Увлекательные похождения по Конохе и прочие неприятности.

      Мне было очень больно и страшно, словно я очутилась в самом настоящем аду. Я не могла пошевелить ни рукой, ни ногой, но зато острая боль отчётливо отдавалась во всём теле. Я даже закричать не могла — не хотела тревожить врачей своими криками, я ведь понимаю, насколько им тяжело работать, не буду мешать, даже если мне больно. Меня оперировали прямо на месте, потому что дольше я могла не протянуть…       Давайте расскажу всё с самого начала, чтобы вы не запутались.       В этот день был день рождения моей младшей сестры. Она хорошенькая маленькая девочка, и я просто не могла не прийти и расстроить её, я ведь очень добрая. Поэтому я заранее распланировала время, чтобы оно оказалось свободно от всех занятий с учениками (я один из самых высокооплачиваемых репетиторов в Москве), и с самого утра готовила для сестрёнки праздник. Моей Катеньке сегодня исполнилось десять лет, а это важная дата, потому мы с родителями постарались на славу.       Для начала мы забронировали небольшой коттедж — можем себе иногда позволить такое баловство. Наняли аниматоров, украсили помещение и уделили много времени угощениям. Я и мама просто превосходно готовим, поэтому не пришлось искать кондитера, который смог бы испечь торт, достойный Кати. Я в кулинарии искусна, пускай не так, как моя мамочка, но зато сложив наши усилия, мы получили что-то невероятное. Чудесный пятиярусный (чтобы хватило на всех гостей) торт с клубникой и малиной, украшенный взбитыми сливками и огромной надписью «С Днём рождения!». Это я выводила самостоятельно приготовленным сиропом, они у меня на удивление выходят даже лучше, чем в дорогих кафе. Крупные ягоды, собранные лично мной (я ведь должна была лично проконтролировать, что Катеньке досталось всё самое лучшее), алели на каждом ярусе и складывались в чудесный цветочный узор.       С праздничным столом для детей мы разобрались быстро, приготовили на всех сочных цыплят по-итальянски, приправами мама доверила заняться мне, и я не подвела. Моё обоняние чётко подсказало мне, что лучше всего положить и какие запахи будут красиво сочетаться. А так как моя сестрёнка очень любит аниме «Наруто» (я как-то ей показала, так Катя и полюбила это аниме), мы решили во второй части нашего скромного банкета удивить гостей и намудрили со сладостями и закусками в японском стиле. Я немного разбираюсь, поэтому мне не составило труда приготовить красивые разноцветные данго, моти, я даже испекла дораяки. А ещё суши, роллы и, разумеется, рамен. Думали, что это должно впечатлить и взрослых (к слову, не ошиблись). А чтобы взрослым было повеселее, пока детей развлекают аниматоры, мы подготовили всё и для них. Как известно, никакой день рождения не обходится без вина. Вот мы и взяли из папиных запасов Каберне Совиньон и Шато Шеваль Блан урожая семидесятых годов. Папе такие постоянно дарят на работе, потому что он самый лучший начальник, поэтому в нашей семье такие дорогие вина не редкость.       Всё шло просто прекрасно. Утром Катя ещё ничего не подозревала и спокойно гуляла с подружками в нашем дворе — у нас частный дом и большой красивый двор, за которым я ухаживаю сама, ведь я всегда ладила с природой, я будто слышу её нежный голос, шепчущий мне ласковые слова. А мы с мамой трудились, украшая коттедж. Символы Конохи, гирлянды с крошечными кунаями и сюрикенами, большая мягкая игрушка в виде Акамару, даже картонные копии героев были. Это я их нарисовала, всё-таки порой десятилетнее художественное образование пригождается, да и я ещё отлично чувствую цвет, а чтобы порадовать родную сестрёнку я пойду и не на такое. Кате точно должно понравиться, думала я тогда, ещё не подозревая, что произойдёт.       К четырём часам дня начали собираться гости, а нарядная Катя, одетая в нежное платье принцессы, которое сшила ей я, встречала гостей и широко улыбалась. От её счастливой улыбки у меня теплело на сердце, будто внутри расцветал драгоценный цветок, которому дарили силу радость и покой моей Катеньки. Я нарадоваться не могла, видя её такой, ведь у меня доброе сердце, я никогда никому не завидую, а только радуюсь за других. Моя доброта уже давно стала известна в нашем районе, все бродячие собаки ластились ко мне, как самому доброму хозяину, все коты в округе урчали, стоило мне лишь пройти мимо. Меня знали все соседские дети, они ликовали, когда я находила время и выходила поиграть с ними. Я всегда знала, чем занять ребятню, наверное, моя особая фантазия помогала. Детям никогда не было скучно со мной, а я всегда была рада облагодетельствовать их своим присутствием.       Всё шло хорошо, даже слишком. Гостям весело, взрослые улыбаются, глядя на своих чад, именинница сияет белозубой улыбкой. Детишки по достоинству оценили мои (ох, ну, конечно, и мамины тоже, я ведь скромная, чуть не забыла) старания, с восторгом оглядывали декорации в стиле Наруто, с удивлением отмечали сходство моих творений и героев аниме, особенно им понравились сам Наруто, Какаши, Итачи и Саске. Подружки Кати сказали, что у меня получилось прямо совсем, как в аниме. Я лишь застенчиво опускала взгляд, я не привыкла хвастаться. А угощения... О, они произвели настоящий фурор.       — Очень вкусно! У тебя просто талант, — восхищённо восклицали гости, уминая данго, — даже лучше, чем в японском ресторане в центре. Тебе бы на шеф-повара идти.       А рамен вообще расхвалили так, что я даже раскраснелась от смущения. Пришлось со смехом отмахиваться. Я далеко не так хорошо готовлю, могу иногда замешкаться на десять минут дольше, а время, как известно, дорого стоит. Хотя отучиться на повара в самом деле неплохая идея, мне восемнадцать лет, но я уже экстерном закончила технический вуз и теперь совмещаю репетиторство и преподавание в нашем Московском Государственном университете, а свободное время всё равно остаётся. С моими навыками и невероятным умением запоминать информацию освоить высокую кухню за год не составит труда, я сама смогу оплатить обучение в Италии, чтобы родителям не пришлось тратиться.       Под вечер, когда уже стемнело, я вышла на улицу. Прохладный ветерок овевал меня и мою чудесную миниатюрную фигурку, игрался с длинными волосами. Я блаженно улыбнулась, думая о том, как же чудесно, когда рядом с тобой семья и друзья. Правда жаль, что я в последнее время из-за работы и помощи в приюте (я очень бескорыстная девушка, поэтому бесплатно ухаживаю за бедными собачками, угодившими в приют) почти не успеваю видеться с родными. Эх, надо бы побольше времени проводить вместе, а то так вся жизнь пролетит в вечной беготне за чем-то призрачным.       — Ну как тебе? — спросила мама, поравнявшись со мной.       — Думаю, всё удалось на славу, — я улыбнулась, — мы с тобой молодцы.       — Это уж точно. Там Катя тебя звала, спрашивает, где моя дорогая и очень талантливая сестрёнка, хочу сказать ей спасибо.       Я скромно потупила взор.       — Конечно, я сейчас же приду к ней.       Только я договорила, как высоко в небе послышался сильный шум. Мы с мамой подняли головы и увидели, что в ночной мгле к нам стремительно приближается светящаяся точка. Через несколько секунд мы поняли, что это не просто точка, а горящий вертолёт. Мама вскрикнула, а я удержала восклик, всё-таки я умею сдерживать эмоции и вообще-то я очень смелая.       — Оно сейчас упадёт... — прошептала мама, — надо скорее всех предупредить!       Мы бросились в коттедж. Вскоре от шума начало закладывать уши. Мы с мамой стали кричать, чтобы все выходили наружу, потому что здесь не безопасно. Родители в панике похватали своих детей на руки, а я никак не могла найти Катю.       Я вовсе не герой, куда мне, я обычная русская девушка. А русские девушки, как известно, и коня на скаку остановят, и в горящую избу войдут, лишь бы защитить дорогих им людей. Вдруг громыхнуло, а затем весь дом сотрясся. Но я не потеряла самообладания, а ринулась вперёд. Среди шума я различила тонкий голос моей сестры. Она кричала и звала на помощь, как же я могла бросить её здесь одну, маленькую, когда ей так страшно?       Огонь объял коттедж. Я еле протиснулась в сломанный дверной проём и увидела Катю. Не раздумывая ни минуты, я подхватила её на руки и бросилась с ней на выход. Я крепко прижимала сестрёнку к себе, боясь выпустить, словно держала самое большое сокровище на земле. Хотя так оно и есть. Близкие — то самое сокровище, которое мы так отчаянно пытаемся сохранить, но за суетой мирских дел порой забываем. Пока я бежала на выход, в моей голове начали формироваться глубокие мысли о нашем мире. Когда я с Катей на руках достигла двери, в моём светлом разуме уже сложилась готовая к защите диссертация о сущности мироздания, тонкостях соционики и хрупкости человеческой жизни и всего сущего.       — Мои дорогие! — всхлипнула мама, прижав меня и Катю к себе, как только мы отбежали подальше, — как хорошо, что ты очень смелая девочка, спасла свою сестру.       Я махнула рукой. Благодарности в такой момент были ни к чему, я лишь делала то, что должна. А должна я защищать всех, кого только смогу, ведь человеческая жизнь бесценна, а я ценю всё бесценное. А ещё я просто не могу позволить кому-то страдать, я ведь очень сострадательный человек. Если есть возможность, даже самая маленькая, я спасу любого, каким бы плохим человек не был, моей доброты хватит на всех и даже ещё останется.       — Стойте, а как же пилот? — крикнул кто-то.       Я ахнула. Точно, как же я могла так забыться? Там ведь тоже живой человек, наверное, не может выбраться, он же погибнет! Не раздумывая, я бросилась обратно. Перепрыгивая через обломки коттеджа, я добралась до вертолёта и беспокойно заглянула в окно. Пилот пытался выбраться! Я тут же сообразила, что надо делать. Моментально открыла дверь — я умею открывать любые замки, научилась, пока изучала инженерию. Пилот с великой благодарностью в глазах взглянул на меня. Я помогла ему выбраться из вертолёта и повела прочь из пожара.       — Осторожней, крыша может обвалиться, — предупредила я, почувствовав, как оставшиеся балки опасно затрещали под ногами.       Интуиция подсказывала мне, что случится что-то нехорошее, а она у меня развита великолепно, я всегда прислушиваюсь, поэтому знаю, когда стоит опасаться. Вдруг дерево под ногами вспыхнуло.       — Аккуратно! — воскликнула я, поддерживая пилота, — бежим скорее!       Я помогала пилоту, как могла. Мы уже почти достигли уровня первого этажа, как вдруг крыша под нами проломилась. Я лишь успела оттолкнуть пилота на крышу крыльца, а оттуда его поймали на руки (мой абсолютный слух уловил это). А сама я полетела вниз прямо в горящий дом. Сверху меня накрыло грудой обломков, дышать стало тяжело. В груди всё горело, словно её проткнули насквозь.       Я плохо помнила последние мгновения, кажется, тогда лёгкие раздирало от жара, а я почти ничего не могла сообразить. Меня, кажется, скоро достали. Вызвали скорую, кто-то плакал. Я же почти ничего сказать не могла, лишь хрипела и обливалась слезами от боли. Грудь словно проткнули насквозь, дышать было практически невозможно.       — Мы её теряем! — кричал кто-то, но я уже плохо слышала.       В последние мгновения мне удалось найти взглядом маму с Катей. Они плакали. Я не могла смотреть на их страдания, хотелось сказать что-то утешительное, у меня вообще мастерски получается утешать людей. Но больше в этом мире я ничего не сказала. Тело налилось свинцом, глаза застлала тёмная пелена

***

      Очнулась я в странном месте. Даже не месте, я много мест повидала, и с художественным языком у меня всё прекрасно, но описать это место было очень сложно. Я парила в бесконечном пространстве, а вокруг переливались разные оттенки серого.       Где я? Лежу в больнице в бреду, пока мне ставят капельницу? Значит, всё-таки довезли, успели. Но моё ликование прервало появление тёмной фигуры. Я внимательно всмотрелась в эту фигуру. Это же... Мудрец шести путей?! Я поражённо ахнула, не будучи в силах признать то, что вижу его в самом деле. Кажется, и правда валяюсь в бреду.       — Здравствуй, дитя, — начал старик загадочным голосом, — я рад приветствовать тебя после твоей благородной смерти в твоём прошлом мире.       — Я умерла?! — поражённо ахнула я.       Как так?! Это же невозможно... О нет, а как же мои родные? Бедные, наверное, сейчас глаз сомкнуть не могут, страдают из-за меня, рыдают в три ручья. Моё большое и сострадательное сердце сжалось от горечи.       — Тебя это так удивляет? — хмыкнул старик и кивнул в мою сторону, — с таким обычно не живут.       Я удивлённо подняла брови и посмотрела на своё тело. Всё тоже самое, только... Огромная дыра в груди, откуда она взялась?! А как... Как я сейчас существую? Ведь и правда с таким не живут. Хотя постойте, это что такое! А как же моя прекрасная изящная грудь второго с половиной размера? Обрывки одежды прикрывали то, что от неё осталось, и мне стало очень обидно. У меня же была безукоризненная фигура, и что теперь со мной стало? Но в мою золотую голову стали приходить и более насущные вопросы.       — А почему я до сих пор, ну... Живая?       — Сейчас тебя не совсем верно называть живой. Но ты права, скоро ты действительно обретёшь жизнь. Просто ты... — старик задумался, внимательно окидывая меня взглядом, — ты особенная. Я никогда раньше такого не чувствовал, но твоя воля к жизни... Она тебя спасла. Ты так сильно хотела жить, что я просто не мог остаться в стороне! Такие, как ты, заслуживают не просто уважения, а второго шанса на жизнь.       — Вот как. Спасибо большое, — вежливо поблагодарила я. Не могу же я оставить без внимания такой широкий жест. Но всё-таки, многих Рикудо так спасает или я просто действительно особенная? Не уверена, что за моими предсмертными метаниями можно было уловить великую волю к жизни, скорее всего от боли я хотела умереть здесь и сейчас или даже не понимала.       — Но есть важное условие.       Я напряглась, ожидая подвоха. Та-ак, какие ещё условия? Я должна буду пропрыгать на одной ноге вокруг Рикудо или что?       — Ты должна взять на себя тяжёлую ношу. Понимаю, я так внезапно выдернул тебя из твоего мира, говорю, что ты можешь получить новую жизнь...       — А к старой никак нельзя вернуться? — с надеждой молвила я.       Старик красноречиво указал взглядом на дыру в моей груди и продолжил.       — Ты должна будешь помочь своему новому миру. Вся надежда только на тебя, ты станешь для шиноби лучом света, пронёсшимся на тёмном небосклоне. Словно яркая звезда, освещающая их путь. Этот мир очень опасен, в нём могут погибнуть вообще все. Но есть надежда, что кто-то из шиноби вместе с тобой сможет спасти всех. Тебе предстоит пройти великий путь и уберечь от смерти Наруто, Саске, Какаши, Шикамару, Неджи, Гаару...       — Я поняла, — прервала я его.       Отлично. То есть я, какая-то неизвестная девочка, пусть и очень умелая в разных сферах, должна буду спасти целый мир шиноби? Это как понимать? Если уж они не справились, то я и подавно не смогу. Но я ведь добрая, а помощь всем и вся моя визитная карточка. Так что ладно, как-нибудь выкручусь. Но прежде чем давать своё драгоценное согласие, я выставила перед собой палец и категорично заявила:       — У меня пара условий.       — И какие же?       — Во-первых, я хочу знать язык мира, в который попаду. Конечно, я изучала японский, но не думаю, что там он будет в чистом виде. Во-вторых, мне нужно переродиться в теле девочки. В-третьих, хочу рыжего единорога. В-четвёртых, все мои навыки сохранятся. В-пятых, моё тело будет приспособлено для обучения на шиноби. И в-шестых, думаю, я хотела бы себе начальный капитал. Понимаете, было бы неприятно вдруг проснуться и понять, что ты спишь в коробке, а из еды у тебя кусок чёрствого хлеба       — Ну вот с третьим помочь могу, а с остальным могут возникнуть проблемы.       — Правда?       Старик взгляну на меня, вздёрнув одну бровь.       — Я вообще-то тебе тут жизнь спас, а ты единорога требуешь. Разумеется, нет. Но вот с языком и сохранением тебя девочкой помогу.       — Вот и отлично, — улыбнулась я, но тут же спохватилась, — а как же остальное?       Старик загадочно ухмыльнулся и помахал мне рукой. Меня словно закружило в огромной водовороте, а потом ударило по голове. Я отрубилась.