Время войне, и время миру

Заглушив мотор, катер по инерции ткнулся бортом в каменистый берег, проскрежетал, добавив на и без того поцарапанный бок еще пару царапин, и затих, покачиваясь в такт волнам. – Прибыли, – только и успел сказать владелец катера, совершавший раз в неделю грузовые рейсы к этому затерянному в Эгейском море островку, но два его пассажира уже выпрыгнули на берег. Надо сказать, перевозить пассажиров ему приходилось нечасто. Последний раз был года три назад, ему тогда передали на руки заплаканного мальчишку лет шести, который к тому же ни словечка не знал по-гречески. Сегодняшними пассажирами были два рослых длинноволосых парня, они всю дорогу просидели отвернувшись в разные стороны и ни словечком не перемолвились ни друг с другом, ни с лодочником. С ними был и багаж – два тяжелых на вид ящика, обмотанных тряпками. Но парни тягали их без видимых усилий. – Ну и… дыра… – брезгливо морщась заявил тот из двоих, который своим смазливым личиком был похож на девчонку. Он небрежно опустил свой ящик на землю и осматривался. Его товарищ достал из катера часть груза и начал перетаскивать его на берег. – Эй, Афродита! Не стой столбом, а помоги мне! Афродита пренебрежительно фыркнул, но выпендриваться не стал и тоже включился в разгрузку. Заканчивали разгрузку уже втроем. К прибывшим присоединился парень по имени Дедал, его катерщик знал – он здесь был кем-то вроде старшего скаута, круглый год возился с выводком детишек. Пообещав вернуться за пассажирами и грузом через пару дней, он отчалил от берега, последний раз мазнув взглядом по троице на берегу. – Какими судьбами? Дедал не был удивлен. Он был очень удивлен. Когда он отправлялся на этот удаленный от Святилища остров Андромеды, чтобы стать наставником для будущих Святых, Понтифик обещал ему полную независимость. И все несколько лет, что он жил здесь, так и было. А теперь – вот, пожалуйста, сразу двое Золотых. Да не абы кто, а Скорпион и Рыбы собственной персоной. Мило пожал ему руку. – Инспекция. Приказ Понтифика и все такое. Святые разобрали доставленный груз, подхватили ящики с Материей и пошли в сторону лагеря. – Неужто уже скоро? Мило пожал плечами, а Афродита сказал невпопад: – Что-то тут голо как-то. Ничего не растет. – Это же молодой вулканический остров, – пояснил Цефей, не удивляясь интересу. Еще когда он сам тренировался, готовясь стать Святым, все Святилище знало, что Рыбы буквально повернут на своих розах. – Он временами еще извергается, так что… Афродита никак это не прокомментировал. От тренировочного лагеря, который представлял собой россыпь палаток и тентов, навстречу им кинулись несколько детишек. – У нас гости из Святилища, ребята, – сказал Дедал, собрав вокруг себя всех. – Это Мило, Золотой Святой Скорпиона, и Афродита, Золотой Святой Рыб, – дети дружно издали восхищенный вздох. – Они проведут с нами пару дней. Понтифик поручил им посмотреть, как вы тренируетесь. Мило, Афродита, а это мои ученики – Джун, Леда, Спика… так, стоп, а где Шун? Единственная девочка молча показала пальцем в сторону. Приглядевшись, они рассмотрели стеснительно выглядывающего из-за палатки рыжего мальчугана. Дедал вздохнул и поманил его к себе. Мальчик нерешительно вышел из своего укрытия, потом подбежал и спрятался за своими товарищами. – Вот, теперь все. После выматывающих дневных тренировок – Мило, своих учеников не имеющий, отрывался от души, гоняя детвору, – дети быстро поужинали и расползлись по палаткам. На то, чтобы осаждать таких великолепных Золотых Святых аж из самого Святилища, у них уже никаких сил не оставалось. Дедал под одобрительные возгласы достал из личных запасов кувшин вина. Под выпивку у костра и разговор пошел в нужном русле. – Как там вообще? – когда Дедал покидал Святилище, Сага только принял бразды правления и еще не успел разгуляться, так что манеры вести дела нового Понтифика он не знал. А отсюда, с острова, было одинаково. – Не хуже, чем при Шионе, – Афродита распробовал вино, остался доволен и пребывал теперь в благодушном настроении. – В основном, ведет дела как и он, но есть и нововведения. Вот,Золотые теперь с проверками по тренировочным базам ездят. – Что, все? – Угу. В Святилище только Му да Айолия остались. – Афродита некуртуазно вылил в рот последние капли и потянулся повторить. – Альде и Шака отправились на остров Мертвой Королевы, – Дедал удивленно прицокнул языком. Чтобы Дева да покинул Святилище? – Говорят, там мальчик талантливый есть. Вполне может договориться с Материей Феникса. А старший инструктор временами зарывается, и его нужно осаживать. Мило допил залпом свое вино и упал навзничь, раскинув руки в стороны. – А я в Сибирь просился… не пустили. – Там же Камю, да? Много у него учеников? Мило показал на пальцах, что двое. – Такие хорошие пацаны, а этот гад Канон сам вызвался туда съездить, – Скорпион вполголоса отпустил несколько нелестных комментариев в адрес Близнецов. Дедал нахмурился – что-то не сходилось. Загибая пальцы, пересчитал количество упомянутых, выкинул Весы, который носа из своего Китая не казал вот уже две сотни лет, упомянутых Му и Айолию, и Стрельца, и очень сильно удивился. – Что, даже Десмаск и Шура уехали? – Представляешь? – Афродита негромко рассмеялся. От выпитого он раскраснелся, в темноте, разгоняемой только костром, его легко можно было принять за красивую девушку. – Ни за что не догадаешься, куда Сага их заслал. К Весам! Только представлю это… Дедал и Мило тоже рассмеялись. Нельзя было представить более комичной парочки, чем вечно чопорный и занудный Шура в компании разбитного и плюющего на правила Десмаска. И вишенкой сверху Весы – старый учитель, выживший с прошлой Священной Войны. Вино давно закончилось, костер погас – только алые угли догорали, изредка плюясь искрами. Святые лежали навзничь и смотрели в небо – оно было ясным и удивительно мирным, как и всегда в это время года. Обычно в такие ночи Дедал учил своих детей основам астрономии и чтения грядущего по звездам, но сегодня он столько выпил, что даже собственное созвездие с трудом нашел. – Уже самое время, да? – нарушив тишину, спросил он. Мило дернул плечом, как будто забыв, что темно и этого движения никто не увидит. – «Время любить, и время ненавидеть; время войне, и время миру»… задумчиво процитировал Афродита. Созвездия над их головами медленно и неумолимо складывались в знаки грядущей войны.