Гарри Поттер и не настоящие: «Коронация»

Наверное самое трудное в жизни — это строить взаимоотношения. И если ещё не с одной семьёй Гарри отношения не построил, то друзей он все-таки завел. Возможно именно это и отличает его от факультета Слизерин. На дворе стоял вечер. Горизонт окрасился в яркие оттенки — от светло жёлтого до ярко красного, они покрывали все поверхность неба, завораживая взгляд. Медленным шагом, Гарри поднимался в кабинет директора, от скуки считая каменные ступеньки на винтовой лестнице. Одна, вторая, третья… «И как этот старик умудряется подниматься по этой лестнице каждый день?» — пронеслось у мальчика в голове. «Даже у одиннадцатилетнего мальчика, у меня самого, не хватает здоровья на такие подвиги». Остановившись на 45 позиции, Поттер прислонился к мраморным перилам и вздохнул, стараясь, чтобы в его лёгкие попала хоть немного кислорода и для него все еще была загадка, зачем Дамблдору нужен был кабинет на такой высоте. Единственной нормальной гипотезой было то, что этот старик не хотел, чтобы его беспокоили. В этом случае он и вправду является гением. На третьем этаже первокурсники веселили себя хлопушками и шутками. Группка детишек беззаботно болтала, даже не зная, что Гарри смотрит на них сверху вниз. Передохнув, мальчик поглубже вздохнул и снова начал подниматься, на этот раз быстрее предыдущего. Сегодня днём у Гриффиндора и Когтеврана был урок полетов на метле и юный Поттер, кажется, был самым лучшим учеником в этой сфере. Он летал, словно птица, абсолютно не боясь высоты, словно не чувствовал земное притяжение. Этот мальчик был единственным из всей школы, кто умел держаться на ней уверенно и не падать с метлы, как другие не везунчики. Даже Рон не смог выполнить нужное задание и долго допытывался, откуда у друга такой талант. — Я не знаю, — в сотый раз повторял Поттер, на этот раз нажимая на каждый слог. — Мне просто повезло. На самом деле он подозревал, что он уже летал на метле, когда был маленьким и мышцы запомнили нужные движения. Это вполне логично, ведь Лили и Джеймс были оба волшебниками, а второй ещё и входил в команду по Квиддичу своего времени. Но Гарри решил не распространяться об этих сведениях. Наверное именно поэтому сейчас Гарри шел к директору. Обсуждать с ним утренний урок и сидеть там, пока ему промывают мозг ненужными советами и лекциями. А может Дамблдор просто хотел поговорить со своим подопечным, бедной сироткой, которая необъяснимым образом попала в частную академию. Это раздражало мальчика, ему не хотелось говорить с незнакомцами о своей личной жизни и уж тем более, быть единственным, кто идёт к директору вечером. Гарри взял металлический молоточек и три раза постучал в дубовую дверь. Вообще-то у стены значилась табличка «не стучать», но мальчик не собирался кричать на весь замок: «можно, пожалуйста?». Дождавшись утвердительного ответа, Поттер распахнул тяжеленную дверь и вошёл в комнату. Он не ожидал увидеть, что здесь будет настолько странно и впечатляюще. Стеллажи и столики вмещали в себя тысячи серебряных приборчиков и непонятных шкатулок из разных минералов. У окна стоял огромный телескоп, а рядом с письменным столом стоял стеклянный шкафчик со странными флаконами. — Здравствуй, Гарри! — доброжелательно сказал директор со своего места. — Проходи и садись. — коротким кивком он указал на противоположный стул, куда мальчик и сел без лишних слов, мысленно проговорив предполагаемый ответ: «Здрас-сте! Спасибо, рад был приглашению, хорошо, ага, до свидания!». Такой ответ вполне подходил в данной ситуации, но мальчик все же смог сдержаться, чтобы его без пауз не выговорить. Само помещение понравилось ему гораздо больше, чем предстоящая беседа, но он все равно повернулся к директору и покорно поздоровался. — Как у тебя дела, Гарри? Тебе нравится учиться здесь? — Да, все хорошо! Спасибо, сэр, — мальчик говорил максимально искренне и вежливо, как обычно говорят дети в приюте на линейки. Тогда юные ребята должны восхищаться прекрасным зданием и благодарить судьбу за то, что им дали все необходимое. Естественно говорить это искренне может только талантливый лжец. Дамблдор смерил его внимательным взглядом, а затем, все ещё смотря ему в глаза, спросил: — Как думаешь, тебе подходит факультет Гриффиндор? — Вы же сами говорили, что шляпа видит наши преобладающие качества, значит то, что я здесь — это правильно и мне нравится то, что я здесь, — он говорил то, что хочет слышать директор, а не то, что думает, но похоже такой ответ удовлетворил волшебника. Ложь всегда сладка, Поттер понял это ещё в шесть лет. — Хочешь лимонные дольки? Мои любимые, — старик кивнул на вазочку с леденцами, стоящую на краю. Вначале Гарри сомневался, что она ему нужна, но потом решил, что так он будет хоть что-то делать, а не сидеть молча, как дурак. Конфета оказалась кислее раза в десять предполагаемого, но Дамблдор ел ее с такой невозможностью, что мальчик подумал, что у него нет вкусовых рецепторов. Надавив на леденец, он поморщился, но старик его отвлек. — Говорят, что ты очень хорошо летаешь на метле. — Да… наверное, — мальчик старался не смотреть на директора и полностью сосредоточился на поглощении леденца. — Ты бы был неплохим ловцом, — продолжил директор. Его не смущало, что Гарри воспринимает его человек, который насилует разговорами и затыкает леденцами, чтобы слушатель его не перебивал. — Квиддич только со второго курса, — заметил Гарри. — Ты прав, мой мальчик, — его голубые глаза блеснули и он немного склонил на бок голову: — Но если бы ты захотел, ты мог бы попасть в команду с моей помощью. Неплохой сценарий, подумал Гарри, но не неожиданный. Обычно в приют приходят тысячи жалостливых людей, которые откупаться подарками и шоколадками. Но все-таки предложение было заманчивое, он мечтал о том, чтобы где-нибудь себя проявлять, а это — его единственный шанс, отказываться от которого было верхом тупости. — Я бы хотел, профессор, — сказал Гарри, на этот раз более искренне. Он не мог радоваться предложению от всей души, пока не мог. Для таких, как он, нужна была гарантия. Бумажка с подписью или что-то в этом роде. — Тогда ты входишь в команду? — Не знаю, мне надо подумать, сэр, — сказал мальчик. На его бы месте все бы смутилась, но только не он. — Конечно-конечно! — директор удовлетворенно кивнул и положил в рот ещё один леденец. Гарри при этом вздрогнул, побледнев. — Подумай, — он вздохнул и наклонился к нему, попытавшись встретиться взглядом с мальчиком: — Гарри, мне правда, очень жалко, что ты попал в такую ситуацию. — Понятно, — в мыслях мальчика вспыла фраза Мари — «Жалко? Жалко — это прекрасно! Денег дай!». — Твои родители, Лили и Джеймс, погибли от руки злого волшебника. И именно в ту ночь, после того, как ты выжил после рокового заклятия, я отдал тебя твоим родственникам. — Спасибо… — а что тут говорить? Человеку, который обеспечил тебе такое будущее. — Я не знал, что они поступят подобным образом, — он вздохнул и в его взгляде появилась печаль, а затем он вновь посмотрел на Гарри пристально: — Гарри, мой мальчик, а с тобой никогда не происходило чего-то необычного? Мальчик хмуро поглядел на него и Дамблдор исправился: — Ты когда-нибудь мог управлять тем, чем не могут управлять другие. — Колдовать? — Совершать магию осознанно, — голос его был полностью серьёзен, даже напряжён. — Нет… — соврал мальчик, стараясь продолжать смотреть директору в глаза. Он не собирался доверять ему свои тайны, а значит и не собирался ничего личного рассказывать. — Я никогда так не делал? Директор откинулся на спинку стула и устало посмотрел на подопечного: — Тогда ладно, иди к себе. *** Всю эту неделю учеников заваливали домашними заданиями и сочинениями. Каждый урок проводились опросы и контрольные, к которым подготовиться абсолютно никак нельзя. Ребята не знали к чему конкретно готовиться и не спали ночами, чтобы получить приемлемые оценки. В этой супер игре успевала делать ходы вперёд лишь Гермиона, остальные, уверенно продвигаясь вперёд по полю, неожиданно скатывались вниз. Гарри каким-то образом успевал запоминать на лету, а потому не хватал двоек, а вот у Рона дела обстояли хуже, он не запоминал вообще ничего, даже когда пробовал. А делал он это далеко не всегда. Вместо этого мальчик постоянно просил своего нового друга прогуляться с ним по школе или что-нибудь рассказать. За довольно долгую жизнь Гарри выучил наизусть тысячи разных страшилок и историй, анекдотов или просто загадок. Уизли это очень интересовало, хотя мальчик и не всегда ему это все рассказывал. Постоянное нахождение Рональда рядом с ним иногда напрягала, а уж когда приходила Грейнджер было ещё хуже, ее было просто невозможно заткнуть. А Гарри к такому не привык, даже Мари, и то не общалась с ним столько, как эти двое. Но почему-то с девочкой было веселее, чем с этими двоими. Ведь Рон в самом начале подсел к нему лишь из-за того, что он знаменитый на весь мир мальчишка, а это поинтереснее, чем просто обычный ребенок с трагической судьбой. Гарри это коробило, хотя в душе он надеялся, что эти двое и вправду считаю его другом, а не великим человеком, хотя сам Поттер не знает, кем считать их двоих. В детстве было проще. Можно было просто подойти и сказать «давай дружить» или «я тебя люблю». Сейчас такого не будет, люди умеют анализировать свои поступки и все взвешивать — это и мешает. Близился Хэллоуин, а Уизли почти перестал разговаривать с Гарри, не садился с ним за стол и за одну парту, даже отворачивался. Поттера утвердили в команду по Квиддичу, а Рон гневался, что друг не рассказал ему о том, что это планировалось. А сам ребенок не мог объяснить ему, что он и сам не верил в это, оставалось лишь надеяться, что он и сам поймет. — Рон, ну прекрати! Сейчас ты знаешь, а значит уже все хорошо! — убеждала его Грейнджер. В ее планах было спасти мир и привести его в гармонию, она помогала всем. — Но он молчал! Тоже мне друг! — эти слова рыжий повторил уже в десятый раз. — Но он не был уверен в решение директора, — начинала Гермиона сначала. — Слушай, давай ты не будешь лезть в наши отношения! Ты все равно ничего не понимаешь! — тот встал. — Мы и без тебя разберемся! Поняла? Девочку это обидело и она, резко развернувшись, пошла в другую сторону комнаты. Гарри лишь вздохнул, ему уже надоело это все. Ну правда, сколько можно орать и обижаться? Он уже мог тридцать раз помириться с ним, тем более, что и сам Гарри просил у него (зачем, не знает) прощение. Но Рон оставался непреклонен, а меж тем замок готовили к Хэллоуину. На стенах развешивали паутины, украшали огромными тыквами, выросшими на грядках Хагрида и зажигали в них фонарики. Царила праздничная обстановка, все ждали предстоящего праздника и даже Гарри предвкушал что-то необычное. Сходив на кухню к эльфам, он взял у них сладкие перья, а ещё нарисовал открытку с пауком. Все это он послал своей подружке, которая наверняка обрадуется. Уизли постепенно надоело злиться, тем более, что Гарри согласился взять на тренировку и полететь на новой метле, Нимбусе-2000. Это был подарок профессора Дамблдора, который кажется серьезно стал воспитывать мальчика, самого Поттера уже бесил этот постоянный конфликт между им и Уизли. Да и общаться надо было с кем-нибудь. — Ты поедешь… пойдешь с нами на тренировку? — спросил Уизли рано утром у Гермионы, когда небо было затянуто дождевыми облаками и вот-вот пойдет дождь. — Нет, не пойду, — девочка покачала головой и виновата улыбнулась им двоим: — Мне надо зайти в библиотеку. — Ну начинается! — Рон резко повернулся к девочке: — Ты хоть раз соглашалась куда-нибудь с нами пойти? Ты все время чем-то занята и… — Рон, ЗАТКНИСЬ! — не выдержал Гарри, схватив рыжего за руку и таща его прочь от гостиной за собой. Ему не хотелось очередного скандала и не хотелось опаздывать. На поле для Квиддича уже все собрались. Вуд, капитан команды, издали помахал двум мальчикам рукой, а затем провел рукой по лбу. — Ну чё, Поттер? Готов? — Да, Оливер, — сказал мальчик, а Рон лишь улыбнулся близнецам. Фред и Джордж (не различаются никак) были загонщиками и очень жизнерадостными, похоже младший унаследовал их оптимизм. — Тогда начнем, — Анжелина поправила волосы и оседлала метлу, все вместе они поднялись на высоту. Началась игра. *** — Ты суперски играешь. Дафна и Гарри шли по коридору и разговаривали. Было воскресенье и никто особо никуда не спешил. Юные студенты, уставшие за долгую пору, мыслями были уже в зимних каникулах. Каждый мечтал о снеге, а не о домашних заданиях. На улице все сильнее холодало, небо становилось серым и дождливым, то и дело дул ветер и шли дожди. В такие дни школьники сидели в своих гостиных, у огня, и играли в шахматы. Но мальчика это занятие не привлекало, ему не нравилось долгое сидение за партией и тщательное обдумывание следующих ходов. — Ты поедешь на каникулы? — спросил девочку Гарри. — Поеду, наверно, — сказала Дафна, поправляя светлые волосы. — Я обязана, по мне сестрёнка скучает, Астория. — Красивое у нее имя, в честь цветка. — Это ещё ничего, — она улыбнулась и, покосившись на мальчика, взяла его за руку, — В семье Блэк всех называют в честь звёзд. Сириус и Регулус, Андромеда… Это традиция. А какая у тебя этимология имени? — Без понятия, — мальчик улыбнулся ей. — Оно красивое, — она улыбнулась и остановилась, а он посмотрел ей в первый раз в глаза: — Мы будем дружить? — спросила его Дафна. — Дружить, не смотря на факультеты? — Будем, да, — он улыбнулся ей и в его улыбке была искренность. — Хочешь я покажу тебе свои рисунки? Она не успела ответить, так как ответили за нее. — Гринграсс! Отойди от этого сироточки! Они резко обернулись, увидев Паркинсон и Малфоя. Если девушка уже издали орала им двоим, то парень ещё не придумал, что сказать. В его глазах блестело сомнение, он посмотрел на Гарри, затем на Дафну и наконец на Пенси. — Ну так что?! — спросила та. — Ты на чей стороне? Ты почему молчишь? Разве ты не хочешь проучить малыша Поттера? Все посмотрели на Малфоя.