The Scars That Make You Whole/Шрамы, делающие тебя целым

      Странно, размышляла Люси, что ее никогда раньше не арестовывали.       Безусловно, за время членства в сильнейшей команде Хвоста Феи, она натворила достаточно преступлений, чтобы выдали ордер на ее арест. Ей и ребятам просто всегда удавалось выходить сухими из воды — обычно, если они очень быстро убегали в противоположном направлении. Официальные жалобы рассматривались Магическим Советом, и только потом передавались в гильдии — к этому моменту Мастер Макаров уже заканчивал сжигать прошлые штрафные квитанции, с которыми был не согласен. Разрушения, приводившие к уголовному процессу в любых других профессиях, становились для волшебника не более чем штрафом за выполненную работу. Какой бы ни была официальная позиция Совета в отношении Хвоста Феи, но Люси была его частью, и ей было что сказать о гильдии, уничтожившей весь Союз Балам.       Конечно, когда-то Люси уже довелось познакомиться с внутренним убранством тюремной камеры. Неудавшаяся попытка Фантом Лорда похитить ее ради состояния отца была только началом… Многие ли могут похвастаться, что были заключены под стражу во дворце параллельного мира, не говоря уже о ночи, проведенной во Дворце Пропасти под Меркурием, и выжили, чтобы рассказать об этом?       Однако была существенная разница между тем, чтобы быть брошенной в подземелья дворца в результате плана, буквально меняющего историю, и тем, чтобы попасть под арест за нарушение общественного порядка в ресторане.       Ну, где-то на этапе спасения мира от злых темных волшебников Люси позабыла об обычной системе уголовного правосудия и его причинно-следственных связях: если вы начинаете ругаться в ресторане, следом переворачиваете стол и, как вишенка на торте, отказываетесь уйти по просьбе менеджера, потому что еще не закончили… что ж, вы определенно можете рассчитывать на койку в полицейском участке.       По крайней мере, Центральный полицейский участок Крокуса оказался на ступеньку выше подземелий Меркурия. Здесь хотя бы отсутствовали человеческие черепа, так что Люси определенно испытывала большее доверие к сотрудникам городской полиции, чем к личным палачам короля. Потускневшая серо-голубая плитка выглядела гораздо неприметнее подвального камня, удивительно чистые углы свидетельствовали о том, что какой-то уборщик добросовестно прошелся здесь со шваброй и ведром. В камере было нечем заняться, и оттого Люси глазела через решетку в коридор — на нескончаемую вереницу пьяниц, отпраздновавших окончание Игр, и глубоко уставших офицеров. Удивительно, но не худшее зрелище в ее жизни.       И, разумеется, в ее затруднительном положении отсутствовала драма, из-за которой в прошлом году им с Юкино посчастливилось оказаться в подземельях дворца.       Люси, скрестив руки над головой, ворочаясь на жестком матрасе, думала о том, что не обстановка камеры и не причины ареста отличают ее пребывание в тюрьме.       Просто когда-то она была уверена — команда вызволит ее из беды (и один герой, в частности).       Но не в этот раз.       И, возможно, больше никогда. И гнев от этой мысли вспыхнул трепещущим в груди пламенем, как если бы в Люси вдохнули разом весь кислород.       Пусть она не была под градусом как остальные в участке, а время не развеяло это головное безумие, тем не менее, одиночество помогло Люси успокоиться. И она ничуть не жалела о сказанном. После часа пребывания в камере адреналин утих, и, возможно сейчас, Люси стала сожалеть о том, когда, где и как это сказала, но не о том, что произнесла.       Пока не сожалела.       …даже когда вдали услышала приближающиеся шаги. Сначала Люси предположила, что стражники привели очередного любителя ВМИ, перепившего на празднике. Она навострила уши, услышав очень знакомое восклицание. — Кру-у-у-у-тя-як!       Этот возглас мог бы принадлежать и буйному пьянице, однако ее босс оставался единственным человеком в ее окружении, который был трезвее, чем Люси когда-либо. — Круто, круто, круто! Это настоящие наручники, подавляющие волшебство? Это правда, что они могут сдержать силу даже Богоизбранного волшебника? Вот крутяк! — Сэр, — чуть не прорычал офицер, проводивший ранее Люси до ее временного пристанища. — Если завтра утром в газетах появится хоть одно слово о нашем участке, я буду вынужден сообщить всем, в каком замечательном издании работает наш будущий заключенный. — Так точно, офицер!       Поморщившись, Люси свесила ноги с койки и села, прежде чем увидела, как эти двое прошли перед ее камерой. Одним из них оказался бывалый сотрудник участка, с сединой, серебрившейся в волосах и суровым лицом. Он был явно огорчен тем, что должность не избавила его от дежурства после окончания Игр. Второй собеседник являлся полной его противоположностью и сейчас торопливо пытался запихнуть в пиджак свой блокнот, выпиравший из единственного кармана.       Джейсон послал в ее сторону улыбку через прутья решетки. — Люси! — Привет, Джейсон, — ответила она, невинно улыбнувшись в ответ. — Как поживаешь? — Я бывала и на лучших вечеринках.       Он вежливым образом засмеялся, а затем освободил проход, чтобы офицер отпер дверь камеры. — Менеджер «Буон Густо» не стал выдвигать против вас обвинения, так что вы можете быть свободны. Здесь ваши личные вещи, — объяснил офицер.       По его пристальному взгляду было ясно, что он предпочел бы, чтобы Люси получила приговор, а не свободный пропуск из участка. Люси затопила волна облегчения оттого, что стража по эту сторону стен Меркурия была надежно связана законом и не зверствовала.       Офицер всучил ей в руки белую сумочку, которую Люси тут же открыла, чтобы убедиться в наличии кошелька и блокнота. Все было на месте, она закрыла сумку и повесила ту на плечо. Ее звездные ключи висели прямо на поясе, по большей мере из-за нежелания даже на мгновение расставаться с духами, чем необходимости защищаться в случае опасности. Звездная Река пылилась дома — плеть Люси не носила уже почти десять месяцев.       Закончив собираться, она поспешила убраться отсюда, пока тюремщик не передумал ее выпускать. И хотя здесь было лучше, чем у магических палачей, но у нее совершенно отсутствовало желание находиться здесь и слушать пьяные разговоры сокамерников, переходящие в похмельный отходняк. Джейсон был, похоже, солидарен с ней. Никто из них не вымолвил и словечка, даже слово «круто», пока полицейский участок не остался далеко позади. — Даже не верится, что ресторан не стал выдвигать обвинения, — рассуждала Люси вслух, пока босс вел ее по никогда не темнеющим городским улицам. — После такого-то ажиотажа, который менеджер устроил… — Не бывает плохой рекламы, — быстро проговорил Джейсон.       Босса невозможно было застать врасплох, но если журналист его уровня начинает прибегать к клишированным фразочкам… Люси поняла — что-то не так. — Джейсон, что ты сделал? — Ну-у-у… возможно, мне пришлось согласиться упомянуть о ресторане, в котором ты устроила знатный переполох, в статье «Путеводитель волшебника по цветущей столице», выходящей на следующей неделе в нашем издательстве. Серьезно, Люси, ничего страшного! — сказал Джейсон и тут же поспешно добавил, увидев ее выражение лица: — Нет, правда. Мы же все равно собирались вести колонку самых популярных ресторанов у приезжих волшебников, а этот определенно вам с Нацу понравился!       Может быть, для их газеты это и мелочи, но пока Джейсон пытался уверить ее, что компромисс между его журналисткой честностью и ее свободой — небольшая цена, Люси обнаружила, что действительно сожалеет. Она выбрала не то время и не то место, чтобы взорваться.       Они одновременно нарушили молчание. — Джейсон, я так сожалею… — Люси, это было так круто!       Она замерла на месте. — А? — Это был крутя-як! Два волшебника из Хвоста Феи впервые за год разлуки собрались вместе, и всего через час после воссоединения один из них расплавил Арену Магических Игр, а другая разгромила ресторан! — Я перевернула всего один стол! — возмутилась Люси. — И это великолепно! Волшебники Хвоста Феи снова разрушают вещи, как будто все вернулось на круги своя! — Ничего. Никогда. Не вернуть. Обратно!       Ее слова прозвучали так злобно и гневно, что Джейсон остолбенел посреди улицы вместе с несколькими любопытными зеваками. — Люси… — Извини, — пробормотала она. — Я не… прости.       Джейсон положил руку ей на плечо и осторожно подтолкнул в сторону, намереваясь увести Люси от главной дороги. После окончания Великих Магических Игр в Крокусе нельзя было найти ни одной тихой улочки, однако можно уединиться где-нибудь в центральном парке города, в котором не продавали алкоголь, и оттого это место отпугивало всех, кроме самых опытных туристов. Здесь бурные празднования были сведены к фоновому шуму, приправленным огромным количеством фейерверков.       Джейсон понизил голос до священного шепота, которым никогда не говорил с теми, у кого брал интервью. — Люси, что случилось? — Я не хочу об этом говорить. — Догадываюсь о чем. Каждый журналист Крокуса в курсе слухов о случившемся в ресторане. Мне и в голову не придет печатать что-то личное о вас, даже в качестве заключения к эффектному появлению Нацу Драгнила на Играх, но… Ты же знаешь, что «Еженедельный волшебник» — не единственное издание, которое проявит интерес к Хвосту Феи после вашего почти годового молчания. Возможно, нам не помешает узнать правду до того, как по Крокусу пойдут сплетни.       Люси работала журналистом достаточно долго и понимала как многое для Джейсона значит история. А теперь он хотел отказаться от сенсации ради нее, но от этого она не становилась менее обиженной и злой. — Я не хочу об этом говорить, — повторила она. — Тем более для СМИ. Общественность может верить во что угодно, наша личная жизнь их не касается. — Я понимаю.       Джейсон никогда бы не сказал такие слова тем, у кого брал интервью. Только одному из своих людей.       Воцарилось молчание, и они продолжили идти, оставив парк и отдыхающих в нем людей позади. Это был деловой район, самая оживленная часть города в девять утра и пять вечера, полностью пустая в ночные часы; также единственная часть Крокуса, не впавшая в истерику, который год появлявшуюся из-за Игр. Улицы, охваченные приглушенным оранжевым светом, исходившим от фонарей, казались неподвижными. Все окна, мимо которых они проходили, были темны — кроме одного. За час до окончания срока печати в самый будоражащий день этого года главный офис «Еженедельного Волшебника» работал с драйвом и неистовством, не уступающим финалистам Великих Магических Игр.       Увидев, что они уже дошли до офиса, Люси снова дала волю страху. — Прости, Джейсон, но я не выдавлю и строчки о сегодняшнем финальном соревновании. Со всем, что произошло, я просто… Я сейчас не в состоянии. Ты рассчитывал на меня, и я была так счастлива, когда в этом году ты назначил меня помощником редактора на Играх, но я просто… Не могу ни на чем сосредоточиться. Мне очень жаль. — Люси, все хорошо. — Понимаю, что оставляю тебя с таким количеством дел до окончания срока печати, особенно после всего того времени, которое ты потерял, выручая меня из тюрьмы… Я отдам тебе все заметки, которые сделала во время Игр. — Люси, — перебил ее Джейсон твердым голосом, каким обычно разговаривал со своими сотрудниками. — Пустяки. Хочешь верь, хочешь нет, но мне удавалось успешно руководить «Еженедельным волшебником» еще до того, как ты пришла к нам. И мы укладывались в сроки, которые были жестче и плотнее, чем бикини моей матушки на слоне.       Вымученная улыбка коснулась ее губ. — Да, я знаю. — К тому же, — продолжал Джейсон. — С твоей проницательностью по поводу неожиданности победы Скармиглиона у нас точно получится лучший анализ Игр в этом году. — Займитесь этим, босс, — достав из сумки блокнот, Люси вырвала несколько первых листов, каждый из которых был исписан мелким почерком, и передала их раскрытые руки Джейсона. Затем мягко добавила: — Я очень благодарна тебе за то, что приехал и забрал меня из тюрьмы. — Пустяки, — повторил Джейсон. — Потрать на себя столько времени, сколько нужно. Я серьезно. Внезапное возвращение Хвоста Феи в твою жизнь, должно быть, стало внезапным потрясением. Думаю, все, с кем ты встречалась когда-либо, знают, как много эта гильдия значит для тебя.       Он бросил взгляд на тыльную сторону ее руки, и Люси почувствовала внезапное желание закрыть знак гильдии, изображенный на ней. — Да-а… что-то вроде этого. Иди и отдохни, Люси. Увидимся на работе, когда будешь готова выйти.       Возвращение на работу казалось ей чем-то невразумительным, как, впрочем, и отдых, означавший еще больше размышлений — тем не менее, Люси улыбнулась и кивнула. Она отошла всего на несколько шагов от главного офиса «Еженедельного Волшебника», прежде чем Джейсон снова не позвал ее. — Не под запись, — произнес он самое торжественное обещание, какое может только дать журналист. — Что такого сделал Нацу, что ты, как никто другой, посреди ресторана растеряла все самообладание?       Медленно выдохнув, Люси подняла глаза на небо, посреди которого полыхали фейерверки — красные, зеленые, фиолетовые огни прокладывали свой собственный путь в небесах. Еще год назад они также возвещали о победе Хвоста Феи в Великих Магических Играх, и тогда больше всего она желала, чтобы день ее любимой гильдии длился вечно.       Прошло десять месяцев, а Хвост Феи теперь всего лишь метка на ее руке. Этот несгибаемый дух, эти обещания быть вместе несмотря ни на что в конце концов оказались такими же мимолетными, как огни фейерверка, угасающие в бесконечной темноте. — Ничего не будет как прежде, — пробормотала Люси.       Позже она поймет, что именно в тот момент впервые начала сожалеть о сказанном.