво. — одно слово прервало его мрачные мысли. Удивленно вскинув голову в сторону Офиры, гном совсем не ожидал услышать подобного. Немного смутившись такой реакции, гномка непринужденно продолжила свою мысль: — Искренняя любовь всегда прекрасна, в каком бы виде она не существовала. — в толпе девушка увидела пару пожилых: еще не совсем старые бабушка и дедушка сидели за отдельным столиком и мило беседовали на свои какие-то темы, совсем не обращая внимания на шумное окружение. Их милые улыбки друг другу стоили многого, ведь в них заключалось всё: и любовь, и боль от пережитой битвы, и счастье за хорошее начало новой жизни, и страх скорой потери. Непрошенная легкая улыбка вылезла на лице Офиры, чем озадачила Фили. Гном перевел взгляд туда, куда примерно смотрит его собеседница, и тоже увидел милую пару. Тепло и грусть одновременно растеклись у него в груди. Он и себе желала такого простого счастья, — Я рада за вашего брата, что он нашел ту самую, с кем хочет разделить каждый момент своей жизни. Наша внезапная встреча уже показала мне, сколько он дорожит этими отношениями. — Фили, переведя взгляд на собеседницу, так и не понял, что гномка хотела сказать этими словами: или утешить, или просто высказала свое мнение… — Простите за мое любопытство, но почему они вышли из таверны, полной людьми? — гном слегка не понял вопроса, от чего Офире пришлось пояснить: — Почему не менее людное место встречи? — Я им предлагал его поменять, но видимо влюбленные не слышат дельных советов… Да и в таверне обычно не было столько народу. — с тяжелым вздохом Фили обвел всю толпу взглядом из-под капюшона. Недолгое молчание настигло их столик. Фили не знал с чего продолжить разговор, а Офира сгорала от любопытства. — Можно ещё спросить? — внезапно обратилась Офира к нему, от чего гном немного озадачился. — Конечно. — Как они встретились? — огонек интереса загорелся в глазах темноволосой. Её страсть к интересным историям, а тем более приключениям всегда возникала каждый раз, когда упоминается что-то необычное. А тут еще и любовная линия приплетена. Мммм… загляденье. Однако Фили лишь напрягся, увидев такой жуткий интерес к его ответу. — Если тебя всё же прислала матушка… — настороженно начал он, в остерегающимся жесте подняв ладонь, но гномка слишком смело прервала его доводы. — Не волнуйтесь, я умею держать секреты. — положив руку на сердце, та слегка приклонила голову, дабы выглядеть весьма внушающей доверия гномкой. Только вот внутри себя девушка орала на себя за каждое свое действие: она не понимала, почему ведет себя так свободно при старшем принце, первом наследнике на престол Эребора. — Но она может тебя спросить про нас. — хмуро бросил Фили, в уме уже размышляя над тем, как ему следует контролировать данную ситуацию. Тем более если Офира — «фрейлина», и «всегда находится подле Дис». — Да, может. — не стала отрицать гномка, — Но вы забыли одну вещь: Дис вас любит. Вы ей дороги. Видели бы вы, как она переживала, когда от вас не приходили вести с похода, тем более когда до наших земель дошли слухи о драконе. — девушка и сама вспомнила, как переживала вместе со всеми уход Короля из Залов. А когда лишь 12 смельчаков выдвинулись в поход, когда Даин Железностоп отказал в помощи, это было ужасно. Настолько подавленную Дис Офира еще не видела. — Я ни в коем случае не поучаю вас и не пытаюсь указать на ваши ошибки, так как не знаю всей ситуации, но… — осторожно начала гномка, в то время как Фили приметил ее навык хорошо поставленной речи, — … её Высочество беспокоится о вас и сейчас. Она боится, что вы продолжите отдаляться от нее. — Мы отдаляемся не от матери, а от надоедливых кандидаток, которые выбрала матушка. — с горечью произнес тот и стыдливо отвел свой взор. Фили видел сейчас в Офире свою мать: искреннее беспокойство в глазах выдавало ее с потрохами. Только вот гномку зацепил совсем другой факт: — Она их не выбирала… — после ее слов Фили вновь обратил свое внимание на собеседницу. — Что ты имеешь ввиду? — озадачился тот, а девушка лишь невинно похлопала глазами. — Ну… Ваша матушка привезла с собой из Залов Короля лишь одну кандидатку, остальных же прислал Даин Железностоп, насколько мне известно. — Почему она не сказала нам об этих кандидатках… Привезла с собой только одну? Почему она даже о ней не рассказывала?.. — вроде возмутился Фили, однако больше озадачился. — Во-первых, простите конечно, но вы часто… сбегали из дворца, — Офира обвела взглядом таверну, где им посчастливилось встретиться при необычных обстоятельствах, — …а во-вторых, насколько я поняла, гномка сама не горит желанием становиться возможной Королевой. — О чем ты… — только хотел было спросить Фили, как его прервала музыка, да и сама гномка не пожелала отвечать на этот вопрос, отдавшись начинавшемуся представлению. За разговором два гостя даже и не заметили, как в толпу гостей вышли барды. Два парня и девушка начали играть задорную музыку, заставляя гостей плясать и веселиться пуще прежнего. Из-за резкой смены обстановки, гном даже позабыл свой вопрос, обратив всё свое внимание на девушку с лютней. Он всё никак не мог поверить своим глазам…