Время войне, и время миру

Приют находился в пригороде Токио. Сам город Канону не понравился – слишком много людей, слишком много машин, слишком много зданий – всего слишком. В пригородах было полегче. Осмотрев прячущееся за ветвями плодовых деревьев здание, Святой удовлетворенно кивнул и нажал кнопку звонка. Встретившая его тихая маленькая женщина проводила его в небольшую – здесь вообще все было какое-то компактное – приемную и оставила, сообщив, что директор скоро придет. Канон осторожно присел на маленький диванчик, упорно пытаясь прогнать ощущение слона в посудной лавке, и положил рядом папку с сопроводительными документами. Год назад Афина, которой на днях исполнилось шесть лет, заявила о своем настоятельном желании прояснить судьбу своих друзей – Пегаса Сейи, Дракона Ширю, Лебедя Хёги, Андромеды Шуна и Феникса Икки. Сага, сменивший пару лет назад Шиона на посту Понтифика, и Айолос, принявший на себя обязанности старшего наставника, покидать Святилище не могли, и потому вся тяжесть классического квеста «пойди туда – не знаю куда» легла на плечи Канона. – Не жалуйся, – только и сказал Сага, после того как терпеливо выслушал весьма эмоциональный диалог касательно поставленной задачи. – Ты так гордишься тем, что Золотой Святой – отрабатывай, – и улыбнулся, зараза, своей обычной благостной улыбкой. Канон сплюнул и пошел в библиотеку за самоучителем японского. Через год, вооруженный всеми необходимыми в современном мире документами, он сходил с трапа самолета, морщась от покалывания в затекших от долгого сидения мышцах. Гораздо быстрее было бы добраться, используя способности Святого, но Сага настоятельно потребовал соблюдения всех формальностей. Миссия, порученная богиней, была слишком важна для того, чтобы сорвать ее из-за отсутствия на таможне данных о пересечении им границы. – Формальности… законы… – проворчал Канон, вспомнив о своих приключениях. За дверью послышались мягкие тихие шаги, он подобрался, готовый произвести приятное впечатление, дверь открылась, и в приемную вошла невысокая пожилая женщина. Она протянула ему свою маленькую ручку, которую он с удивлением – ожидал традиционного короткого поклона, к которому за эти несколько месяцев поисков успел привыкнуть, – пожал. – Господин Александридис? – спросила она. – Называйте меня Канон, госпожа Фумико, – он мило улыбнулся. – Канон? – слегка удивилась она, усаживаясь на диван напротив. – Но я вела переписку с господином Сагой. Он присел снова. – Это мой старший брат. Он не может покидать Святилище, поэтому я езжу на встречи вместо него. Та женщина, что встретила его, вкатила сервированный для чаепития столик. Повинуясь приглашающему жесту директрисы приюта, Канон осторожно взял маленькую керамическую чашку. – По правде говоря, я наводила справки о месте, которое вы называете Святилищем. – Взгляд женщины – проникновенный и мягкий – напомнил Шиона, тот тоже так смотрел, особенно когда Канону удавалось натворить дел и попасться. – Мне немногое удалось узнать, но того, что я узнала, оказалось вполне достаточным, чтобы рассмотреть ваш запрос. Однако, прежде чем я решу вопрос о передаче наших детей, вы не могли бы прояснить некоторые моменты? Канон поскреб подбородок. На этот счет ему не давали никаких инструкций – Сага вообще обошел этот вопрос, как будто оставлял на его собственное усмотрение. Ну что же, вряд ли случится что-то плохое, ведь правда? – Если я смогу, буду рад оказать вам любезность, госпожа. Она величественно, словно Императрица, кивнула, принимая его согласие, а вокруг ее фигуры на мгновение вдруг всколыхнулась аура, похожая на космо. Легкая улыбка приподняла уголки губ женщины. – Вы заметили, – утвердительно произнесла она, и в ее голосе зазвенели далекие ветряные колокольчики. – Поколения моих предков по женской линии были жрицами Аматэрасу, и, хотя я не самая одаренная, меня научили использовать мою ци, – она дотронулась рукой до груди напротив сердца. – Я долго думала над тем, почему ваш брат отметил среди всех наших воспитанников именно этих детей, а потом однажды заметила сияние их ци – очень яркой и сильной. Такой же, как у вас. Покажите мне вашу силу. – Мы называем эту силу «космо», – сказал Канон и заставил свое вспыхнуть. К чести маленькой женщины, она не стала кричать от страха и вскакивать с места, когда приемная, в которой они находились, исчезла, и они оказались посреди открытого космоса. Только что бывшая такой близкой Земля ушла у них из-под ног, моментально превращаясь в бешено вращающийся голубой шар. Исчезло из вида ярко сияющее, плюющееся протуберанцами солнце, они кометами пролетели сквозь сияющие рукава Млечного Пути и оказались за границей галактики. Канон одобрительно ухмыльнулся – директриса медленно оглядывалась, и ее крайнее волнение выдавали только расширенные зрачки, – в этих маленьких японских женщинах было что-то такое, взять хотя бы ту рыжую девчонку, которая на раз строит Айолию. Позволив ей налюбоваться этой невозможной картиной за пределами галактики, он погасил космо, возвращая их обоих туда, где они и были. Она испустила потрясенный вздох, на миг сбросив маску невозмутимости, но очень быстро вновь взяла себя в руки. – И эти дети… они способны на такое? Канон немного помедлил, припоминая то, чего еще не было, а потом с уверенностью заявил: – Несомненно. – Мне нужно сделать звонок, – сказала она, поднимаясь. – Выпейте пока чаю. Я завариваю его по рецепту моих предков – он помогает восстанавливать потраченную ци. Канон благовоспитанно пил чай – действительно обладающий легким восстанавливающим эффектом, – и старательно не прислушивался к тихому разговору. Впрочем, на то, чтобы понять его дословно, ему не хватало навыков в языке, но несколько имен он разобрал. Он шел по коридору следом за маленькой женщиной. – Пока мы занимаемся оформлением документов, отчего бы вам не встретиться с детьми? – размеренным доброжелательным тоном говорила директриса. – У них как раз будет возможность привыкнуть к вам. Кстати, вы ведь знаете, что у Сейи есть старшая сестра? Ей сейчас восемь лет, и вам придется взять опеку над ней тоже. Канон кивнул. Афина – она потребовала называть себя «Саори» – говорила об этом. Удовольствовавшись его кивком, директриса остановилась и широко распахнула перед ним дверь. За дверью была просторная игровая комната, полная разнообразных игрушек. Пригнувшись, чтобы не впечататься лбом в притолоку, Канон шагнул внутрь, и шесть пар детских глаз скрестились на нем. Пять мальчиков и девочка с любопытством глазели на него – такие мелкие и такие похожие на тех себя, которых он помнил (и десять, и тридцать лет вперед). Он замер от неожиданности – как-то не думал, как вести себя при встрече с ними, вообще не думал, что делать, ведь он помнит, а они – нет. Потом решил, что зря волнуется – это же дети, с ними надо по-доброму, – прошел в комнату, присел на корточки и улыбнулся: – Ну, привет, мелочь. Давно не виделись.