I.Вспышка первая.
17 октября 2022 г. в 01:46
— Тебе придется забрать его, Елена, — Картер внимательно смотрит в монитор, ее пальцы быстро порхают над клавиатурой, вбивая серию команд.
— А что, ты разучилась управлять джетами, дорогуша? — Белова растягивает ярко накрашенные губы в саркастичной улыбке.
— Всё равно вы должны работать вместе, так что это хороший повод для знакомства. Сейчас скину координаты, поспеши, Джеймс ранен, — Шерон привычно пропускает мимо ушей колкости, сосредоточенно выполняя свою работу.
Браслет вибрирует, подтверждая получение данных и Черная Вдова покидает пульт управления. Неторопливо.
Ей все равно никто не доверяет после всего, что было. Настороженно косятся, провожают испытывающими взглядами, не поручают ничего серьезного или же только под надзором. Теперь ее надзирателем хотят сделать Зимнего Солдата. Которому самому, по-хорошему, требуется контроль. Работать с бывшим любовником своей вечной и непримиримой соперницы — что может быть унизительнее? Или это попытка так перевоспитать? Знакомые методы проклятой Романовой, что уже однажды преподала такие уроки, после которых руки чешутся убить рыжую еще сильнее, чем прежде. Порой кажется, что лучше бы оставалась на Кубе и дальше, там ведь было всё совсем неплохо. Но времена меняются, дьявол побери, приходится искать союзников даже среди бывших врагов. Так выше шанс выжить. О заработке теперь думается в последнюю очередь. Если это сборище недогероев примет Белову к себе, это откроет много дверей и спишет немало старых грехов. Так что приходится стиснуть зубы и играть хорошую девочку, неизменно кривясь в вежливых улыбках.
Они могли послать кого угодно. Умная машина сама отлично справляется, следуя по координатам с максимальной скоростью. Задача Беловой просто проверять не меняется ли сигнал от маячка, активированного Барнсом, да переключать режимы стеллс, в зависимости от того, над чьей страной пролетает джет. С этим справился бы даже ребенок. Но приходится, скрипя зубами, быть покладистой и послушной. Елена уже выучила, что одной — просто не выжить, будь ты героем, злодеем, или кем угодно еще. Приходится прибиться к этой «стае» и жить по ее законам.
— Я на месте, — коротко передает, зависая в нескольких метрах над оврагом, где мерцает сигнал маячка. Сигнал тут же пропадает, что бы больше не привлекать ничьего внимания.
— Трос, — отрывистое, хриплое в динамике, и больше ни единого слова. Интересно, как Романова в свое время сумела лечь в постель с этим отмороженным? Хотя это последнее, что хочется знать. Плевать ей на неё, его, и их драматическую историю любви, которая закончилась пшиком.
Белова нажимает на кнопку и из чрева джета спускается вниз десантный трос с карабином. Боковая дверь кабины отъезжает в сторону, послушно ожидая пассажира. И он появляется, не достаточно быстро, как следовало бы. Сначала металлические пальцы сжимают край кабины, потом показывается тёмная макушка, и наконец солдат подтягивается на бионике, полностью заползая внутрь. Выглядит он неважно, да и чувствует себя явно так же. Но не жалуется, лишь тяжело приваливается к стене, так и оставаясь сидеть на полу.
Шпионка нажимает на кнопки, джет набирает высоту и ложится на курс.
— Мы возвращаемся, — передает Белова на базу и корректирует движение. — Ускориться не могу, твой пассажир не пристегнут.
— Ждём, — звучит голос Картер в наушнике, а после короткий щелчок нейтральной частоты.
Черная Вдова задумчиво пробегается наманикюренными пальцами по приборной панели, бросая короткий взгляд через плечо, и всё же чуть прибавляет скорость, что бы совсем уж не тащиться катафалком в воздушном пространстве. Она не любит нарушения инструкций в рабочей обстановке, это вызывает подсознательное неприятие и тревогу. Старые «шрамы» оставленные КГБ едва ли полностью однажды исчезнут. Отстегнуть ремни безопасности и опуститься на корточки перед пассажиром — возможно не самое осторожное решение. Но Белова тщательно маскирует своё любопытство под видом вынужденной необходимости.
Солдат, кажется, задремал, приняв наиболее щадящую позу, и несколько секунд Белова разглядывала лицо одного из самых опасных людей в мире. Не такой уж он и страшный. Переодеть, помыть, побрить — и будет похож на человека. Может, даже симпатичного. Она тихо хмыкает под нос своим мыслям и тут же встречается с внимательным взглядом серо-голубых глаз. Он спокойно смотрит в упор, не выказывая абсолютно никаких эмоций.
— Я знаю кто ты, девочка, — негромкий, хрипловатый баритон так же не выражает ничего, как и его глаза. По спине пробегают мурашки. Так вот почему его все так боятся. Никогда не знаешь — говоришь с человеком или программой.
— Давно меня не называли девочкой, — Черная Вдова хмыкает, нажимает на кнопку в стене и достает оттуда бутылку воды и индивидуальную аптечку, кидая это на колени «пассажиру». — Приведи себя в порядок, мальчик, и пристегнись хотя бы страховочными ремнями. Я не хочу тащиться полдня обратно, у меня маникюр на четыре пополудни.
— Маленький бледный паучок показывает свои зубки? Это мило, — он усмехается, но тянется стальной рукой к висящим сбоку тросам и защелкивает карабин на полу. И только после этого позволяет себе жадно выпить всю бутылку воды в пару глотков, затем снова приваливаясь к стене и прикрывая глаза.
— Не называй меня так, Солдат, иначе узнаешь каков на вкус мой яд, — мрачно парирует шпионка, возвращаясь на свое место и увеличивая скорость почти до максимума. Должно быть Барнса сейчас придавит к неласковой стене, но ничего, потерпит.
— Едва ли он так же ядовит, как яд моей ученицы, — а он все не затыкается, буквально напрашиваясь на нож под ребра. Может тоже скинуть его к черту с самолета, как Картер когда-то? Слишком соблазнительная мысль.
— Губы вытри, ты только что Романову свою в задницу поцеловал, — Белова хмыкает, делая вид, что очень сосредоточена на показаниях приборов.
— А ты завидуешь? — он поворачивает голову и смотрит. Она видит его отражение в мониторе и чувствует этот прожигающий спину взгляд.
— Чему же? Тому, что ты её сначала калечил на матах, а потом трахал в подсобке? Или может тому, как она отделала тебя твоим же щитом, а потом сбежала?
Он улыбается. Растягивает губы в тонкой хищной, холодной усмешке.
— Тому, что её любили. А тебя просто использовали и выбросили, — ничего не выражающим голосом констатирует Солдат, а после отворачивается, вновь предпочитая закрыть глаза.
Остаток полета проходит в тишине. Последнее слово осталось за ним. Как бы ни хотелось обратного. Внутри зреет ненависть к нему и раздражение на саму себя, за то, что поддалась провокации и показала эмоции.
В ангаре их встречает целая делегация — нервный Роджерс, Картер, пара врачей и даже каталка. Господи, да некоторых монархов встречают скромнее. Белова предпочитает просто сойти с трапа и отправиться по своим делам, ей и правда пора на маникюр. Поэтому как там Солдат выберется из джета — не её проблемы. Но она, пожалуй, вполне успевает подслушать забавный диалог, пока Барнсу помогают дохромать до каталки.
— Иногда мне кажется, что он это специально, — тихо ворчит Роджерс, склонившись к уху своей дамы.
— Хм, ты о чем? — Картер не отрывает внимательного взгляда от Солдата, как обычно, сложив руки на груди.
— Отправляется на такие самоубийственные задания. Я думаю — Баки ищет смерти во искупление своих грехов. И мне не нравится, что с каждым разом это удается ему всё лучше.
— Так поговори с ним об этом. Я уже пыталась, — Шерон вздыхает, и всё-таки идет навстречу старому товарищу. — Ну что, боец, все пули собрал?
— Ну тебя же не было, что бы собрать остальные, так что, как видишь, — Барнс усмехается, и тут же чуть морщится — врач прямо здесь, не теряя времени, срезает пропитанный кровью рукав куртки и накладывает временную повязку. — Забери камеру, там может быть что-то интересное.
Картер забирает нагрудную камеру и, кивая, уходит в комнату управления. А Роджерс сопровождает друга до самого лазарета.
Какая отвратительно-умилительная семейная сцена. Просто обнять и рыдать от счастья, что они все так нежно любят друг друга и так трепетно заботятся. Белова хмыкает себе под нос и уходит из своего укрытия за ящиками, в сторону гаража. Маникюр сам себя не сделает.
Конечно же потом, поздно вечером, когда Солдата подлатают и, не без скандала выпустят из лазарета. Когда Картер с Роджерсом уйдут под ручку в гостиную, а на дежурство заступит сама Белова, она обязательно скопирует себе все данные о миссии Барнса. Что бы потом пересмотреть самой, без лишних глаз и ушей, в своей комнате.
Черная Вдова будет внимательно изучать каждый шаг и каждое действие, скорость реакции и эффективность приемов. Она не один раз прогонит запись, рассматривая в деталях и место — казавшийся заброшенным бункер советских времен в Венгрии. Укромное местечко, что и говорить. Сколько их осталось еще, таких вот законсервированных ловушек с экспериментальными системами вооружений, по разным причинам так и не принятым в производство, хранят осколки Холодной Войны? И, наверное, в чем-то и самой Беловой, остававшейся верной режиму до последнего. Она, в отличие от Романовой, не подвергала сомнению приказы, не задумывалась о их человечности или правильности. Елена честно выполняла возложенную на нее миссию — быть Черной Вдовой, лучшей выпускницей Красной Комнаты. После проклятой рыжей любовницы Солдата.
На миг тонкие алые губы дрогнут в жестком оскале бессильной ярости. Столько сил, столько лет, столько преданности… А что взамен? Извращенец-тренер, тайно трахавший в борделе её копию. Горький болезненный урок КГБ — никому не доверять. Никогда. Крамольная мысль — а что если в этом и есть её главная ошибка? Главное отличие от Романовой. Главный провал.
Рыжая доверяла. Эта сука доверяла буйному психу Барнсу, доверяла этому растяпе Роджерсу, и даже придурочному Бартону. И они платили ей тем же. Прикрывали, защищали… любили. Бред какой-то. Ошибка выжившего и только.
Но то, что Зимний Солдат действительно хорош в бою — этого не отнять. Там не выжила бы и группа отменно тренированных бойцов. А он же, будто чувствовал откуда сейчас покажется дуло автоматического пулемета, откуда потянет удушающим газом, в какой именно момент сработает запасная аварийная система тревоги, превращающая бункер в закрытый куб без входа и выхода. Он действовал быстро, точно, умело. Проходил коридор за коридором, преодолевая с боем почти каждый участок, где древняя, но все еще грозная система защиты, пыталась его уничтожить. Увы, скопировать файлы, найденные Барнсом, Беловой не удалось. Их предусмотрительно зашифровали и такого уровня доступа не было ни у кого, кроме Фьюри. И еще, может быть, Картер. Но эта белобрысая подстилка капитана точно не поделится информацией. Не смотря на милую мордашку — сучке палец в рот не клади.
Елена задумчиво кусала губы, вновь и вновь прогоняя запись. Жаль, лица Солдата было не разглядеть, интересно он был в режиме боевой программы или сам справился? Хотя, судя по его отрешенному виду после, скорее всего — всё делал алгоритм.
Коротая время уже просто за просмотром чего-то нейтрального, потягивая виски со льдом, Белова думала, что некоторые типы слишком везучи. Ей одной всё досталось тяжким трудом — мучительные тренировки и постоянное тыканье в успехи Романовой. Годы, потраченные, что бы доказать — она не хуже. Унизительные результаты тестов, сданных слабее, чем соперницей… Горечь копилась на языке, приходилось всё больше прикладываться к стакану, а после и к бутылке, вытирая тыльной стороной ладони жгучие злые слёзы.
Разлука с родителями и тётей. Вечная погоня за первым местом, вечная попытка стать еще лучше, доказать… Кому? Кому теперь доказывать? Её бросили. Использовали, искалечили и выбросили. И если бы не природное упрямство, она бы так и осталось гнить наёмницей, где-нибудь на Ближнем Востоке, работая за копейки на террористов. Пройденный этап. Кровью и потом. Болью.
Она пыталась быть хорошей девочкой, пыталась забыть прошлое, стереть его ластиком помощи, спасая свою вечную соперницу, икону, на которую она когда-то молилась, рыдая ночами в Красной Комнате над порванными связками и стертыми до мяса ладонями. Но это едва ли облегчило вечную боль. Белова всю жизнь гнала от тебя осознание — КБГ требует только послушания, и уничтожит тебя в любой момент, стоит потерять в их глазах эффективность. Для безжалостного механизма тоталитарного режима ты лишь крохотный винтик, заменить который не трудно. И её заменили другими, а потом открыли охоту. Всё это знала и понимала с самого начала проклятая рыжая сука. Именно поэтому и сбежала при первой же возможности, продав ненавистную «родину». Не знала и не хотела знать только Елена…