Вереница тусклых фонарей
Шарит вниз по тротуару
Сонными глазами
Дождь шипит купаясь в серебре
Время зачехлить гитары
Раз уж пальцы замерзают
Утром состояние Эли нормализовалось, видимо, действительно перегрелась на солнце. Ну, правильно, башка-то черная! Дни на отдыхе почему-то летели только так. Приехать не успели, как прошел четвертый, пятый день… Сходили в дом-музей Волошина. Не то чтобы это особо интересовало ребят, и не то чтобы кто-то из них был ценитель такого вида памятников, но чисто для галочки посетили, послушали небольшую лекцию о его жизни. Артур предлагал пойти в дельфинарий, но девчонки единогласно отказались: не хотелось смотреть на то, как диких животных эксплуатируют на забаву публики. Такая же история и с зоопарком. На шестой день Руслан договорился с хозяином гостевого дома, чтобы тот устроил им экскурсию по местным морским достопримечательностям. Пришлось встать в пятом часу утра. Юльку почти на носилках несли, потому что просыпаться она никак не хотела и была похожа на сонную муху. Зато как взбодрилась, когда они сели в катер, и ее обдало холодными брызгами, стоило отплыть от берега под шумный рев мотора. Лупилась во все глаза, выискивала, кого бы пиздануть. Таковых не нашлось, потому она замоталась в кофту и уже со всеми слушала Василь Василича. Горы Плачущая Мать, Слон, Кошка, Парус и другие выглядели интересно, но особого впечатления не производили, а вот место обитания Карадгского чудища… Девчонки аж побледнели, прижавшись к друг другу как испуганные цыплята, когда Василь Василич начал рассказ о морском монстре, пожирающего дельфинов и крушащего корабли. Дал исторические справки и даже показал на планшете абсолютно «достоверные» фотографии погрызенных млекопитающих. — Вообще, наши говорят, что он тут обитает, — кивнул он на грот. — Тут снимали «Человек-амфибия», но что-то никакого змея не нашли. Не знаю, может, вам посчастливится? Не хотите окунуться? У парней загорелись глаза, девочки же прижались жопами к сидениям и слились с катером единым белым цветом: — Не… — отозвалась Эля очень осторожно. — Мы лучше тут. — Да ладно вам. Идем, — Руслан с Артуром в своем энтузиазме уже разделись до плавок. — Давай, — протянул Разин лапу однокласснице. — тут классно. Тебе понравится. — Не-не. Ты иди, а я тут останусь… Руслан, не надо… Руслан! — Эля завизжала, когда парень схватил ее за руку и притянул к себе. — Не надо! — она двинулась назад, ее потянули опять вперед. Катер начал медленно раскачиваться. Визг начал биться о скалы с новой силой, стоило Руслану подхватить Ливенцеву на руки, чтобы уменьшить качку и не оказаться в воде всем табором. — Не надо, пожалуйста… — в своем отчаянном испуге и мольбе ухватилась за Разина с такой силой, что, если бы он ее даже отпустил, она бы осталась висеть на нем в одном положении. — Там никого нет, — засмеялся Руслан, сжалившись, все же опустил девицу-сигнализацию на ноги. — Вот и хорошо. Я тебе верю, поэтому проверять не буду! — и шлепнулась рядом с Юлькой обратно. — Тем более, вода холодная… — Ну, мое дело предложить, — пожал плечами вместе с Артуром булькнул куда-то в глубину. Кондратьев вынырнул сразу же, огляделся, но друга так и не нашел. Девчонки тоже напряглись, оглядываясь вокруг катера. У Эльки сердце с каждой секундой отсутствия Руслана набирало быстрый темп ударов. — Рус… Мамочки! — они с Юлей отскочили к другому бортику, как только за их спинами прогремело: «БУ-У!». — Идиот! — завизжала еще громче Эля, белея теперь даже больше катера. Непонятно, правда, от испуга или злости, но Разин поспешил нырнуть, как только девушка поджала губы и начала искать, чем бы его огреть. — Я тебя прибью! У меня чуть сердце не остановилось! — А если бы мы тут померли от страха?! Чтобы ты тогда делал?! Клоун несчастный! — орала на него Богданова, даже перекрикивала Элю, глядя на довольную лыбу одноклассника, который уже дрейфовал на спине с другой стороны. — А ты не ржи! — кинула она заливающемуся гоготом Артуру. — Когда у вас мозги заработают? — Ссыкухи, — плеснул на них водой Ара. Девчонки ничего не ответили, но на парней закусились. Даже, когда через Золотые Ворота проплывали, они кидали монетки отдельно, каждый на своей стороне. — Что ты загадала? — чуть ли не мурча начал Разин, обняв девушку со спины. Она дернулась, но вырываться не стала. — Чтоб у тебя совесть появилась. — отрезала Ливенцева, скрестив руки на груди. — Ну, что с тобой такое? — поцелуй в висок должен был немного сгладить иглы ее обиды, но Эля только отвернула голову и ущипнула его за руку. — Я подумала, что ты утонул. Знаешь сколько таких случаев бывает, когда под водой схватывает судорога? — Эльвира Владиславовна, я больше так не буду, — ткнулся он носом в теплый висок. — М? — во-от, пошла реакция. Губы дрогнули, но Эля вовремя взяла себя в руки. — Хотите, я останусь после уроков? — зашептал Руслан на ухо, щекоча кожу губами. Обнял крепче, медленно начал гладить напряженные бока. — Я позвоню твоей маме и расскажу, что ты балуешься. — Не надо, не звоните маме, — Руслан почувствовал, как приподнялись и потеплели щеки, когда коснулся одной губами, и Эля тут же опустила голову вниз, толкнув его немного локтем. — Отстань, мне щекотно, — она осторожно и, кажется, совсем нехотя расцепила на себе руки и развернулась к однокласснику спиной. — Ты — бессовестный. — И что же ты все-таки загадала? — Не скажу — не сбудется, — пожала Эля плечами и косо глянула на парочку по соседству. Там миром даже и не пахло. Артур все крутился возле Юльки, а она только накрыла его лицо ладонью и оттолкнула, продолжая смотреть на водную гладь. Он же грустный сел рядом и приложился щекой ей на бедро. Не оттолкнула… На Хамелеоне Эля уговорила всех прийти к временному мирному соглашению и сделать общее фото на самой верхушке. Задачу свалили на Руслана, потому что у Эльки руки короткие, а у Артура они трясутся. Перефоткались раз сто, потому что девчонкам не нравилось их ракурс, как свет падает, как свет не падает, как падет Артур, зацепившись ногой за какой-то камень. Потом ждали, пока он отряхнется. Юля даже спросила его, не сломал ли он себе чего-нибудь, потому что локоть разодрал хорошенько так. Потом Руслан взвалил непосильную ношу на Василь Василича. Тот что-то пыжился-мыжился… — Руслан! — завопили в унисон девчонки, заливаясь смехом, когда фотограф вдруг выдал: «Артур побитый. Элька в солнце купается. Юле кто-то под нос насрал. Русик вообще без штанов». Ну реально! Стоит в одних трусах, шорты на коленях — довольный такой, аж пиздец! Но фото удачное, никто спорить не стал. Даже Юля рассмеялась со своего выражения лица. И правда, будто под нос насрали. Эля вообще на китайца похожа, потому что щурилась от солнца. Если Руслан смог до конца растопить ледяную стену обиды плотной жрачкой, то Артур все продолжал биться в никуда. Юлька даже от любимого бананового мороженого отказалась. Сидела себе в углу диванчика, тихо пила свою лагуну и старалась не слушать, как Разин ссыт в уши Эле. А та только и рада, глазами сидит хлопает, как кукла без мозгов. Вечером решили прогуляться по набережной. Народу всегда меньше, а развлечений — больше. Теперь сотни ларечков горели разноцветными гирляндами, со всех сторон грохотала музыка: из кафе, из ресторанов, из клубов, на входе которых зазывающее танцевали всякие Элвисы Пресли и Майклы Джексоны. Пахло мясом, рыбой, специями, сладкой ватой, всем. От запахов кружилась голова, хотелось сожрать все и сразу, и всего побольше. Решили остановиться на сладкой вате, а рыбу оставить с пивом на вечер. И раков, — у всех четверых загорелись глаза, стоило увидеть в одной из лавок красненьких таких, ароматно пахнущих, тепленьких… — Поедем на Звездопад и купим, — потянула Эля Руслана от прилавка, когда слюни у него чуть ли не на землю начали капать. — Идем же… Дошли до парка — музыканты на каждом шагу: гитаристы, саксофонисты, барабанщики, целые музыкальные и кавер-группы. Мелодии мешались, но все еще были всеми узнаваемы и любимы. Старые песни, саундтреки из фильмов, совсем новые хиты. Все вдруг вспомнили о гитаре Руслана, на которой он до сих пор ни разу не сыграл. Пообещал побренчать на Звездопаде. — Руслан, — притормозила его Ливенцева, взяв за руку. — Куда ты так ломанулся? — Я так обычно и хожу, — глянул он вниз и усмехнулся тому, как Эля обняла его руку. — Я за тобой не успеваю. — Твой рост — проблема в наших отношениях. Они на расстоянии! — С чего это мой? Вот у тебя сколько сантиметров? — Девятнадцать, — Руслан резко остановился, потому что и Эля затормозила, испуганно уставившись на него, как олень на свет фар. Он не удержался, рассмеялся в голос. — Господи, Эля… — задрожал он, смахивая слезы с уголков. А она тоже стоит и чуть не плачет. — Сто… сто девяносто семь или восемь… Ой, ты бы себя видела. — В-вот, — попыталась собраться девушка, раскрасневшись вдруг. — А во мне сто пятьдесят шесть. Это ты аномально длинный. Ты и твой этот… Короче, ты понял, — она тут же отпустила его и теперь уже сама припустила вперед. Не хватало пара из ушей и вопля, была бы вылитый паровоз. Нет, она видела его стояки по утрам, но труселя как-то… Как-то сжирали размер, что ли? Он мог, конечно, напиздеть, на что Эля и возлагала все надежды. А если нет? Тогда что? Все, пизда котенку! Он же… Он же… Ебана… Руслан остался позади справляться с приступом смеха. Надо было видеть ее испуганное лицо! Даже жалко ее как-то стало. М-да… Он уже прикинул, какой прикол будет — этот ее первый раз. Смазку купить, что ли? Не понятно, что двигало девочками в момент решения покататься на электросамокатах, хотя и ребята тоже оказались не против. Катались, прикольно так, с ветерком. И все вроде как трезвые были… А в кустах одна Юлька оказалась. Только копыта и торчали. Визгу было — страсть! Потом слезы, потому что Богданова колени стесала, локти и одну руку не могла даже разогнуть нормально. — Мне больно, перестань трогать! — всхлипнула Юля, одергивая руку от Артура, пока все сидели в очереди в травматологию. — А вдруг перелом? — с ужасом предположила Эля, глядя на согнутую руку. — Сильно болит? — Да пиздец как… Двигать ей почти не могу, — она прижалась щекой к плечу Артура и поджала губы. — Блин, мы выглядим так, будто дрались друг с другом, — с болезненной усмешкой прижалась к боку теснее, стоило ее обнять. — Ну, у меня не такие сильные травмы, — парень сочувствующе глянул на разбитые колени и локти Юльки. — Нельзя пьяным за руль, понимаешь? — Я трезвая! — Ага, голубой лагуны напилась и валяется по кустам, — прыснул напротив Руслан, за что получил пинок от Богдановой. — Ну долго мы еще сидеть будем? Хоть бы перекись дали, — Эля оглянулась по сторонам, выискивая хоть одного врача. — Подождите! Извините, пожалуйста! — вскочила она, заприметив медбрата. — могли бы вы дать нам что-нибудь обработать? — парень оценивающе глянул на нее и Юльку, усмехнулся и выдал перекись с ватой. — О, другое дело. Давай сюда свои боевые ранения, — присев на корточки возле одноклассницы, Эля полила разбитые колени раствором, наблюдая за тем, как быстро происходит реакция. — Терпи, — подула Ливенцева, услышав болезненное шипение. Аккуратно промокнула ранку и кожу вокруг, убирая грязь. — Локти давай. — Спасибо… — Юлька даже как-то стушевалась, перестала быть слишком уж громкой и капризной, послушно подставляя почти здоровую руку. Даже удивленная немного, смотрит, как бывшая подруга осторожно обрабатывает ей стесанную кожу. — Да не за что, — улыбнулась Эля, вручая набор юного медика Артуру. Минут десять сидели, говорили ни о чем. Играли в города, в слова, были бы карты, сыграли бы в дурака или хотя бы в козла… Потом очередь дошла до покалеченной Богдановой, и она, окинув всех прощальным, полным грусти взглядом, ушла в кабинет. Потом вышла с бумажкой, все вместе пошли на третий этаж. Отсидели в очереди там. По другой бумажке пошли на второй этаж, оттуда — обратно на первый. Уже там выдали рентген и заключение: трещина в локтевом суставе. Юлька так и зажала в пальцах рентген, глядя на наложенную лангетку, когда ей сказали о необходимости операции, иначе есть риск, что рука не будет нормально сгибаться и разгибаться. Предлагали сделать все здесь, но она так и не решилась, тем более, скоро домой уже… — Ну подожди, может, все не так плохо? Приедем домой, сходишь к другому врачу, вдруг не нужна эта операция? — начала судорожно искать слова поддержки и успокоения Эля. Юлька же стояла, погруженная в свои думы. Вот это покаталась на самокате. Вот это прикол. Маман будет в восторге… Даже не ясно, чего больше она боялась: перелома или операции? Никогда ничего не ломала, а тут вдруг на те, хуй в салате. Получите и распишитесь. И гипс еще этот недоделанный, чешется все под ним и болит. Не, ну если особо рукой не двигать, то и не болит. Но все равно… — Нужно купить нимесил, он хорошо обезболивает, — спохватилась Ливенцева и послала в ближайшую аптеку Руслана, сама с Артуром осталась успокаивать подругу. — М-да, пожрать теперь не приготовишь… Придется тебе, Ар, — усмехнулась она, шутку поддержала и Юлька, выхватив из ситуации хоть один плюс. — Ладно, — вздохнула Богданова, глядя на руку. — не все так плохо. Рука — не нога. Люди позвоночники ломают, а я тут… Нормально все будет! — успокаивала она сама себя. — Ща обезболом закинусь, и все ваще отлично будет, — на горизонте как раз замаячил Руслан с пачкой нимесила. — Что вы, травмированные мои? Звездопад в силе, чи шо? — он сунул Артуру бутылку воды, чтобы тот открыл и дал запить порошок Юльке. — Раки ждать не будут. — Не, ну съездить на море и не съесть раков — позор, — самая покалеченная оказалась больше всех за. — Мы же не пешком, да ведь? Конечно, не пешком, хотя изначально идея была именно такая. Но девчонок пожалели, поехали на машине. Пришлось кидать жребий, кто поведет, потому что и Аре, и Русу хотелось выпить пиво. Решили вызвать такси, но перед этим зайти и забрать гитару, потому что им был обещан концерт. То ли так удачно попали, то ли рано пришли, но никого на ротонде не оказалось. Только несколько колон и надпись «Звездопад воспоминаний». Прохладный ветер и вид на холмы. На небо, пока еще с парочкой неярких звезд… — Вау, — выдохнула Эля, походя к краю ротонды, чтобы оглядеть все получше. — тут красиво… — Угу, — Руслан устроился сзади, правил на тонких плечах свою кофту и обнял, хотя, по сути, взял в легкий удушающий с их разницей в росте. — Попозже будет ваще кайф. — Ты тут уже был с девушкой? — поинтересовалась она, устраивая подбородок на руках Разина. — Я девственный цветок. У меня не было ничего, даже за ручки ни с кем не держался, — Эля легонько пихнула его локтем, продолжая рассматривать небо. — Нет, только с Арой и Михой. Ливенцева кивнула и замолчала, слушая тихий шелест ветра. Прислонилась к торсу Руслана и прикрыла глаза. Расслабиться не смогла, уж слишком сильно засело у нее в голове… — А… — начала она вдруг, сильно зажмурившись. — А вот эти девятнацать… Это, ну… — подняла она руку со вздернутым верх указательным пальцем. — или… — опустила его вниз. Руслан поджал губы. У него раздулись щеки, и сам он покраснел от желания заржать. Зажмурился и засмеялся, все еще стараясь хоть как-то сдерживаться. Боже, это такой классный кринж, что ему не хочется, чтобы он заканчивался. — Эля, блять, — глубоко втянув воздух носом, он коснулся пальцем пальца Ливенцевой и выпрямил его. — Что ты ржешь?! — она и сама теперь была похожа на тех раков, что они недавно купили. — Я буду очень осторожным, — со смехом добавил Руслан, отпустив Элю, чтобы пойти и помочь Артуру расстелить покрывало, разобрать пакеты. Отвлечься, короче. Быстренько расправившись со всем барахлом, парни отошли покурить. Артур начал допытываться, с чего Руслан так сильно угарает и до сих пор успокоиться не может. — Кринж, реально, — улыбнулся Кондратьев, все же узнав причину. — зато какой качественный. И че, у вас до сих пор ничего не было? — двинул он бровью, затаптывая окурок в траву. Руслан тяжело вздохнул полной грудью и отрицательно качнул головой. Да, жаль, конечно, этого добряка… Артуру в этой ситуации было легче, он хотя бы тогда с Юлькой не жил вместе, а тут вон как, даже в одной кровати спят… С другой стороны, он Юлю почти четыре месяца обхаживал, а у этого на третей неделе крышу рвет. Нет, ну, если глянуть еще и с третей стороны, то как бы понять пацана-то можно. С ним телка лежит в одной кровати, почти голая, ночью обнимает, утром жопой крутит… Реально, держишься зубами за воздух и рукой за хуй… — И как оно живется теперь, Ромео? — Я держусь еле-еле, — чуть ли не со слезами проговорил Руслан, да еще так жалостливо, Артур сам едва не всхлипнул. — Я дрочил на нее с восьмого класса! Я, блять, скоро просто ебнусь… — Воу, братик. Придержи. — Что придержать-то? Член к ноге привязать? Я так больше не могу, — боже, еще чуть-чуть, и он завоет волком. — я просто хочу писечку… — Блять, — Артур хрюкнул, зажав смех в глотке. — иди нахуй, а! Я тебя в «Мистер Кринге» переименую. — Не, ну, а что? Тебе не хочется писечку? — Руслан, отъебись! — Гладенькую такую, мокренькую… — он со смехом отпрыгнул, когда Кондратьев попытался пройти в лоу-кик. — Ты, что, хочешь бороться? — Давай, блять! — Артур шагнул вправо-влево, подбираясь к другу. Оба схватились, надавливая друг на друга и, прижимаясь лбами. — Сука… — почувствовав, как его сдвигают назад, пришлось поднажать. Элька с Юлькой встали поодаль, наблюдая за этим бойцовским извращением. Оба мастера спорта единоборства, один по тайскому боксу, другой по самбо, — двадцатилетние кони, теперь тягающие друг друга. — И часто они так? — Эля удивленно качнула головой, наблюдая картину маслом. Они похожи на двух сцепившихся раков… — Бывает иногда, — Юля прижала к себе сломанную руку. — это хорошо, что Миши нет. Тут бы такое началось. Они друг друга чуть ли не за яйца хватают. — Крепкая мужская дружба… — Ну, знаешь, пусть лучше так, чем их вечные посиделки за компом. Они как начнут во что-то вместе играть — ор стоит. Я сижу просто в ахуе… М-да… Треш… — Мальчики! — крикнула Эля. — Мы ждем пива и раков! — И песен под гитару! — добавила Юля. Ладно. Уселись, открыли девчонкам медовуху, себе — пивко. Очистили раков, перекусили маленько и сунули Руслану гитару. Стоило расчехлить все это дело, как сразу же открылся стол заказов. — Блять, бабы, успокойтесь, у меня сейчас башка лопнет, — притормозил Разин, прислушиваясь, пока настраивает инструмент. Поочередно зажимал пальцами лады, перебирая струны. — я ж вам не радио, все не знаю. — А что знаешь? — Элька подсела ближе, глядя на пальцы парня. Длинные, крупные, умелые такие… — Хм… — Руслан задумался. — Ну из общелюбимого: Сектор Газа, Танцы Минус, что-то из Бутусова или сразу Наутилус могу… Кино. — Давайте Сектор газа, — Артур переглянулся с Русланом, и оба загадочно заулыбались. — «Лирику» же знаете? — Ну так, местами. Разин уселся поудобнее, зажал аккорды, провел большим пальцем по струнам… Знакомая мелодия медленно начала погружения в ностальгию по школьным временам, когда они вместе сбегали с уроков, чтобы попить пиво в тайне от родителей и преподов. Покурить за школой, а потом пройти по коридору позора и увидеть на себя карикатуру от учителя ИЗО. Стрельнуть сигареты у старшеклассников или младших, стрельнуть у них же денег на какой-нибудь виноградный день или блейзер… Потом облеваться от такого пойла. Трахнуть одноклассницу или подружку. Прийти домой и делать вид, будто алкашку даже в руках не держал. Тихо уйти к себе и тут же заснуть под вертолетами… Делать вид, будто дохуя взрослый, чтобы купить сиги и водку у какой-нибудь тети Маши в ларьке подальше от дома, чтобы родаки не запалили. Убегать от ментов. Сидеть в участке. Получать пизды от маман и папан. Сбегать через окно к девушке. Хорошее время было… — …Я возьму тебя и прижму как родную до-очь… Эротичный лунный свет запретит сказать тебе: «Нет»… Были и «Половинка», «Цветут цветы» Танцев, и Бутусов со своей «Девушкой по городу», и «Фонари» Города, которая так нравится девчонкам, и что-то из Кино… — Нет, поешь и играешь ты реально круто, — искренне похвалила Юля. — жаль, что ты музыкалку бросил. — Я не бросил, меня исключили, — Юля удивилась, а Эля нахмурилась, стараясь вспомнить, когда это произошло? И произошло ли вообще? Зато Артур усмехнулся, отпивая пивко. — А че исключили? — заинтересовалась Ливенцева. — Ты не рассказывал. — Там нечего рассказывать, — пожал Руслан плечами и отложи гитару, чтобы размять пальцы. Девочки намека не поняли, Эля вообще поближе села. — Бля… Ладно, но мне за эту ситуацию до сих пор перед матерью стыдно, — отхлебнул холодненького, смочил горло. — Короче, это когда было? Классе в девятом? — глянул он на Ару. — В восьмом. Точно в восьмом. — Ну, значит, в восьмом. Короче, был май, мы готовили академический концерт. За день до него нас с Артуром позвала к себе на хату знакомая. Днюха у нее была, что ли?.. Неважно. Мы закупились виноградным днем, где-то откопали водку и паленый коньяк. — У бати ее был. Она еще тогда говорила, что это высший сорт, — прыснул Артур. — Бля, точно, да-да. Но паль ебаная. Вот… Я пить не собирался, потому что концерт, все такое. Блять, а я музыкалку эту терпеть не мог, — вдруг перескочил он. — сука, еще препод был такой мразотный. И, короче, меня так все это заебло, что я решил напиться и сделать себе причину не идти на этот блядский экзамен. Типа, скажу, что плохо себя чувствую, заболел или отравился, — мать всегда на такое велась. Ну и я нахуярился в щи… Еба-ать… — затянул Руслан, а его щеки начало колоть. — Мне так хуево в жизни никогда не было… — Реально. Мы блевали с балкона. Кто-то прям в раковину на кухне наблевал, — влез Кондратьев, а девочки сморщились. — это все этот паленый коньяк. — Ага, высший сорт. В общем, нахуярился так, что там и уснул… Я просыпаюсь от того, что слышу визги девок, они там что-то в трусах носятся. Думал, мне показалось, что там где-то мама орет, но нет. Я лежу и в какой-то момент меня просто поднимают за шкирку, — Руслан прижал плечи к голове, будто его и сейчас кто-то держал. — поморгался, а там мама. Орет что-то, ее трясет, вся в слезах. И я стою — пьяный, помятый, хер пойми где. Мне кажется, я протрезвел тут же, когда понял, что никого не предупредил, что пойду куда-то. А мать все орет: «Я тебя всю ночь и весь день искала!». Короче, я не то, что не пошел на экзамен, я его проебал. И весь день вообще. Мне потом еще от отца влетело так, что я кровью умылся. — Ой… — сморщилась болезненно Эля. На секунду Руслану даже показалось, что в ее глазах заблестело сочувствие и понимание. — Да ладно, я его понимаю. Меня всю ночь не было дома, потом еще день. Я трубки не брал. Ну, кстати, они потом чуть не развелись из-за этого. — То, что ударил? — Да. Мама ему чуть глаза не вырвала. Сказала, что еще раз, и он ни ее, ни меня не увидит. — Ого… Мне кажется, не каждая женщина так сможет, — как-то совсем уж печально добавила Эля, задумавшись. — Сейчас все нормально? — Да. Бля, Эль, забей. Я сделал бы так же. Маму тогда видеть надо было, а он за нее убить готов. Да и вообще, у него своеобразное воспитание. Он сначала на реакцию и состояние мамы смотрит, если все норм, тогда просто разговор. Если ее колышет — что-то посерьезнее. Но меня никогда не пиздили, если ты об этом. Но иногда нужно все-таки слать всех нахуй… А, ну, короче, мать потом ревела, говорила, как ей стыдно за меня. Что я ее опозорил, преподавателя подставил… Не, на гитаре я любил играть, но чисто для себя. Я терпеть не могу, когда что-то заставляют делать. И в этот же день маман такая: «Не хочешь учиться — не надо», и полетела моя гитара на щепки… — Жестко, — коротко подытожила Юля. — но справедливо. — Ну не знаю… — Эля поджала губы, теребя пальцами рукава кофты. — Все равно это как-то слишком жестоко. — Жестоко, это когда нашего Димку на выпускной мамаша его припизднутая не пустила. «Мой Димочка пить не будет!». — Соглы, — Руслан хмыкнул и зажал сигарету в зубах, вспоминая весь пиздец. Как он ловил одноклассницу на лестнице, когда она напилась. Как разнимал знакомых, сцепившихся с другой школой. Как сам получил в ебало. Как разнимали его потом. Как зажал Эльку… Как она сбежала от него… Вопрос этот его мучил до сих пор. Что он такого сделал? Все ж обоюдно было… Сидели еще долго. Пели, пили, ели. Девчонки делали сотни фоток и видео, постили все в инсту. Ближе к двум решили выдвигаться обратно. — Эль, — тихо позвал Руслан, приобняв ее со спины, пока все ждали такси. — Давай прогуляемся? Я хочу поговорить. — О чем? — она повернула и задрала голову, встревоженно глянула на парня. — Ничего такого, просто хочу кое-что прояснить, — легкий поцелуй в губы вроде бы отвлек, но Эля все же уловила напряжение… — Ара, мы на набережной выйдем. Потом сами дойдем, — предупредил он друга, потом таксиста. На набережной никого почти не было, гуляли только такие же парочки и компании. Руслан взял Элю за руку, заметив ее нервное состояние. То она смотрела под ноги и чуть не сбила прохожего, то теребила рукава, и к концу бы прогулки края его кофты стали бы похожи на бахрому. — Пойдем, там сядем, — кивком указал он на ступеньки с набережной к пляжу. Уселся на последней, Эля же встала рядом. — иди ко мне. — О чем ты хотел поговорить? — Ливенцева подошла ближе, встала между широко расставленных ног и коснулась головы Руслана, когда он обхватил, обнял ее и ткнулся лбом в мягкий живот. — Что такое? — Почему ты тогда сбежала? — прямо спросил он, приподняв голову, нежась в ласковых поглаживаниях. — Когда? — На выпускном, — Эля перед ним замерла, поджала губы и отвела взгляд. Стыдливо или в обиде, он не понял, но то, что ей некомфортно — ясно. — ты от меня потом весь вечер шарахалась, не разговаривала, заблокировала везде. Я тебя обидел или больно сделал, напугал, может быть? Эль, — она как статуя, думает, если двигаться не будет, он ее не заметит? — я просто хочу знать. — Испугалась, — неуверенно и очень быстро произнесла она, будто комар пропищала. Руслан хмыкнул, медленно отпустил одноклассницу. Захотелось курить. Он зашуршал упаковкой Кента, выуживая предпоследнюю сигарету. Прикусил фильтр и долго, неотрывно глядел на Элю: — Чего? — Не знаю… — девушка вцепилась в края кофты, стараясь завернуться в нее как в кокон и исчезнуть. Она ведь надеялась, что он никогда в жизни не поднимет эту тему. Так было почти четыре года! А сейчас… Сейчас ей было безумно стыдно, настолько, что вибрация от пульса ощущалась даже в пятках. И деваться некуда. Он же не отстанет, будет спрашивать потом, пока не докопается. — Тебя. И себя тоже… Мы ведь тогда оба пьяные были, а ты вдруг решил проявить ко мне внимание как к девушке… Это был бы мой первый раз, и я испугалась, что ты потом просто посмеешься надо мной или расскажешь всем, как трахнул зубрилку класса… — Ты дура? — по лицу Разина прошла волна раздражения от такого оскорбления. Да ему будто в лицо плюнули. — Я хоть раз так делал? — Делал, — неожиданно подтвердила Эля. Легкий ветер подбросил ее волосы, и они растворились в ночной темноте. Хотелось так же… — Может, для парней это так привычно, что вы не замечаете, но вы все время обсуждаете: кто, кого, где и в какой позе, и какие у нее были сиськи или что-то в этом роде… — Да это ж так, интрижки, чисто по приколу, с которыми больше даже не увидишься. — Я испугалась, что могу стать этой самой интрижкой. Ты много выпил, кто знает, что у тебя за мысли были? Может, тебе скучно было, или тебе твоя девушка не дала, или ты просто перепил… — Или ты мне нравилась? Или это был единственный раз, когда ты вела себя так раскованно и была счастливой, и мне хотелось сделать что-то ещё? Такие варианты в твоей голове не возникали, или… Ладно, забей, — притормозил Руслан, заметив, как стушевались одноклассница, потупив взгляд. — Мне просто интересно стало, почему ты меня нахуй послала, мало ли, вдруг я тебе больно сделал или что-то такое. — Больно точно не было, — Эля тихо и грустно усмехнулась, вспоминая выпускной. Он так внимателен и осторожен с ней никогда не был. Да и столько комплиментов от него, — будто подменили. Куда-то делось его желание подъебать, подшутить, куда-то исчез его напыщенный пафос… — Мне стыдно было потом очень, поэтому и заблокировала тебя. — Дура ты, Ливенцева, — вздохнул почти мученически Руслан, подкурил наконец сигарету и затянулся.