***
— Идём уже, сколько можно тебя ждать? — начал хныкать Хан, ожидая Феликса у двери. — Я почти закончил, — крикнул из ванной тот. — Мы уже на пары опаздываем, Сынмин снова прикрывать нас не будет. — Будет, куда денется? — Ли вышел из ванной комнаты и закинул на плечо шоппер, лежавший на полу. — Ну, хватит стоять, сколько можно тебя ждать?! — он пафосно дёрнул ручку двери и вышел в коридор. — Ахуеть… — усмехнулся Хан, взяв ключи с комода. Они тихонько зашли в аудиторию, пытаясь привлекать как можно меньше внимания. Преподаватель лишь глубоко вздохнул, увидев этих двоих, и продолжил лекцию. Ребята сели на своё место, находящиеся практически на последнем ряду, и достали всё необходимое. Для Феликса всё необходимое включало в себя погрызанную ручку, половину листа в клетку, бутылку колы и пачку печенья, недоеденного с прошлых пар. Для Джисона же это были наушники и телефон. Каждый из них начал заниматься своими делами, но если быть точнее, то Хан стал слушать музыку, а Феликс втихаря начал завтракать, рисуя какие-то непонятные каракули на своём обглоданном листе с помощью полуживой ручки. Хан почувствовал, как кто-то тыкал в его спину карандашом. Обернувшись, он увидел недовольного Сынмина. — Ещё раз опоздаете, выродки, свои задницы сами прикрывать будете, — разъярённо сказал Ким. — Ой, да ладно тебе, всего на полторы пары опоздали, — начал возмущаться Феликс. — Всё не так страшно, как могло быть. — А как могло быть?! — Мы могли бы вовсе не прийти, — засунув печеньку в рот, пробормотал Ли. — Хочешь? — Да ну тебя… — надулся Ким и облокотился на свой стул. — Молодые люди, я вам не мешаю?! — вмешался преподаватель в их разговор. — Простите, профессор, — хором сказали они. Мужчина лишь глубоко вздохнул и продолжил свою лекцию. — Это последний раз, поняли?! — прошептал Сынмин. — Да поняли мы, — закатил глазах Феликс. — Не отвлекай меня, я вообще-то учусь! — он надул губы и изогнул бровь, напоследок взмахнув несуществующими волосами. — Придурок… — фыркнул Ким. Они направлялись в столовую, когда Джисон вспомнил, что ему нужно было забежать в спортзал, чтобы отдать справку для освобождения от занятий. Кое-как отлипнув от Феликса и взвалив его на плечи Чонина, Хан отправился туда. Внутри было очень темно, горел лишь один прожектор, не освещающий и половины площадки своим холодным светом. Единственное, что указывало на присутствие в этом зале людей — звук мяча, ударяющегося об пол. Атмосфера царила жуткая, но делать нечего, нужно было отдавать справку, иначе с урока физ-ры ему точно не светило слинять. — Ау, здесь кто-нибудь есть? — отразился эхом вопрос Джисона. — А-ау, я спра… Ай, блять! — он тут же оказался на полу, закрыв руками ушибленное от удара лицо. Это был мяч? Нет, это что-то другое, более рельефное. Хан открыл глаза и увидел перед собой… кроссовок?! Да, это точно был он. Но откуда? Джисон услышал приближающиеся шаги, сопровождающиеся вопросами, которые он толком и не разобрал. — Эй, всё в порядке? — спросил парень, помогая ему подняться. — Конечно. А как же ещё может быть, когда в ебальник прилетает кроссовком? — Извини, я случайно. Думал, что тут никого нет. — Значит, и дальше так думай. Так, ладно, мне нужно справку отдать. Где физрук? — Он ушёл, сказал посторожить зал, пока его нет. — И ты решил обустроить здесь обувной? — Сказал же, что случайно. Сколько раз нужно это повторить?! — Зачем ты вообще его кинул? Нос теперь болит, пиздец… — Просто разуться захотелось, а тут ты ходишь… — То есть, я ещё и виноват?! — возмутился Хан. — Прекрасно, блять, просто прекрасно! — Хватит уже ныть, как девчонка. Давай так, я куплю тебе обед и мы всё забудем, окей? — Нет, я не голоден. Просто забудем и разойдёмся, этого достаточно, — Хан развернулся к выходу из спортзала, но остановился через пару шагов. — Скажи физруку, что я заходил. — Ладно! — крикнул парень. —Скажи хоть своё имя. — Тебе зачем? — Надо же будет исчерпать свою вину. Хан закатил глаза и глубоко выдохнул. — Джисон, — ответил тот. — И включи свет, а то сидишь, как в склепе, — он наконец дошёл до двери и покинул спортзал.***
Хан перекладывал рис палочками из стороны в сторону. Он ещё никогда не казался ему таким отвратительным. Белая субстанция, представляющая из себя необходимо важную для жизни «еду», не контролируемо вызывала ощущение подступающей к горлу рвоты. Феликс бурно обсуждал с Сынмином их утренний проёб, пытаясь отстоять свои, а заодно и Джисоновы права. Но Хану было глубоко фиолетово до происходящего, он возил по тарелке рассыпчатую крупу и ждал, когда ребята закончат обедать. Чонин кинул слегка озадаченный взгляд на тарелку Джисона, который за двадцать минут ни разу не притронулся к еде. — Почему не ешь? — на фоне непонятной ссоры Феликса и Сынмина, этот вопрос казался довольно тихим и спокойным. — Я утром много съел перед выходом, пока наша Золушка прихорашивалась в ванной. Даже вещи его подобрать успел, он такой неряха, ты себе и представить не можешь… — К слову, где ты был? Я сам недавно пришёл на шум от этих двоих, — он мотнул головой в сторону друзей, которые всё никак не могли выяснить отношения. — Я ходил в спортзал. Ты прикинь, один пиздюшонок кинул в меня кроссовком, даже след остался, — он тыкнул пальцем в покраснение на носу. — Ахринеть… — Да, знаю, выглядит не очень. — Я не об этом. Ты вообще спишь?! У тебя такие синяки, нет, синячища под глазами. — Ах, ты об этом… — он начал стучать пальцами по столу. — Нам реферат задали делать, сижу до четырёх утра уже второй день. — Тебе нужно отдохнуть. Как придёшь домой — сразу спать. — Не поверишь, каждый раз так и делаю. — О, Джисон, ты вернулся? — удивлённо спросил Феликс, закончив философское лаяние друг на друга с Сынмином. — Трындеть меньше надо. Может тогда начнёшь своих друзей замечать? — Хан прописал ему лёгкий подзатыльник, на что в ответ получил точно такой же.***
После дневного сна, который ему посоветовал Чонин, Хану стало только хуже. Ноги стали ватными, синяки под глазами увеличились в два раза, а желание жить вовсе испарилось. Единственным спасением для него сейчас был горячий душ, от которого потом станет ещё хреновей. Он это прекрасно знал, но ему не впервой было осознанно делать себе хуже. Закинув полотенце на плечо он отправился в ванну, крикнув Феликсу, чтобы тот не искал его ближайшие полчаса. Как оказалось, Ли вовсе не было в комнате, он сидел у Сынмина и Чонина, где играл в карты на желание, но для Хана это было только плюсом. Он скинул с себя тёплую толстовку и стал трястись, как уличный котёнок. Хан быстро запрыгнул в ванну и включил душ на полную. Он стал прибавлять градусы, казалось, что ещё чуть-чуть и Джисон мог свариться, но ему всё равно было холодно. Это было похоже на чувство, когда пришёл с мороза и отогревал руки в кипятке. Именно это ощущал Хан. Он посмотрел на свои ноги, которые были красными, как у варёного краба. Всю ванную заполонил пар, зеркала запотели, а Джисону всё равно было мало. Он стал крутить ручку с горячей водой до пронзающей боли от стекающего по его телу кипятка, основной удар на себя приняла левая рука. Он не выдержал и вскрикнул, быстро закрыл кран и вылез из ванной. Хан стоял там, как ёжик в тумане. Он открыл дверь и оттуда клубами стал вываливаться пар, лишь через пару минут парень смог протереть зеркало так, чтобы оно снова не запотело. Основная краснота с тела спала, но кровь внутри него словно вскипела, провоцируя невыносимый жар и слабость в ногах. Он завалился на диван в одном полотенце, но, услышав звон ключей, Хан быстро юркнул в ванную, схватил первую попавшуюся одежду и заперся там. — Джисон, ты дома? — послышалось из комнаты. — Да, я в туалете. Сейчас оденусь и выйду. — Я купил нам поесть, давай быстрее. Чёрт, он серьёзно сейчас?! — Тут свиная грудка, лапша, два салата и десерт, так что не задерживайся. От перечисленного количества блюд Джисона резко затошнило. Он понял, что не мог терпеть, картинки с едой так и плавали перед глазами. Желудок скрутило, он врубил поток воды на максимум и организм взял своё. Из его желудка вышла непонятная субстанция с примесью желчи и воды. Ну приехали, уже желчь. Потом что? Кровь? Он быстро освежил дыхание с помощью щётки и пасты, после чего вышел в комнату к Феликсу, где тошнотворно воняло огромным обилием еды. — Ну слава богу, вышел. Давай уже есть, — Ли приготовил палочки и жадно облизнулся, ожидая, когда к нему присоединится Хан. — Знаешь, Феликс, я так устал сегодня, лучше пойду спать. В любом случае, уже поздно. А тебе приятного аппетита, только надолго тут не засиживайся, — он похлопал друга по плечу и с улыбкой на лице плюхнулся в кровать. — Я думал, что мы вместе поедим… — расстроенно произнёс Ли. — Ну, тогда спокойной ночи. — Сладких снов, — он укрылся одеялом, больно задев ожог на руке, сумел не подать виду, после закрыл глаза и стал засыпать под милое чавканье Феликса.***
Проснулся Джисон полностью опустошённым. Он всё ещё дико хотел спать, но убедительные просьбы Сынмина не опаздывать не могли ему этого позволить. Он пошлёпал в ванну, чтобы принять на этот раз прохладный душ. Он закрыл дверь на замок и стянул с себя пижамную кофту с длинным рукавом. Под ней прятался вчерашний ожог, который покрылся противными прыщиками, краснота с него так и не спала. Джисон, не особо обратив на это внимание, отправился в душ. Феликс с утра — это самое милое, но растерянное существо на планете. Его взъерошенные волосы, веснушки, ещё не покрытые тонной косметики, невинный взгляд и потрёпанная одежда делали из него настоящую мягкую игрушку, которую чертовски сильно хотелось затискать. Он ненавидел кофе, как и все другие горькие напитки, поэтому с утра варил себе какао. Джисон же предпочитал что покрепче, поэтому доставал свою огромную банку с растворимым кофе и выпивал целую кружку, которая была размером с голову Феликса. Это было единственным, чем питался Джисон. Однако, он частенько баловался сигаретами, поэтому их тоже можно было включить в его рацион. В универе Хан чувствовал себя просто отвратительно, ещё хуже, чем обычно. Его подавленность заметил Сынмин и предложил сходить к врачу, но Джисон стал отнекиваться. Он просто безумно хотел спать, это было его единственным желанием. В итоге Хан не смог долго бороться с позывами собственного организма. Первую половину пар он проспал, а вторую половину сидел, словно зомби из фильма ужасов. Его сонность сопровождалась ужасной неуклюжестью и рассеянностью. Он четыре раза врезался в прохожих, идя по коридору. Одним из таких счастливчиков оказался профессор, лекцию которого Джисон благополучно проспал. Вновь врезавшись в несчастного прохожего, он стал проговаривать уже отточенный текст. — Простите, пожалуйста, я не… — он посмотрел на парня опухшими и покрасневшими глазами, найдя в нём знакомые черты лица. Хан разглядел того самого парня из спортзала. — Ты?! — Я, — потирая ушибленный бок сказал он. — Считай, что мы квиты. Хан помог тому подняться и стряхнуть с одежды нацепившуюся грязь. — Прости ещё раз, я сегодня такой неуклюжий. — Да ладно, с кем не бывает. Кстати, мы в тот раз нормально не представились друг другу. Меня зовут Минхо, — парень протянул ладонь для рукопожатия. — Ага, — Хан хлопнул своей ладонью по его руке с двух сторон, а затем пожал её, — Хан Джисон, приятно познакомиться. — Смотрю, ты на ходу вырубаешься. Зачем тогда пришёл? — Староста заставил. Тоже мне друг называется… — Послушай, если негде отлежаться, то пошли со мной. Я сижу на последнем ряду, тебе никто ничего не скажет. — Ты серьёзно? — громко зевнув спросил Хан. — Абсолютно. — Ладно, мне уже так похуй, если честно… Последние часы в универе, которые он здесь и вовсе не должен был проводить, Хан отсиживал не у себя дома в шумной компании друзей, а под боком Минхо, укрывшись его курткой. Он ловил на спящем себе подозрительные взгляды однокурсников старшего, но Хо в ответ лишь посылал всех на три весёлые буквы, не дав нарушить сон Джисона.