***
Тэхен вошел в свой, по местным меркам, небольшой дом, неся смирно сидящего на руках Тани прямиком в ванну. Намыв ему лапы и вытерев личным полотенцем предназначенным для этого, он отпустил пса на пол. Ентан тут же процокал мимо на кухню, жадно припадая к миске с водой. Всю дорогу до дома Тэ размышлял над встретившимся ему странным человеком. Осадок остался не самый приятный. Словно он пообщался со стеной. Высокой, толстой и колючей. Но это только раззадоривало Тэхена. Он не из тех, кто просто так плюет на такое к себе отношение. Зазвонивший поздним вечером телефон не сулил ничего хорошего, но внутреннее чувство врожденной ответственности заставило, едва присевшего на диван Тэ подняться и прошаркать в просторный холл. И что за чудаку приспичило в 21 веке звонить на стационарный, а не на мобильный телефон? - Алло? - Тэ, не клади трубку! - Тэхен закатил глаза. Этого человека он хотел слышать меньше всего, особенно на ночь глядя. - Тэхен, подожди. Я виноват. Я скучаю по тебе. Давай встретимся, - тараторили в трубке, - просто поужинаем, выпьем вместе, поговорим. - О чем, Богом? - устало вздохнул Тэхен. - Мы уже все обсудили, не думаю, что ты сообщишь мне что-то, чего я не знаю. Я устал. Завязывай звонить мне, это раздражает. -Тэхен, пожалуйста, только одна встреча, - взмолились в трубке, - сделай это в память о нашем прошлом. Я обещаю, что не буду больше тебя беспокоить. Тэхен раздраженно откинул челку кончиками пальцев. Он знал Пак Богома слишком хорошо. Он не отстанет, пока не добьётся своего. Хочет Тэхен или нет, но видимо встретиться придется. Пусть уже скажет, что хотел и на этом точка. Возвращаться к нему Тэ не собирается. Их чувства исчерпали себя в тот момент, когда Пак закинув себе на плечи ноги своей секретарши, трахал ее прямо на столе в своем кабинете. И по закону жанра, в этот момент Тэхен, проезжающий мимо, решил заглянуть к своему возлюбленному. Они даже дверь не удосужились закрыть на замок. Тэхен не кричал, не бил посуду, не рвал никому волосы. Он молча поставил кофе на стол рядом с замеревшими полуголыми людьми и сдержанно улыбнувшись, вышел. Богом на ходу натягивая штаны бежал следом, молил простить, говорил, что Тэхен все неправильно понял, что Тэ насмешило. Смех конечно был нервным, Тэхен не знал, что в этот момент выглядел устрашающе. Он, сын одного из владельцев компании и известной певицы, несмотря на возраст все ещё сияющей в лучах рамп сцены, словно в дешевом водевиле, застукал своего партнера с секретаршей. Конечно, первой мыслью было вытащить эту оголенную в срамных местах девицу за волосы вон, но ведь ответственность несет не она, а кобель, которого по ошибке Тэхен считал достойной для себя парой. - Черт с тобой, - сдался Тэ. - Завтра в пять в кафе возле офиса. Но это последняя наша встреча. Ты оставишь меня в покое. - Спасибо, - облегченно выдохнул Пак на том конце провода, а Тэ заподозрил, что вторую часть слов Богом даже не услышал.***
Тэхен сидел в хорошо знакомом кафе за столиком возле окна, разглядывая от скуки прохожих. Дверной колокольчик тихо звякнул, впуская запыхавшегося гостя. - Привет, Тэхен, - Богом склонился ближе к Тэхену, но тот отстранился, избегая прикосновения. - Что ты хотел? - неторопливо отпивая чай из красивой фарфоровой чашки и не глядя на Пака, спросил Тэ. - Тэхен, ну не будь таким, - елейно пропел Пак, но тут же осекся под тяжелым саркастичным взглядом Кима. - Да, я не буду отрицать. Я совершил непоправимую ошибку. Не понимаю, что на меня нашло. Просто в последние полгода между нами какой-то ненормальный штиль. Ты вечно занят своими делами, а на меня не обращаешь внимания... - То есть, это я виноват?! - хмыкнул Тэхен, склоняя голову и в упор глядя на Богома. Он красив, как бы не хотел Тэхен найти недостатки. Высокий, с красивой улыбкой, общительный, деловой и хваткий. Широкие плечи, красивый разлет ухоженных бровей, белая ровная кожа. У Тэ не было шансов устоять, когда он начал ухаживать. Но спустя почти шесть лет отношений, Тэхен охладел. Скучный, однообразный Богом, быт, скрипуче тянущий их в топь. В глубине души Тэхен понимал, что Пак прав. Между ними исчезло то, что заставляло в груди трепетать, а колени подгибаться от одного взгляда. И Тэхен был уверен, что в их жизни просто настал трудный этап, который всего-то требовалось пережить. Но увы, Богом этого сделать не смог. Вместо того, чтобы прилагать хоть какие-то усилия, он выбрал искать утешения в чужих объятиях. - Нет, конечно нет, - Пак отрицательно замотал головой, - это моя вина. Я упустил тебя, обидел. Я на самом деле раскаиваюсь, Тэ. Скажи мне, как я могу загладить свою вину? Как мне вернуть то, что между нами было? Я готов на все, только назови условия! Тэхен дал бы голову на отсечение - Богом не лгал. Он действительно верил в то, что говорит. Но это отчего-то больше не трогало Тэхена. И дело тут не в том, что он высокоморален и не в состоянии простить интрижку. В том, что это просто животные инстинкты, Тэхен не сомневался. Скорее, Тэ просто не хочет. Не хочет жить с человеком и постоянно сомневаться в нем, ревновать, злиться, переживать. Это не так важно для него, как он думал раньше. Их отношения себя изжили, просто высосали все возможное из них обоих. Оставив только комфортную для обоих оболочку чувств. Им удобно вместе, спокойно, привычно. Они знают друг о друге все до мелочей, и плохое и хорошее. Все бы так и тянулось, если бы сам Пак не дал Тэхену повод прекратить эту бессмысленную историю. - Богом, - помедлив начал Тэхен, привычным жестом убирая упавшую на глаза длинную челку, - я не хочу ничего возвращать. Просить за это прощения я тоже не буду, собственно, и твои извинения мне не нужны. Они настолько клишированные и скучные, что бесят. Давай дальше каждый пойдет своей дорогой. Было и было, было и прошло. Все когда-то начинается и заканчивается. Наша история подошла к концу. Просто прими это, - Тэ замолчал, делая ещё один глоток уже порядком остывшего зеленого чая, отворачиваясь к окну. Смотреть на Богома было неуютно. Его побледневшее лицо вызывало отвратительное чувство вины, хотя Тэ ничего не сделал, чтобы его испытывать. - Ты не плохой человек, чужим ты для меня уже не будешь. Однако я не стану делать вид, что меня хоть сколько-то трогают твои переживания. Для меня уже поставлена точка. Давай здесь попрощаемся, и будем жить дальше уже друг без друга. Богом молчал опустив голову. Его плечи дрогнули, осипший голос резанул слух, но Тэ не повернулся, услышав сквозь сдерживаемые слезы: - Но я люблю тебя Тэхен. Неужели, спустя столько лет, я не заслужил шанса? Тэ вглядывался в прохожих, торопливо семенящих, чтобы скрыться от неожиданно начавшегося ливня. Богома было даже чуточку жаль. Его действительно мучало чувство вины, но он даже не подозревал, насколько Тэхену плевать, кого и как тот трахал. Среди суматошно мотающейся толпы, Ким заметил знакомый силуэт, в противовес остальным, двигающийся не спеша вдоль тротуара с рюкзаком на спине. Он вглядывался в уходящую все дальше фигуру, а затем, резко повернувшись к Паку, произнес: - Мне пора, - поднявшись и игнорируя отупело окаменевшего бывшего, Тэхен бросил на стол купюру. - Богом... Прощай, - помедлив несколько секунд бросил Ким и выскочил на улицу, торопливо несясь в сторону припаркованного автомобиля. Да, порыв необоснованный, но это скорее повод сбежать от утомительно бессмысленного разговора, который никому не нужен и медленно превращался в тяжелые путы. Как минимум, этот разговор не нужен Тэхену. Он даже не был уверен, что это именно Чонгук, но это и не важно, потому, что оправдывает уход Тэ из кафе. Для Кима и успокоения его совести, сейчас подойдет любая причина. Нагнать пешехода для Тэ труда не составило. Мужчина в темной толстовке, объемных штанах с множеством карманов и лямок, и таких же массивных ботинках на мощной подошве, не спеша двигался вперед, даже не пытаясь обходить лужи или несущихся на встречу прохожих. Тэ приблизился вплотную и открыв окно, позвал, перекрикивая дождь: - Чонгук, это вы? Фигура слегка затормозила. Широкая ладонь сдвинула капюшон открывая Тэхену лицо молодого мужчины, удивлённо на него уставившегося. Это абсолютно точно был Чонгук, но вот сам Чон человека в машине не узнал. - Это я, Ким Тэхен, - продолжая медленно двигаться рядом и уже собрав за собой вереницу недовольных автомобилистов, сигналящих нерасторопному водителю, крикнул Тэхен, - садитесь, я подвезу Вас до дома. Давайте же, а то боюсь, меня сейчас побьют, - улыбка на лице Кима стала шире. Чон на мгновение замешкался, оглянувшись на имеющуюся в действительности пробку, а потом быстро нырнул на пассажирское сиденье рядом с Тэ. Блондин надавил на газ, оставляя позади разъяренных водителей. - Ну и погодка, - нарочито передёрнув плечами, почти пропел Тэ, с тоской констатируя, что Чонгук уже промок до нитки, а значит и сидение пострадает. Но он сам этого захотел. - Погода как погода, - пожал плечами в ответ Чонгук, - у природы нет плохой погоды. Есть те, кто не умеют ей наслаждаться. Тэхен не нашелся что ответить, промямлив неразборчиво - "наверно, Вы правы". Второй раз они встречаются, и второй раз Тэхен не мог наладить с Гуком контакт. Это злило, ведь он всегда и везде становился центром внимания и поклонения. И вдруг, какой-то средненький, ничем не выдающийся паренёк, не восторгается в беспамятстве неземным притяжением Кима. Многие считали Тэхена эгоистичным, именно потому, что он так жаждал внимания. На самом деле, сам Тэ не сразу понял, почему так нуждается в чужом обожании. Скорее всего причиной было одинокое детство с бабушками, в то время, как родители через тернии шли к звездам. Мама забеременела рано, поэтому после рождения сына много времени уделяла карьере, а отец вкалывал с друзьями, шаг за шагом выстраивая будущий бизнес. На маленького Тэ попросту не хватало времени. А он ждал, плакал и обижался на родителей, приезжающих в основном по большим праздникам. Не радовали ни подарки, ни похвалы. Тэхен знал, что утром, максимум на второй день, он снова на долгие месяцы останется жить с бабушкой. - Скажите мне ваш адрес, я подвезу Вас до дома, - сделал Тэ очередную попытку. К его удивлению, Гук не стал сопротивляться. Теплый салон не самого плохого авто явно привлекал Чонгука больше, чем влажный холодный воздух с моросящим теперь мелкой пылью дождем. До самого дома Чона мужчины ехали в тишине. Возле подъезда обычной многоэтажки, одной из тех, на которые иногда смотрел Тэ в свое окно утром, когда пил кофе, машина остановилась. - Спасибо, - с привычным безэмоциональным лицом, но вполне добродушно произнес Гук, положив руку на ручку двери, чтобы выйти. - Не за что, - торопливо ответил Тэхен. - Чонгук, - Гук замер, повернувшись к Тэхену. Красивые глаза с легкой, заметной только вблизи паутинкой мимических морщинок, кричащих о том, что хозяин этих темных глубоких глаз любит улыбаться; светлые волнистые волосы с удлиненной челкой, которая то и дело падала Тэ на глаза. Он поправлял ее легким отработанным движением длинных элегантных пальцев. В меру полные губы, которые вновь растянулись в улыбке. Чонгук не был настолько упертым, чтобы не признать явную красоту молодого мужчины. Он старше Гука, это было очевидно, но это только добавляло ему интригующего шарма. Он как созревший бутон, медленно распускающийся налитый яркими цветами и ароматами. Гук не удивился бы узнав, что у того множество поклонников. В том, что Тэ одного с ним поля ягодка, Чон почти не сомневался. Едва уловимые движения головы, рук, интонации, кокетливые улыбки. Все кричало о том, что Тэхену нравятся не прелестницы, а скорее, совсем наоборот. Как говорится, рыбак рыбака видит из далека. Гук вопросительно вздернул брови, наконец оторвав взгляд от приоткрытых губ. Тэхен, конечно, красив, но это исключительно с эстетической стороны. Только поэтому Гук рисующий комиксы, так пристально рассматривал светловолосого. Тэхен вполне мог бы стать прототипом одного из его героев. Его лицо словно сошло со страниц манги, которую так любил Чонгук, и благодаря которой решил стать художником. Но судя по тому, как щеки Тэ покрыл едва заметный румянец, он интерес Чона воспринял по-своему. Кокетливо склонив голову, Ким в очередной раз смахнул челку. - Увидимся вечером на прогулке? - Да, - кивнул Чон, - мы будем на том же месте около восьми. Если хотите, присоединяйтесь с... - замялся Чон, напрочь позабывший кличку питомца Тэхена. - С Ентаном, - подсказал Тэ. - Я приду к восьми. Домой Тэхен вошел почти в семь. Тани скакал вокруг, требуя ласки и внимания насидевшись в одиночестве. Тэ подхватил песика, чмокнул в темный влажный носик и потрепав за ухом, поставил на пол. Поужинать Тэхен не успевал и выбирая в ограниченном времени более важное дело, он отправился в душ. Нестерпимо хотелось смыть с себя недавнюю встречу с Богомом и его полные тоски глаза, взгляд которых Тэхен чувствовал на себе, пока не скрылся за дверью кафе.***
Ровно в восемь Чонгук рассекал мощными кроссовками влажную траву на привычной поляне. Пам, засранец эдакий, с удовольствием валялся в мокрых растениях, кувыркаясь и попутно стараясь ухватить травинки зубами. Мыть его придется с головы до подушечек лап. Ну и пусть, лишь бы Паму было хорошо. Чонгук не ждал Тэхена, но все равно поглядывал в сторону коттеджей. Как ни крути, но на прогулке с кем-то гораздо веселее, чем одному. Тем более, что он в любой момент может прервать все это, как только почувствует, что Тэхен его тяготит. Чувство контроля над ситуацией расслабляло. Он больше не зависим ни от кого, никаких эмоциональных уз и пут, он защищен. Микки дал ему иммунитет. Тэ хоть и спешил, но все равно пришёл позже Чонгука. Тани звонко затявкав, бросился к Паму, который залаял в ответ. Тэхен приблизился к Гуку, встав рядом. Какое-то время они наблюдали за псами, порядком извалявшимися, но счастливыми и неугомонными. Уже почти стемнело, но так было отчего-то даже комфортней и легче. - Сколько Ентану? - нарушил молчание Чонгук, чем неимоверно удивил Тэхена. Это впервые за недавнее знакомство, когда Чон заговорил с Тэхеном первым. - Тани три. Я взял его из приюта, - Тэхен с нежностью посмотрел на дымчатый комок, пытающийся вскарабкаться на добермана лежащего блаженно на прохладной земле. - У него были проблемы со здоровьем. И его никто не хотел забирать. А я увидел и не смог устоять. - Проблемы? - уточнил Гук. - Да, у него с рождения узкие дыхательные пути, - Чонгук не мог не обратить внимания, как изменилось настроение его собеседника. От былого веселья не осталось и следа. - Он теряет сознание от быстрого бега. Я возил его в ветеринарные клиники, ему сделали уже две операции, однако состояние Тани не улучшается. Но я хочу, чтобы он был счастлив столько, сколько проживет. Чонгук понимающе кивнул. В голове всплыло воспоминание о его Гурыме, который тоже многое пережил. Привязанность Тэ к своему псу очевидна. Она настолько искренняя, что Чон Чонгук не смог сдержать улыбку. Он сам такой же. Пам для него отдушина, утешение и возможность сделать хоть одно живое существо счастливей. Это было единственным общим для них. Вполне возможно, что они смогут когда нибудь стать почти друзьями. Вопрос Гука стал началом долгого разговора. Тэхен оказался достаточно эрудированным и начитанным человеком, с которым можно было обсудить очень многие темы. Чон не заметил, как пролетел час, а за ним еще час. Они простились только тогда, когда уставшие и голодные животные сами привалились к ногам хозяев. - Пожалуй, нам пора, - потрепав за большим ухом жмущегося к его ноге с вываленным на бок языком Пама, подвел Гук итог. - О, да. Уже довольно поздно, - глянув на засветившийся после разблокировки дисплей, сдерживая огорчение согласился Тэхен, - ты не хочешь перекусить? - Сейчас? - уточнил Чонгук. - Почему нет? Ты занят? - Тэхен не намерен был так просто сдаваться. С Чоном было интересно. Легко и спокойно. Тэ уже даже привык к его мрачности. На самом деле за этой, порой агрессивной пассивностью, скрывался живой и многогранный человек. И Тэхену было любопытно понять, насколько много Чонгук прячет от мира. Приняв рациональное решение, что возвращаться домой долго, мужчины дошли до ближайшего небольшого магазинчика, в котором обзавелись горячими хот-догами, кофе и уговорили продать им сосиски, которые благополучно были скормлены довольным псам. Конечно, это не самая здоровая пища для них, но иногда можно слегка и нарушить правила. Иначе зачем их тогда придумывать? Они поверхностно говорили о детстве, о работе, но по большей части, конечно, о своих питомцах. Это пожалуй было единственным, что их объединяло. Вернувшись домой, Чонгук засел за работу. В голове созрел новый сценарий комикса, который он вообще-то уже давно должен был начать, но его накрыл очередной приступ апатии, из которого он только-только начал выбираться. И Тэхен, как ни странно, в этом очень помогал. Общение с ним отвлекало от ненужных мыслей. Гук был готов пользоваться любым шансом, лишь бы то его состояние не возвращалось как можно дольше. Микки не пытался с ним связаться, а Чонгук старался о нем не думать. У первого получалось гораздо лучше.***
День за днем Чонгук и Тэхен встречались на пустыре. Чон медленно, но верно раскрепощался, позволяя Тэхену сблизиться с ним. Они даже обменялись номерами телефонов, созваниваясь перед выходом на очередную встречу. Скупые сдержанные разговоры становились все более легкими и открытыми, щедро сдобренные шутками и взаимными безобидными подтруниваниями. Каждый раз, возвращаясь домой, Чонгук садился рисовать. Планшет теперь постоянно лежал в его сумке, потому что озарение приходило неожиданно в самых разнообразных местах. Редакция оживившись подгоняла Чона, желая сдать всё в печать вовремя, хотя бы раз в жизни. Осень выдалась теплой и сухой. Сентябрь неторопливо золотил листья на деревьях, но срывать не спешил. Природа становилась нарядно яркой, готовясь погрузиться в зимнее уныние, ловя последние отголоски летнего тепла. В один из дней Тэхен не написал и не пришел. Чонгук никогда не связывался с ним первым, даже отвечал не всегда. Это проявление внимания, на которое Чонгук был не готов. Гук чувствовал интерес со стороны Тэхена, ловил его взгляды, улыбки направленные на него, флирт в движениях и словах, но старательно игнорировал, упрямо возвращая все в дружеское русло. Чон не придавал бы этому значения, точнее, так и собирался поступить, не изменяя своим привычкам. Не пришел, значит, есть свои дела. Это же не приписанное законом обязательство. Однако разница ощутилась сразу. Уже через 15 минут Чонгук изнывал от скуки. Ни телефон, ни размышления не спасали. Было скучно. Тэ разбавлял тягучее время своим смехом и бесконечными рассказами. Но писать Чонгук так и не решился. Они никогда не обговаривали встречу заранее, не давали обещаний точно встретиться. У Тэхена своя жизнь, свои дела и увлечения. Они просто вместе выгуливают собак, иногда пьют кофе и едят хот-доги. Их даже друзьями назвать нельзя. Обычные приятели. И все же Чонгука задело равнодушие Тэ. Он не предупредил его накануне о том, что будет занят. Глухое раздражение медленно клокотало и пузырилось где-то внутри него. Сначала флиртует напропалую, несмотря на равнодушие Гука, а потом внезапно исчезает. Они знакомы месяц, но такое чувство, что уже пару лет минимум. Странно, что у активного, коммуникабельного и в меру непосредственного Тэ, было столько свободных вечеров. Гук был уверен, что у Кима полно друзей, ухажеров и воздыхателей. Есть с кем весело провести время, а не торчать часами на прохладном вечернем воздухе на пустыре за домами, пусть даже и в предположительно не самой плохой компании. Если говорить начистоту, то именно от Тэ исходила инициатива всего происходящего. Чонгук просто не отталкивал. Вернувшись домой и привычно намыв лапы смиренно стоящему Паму, Чон сел за работу. Ночью ему работалось легче. Тишина способствовала труду, никаких лишних звуков, лишь редко проезжающие автомобили и запоздавшие прохожие. По крайней мере не было такого гнетущего ощущения одиночества. Под утро он падал без сил с воспаленными от света экрана глазами. Снов не было, усталость просто вырубала, кося с ног. Отчасти, Чонгук испытывал от этого какое-то мазохистское удовлетворение. Жизнь шла, он делал вид, что живёт. Хотя никак не мог понять, кому это интересно? В этом городе никому нет ни до кого дела. Все хватают от своего существования то, что получается, не заботясь о чужих проблемах. Это было даже неплохо, никто не лез с мнимой заботой и интересом, пожалуй, кроме Тэ. Но он так искренне смотрел в глаза, понимающе кивал, что Чонгук почти верил, что тому и правда интересно то, что с ним происходит. Телефон зазвонил около десяти вечера. Гук злой от того, что сегодня работа никак не желала получаться, схватил раздражающе вибрирующую трубку глянув на экран. Звонил Тэхен. Чон несколько секунд смотрел на дисплей хмурясь, но все же трубку снял. - Слушаю, - намеренно безразлично и спокойно произнес Чонгук. В трубке что-то сопело, скрипело, шуршало и хныкало, - алло, Тэхен, - чуть громче и раздраженней. - Помоги мне, Чонгук! - надрывно проныл Тэхен, - пожалуйста. Фоном прошелся чей-то голос и Чон насторожился, вслушиваясь в отдалённые шумы. - Где ты? - уже поднимаясь и выскочив в прихожую, натянул свои видавшие виды, но горячо любимые кроссовки. - Что у тебя там происходит? - Чонгук... Ко мне... Приди ко мне домой. Быстрее! Я боюсь его! - всхлипнул Тэхен. Вновь послышались посторонние звуки похожие на стук в закрытую дверь. Чон напрягся не на шутку, а Тэхен неожиданно коротко застонал. - Адрес! - рявкнул Чонгук. - Номер дома и как мне пройти охрану? - ответа не последовало, а стук стал громче, смешавшись с неразборчивыми криками. - Я вызываю полицию! - зло рявкнул Чонгук. - Не надо полицию. Приходи скорее, - всхлипнул голос Тэхена. - Подойди к пропускному пункту, скажи, что ко мне, тебя пропустят. Дом 27. Скорее Чонгук, умоляю. Мне страшно и больно... Я жду тебя... Звонок прекратился. Чонгук в это время уже несся во двор, наспех закрыв дверь. Выбежал на дорогу, почти бросившись под колеса такси проезжавшего очень вовремя. - В коттеджный посёлок! Я заплачу вдвое больше таксы, только поторопитесь, пожалуйста! - забираясь в салон к возмущенному водителю, встрепанный и нервный, гаркнул Гук. - Быстрее! Таксист вопросов не задавал, видимо, по лицу Чона было понятно, что времени на расспросы нет. Мужчина ударил по газам, направляя машину в нужную сторону. Охрана беспрепятственно пропустила машину, стоило назвать имя жителя. Выскочив у нужного дома, Гук сунул водителю обещанную сумму и рванул к входной двери. Та оказалась заперта. Чон колотил в толстую деревянную створку, не заботясь о том, что уже онемела рука. Через несколько долгих минут, за которые богатая фантазия Чона уже нарисовала страшные картины случившегося, замок щелкнул и дверь наконец распахнулась. На пороге стоял незнакомец. Высокий, стройный и безмерно злой. - Кто вы и что вам нужно? - сузившиеся глаза сильно контрастировали со спокойным голосом. - Мне нужен Ким Тэхен, - выпрямившись процедил Чонгук. - Он не может к вам выйти. Он спит, - криво улыбнувшись произнес мужчина, а у Гука по спине прошелся ледяной шквал мурашек. Было в этом человеке, что-то маниакально пугающее. - Чонгук, - за спиной незнакомца мелькнула светлая макушка сложившегося почти вдвое и цепляющегося за угол у стены Тэ. Двое возле входа сцепились взглядами на долю секунды, а затем Чон решительно шагнул внутрь толкая плечом незнакомца. Мужчина попытался остановить Чонгука, но тот вырвав руку продолжил идти к цели. - Кто это, Тэхени? - развернувшись и качнувшись от толчка, словно ядовитая змея, зашипел мужчина. - Ты ему звонил? Ты с ним спишь? Так ты сам тот еще блядун, да, Тэхен?! А я ведь хотел по-хорошему! Перепуганный и бледный Тэхен сполз на пол, вцепившись в плечи присевшего рядом и с тревогой разглядывающего его Чонгука. - Я боюсь. Выгони его, - облизывая пересохшие губы, вымученно прошептал Тэ, косясь на зависшего сбоку Богома, - мне нехорошо. Он не хочет уходить. Гук не ответил, он мягко провел по волосам Тэхена, поднимаясь и всем корпусом разворачиваясь к обидчику Кима. Его перекошенное лицо пугало. Молча, Чон подлетел ближе и резко ударил мужчину в солнечное сплетение. Тот сложился вдвое, а Чонгук, обвив шею обезоруженного ударом человека, с силой придушил и поволок того к выходу. Видеть таким затравленным, почти всегда улыбающегося Тэхена, было ужасно. Это будто бы был совсем другой человек, забитый, запуганный, безвольный. - Пошел вон отсюда, ублюдок! Что ты с ним сделал?! - рычал Гук сквозь зубы - Говори, тварь, что ты сделал с Тэхеном?! Неожиданно незнакомец засмеялся. Отброшенный на асфальт за забором дома, тот хохотал словно умалишённый, стоя на четвереньках. - Не твое дело! - огрызнулся соперник, заливаясь новым приступом смеха. - Он мой, только я могу ему помочь. Только я... Чонгук достал мобильный. - Проваливай или я вызываю полицию. И забудь дорогу сюда. Запомни, если ты еще хоть раз приблизишься к нему, я упеку тебя за решетку. -Так вот, значит, почему он меня бросил, - сквозь больной смех закашлявшись и едва поднявшись на ноги, произнес мужчина, - ты его новый трахаль. Ахахах, идиот, он и тебя изуродует. Я люблю его, он мой. Сейчас Я ему нужен, я помогу ему. Свали! Ты не знаешь, не лезь, мы любим друг друга. Настырный человек вновь попытался пройти внутрь, но очередной мощный удар в лицо свалил его с ног. Чонгук свирепо замахнулся вновь: -Ты не понимаешь, - лепетал мужчина, хватая Чонгука за грудки, - ему сейчас нужна будет моя помощь, пусти меня! В доме что-то грохнуло и Гук не стал дослушивать. Тэхен не хочет вызывать службы, да и черт с ним. Чонгука это не касается, важнее успокоить Тэ, а с этим сумасшедшим разбираться будут позже. Он вернулся внутрь, закрывая и запирая дверь. Тэхена он нашел в коридоре первого этажа, рядом были рассыпаны осколки вазы, которую судя по всему, тот зацепил рукой. Ким скорчившись, лежал на полу и тихо поскуливал, время от времени сокращаясь всем телом, все теснее подтягивая ноги к животу, обхватив их руками. - Тэ, - переходя на "ты", Гук опустился на колени перед Тэхеном. Тэхен медленно повернулся к Чонгуку с трудом фокусируя на нем взгляд. Ему явно становилось хуже. Волосы упали на бок открывая влажный, покрытый испариной лоб. Бледные, розовые, зализанные губы, глаза сверкали каким-то нездоровым блеском, как у наркомана. Расширенные зрачки затягивали в себя, вводя в необъяснимый полутранс. - Чонгук, помоги мне, - едва шевеля губами, - мне нужно в ванну. - Что он с тобой сделал? - Не знаю, - сквозь частые вздохи пробормотал Тэ, - он пришел, принес вино. Попросил принести бокалы, - Тэ с трудом приподнялся тяжело дыша, - мы выпили, а потоооммм... - простонал Тэ, скребя ногтями по полу. - В ванну Чонгук, быстрее. Чонгук подсунув одну руку под спину, а вторую не без труда под колени, поднял Тэ. Из взрослого мужчины, тот словно стал мальчишкой, жмущимся к сильному телу, утыкался носом в шею Чона, вплетая пальцы в тёмные волосы на затылке и жадно втягивая ноздрями мужской аромат. Чонгук был живым и такая близость чужого тела, то, как вдоль его шеи скользил кончик носа, заставляя яремную венку колотиться, как дыхание опаляет своим жаром, а ловкие пальцы приятно оттягивают пряди волос, учащало дыхание, возбуждало и волновало. А Тэхен словно нарочно задевал подбородок приоткрытыми губами ластясь словно кот, дышал со стоном, ерзая на его руках. Его на удивление легкое тело, едва ощутимо вибрировало, и брюнету с трудом удавалось подавить в себе низменные животные желания. Тэхен обдолбанный! Мысль возникла из ниоткуда и казалась правдивой. Его поведение нельзя назвать нормальным. Но что это за наркота, раз его так сильно размазало? Тэхен неожиданно выгнулся, громко простонав, Чону едва удалось его удержать. Стоило поторопиться. Добравшись до нужной комнаты, Гук ввалился внутрь, усаживая Тэхена на край большой угловой ванны. Блондин вцепился в борта до побелевших костяшек. Его сердце колотилось так, что подрагивала даже домашняя футболка в районе груди. Тэхен словно позабыл, что он не один, он медленно поднялся покачиваясь и подрагивая, а потом стащил с себя домашние свободные шорты вместе с бельём. Стройные ноги, немного худоватые на взгляд Чона, покрытые мягкими, даже на вид волосками до колен, бедра с нежной бронзовой кожей были шикарны, а венчало это все стоящий колом и сочащийся от перевозбуждения побагровевший член с темно-бардовой головкой. Это даже выглядело болезненно, неудивительно, что от каждого движения Ким морщился, словно шёл по битому стеклу. Мутный взгляд Тэхена скрылся за опустившимися веками, а рука скользнула вдоль ствола сжимая под головкой. Тэ громко всхлипнул. Сквозь сжатые зубы просочился звук, больше похожий на стон боли, чем удовольствия. Чонгук должен был выйти, понимал это прекрасно, но стоял, словно вкопанный не в силах оторвать взгляд от возбуждающей его самого до предела картины. Тэхен дрочил, кусая губы, заламывая густые аккуратные брови и почти плача. - Чонгук, - простонал Ким, с трудом разлепляя веки, - не получается... Не могу! Помоги! В любой другой ситуации, Чонгук наверняка бы нашел другое решение или попросту послал бы к буям. Но сейчас, сексуальный, возбуждённый, покорно ласкающий себя Тэхен и жмущий, казалось бы на самые важные участки мозга, а не на ширинку собственный член, вариантов Гуку не оставили. Чонгук шагнул ближе вставая почти вплотную, Тэхен косо улыбнулся, руки безвольно упали вдоль тела. Одним рывком Чон вздернул податливое тело прижимая спиной к стене. Тэ случайно задел его бедро оголенным и до крайности чувствительным органом, протяжно застонав от короткого разряда, пробежавшего вдоль всех конечностей, заставляя подушечки пальцев онеметь. В голове пульсировала только одна мысль - он хочет поцеловать Чонгука, глубоко и пошло, без стеснения и ужимок. И он тянется, влажно лижет замершего Гука по губам, удовлетворенно урча. Да, это то, что нужно. Чонгук поддается, впивается в мягкие лепестки. Поцелуй грязный, развратный, мокрый, но такой, что сносит крышу напрочь. Властные ладони сжимают его ягодицы, холодят кожу впиваясь шипами. Останутся синяки, но это не важно. В голове все перемешалось, а член требует разрядки, разрывая болью в паху. Тэхен толкается бедрами вперед, трется о Гука, задевая чувствительной плотью ледяную молнию спортивной кофты, травмирующей тонкую бархатную кожу. Ким кусает Гука за язык, тот шипит и отстраняется, его взгляд такой же дикий, как и у Тэхена, от него в венах закипает кровь. Чон рывком задирает футболку Тэ, заставляя того сжать ее край зубами, теперь перед Чонгуком изгибающееся, почти обнаженное тело. Плоский живот подрагивает и Гук ведет по нему короткими ногтями, наслаждаясь тем, как задрожали бедра блондина. Темные соски затвердевшими горошинами торчали призывая коснуться их, вокруг ореолов мелкой рябью расползались мурашки. Гук отбросив все оставшиеся, хоть немного похожие на здравые мысли о том, что делает сейчас ошибку, крепко обхватывает член Тэхена, и того почти складывает пополам. Гук дрочит сексуальному сейчас до предела Тэхену, стоя в ванной, в которой уже запотело зеркало, а по душному помещению тянется еще слабый, но для двоих будоражащий запах секса. Такой, который невозможно описать, его чувствуешь кожей, каждым волоском тела, который словно десятки проводников втягивают его в себя, отравляя организм пошлостью и безумием. Тэхену хватает нескольких движений, чтобы кисть и кофта Гука орошила белесая густая жидкость. Но наваждение не ослабевало. Стало еще хуже. Организм вел себя, как капризный ребёнок, который один раз попробовавший что-то исключительное и запретное, теперь, желающий этого еще больше, чтобы хватило до краев, захлестнуло и выплеснулось. Влажный край футболки выскользнул, а Тэхен обвив шею Чона руками, жарко зашептал тому в самую ушную раковину: -Трахни меня, Чонгук... - прикусывает мочку, зализывает укус, густо дыша и щекоча нервы брюнета. Скулы на лице Гука напряглись, вены на шее вздулись, а в штанах согласно затанцевало. - Презервативы и смазка, - сдавшись сипит Чон. - Презервативы в шкафчике, - закатывая в предвкушении глаза, распущенно улыбается Тэ. У Чонгука ощущение, что он пьян или тоже под кайфом. Тягучее мучительное марево затянувшее взгляд плотной дымкой, тянется где-то внутри, разливается, стелется на подкорке. Искомое находится там, где Ким и сказал. Трясущиеся руки неимоверно бесят, особенно на фоне развернувшегося к нему спиной и по-блядски эротично прогнувшегося в спине разгоряченного любовника. Смазки нет, но это ничтожное препятствие, на которое глубоко плевать. Чонгук редко бывал активом. Микки предпочитал брать, давая лишь по праздникам. Анекдот, честное слово. Чону не нравилось быть принимающим, его тело никак не желало получать от этого удовольствие, несмотря на то, что он любил Микки до судорог в коленях. Но раз уж тот хотел этого, Чонгук был готов уступить, лишь бы сделать его счастливым. А сейчас Гуку хотелось обладать, быть ведущим, покорять, получать и наслаждаться. Тэхен был таким, кого хотелось покорять. Он был красив везде и точно знал это. Он не стеснялся своей наготы, хотя, возможно, на это влиял наркотик в его крови. Тело требовало заполучить свое, насладиться, сбросить копившееся напряжение. Раз уж партнёр не против, то зачем ему сопротивляться? Тэхен слышит словно сквозь вату, как Чонгук отрывает край упаковки, смотрит через плечо, прижавшись щекой к прохладной плитке стены, облизывается, пристально следя за тем, как вдоль налитого ствола, увитого взбухшими венами растекается латекс. Прогибается ниже, чувствуя, как по ягодице мажет резинка, сам разводит ягодицы и возмущенно мычит, чувствуя пальцы возле входа. Там уже все горит, колечко мышц сокращается в предвкушении. - Вставь его так, - фырчит Тэ качнувшись, - не надо растягивать. - Но... - Вставь, - чуть более напористо и громко повторяет Тэ. Чонгук не спорит, хотя прекрасно знает какого это, когда в тебя вставляют не подготовив. Но он уже плохо соображает, мысли и без того рыхлые, рассыпаются бисером разлетаясь в гулко опустевшей голове. Гук приставляет головку и осторожно толкается внутрь. Тэхен тихо, почти неразборчиво матерится, напрягается, но тут же заставляет себя расслабиться. Больно, но это только сильнее заводит. Пусть будет больно, лишь бы его уже наполнили и отымели без всяких сантиментов. Скорее бы уже этот полыхающий жар в теле прошел. Ноги и так его едва держат. Гребаный Богом! Время на миг остановилось, Чон словно нырнул под воду теряясь в пространстве, а вынырнул, когда крепко ухватившись за впадинки возле паха, жестко натягивал послушное тело на свой ствол. Тэхен ругался, скреб стену и подмахивал, смазки на презервативе недостаточно. Это был не секс, а какое-то наваждение. Будто двух животных спустили с цепи, и они пытаются в прямом смысле вытрахать друг из друга душу. Чонгук мощно работал бедрами, разнося по ванной гулкие шлепки, рычал, кусал плечи, выгибал, ставил на колени нависая сверху и входил еще глубже. Все нервные окончания взволнованно щекотали, Тэхен ласкал себя рукой, доводя до финала уже во второй раз. Мышцы вокруг члена сжались, но Гук не остановился. Стало еще теснее, ещё приятней. Он наплевал на то, что вообще-то тело Тэхена должно было насладиться истомой. Чон слетел с катушек окончательно. Оргазм накрыл сокрушительной лавиной, забравшей все силы. Вспышка наслаждения обездвижила. Чон замер, откинув голову, все еще больно сжимая бока Тэ, чьи колени разъехались в стороны, не способные больше держать. Чонгук медленно вышел из покрасневшего входа, который все ещё приглашающе подрагивал. Медленно стянул презерватив, завязывая его и аккуратно кладя на край раковины.***
- То есть, к тебе пришел твой бывший, с бутылкой вина и в результате произошло то, что произошло? - сидя за столом с влажными волосами и в чужой футболке, констатировал Чонгук. - Я не знаю, зачем он пришел. Мы с Богомом расстались. Он пытался вернуть отношения. Я отказал, - Тэ старательно избегал встречаться с Чоном глазами. Тело уже начало ныть, обиженное таким к себе пренебрежением. Тэхен был ошеломлен своим поведением. Конечно, он не был девственником или святым, однако так бесстыдно навязываться кому-то, было против его правил. Он в прямом смысле предложил Чонгуку его... Тэхен закусил губу и нахмурился. Чон будет думать, что он доступен. Не будет же он ему говорить, что теперь его многострадальная попка требует максимальной заботы и сочувствия потому, что к ней подход имели только редкие избранные и с огромными ухаживаниями и ласками, ну и иногда игрушки, когда взгруснется. - Так, - Гук покрутил в руках стакан с соком, который ему предложил Тэхен, - он пришел с бутылкой вина и...? - И предложил выпить, чтобы отметить завершение наших отношений. Говорил, что хотел бы остаться моим другом. Я попытался от него избавиться, но он наотрез отказался уходить. Пришлось его впустить. Не хватало еще выяснять отношения на глазах у соседей. Богом попросил бокалы. - А штопор? - глядя исподлобья, уточнил Чонгук. - Нет, только бокалы, - Тэхен задумался на мгновение перед ответом вспоминая, а потом вновь отрицательно мотнул головой, подхватил Тани, поглаживая между ушей и пялясь куда угодно, только не на Чонгука. - Я принес бокалы, он налил вино, мы выпили. Я торопился, поэтому выпил залпом. Богом уговорил меня выпить еще. А потом внутри все изменилось. И я позвонил тебе. - Тэхен, он принес тебе бутылку открытого вина, что там в бутылке было я не знаю. Но там точно что-то было. Ты был сам не свой, - спокойно рассуждал Гук, пока Тэ думал, как бы ему провалиться сквозь землю. - Ты думаешь он меня опоил? - наконец отвлекся от своего стыда и, сфокусировавшись на словах Чонгука, удивленно уточнил светловолосый. -Я в этом почти уверен, - серьезно взглянул на него Чонгук, - он и на улице что-то такое нес, что ему сейчас обязательно нужно быть с тобой, и он знает как тебе помочь. Тэхен, - Чонгук встал, переставляя пустой стакан в раковину, - это не шутки. Тебе что-то подмешали. Ты должен написать на него заявление. Он болен, такой человек может сотворить все что угодно. Я вообще не понимаю, откуда у тебя такие знакомые. Хотя это дело лично твое и меня оно не касается. Но впредь, - брюнет внимательно посмотрел на обиженно отвернувшегося отчитываемого Тэ, - не пей и не ешь то, что налито и приготовлено не при тебе. - Нет, - решительно отказал Тэхен, - он зря это сделал, но сдавать его органам я не буду. Да, ты прав, я поступил глупо, но мы были вместе довольно долго, я не ожидал от него такого поступка. -Глупо, но дело твое. Он в отчаянье, а в таком состоянии люди сами не знают на что способны и что могут сотворить, - горько усмехнувшись, Чонгук подвел итог. - Мне пора домой. Пока. Закрой дверь и хотя бы предупреди охрану, чтобы его не впускали, - обуваясь наставлял брюнет. - Еще раз подумай насчет полиции. Тэ ничего не ответил, молча закрывая дверь и приваливаясь к ней лбом.***
Помучившись угрызениями совести почти всю ночь и следующий день, Тэхен утешил себя тем, что всякое бывает, и это не он виноват, а наркотик. Они взрослые люди, возможно это что-то изменит в их отношениях, и они больше сблизятся? Тэхен давно понял, что Чонгук ему нравится, причем довольно сильно. Он часто думал о нем в течение дня, с удовольствием проводил время и теперь точно знал, что желал его телом. Но тот, стоило чуть настойчивей приблизиться, тут же ускользал. Раз уж обстоятельства сложились именно так, то этим шансом стоит воспользоваться. За час до прогулки с Тани, он все же написал, что ждет Чонгука. Ответа не последовало. Это Кима не удивило. Такое бывало довольно часто. Однако Чонгук так и не появился, а сообщение осталось без ответа, хотя Тэхен прождал его больше двух часов. Ожидание - ужасная необходимость. Когда предвкушение переплетается с представлениями, когда мозг торопит время, а сердце тревожно мечется в груди. Когда вглядываешься вдаль, потом в телефон, не можешь отвлечься и перестать волноваться. Когда надежда впереди планеты всей несет знамя приветствия и восторга. Тэхен промаялся еще полчаса. Погода резко начала портиться. Ветер пронизывающий до костей без труда забирался под свободный свитер, скользил под брюки, хлеща по ногам. Тьма стала плотнее, а на душе паршивей. Тэхен упрямо стоял и ждал, кутаясь в собственные объятия. Внутри было как-то противно. Чонгук явно избегал его. Все то, что произошло, оттолкнуло его от Тэхена. Тэ грустно улыбнулся подбежавшему Ентану. Нужно уходить. Уходить и забыть это все, как страшный сон. Пусть память сотрет и знакомство с Чонгуком, и тот сумасшедший дикий секс, и все их разговоры. Достаточно того, что Тэхен был готов ходить за Гуком хвостом. Ждал каждую их встречу, несся порой впереди Тани. Чонгук никогда не проявлял к нему интереса и ложных надежд не давал, Тэ их сам себе придумал. Тошнотворный стыд желчью жег глотку. Тэхен впервые за много лет напился до беспамятства. Его тошнило, рвало, болела голова, но он опустошив желудок, вновь заливал его алкоголем. Самое противное, что повода-то особо и не было. Ничьи мечты не порушены, честь не поругана, обещания не растоптаны. Сгусток каких-то скоротечных непонятных происшествий и вспышкой секс и смазанный финал. При желании, Тэ вполне может избежать дальнейших ненужных и неуютных встреч. У него нет нужды таскаться на тот пустырь. Ентан вполне может погулять на газоне возле дома. Пожалуй, он так и сделает. Остатки гордости важно сохранить. Чем скорее эта история забудется, тем лучше. Сегодня он позволит себе быть отчаявшимся и разочарованным, обиженным ребенком. Но завтра вернется к своему привычному существованию, словно ничего и не было. Жизнь слишком коротка, чтобы тратить ее на страдания. Он хорош собой, не глуп, не беден. У него полно поклонников, одиночество ему точно не грозит. Сколько бы Тэхен себя не убеждал, но очень глубоко внутри он знал, что это просто блеф. Он одинок и всегда таким был. Те, кого он искренне любил, не любили его. Он влюблялся трижды в жизни, и каждый раз провал. В результате, он находил утешение там, где любили его. Если уж выбирать любить или быть любимым, Тэхен выберет второе. Лучше пусть любят его, чем каждый раз вот так медленно плавиться, обугливаясь на этом адском жареве. Выкручивать себя, быть удобным, понимающим, заботливым, терпеливым, а в ответ - фырканье, недовольства, капризы или вообще игнор. Вот как сейчас с Чонгуком. Более явного отказа и быть не может. Ну и черт с ним! Пошел он! Пошел ты, Чон Чонгук! Утро было мучительным, чего и следовало ожидать. Тэхену пришлось звонить на работу и брать административный выходной, потому как сползти с кровати и не шататься, он не мог. Ким уснул под утро, когда убойная доза алкоголя попросту его вырубила. Тошнило жутко, особенно от запаха собственного перегара. Даже Ентан избегал Тэ, пока тот не принял душ и не почистил зубы. Зато похмелье напрочь вышибло из организма все другие мысли, кроме одной - просто выжить. Тэхен, конечно, понимал, что мысли о Чоне вернутся, как только ему станет легче, а значит, придется искать другой способ избавления от них. Такими темпами он не доживет до своих 35 - ти. Была у него шальная мысль пуститься в круиз по воздыхателям. Но это было глупо и низко. Вовлекать кого-то еще в свои проблемы, пусть даже и по их желанию, а потом искать глупые отговорки не хотелось. Да и что они дадут? Просто улыбки, подарки, намеки. Будут тянуть руки, говорить избитые фразы, щеголять перед ним в попытке покорить его упрямое сердце. Все не то. Пустая трата времени, которая лишь принесет новые проблемы. К вечеру Тэхен более менее придя в себя, как и ожидал, медленно вернулся к размышлениям. А чем собственно его так зацепил Чонгук? Безусловно, он красив: темные волосы, прямой нос, четко очерченные контуром губы, глаза необычайно красивой формы, словно у дикого оленя, брови вразлет. Да, Чонгук в прекрасной форме, хотя Тэхена мало волновала внешность людей, он больше был приверженцем душевной красоты. А эта красота у Гука была безусловно, хоть он неумело пытался ее скрыть. Чонгук личность творческая, поэтому своеобразная. Но его взгляд на мир и логика действительно поражали. Гук был мудр, скромен и мало откровенен. Он не впускал дальше определённых границ, видимо, на то были причины. А причина такой навязчивости в его отношении от Тэ - желание добиться его расположения и искреннего принятия. Вот в чем дело, Тэхен желал заполучить его любовь, которую Чонгук отдавать не собирался. Киму всегда давалось легко все: учеба, романтические и дружеские узы, собеседования, работа, важные и не очень знакомства. Но тот, чья любовь ему была по-настоящему нужна, всегда смотрел на него с легкой отстраненностью. Отец - вечно занятый бизнесом, настолько редко уделял Тэхену внимание, что тот добивался его весьма своеобразными методами. В юности, он постоянно ругался с матерью и прислугой, дрался в школе, обижал девочек. Став старше, драки стали только серьезнее, к ним прибавился алкоголь и курение. Его непонятные компании пугали домашних, Тэ мог по несколько дней не ночевать дома. Каждый раз это был скандал, который длился по несколько часов или даже дней. Отец несколько раз избивал его, но спустя какое-то время, все возвращалось на круги своя. Отец игнорировал, а Тэхен отчаянно искал его внимания. Тогда Тэхен думал, что это его способ доказать независимость. Лишь спустя годы пришло осознание, что он искал любви. Ему не хватало поддержки, искренности и простых разговоров по душам дома, с близким человеком. Ему нужны были отцовские советы и наставления, чтобы тот просто похлопал его по плечу, похвалил за достижения, пожурил за неудачи и помог с ними справиться. Тэхен остановился, лишь когда впервые влюбился по-настоящему. Но из той истории ничего не вышло. Они закончили школу и разбежались кто куда. Однако с того времени Тэ понял, что мир на отце не остановился. Пусть он не любил сына, но Тэхен сделает все, чтобы его любили другие. Чтобы сострадали, хвалили, почитали и боготворили. И вот сейчас очень похожие чувства он испытывал к Чонгуку. Только, если тогда это можно было списать на юношеский максимализм, то сейчас, когда тебе за тридцать, такое не сработает.***
Меньше всего Чонгук хотел и ожидал увидеть Микки. Он возвращался из издательства, погруженный в мысли о произошедшем накануне. Вернувшись домой, вопреки ожиданиям и усталости, Чон никак не мог уснуть. Абсурдность и нереальность произошедшего никак не хотели умещаться в его привычную логику. Допустим, Тэхен не нес ответственности за происходящее, трудно было бы винить его за то, что он не ожидал подвоха от того, с кем долгое время состоял в отношениях. Но сам-то Чонгук! Хорооош, ничего не скажешь. Пошел на поводу у инстинктов, переспал с почти незнакомым человеком. И ладно бы это была случайная связь. Это не так страшно, жизнь не исторический роман, где у тебя один партнер на всю жизнь. Но с Тэхеном он надеялся на дружбу, а не на сумасшедший перепих в ванной на холодном кафеле, который, к слову, они смогли таки нагреть собственными коленями так, что те до сих пор с трудом сгибались. Самое отвратительное, что Гук видел симпатию Тэхена, но не мог предложить взамен того же. Безусловно, Тэ очень привлекателен, неглуп, сексуален как божество, но Микки, чертов Микки, никак не выходил из его воспаленного сознания. И вот надо же было такому случиться, что на следующий же день он столкнулся с ним в одной из пекарен, куда раньше они часто наведывались вместе. Чонгук просто шел мимо, что его толкнуло войти, он объяснить не может. Но в небольшом тамбуре он уперся в преграду. Микки, как всегда, был ослепителен. Темные волосы идеально ухожены, рваные джинсы в меру обтягивали натренированные бедра, белоснежная футболка оттеняла бронзу кожи. Тёмные брови метнулись вверх, а на лице появилась растерянная улыбка. - Чонгук? - Здравствуй, Микки, - ответной улыбкой Гук бывшего бойфренда не порадовал, что парня явно не смутило. Чон уже собирался протиснуться рядом, но его остановил банальный вопрос, "как дела?", затем еще один и еще. Чонгук не хотел говорить с бывшим любовником. Он все еще помнил и ловил отголоски того, что было с ним. Помнил, как разваливался на кривые куски каждый день, боролся с этим в одиночестве и не понимал, как спасти остатки себя, вытянув из этого липкого, грязного болота. А вот тело помнило. Слишком хорошо помнило, это мягкое касание к плечу, как Микки едва ощутимо сжимает пальцы, вкрадчиво и интимно говорит, низко растягивая слова. Гук не смог отказаться выпить чашечку кофе в ближайшем кафе, а затем и подвезти до дома. Микки долго не давал Чонгуку уйти, так и норовя сковырнуть едва поджившую болячку. Как ты без меня? Я беспокоился о тебе, мы же не чужие. Давай как-нибудь еще встретимся. Чон все же ушел. Закрылся в квартире и рыдал, словно не было тех мучительных месяцев самореабилитации, будто он и не выживал назло самому себе, не царапался и не впивался зубами в собственный рассудок, не отпуская того в свободное плаванье. И вот все по новой. Боль, слезы, тоска по тому, кто играет с ним, как кошка с мышкой. Теребит лапой проверяя, сдохла его игрушка или еще есть возможность порезвиться. Тошно было так, что никого не хотелось видеть. Снова. Это противное чувство собственного бессилия перед чужими чарами угнетало до состояния ниже некуда. Чон видел сообщение, но отвечать не стал. Сегодня он просто не вытерпит еще одной тяжелой встречи. А то, что будет не просто, понятно и без напряженных логических умозаключений. Нужно что-то говорить, а он потратил все силы на Микки, хотя оба понимали, что Гук заведомо проигравший в этой битве. Влюбляясь, нельзя быть победителем. Бой и силы слишком не равны.***
Неделю Чонгук старательно успокаивал свой внутренний мир. Приводил в порядок мысли и совершенно забросил работу. Неделю он не видел Тэхена, наплевав на то, что между ними осталась нерешенная ситуация, которую правильно было бы давно обсудить и решить. Но отталкивать Тэ не хотелось. Чонгук уже привык к его нахождению в своей жизни. Его эмоциональных сил не хватало думать еще и о том, что чувствует Ким. А Тэ неделю накручивал себя, как не старался не думать о Чонгуке, не получалось. Навязчивая мысль о том, что его избегают, крутилась постоянно где-то рядом, норовя пробиться в первые ряды и заполонив собой все остальные проблемы и заботы. А их было немало. Начиная с разговора с Богомом. Тэ не был трусом, тем более после случившегося, ему нестерпимо хотелось взглянуть в лицо тому, кто посмел так подло поступить с ним. Богом извинялся, клялся, что это все отчаянье и он готов на все, чтобы вернуть Тэхена. Умолял простить, каялся. Отчасти Тэ его понимал. Ведь в тот день он вполне мог обойтись самоудовлетворением, но предпочел воспользоваться возможностью в попытке сдвинуть их отношения с Гуком с мертвой точки. Конечно, он бы никогда не сделал этого намеренно, но сложившейся ситуацией воспользовался. Его действительно дурманило то, чем опоил его Пак, но разум он не терял. Пожалуй, только в тот момент, когда поцеловал Чонгука и до конца. Предупредив Богома, что в последний раз спускает на тормозах его выходки, и в следующий раз он так просто не отделается. Получив клятвенные заверения, что такого больше не повторится, Тэхен вышел на улицу. Внутри все мелко вибрировало от нахлынувшего желания расставить все точки по своим местам. Решить все вопросы, чтобы уже окончательно послать все к буям и начать что-то новое. Нахер их всех, и геморой этот тоже нахер. Хлопнув громче положенного дверью, Ким завел автомобиль, наплевав, что до конца рабочего дня еще два часа. Нужно спешить, пока не растерял весь запал. Пока внутри горит сила и упрямство, сегодня он получит все ответы или он не Ким Тэхен. Он сдаваться не привык, никогда и никому. Машина затормозила возле дома. И только сейчас Тэ задумался над тем, что не знает ни подъезда, ни квартиры, в которой живет Чон. Но злости в нем сейчас было столько, что подобная мелочь уже вряд ли могла его остановить. Ким вышел и двинулся в сторону площадки, на которой резвились дети. Стайка мамочек изо всех сил делающих вид, что дети радость всей их жизни, но с уставшими лицами, небрежными прическами и утомленными глазами, о чем-то мирно беседовали рядом. Тэхен глубоко вздохнул, прежде, чем натянуть доброжелательную улыбку и подойти. Привлекательность Тэ не просто помогла ему заговорить с голодными до внимания женщинами, но и выудить всю необходимую информацию. Болтун - находка для шпиона, а здесь их был кладезь. Дамы с удовольствием поведали все необходимое, удовлетворившись парой комплиментов и рассказом о том, что Ким приехал издалека к другу, хотел сделать сюрприз. В подъезде было чисто и светло. Высокие окна между этажами впускали приглушенный тучами свет. Тэхен замер возле двери, но вспомнив прошедшие дни и возродив в себе то чувство, с которым он сюда приехал, решительно вдавил кнопку звонка. Нервно поправив упавшую челку, он прислушался. Раздался лай Пама, который уже скакал возле двери, угрожающее скребя по ней с той стороны когтями. Тэхен уходить не собирался, пока не выскажет все, что думает о поведении Чона. Вскоре послышалось шуршание, тихий щелчок замка и перед Тэ предстал бледный, изможденный и вроде бы даже заспанный Чонгук. Брюнет воззрился на незваного гостя, не сразу сообразив спит он еще или уже нет. - Что ты здесь делаешь? "Даже не поздоровался", - недовольно констатировал Тэ, но так даже лучше. Чем больше его обидит Чонгук, тем больше у него будет причин его возненавидеть и забыть. - Хотел в глаза тебе посмотреть. Ничего не хочешь мне сказать? - нагло протискиваясь в прихожую, низко рыкнул Тэхен. - А я должен? - Гук нарочито громко хлопнул дверью, выказывая свое молчаливое недовольство вмешательством без его согласия. Тэхен ошеломленно замер. Действительно! А разве Чонгук ему что-то должен? По сути ничего, они никто друг для друга, знакомы-то всего чуть больше месяца. И тем не менее, он не заслужил к себе такого безразличного и холодного отношения. - А ты считаешь, что нет? - теряя запал, но все еще не желая сдаваться огрызнулся Тэ. - Для чего ты пришел? - Чонгук прошел мимо Тэхена, опускаясь в кресло возле рабочего стола. - Если хочешь устроить мне скандал, то можешь не трудиться, не сработает. Я не настроен. По-моему все до глупости очевидно. И я не понимаю, что за истерики. Гук понимал, что незаслуженно обижает Тэхена. Знал, что ранит его своими словами и действиями, но менять что-то не хотел. Тэхен пришел без приглашения. С порога выбрал совершенно не тот тон, а значит и Чонгук церемониться не будет. Внутренний баланс висел на волоске, и любое не осторожно сказанное слово может стать катализатором для ещё большей грубости. - Почему ты так ведешь себя со мной? - растерянно поджал губы Тэхен. - В чем я виноват? - Ни в чем, - равнодушно пожал плечами Гук. - Давай начистоту? Мы никто друг другу. То, что произошло той ночью просто неудачное стечение обстоятельств. Самым правильным решением будет просто забыть об этом. У тебя своя жизнь, как я понимаю, не скучная, - саркастично искривил губы Чонгук в подобии улыбки, многозначительно глянув на стремительно бледнеющего Тэхена, - у меня своя. Мы взрослые мальчики. Подумаешь, перепихнулись разок, считай это взаимовыручкой. Или ты надеялся на продолжение? - иронично вздернул брюнет бровь. - Не знаю... Нет, - Тэхен едва разлепил пересохшие вмиг губы. В голове пульсировало, сердце как будто перестало биться, в груди сжало до искр перед глазами. Его унизили, растоптали, ранили так глубоко и так мерзко, словно он шлюха, которая не удовлетворена оплатой за ночь и размечталась о большом и чистом чувстве. Стало настолько погано, что немедленно захотелось сбежать от этого мерзкого разговора. Спрятаться в норке и зализать там нанесенные бесчеловечно раны. Тэхен не знал такого Чонгука, не догадывался о существовании в нем такой жесткости и цинизма. - Тэхен, ты меня не интересуешь в этом плане. Просто я давно ни с кем не спал, а ты сам просил, - в очередной раз пожал Чон плечами, поднимаясь и подходя к Тэхену вплотную, - или я что-то путаю? Как ты там говорил? " Трахни меня, Чонгук? " - нависая грозовой тучей над все больше бледнеющим Тэхеном, напомнил Чонгук. Он видел, в какое белое полотно превратилось лицо Кима, как его глаза наполняются ужасом и болью. Но садистки наслаждался своей властью над ним и его чувствами. Теперешний Тэ напоминал ему самого себя в те времена, когда вот так же с ним себя вел Микки. Такого же слабого и безвольного, открытого, беззащитного, и ему хотелось сломать Тэхена. Искалечить, как искалечили его самого. Уничтожить в нем то, когда-то окрыляющее и его самого чувство влюбленности. Звон пощечины разрушил нависшую тишину. Огромные, болезненно глубокие глаза Тэ отпечатком легли в памяти, щеку обожгло ударом. Тэ, несмотря на свою субтильность, все же был мужчиной и удар у него был тяжелым. Во рту появился привкус крови. Чон улыбаясь потер горящую и наверняка алую щеку. - Сука! - выдохнул Тэхен, резко развернулся пряча лицо и выскочил в прихожую, а затем и на лестничную площадку. Дома он долго стоял под душем, мелко сотрясаясь от переполняющих его злости и чувства несправедливости. Ему хотелось смыть с себя весь этот разговор, который будто уличная грязь прилип к нему. Подлец! Скотина! Сука! За что? За что он так с ним? Что Тэхен сделал ему плохого? Почему Чонгук так к нему отнесся? Так по-свински, незаслуженно жестоко. В чем виноват Тэхен? Он хоть раз проявил к Чону неуважение? Хоть когда-то давал повод или намек, что к нему можно относиться ТАК?***
Микки появился в тот же вечер. Писал, лил елей, улыбался, иногда вкручивал витиеватые комплементы. В общем делал все, что делал всегда для получения размягченного, согласного на все Чонгука. Но в этот раз что-то было не так. Гук никак не мог сосредоточиться на разговоре с Микки. Его мысли возвращались к недавней встрече с Тэхеном. Эйфория победителя рассеялась, и Чон отчетливо понимал, что он сделал. После такого Тэхен на пушечный выстрел к нему не приблизиться сам, и Чона тоже не подпустит. Гук задел его гордость. Мало он ему врезал. Шел день за днем, а тянущее горькое чувство в Чонгуке нарастало все сильнее. Горечь эта оседала на нёбе вместе с утренним кофе, скребла по ребрам, когда Гук пытался работать, щекотала нервы в его попытках уснуть. Она ходила за Чонгуком след в след, лезла на руки, висела в голове, забивала легкие. Места в квартире казалось так мало, что он нигде не мог найти себе пристанища. Садился за планшет, но раз за разом вместо нужного персонажа на рисунке появлялось лицо Тэхена и неизменно с этими огромными, полными разочарования глазами. Они смотрели на Чона вынимая душу, заставляли чувствовать вину, да такую, что Гук вновь начинал задыхаться. Чонгук отшвырнул планшет, гадко было очень. Не вовремя вспомнилось то, как Тэхен улыбался ему. Их разговоры и кофе из забегаловки. В туманном облаке воспоминаний плыли долгие разговоры и шутки, которые они понимали. Как смешно Тэхен морщился, потому что кофе ему, на самом деле, не нравился и пил он его номинально, пригубив пару раз. Это была мелочь, но если подумать, то Микки например, никогда не пытался быть для Чонгука компромиссным, чаще концентрируясь на собственных желаниях и вкусах, говоря об этом четко и внятно. В отличие от Чона, который всячески старался угодить и умаслить. Жгучий стыд накатывал тяжелыми волнами. Но сильнее всего Гука смущала тоска. Он скучал по Тэхену, ему хотелось увидеть его, еще раз насладиться счастливым лицом и услышать низкий вкрадчивый голос. А больше всего остального, хотелось прикоснуться к мягкой бархатной коже, очертить податливые изгибы, впитать такую непривычную для него самого, ответную нежность. Плохо дело, очень плохо. Чонгук сам не понял, как привязался к Киму и даже Ентану. Пам, похоже, тоже тосковал по другу. Плохо ел, постоянно выл, делая и без того хреновое настроение Чонгука еще хуже. Хотелось сесть рядом и тоже завыть, протяжно так, растягивая звук. Спустя еще неделю, терпеть стало невыносимо. Чонгук долго не мог решиться хоть как-то повлиять на ситуацию. Если бы не возникшие и наконец, принятые им самим чувства, от которых он старательно пытался оградить себя, то он бы давно попытался связаться с Тэхеном. Просто потому, что ему было бы все равно, но когда влюбляешься, все меняется. Страх становится сильнее в десятки раз. Робость сковывает логику и ты шарахаешься от любой возможности получить ответку. А по сути, именно этого Чонгук и заслуживает. Тэхен вправе разочароваться в нем и отказаться даже говорить. На самом деле Чон очень мало знает о Тэхене и его жизни, но умудрился проникнуться к нему такими глубокими чувствами, что был согласен узнавать его. Возможно, это и не любовь, и даже не влюбленность, но что-то абсолютно точно, трепетное и теплое. Последним аргументом стало то, что после очередного сообщения Микки, Гук не захотел ответить. Даже открывать сообщение не было желания. Раньше, он словно конь на веревке шел за ним слепо доверяясь, хотя подсознательно, прекрасно понимал, что это очередной раз, когда Микки скучно и одиноко. Но сейчас все это резко ушло на задний план. Стало неважным, ненужным. Приоритеты сменились и помог ему в этом Тэхен. Абсолютно равнодушно, Гук внес Микки везде в черный список и удалив переписку. Он не такой, он не будет калечить того, кто так искренне хочет сделать его счастливым. Чонгук другой, это не его путь.***
Тэ вышел из офиса, кутаясь в свободное мягкое песочного цвета пальто. Становилось холоднее с каждым часом. Солнце уже не радовало теплом, став просто белым пятном, но по крайней мере, хотя бы не было дождей. Сумерки опускались на город, медленно покрывая собой сначала крыши домов, крадучись сползая вдоль стен, погружая все вокруг в темноту. Тэ хотелось поскорее оказаться дома, рядом с Ентаном. Отгородиться от всего мира за стенами своей маленькой крепости. Тани - единственная живая душа, которая не вызывала желания оттолкнуть. Напротив, этот комок словно чувствовал, как сильно подавлен его хозяин и следовал за ним по пятам. Жался ночью теплым бочком, лез на руки и лизал кисти и лицо. Тэхен в такие моменты прерывисто тяжело вздыхал и мягко прижимал к себе единственного верного до края друга. Ему кто-то звонил, куда-то приглашали, что-то говорили. А Тэхену не хотелось никого ни видеть, ни слышать, не знать. Одиночество сейчас его друг, его безопасность, его утешение. Здесь не нужно притворяться, делать вид, что все чудесно. Не нужны рабочие лживые улыбки, неестественный интерес к чужим делам и проблемам. Ему сейчас есть дело только до самого себя и своих переживаний. Бокал вина наполнялся уже в который раз, опустошая бутылку больше, чем на половину. Завтра выходной, а значит, нет смысла себя останавливать. Телефон звонил, вибрировал уведомлениями, но Тэхен лишь лениво повернул голову, глядя на лежащий вдали гаджет и чмокнув Тани в холодный мокрый нос, набрал в поисковике ноутбука свой любимый фильм. Смирно сидевший на его руках все это время Ентан неожиданно тявкнул, спрыгивая на пол и семеня к входной двери. Темный пушистик скребся лапами и тихо поскуливал. Тэ удивленно наблюдавший за ним, все же поднялся идя следом: - Что такое, Тани? - присев рядом с питомцем, Тэ погладил егозящего малыша. - Что там такое? Тани смотрел то на Тэ, то на дверь, продолжая крутиться и подпрыгивать возле входа. Тэхен нахмурился, но выпрямился и открыл дверь. Ким думал, что Ентану срочно нужно на улицу, но стоило створке открыться, как песик громко залаяв бросился вперёд, в ответ получив знакомый громкий лай. Тэ медленно поднял взгляд, встречаясь глазами с Чонгуком. Пам и Тани никак не могли перестать гавкать радуясь встрече, виляя хвостами, и то и дело толкаясь лапами. Стало резко неуютно и холодно. Тэхен передернул плечами, борясь с желанием обнять их руками. Он не мог смотреть в глаза Гука, вцепившегося в его лицо взглядом. Ким отвернулся глядя на псов и молчал. Чонгук молчал тоже. Тэ хотелось уйти, скрыться, не видеть его. Он все ещё переживал те слова, свою оскорбленную гордость все еще не удалось успокоить. Но Тэхен стоял, а Чонгук смотрел. - Тэхен, - хриплый, немного шуршащий голос заставил Кима вздрогнуть еще раз. - Что? - Тэ звучал резко, даже грубо, полоснув Чона всего одним словом. Но Чонгук и не надеялся, что будет просто. - Мы можем поговорить? - Чонгук сделал один небольшой шаг к стоящему на крыльце Тэхену, его профиль в уличном освещении казался идеально высеченной статуей. Тэ не повернулся, лишь слегка дернул подбородком оставшись стоять на месте. - Ты не брал трубку... Пам скучал по Тани, - Тэхен скривил губы, - а я по тебе, - торопливо закончил Чонгук. Тэхен едва повернувшись, все так же молча взглянул на Чонгука, и Гуку показалось, что в причудливом искусственном свете блеснули слезы. Но Тэ вновь отвел взгляд. Тани, словно почувствовав настроение хозяина, тут же метнулся к его ногам поднимаясь на задние лапки, скребя по ткани домашних штанов Тэ передними и пытаясь увидеть лицо. - Тани, домой, - непривычно грубый голос удивил пса. Колечко хвоста расправилось, и Тэхену стало стыдно. Ентан не при чем, а Тэ срывается на нем. - Прости, малыш, - мягче произнес Тэхен, - пойдем домой. - Тэхен, подожди! Ты просто вот так возьмешь и уйдёшь? - Тэхен замер, перестав давить на дверную ручку. - Дай мне хотя бы возможность извиниться. Я не заставляю тебя. Но как я могу исправить то, что натворил, если у меня нет шанса? Прошу тебя, дай мне этот шанс. Всего несколько минут твоего времени. Пожалуйста. Тэ медленно повернулся всем телом к Чонгуку. Только сейчас Гук заметил, что Тэ осунулся, глаза провалились, скулы стали острее. Даже светлые мягкие завитки не были привычно красиво уложенными, местами торча в разные стороны. Бледные губы болезненно сухие и потрескавшиеся. Тэ будто бы стал старше еще на несколько лет. Самым угнетающим зрелищем были глаза. Тусклые, пустые, холодные, с едва различимым шальным блеском на самом дне почти черных зрачков. Тэ сверлил Чонгука взглядом долгих несколько минут, но поняв, что просто так тот уходить не собирается, сдался. Тэ не любил выносить на публику свою личную жизнь. В маленьком коттеджном поселке не происходило ничего. Люди здесь жили небедные и не любящие, когда тревожат их во время отдыха после работы. У некоторых имелись жены, которые потом во время похода за очередным ворохом барахла, будут обсуждать всевозможные сплетни. Не то, чтобы Тэхену было до этого особенное дело, но ему не нравилось распространяться о том, что касается интимной стороны его жизни. И он совершенно не заинтересован в этом разговоре и не капли не рад. Конечно же нет. -Зайди в дом, там поговорим, - коротко бросил блондин и не дожидаясь ответа, скрылся за дверью. Гук покосился на Пама, не зная, можно ли псу тоже войти. Но оставлять молодого, все ещё на взгляд Гука щенка, хоть и заметно подросшего на улице не решился, впустил питомца следом за собой, дав команду оставаться у двери. Тэхен сидел в гостиной, возясь с пробкой бутылки вина. Наконец та поддалась и в высокий бокал полилась золотистая жидкость, разнося вокруг легкий аромат. Еще одна и уже пустая стояла тут же на столе, рядом с ноутбуком с замершей на нем картинкой кадра какого-то фильма. Чонгук нахмурился, но предпочел не комментировать одинокие посиделки Тэхена. Тот и так не горел желанием идти с ним на контакт, всем видом давая понять, что Чонгук отнимает у него время. Показательный игнор однако был гораздо громче многих слов. В нем спрятались и обида, та, что жжёт глаза; и злость, пик которой уже сошел, но она все еще колышется в подсознании; и даже шанс оправдаться, малюсенький такой, без особой возможности быть услышанным, но все же позволяющим этим шансом воспользоваться. Гук медленно подошел и сел на другой край дивана, наблюдая за застывшим, словно зверёк в опасности, Тэхеном. Тот искоса наблюдал за действиями Чонгука, но никак их не комментировал и не сбегал. Чон погладил прискакавшего к нему по дивану Ентана, позволив тому принципиально прошагать по его коленям прежде, чем песик спрыгнул на пол и унесся к Паму. Теперь они остались совсем вдвоем и пора было начать разговор, но все заготовленные по дороге речи казались глупыми и театральными. И точно не теми, которые нужны были сейчас. Но и тянуть бесконечно бессмысленно, неизвестно, насколько долго продлится гостеприимство хозяина дома. - Тэхен, - каждое слово с трудом проталкивалось сквозь горло. В такие моменты особенно отчетливо понимаешь, что совершать ошибки гораздо легче, чем потом просить за свое свинство прощения, - я хотел извиниться перед тобой. Не знаю, что на меня тогда нашло. - Я прощаю тебя, - Тэ безразлично пожал плечами, отхлебывая из бокала большим глотком запрокинув голову. И вроде бы проблема решена. Но как бы не так, Чонгук чувствовал всё истинное отношение Тэ к его извинениям. Он глубоко ранен и просто не готов сейчас идти на примирение. Возможно, было правильно уйти и дать Киму еще времени чтобы остыть. Однако, что-то подсказывало Чону, что этого делать нельзя. Иначе он упустит момент окончательно. - Тэ, давай попробуем сначала? - Что?! - Тэхен резко поставил бокал на стол едва не разбив его. - С какого "начала"? Ты с ума сошел, господин Чонгук? - Тэ заметно опьянел и уже не пытался сдерживаться. - Ты выставил меня шлюхой, сорвал на мне зло, оскорбил и выставил за дверь, - Тэхен вскочил на ноги, слегка качнувшись. Чонгук попытался протянуть руки, чтобы помочь, но блондин шарахнулся в сторону. - Последний подобный разговор закончился для меня накачкой какой-то дрянью, сексом в ванной, а после гордым званием "перепих на один раз". С меня, пожалуй, достаточно этого всего. Я что, груша для битья? За что? Я просто не понимаю. Чем лучше я отношусь к кому-то, тем больше получаю в ответ гадости и помоев. Вы плюете мне в душу, а потом просите шанс. Хватит! Надоело! Тэ развернулся к Гуку спиной, переводя сбившееся от торопливых слов дыхание, отходя к окну, за которым совсем стемнело. Черное беззвездное небо, словно отражение последних дней Тэхена, беспросветных и пустых. Внутри бурлили невысказанные эмоции и странное чувство торжества. Сердце колотилось от смешения чувств, трепыхаясь в груди. Он впервые за долгие годы высказал всё так, как хотел: с грязными словечками и без напускного, никому ненужного интеллигентного достоинства, чему всю его жизнь учил отец. Весь этот месяц с Чонгуком он чувствовал себя свободным, будто его вытолкнули из под чопорного зонта под дождь, где резвились другие дети. Он был собой: громко смеялся, ел дешевую еду и даже пил ненавистный кофе, хоть и по капле. Носил простую одежду, сидел на земле прислонившись спиной к дереву, жевал травинку, точно, как это делал Гук. Просто наслаждался временем вместе с этим парнем, не задумываясь, правильная ли у него речь, хороша ли осанка, идеальна ли укладка и одежда, не занесет ли он в организм ненавистные матерью микробы. Откуда-то так и норовили подкатить слезы, но Тэ заталкивал их поглубже. Они шли вразрез с его саркастичным тоном и образом равнодушного к чужим словам и действиям человека. Телефон Тэ на столе вновь ожил. Тэхен на долю секунды скривил губы, но все же впервые за вечер решил его не игнорировать. Дисплей светился именем одного из давних поклонников. Ким вздохнул и нажал на прием звонка, отворачиваясь от Чонгука и вновь глядя на пустынную улицу за окном. Это было для него спасением от опрометчиво рвавшихся наружу слов. - Добрый вечер, Тэхен, - было слышно, что человек на том конце провода улыбается. - Прости за поздний звонок. - Тэхен каждой клеткой спины почувствовал, как бесшумно подошедший сзади Чонгук замер позади него горячей тенью. В груди стянуло неясно откуда взявшимся томлением, но Тэхен упорно старался сосредоточиться на разговоре. - Может быть ты захочешь провести завтрашний день в моей скромной компании? - Добрый вечер, - голос на последнем слове едва заметно дрогнул. Мягкие пальцы коснулись чувствительного места между лопаток. Едва ощутимо подушечки пальцев прошлись вдоль острых позвонков под тонкой тканью домашней одежды, замерев возле поясницы. Тэ прикрыл дрожащими ресницами глаза, сдержав томный тихий стон на самом краю губ. - Я не... - ладони обеих рук Гука скользнули по талии, вдоль боков, прошлись по животу замирая ладонями на подрагивающем прессе, обдавая жаром тела, проникающим в каждый уголок. - Я не смогу, простите, - выдохнул Тэхен нажимая отбой. Рука безвольно повисла вдоль тела. - Давай попробуем по-другому, - губы Чонгука коснулись шеи у самой кромки волос оставляя на Тэхене пылающий след, от которого паутинками растекались по затылку разряды тока. - Тэхен, ты спас меня, - мочка уха оказалась в плену мягкого поцелуя, - ты удивительный, - ладонь скользнула выше к груди остановившись там, где безумно колотилось сердце, - я покорен тобой, ты победил меня. Тэ медленно повернул голову встречаясь с темными омутами Чонгука. Слишком близко, настолько, что Тэхен видит едва заметный шрамик на щеке, который не замечал раньше, родинку под нижней губой, от которой кружится голова. Кто-то потянулся навстречу первым, кто-то ответил, но кто уже не важно. Влажный, нежный, тягучий поцелуй, когда поджимаются пальцы на ногах. В нем столько мольбы, столько признаний, невысказанных, ненужных сейчас и в то же время, важных. Голова, словно опустевшая фарфоровая чаша, мир вокруг далек и скуден, ладони увлажнились, а все краски и звуки сосредоточились на кончиках ресниц и губ. Тэ закидывает руку обхватывая затылок Чонгука, прижимает его ближе, потому что хочется еще теснее, еще глубже, еще больше и дольше. Пусть не хватает дыхания и все вокруг вертится, а под веками взрываются фейерверки. Пускай это разрастающееся в груди чувство рвёт натянутые струны нервов, пусть ладони Чонгука сжимают его сильнее, чтобы он точно чувствовал, что это не сон и не его пьяные фантазии. - Ненавижу, - отрываясь на секунду от жадных губ, шепчет задушено Тэхен, разворачивается всем телом и напирает до тех пор, пока оба не оказываются лежащими на диване, - не смей больше так делать, - теряясь в улыбке Чонгука, бормочет Тэхен. - Никогда не буду, даю слово, - Гук вновь впивается в уже покрасневшие лепестки Тэхена новым, но уже совсем другим поцелуем. Он забирает Тэхена себе, метит его своими чувствами, поглощает его, окутывает собой. Теперь у них другая жизнь. Непростая, нелегкая, но она их, для них двоих. В ней они будут учиться любить и принимать любовь, ссориться, мириться. Это долгий путь притирок, нежности, совместных прогулок и долгих ночей, после которых Тэхен будет ненавидеть весь мир, кроме целующего его на прощание Чонгука. А однажды, Тэхен предложит Чонгуку остаться навсегда. И тот не сразу, но согласится, предварительно долго споря, кто к кому должен перевезти вещи. И в их доме будет громко и очень уютно, особенно вечерами, когда Пам и Ентан, спящие у ног расположившихся в обнимку на диване хозяев, будут наблюдать за счастливыми лицами своих людей. И споры ранним утром, кто пойдет выгуливать питомцев, чтобы в результате, хрустя сугробами редкого в их краях снега, идти по улице держась озябшими ладонями и глупо улыбаться в шарф. В этой жизни будут годовщины с беготней перед ней в поисках подарка, заканчивающиеся вечером за ужином вдвоем, потому что Чонгук научится готовить, а Тэхен всегда будет восхищенно съедать все, забавно причмокивая. Знакомство с родителями и несколько предложений пожениться. Будут новые друзья, с которыми они побывают в разных уголках света. Будет работа и любовь, счастье и горе, поделенное поровну. Это будет долгая жизнь, и она нужна им, она долгожданна.