Время войне, и время миру

Над Элизиумом стояла тишина. Молчали люди – неслыханная наглость со стороны смертных вторгаться в святую землю. Молчали боги, вместо того, чтобы сражаться в последней битве за судьбу человечества. Молчала и маленькая ведьма, чей совет в решении возникшей проблемы и принес такую сумятицу. Никогда еще бессмертные боги не сталкивались с подобным. По несчастливому стечению обстоятельств времена перемешались, прошлое и будущее сошлись в одной точке, прямо здесь, в Элизиуме. И единственный способ был спасти настоящее – это отменить его вовсе. – Ты все еще будешь спорить со мной, что люди должны быть уничтожены? – подозрительно кротко спросил Аид. Афина тяжело вздохнула. – Это ведь и моя вина тоже, дядя. – Легонько вздернутая в немом вопросе бровь вынудила ее объяснить: – Я ведь умышленно позволила Гипносу схватить себя. Это был единственный способ подобраться к тебе, так как ты отступил в Элизиум. Так что… – она развела руками. Гипнос, слушая ее, застонал и закрыл лицо ладонью. Танатос обеспокоенно наклонился к нему, что-то вполголоса втолковывая. – Они такие дружные, – поучительно прошептал Шун и покосился в сторону близнецов. – Не то что некоторые… – Поговори у меня, мелочь! – цыкнул Канон. – А неплохо придумано, – одобрительно высказался Аид. – Могло бы сработать. – Сработало, – скромно улыбнулась его племянница. – М-да… И снова воцарилась тишина. Геката, нервничая, переводила взгляд с Аида на Афину и обратно. Потом кашлянула. – Так что вы решили? – осторожно спросила она, когда оба бога скрестили на ней свои взгляды. – Чем дольше ждать, тем дальше распространяются вибрации. Пока охваченная ими временная область невелика, всего лишь около двадцати лет в каждую сторону, но она постепенно расширяется. И вскоре будет расширяться чуть ли не скоростью света! Тогда придется перекраивать весь мир! – Другого выбора нет, – согласились боги. – Пятнадцать лет, – предложила Афина. – Переиграем последнюю Войну, дядя. – Да будет так, – согласился Аид. – Что теперь, Геката? Ведьма заискивающе улыбнулась. – Владыка Времени, Хронос, должен повернуть время вспять… но… Аид несколько мгновений смотрел на нее своими прекрасными глазами, потом величественно кивнул. – Я поговорю с ним. – Он сделал шаг в моментально открывшийся портал. – Прощайтесь, пока есть время, смертные, – донесся его исчезающий голос. Следом за ним исчезли и боги-близнецы – как сострил Мило, Гипносу срочно требовалось залить прокол чем-нибудь горячительным, – поэтому люди оказались предоставлены сами себе. – Как это будет выглядеть? – вдруг громко спросил Сага. Старший из близнецов был бледен, на него прямо-таки было страшно смотреть. – Мы что, снова вернемся к тому, с чего начали? И мне снова придется… – его голос дрогнул, но он быстро собрался с силами, – снова придется убить господина Шиона и Айолоса? Снова пройти через этот кошмар… Святые с внезапно проснувшимся сочувствием смотрели на него. До некоторых дошло, что раньше они как-то не задумывались над тем, каково было в той ситуации самому Саге. Канон, неловко от отсутствия привычки, положил руку на плечо старшего брата. – Госпожа Геката, – Айолос спустился с лестницы и опустился на одно колено, оказавшись на одном уровне с ведьмой, – есть ли какой-нибудь способ оставить нам воспоминания о том, что мы уже прожили? Маленькая девочка, каковой сейчас выглядела древняя ведьма Луны, порозовела. Шун захихикал – Стрелец не был красавцем, как тот же Сага, но обладал приятной располагающей внешностью настоящего мужчины, – как раз тот тип, который нравится почти всем без исключения женщинам. – Ну… это против правил, вообще-то! – воскликнула она, и ее щеки залила яркая краска. Афина наклонилась к ней, почтительно прижав руку к груди. – Я тоже присоединяюсь к этой просьбе, Геката! Больше всего на свете я не желаю повторения этой трагедии! Если есть какая-то возможность, я готова заплатить любую цену! – Я тоже готов, – проникновенно заглядывая в глаза ведьмы добавил Айолос. – Я тоже, – отозвался Сага, преклоняя колено. За ним опустился на колени Канон и все четверо Золотых из будущего. Афродита, и Шура, и Десмаск, не колеблясь, последовали их примеру. Немногим позже Му, Доко и Альдебаран, Камю и Шака также присоединились к этой просьбе. Айолия и Мило переглянулись. Скорпион скривился, метнув злобный взгляд в сторону обоих близнецов, но в конце концов оба они тоже опустились на колени. Геката в полнейшей сумятице переводила взгляд с Афины на ее воинство и обратно. Паника в ее глазах все росла и множилась, заставляя ведьмочку дрожать, но вот она успокоилась. Вздохнула тяжело. – Способ есть. – И больше дюжины радостных и недоверчивых взглядов стали ее наградой. – Но способ не абсолютный. – Она вскинула голову и взглянула на Афину. – Я смогу оставить воспоминания только нескольким людям. Двум, максимум – трем. Сама реши, кому именно из присутствующих достанется эта ноша. – Мне! – в один голос выкрикнули оба Близнеца и Стрелец. Афина молча кивнула. – Да будет так, – подтвердила Геката. – Но воспоминания вернутся только в тот момент, когда Афина снизойдет на Землю, не раньше. До этого все будет идти согласно тому, как оно уже было. Поубиваете друг друга – ваша вина. Что касается платы… – она нахмурилась. – Платить придется… вам, – и она поочередно ткнула пальцем в четырех Золотых из будущего. Все четверо вскинулись. – Ваши связи и отношения, ваши привязанности и воспоминания, даже сама ваша жизнь – вы готовы отдать это ради возможности изменить предначертанное? – Даже сама наша жизнь… – повторил Ширю. – Да, даже сама ваша жизнь. Оплатив это желание ваших товарищей, вы рискуете и вовсе никогда не родиться! Слова Гекаты упал как камни в озеро, мгновенно сгинув в глубокой и густой тишине. Разрушить ее не отважился даже Сейя – сейчас все смотрели лишь на них четверых. – Я согласен, – без тени сомнения заявил Икки. И тут же добавил: – Не обольщайтесь. Не ради вас. – Я согласен, – улыбнулся Шун, светло и радостно, внезапно став действительно похожим на того, кто достоин титула ближайшего к богу. – Ради всего мира. Ширю стиснул зубы с такой силой, что под кожей заходили желваки. – Я согласен, – просто сказал он и закусил губу с такой силой, что по подбородку потекла тоненькая струйка крови. – Папочка… – жалобно запищала Наташа, не понимая, что происходит, но сердцем чувствуя неладное. Хёга молча положил ладонь на ее макушку, потом поднял глаза и, наверное, впервые за все это время глядя – не на Афину, нет, – в глаза своему наставнику, твердо сказал: – Я согласен. – Да будет так, – вновь подтвердила Геката и несильно ударила посохом в каменную кладку площади. Но, хотя удар был несильным, во все стороны от места удара побежали трещины, которые все удлинялись и росли, и ширились, пока куски мироздания не начали рушиться прямо в возникающие щели, увлекая за собой всех, кто оказался рядом.