***
За пределами Крокуса, где-то в лесу, освещенном лишь светом звезд, на валуне сидел маленький синий кот и внимательно наблюдал за их с напарником импровизированным лагерем. Строго говоря, они не так уж в нем и нуждались. Хэппи и Нацу провели последние десять месяцев в походах в гораздо суровых условиях, наполненных происшествиями. Сейчас летний вечер был мягок к ним, а даже если и нет, то Нацу являлся более надежным источником тепла, чем костер самого маститого выживальщика. Монстры редко забредали так близко к цивилизации, а лесные звери не представляли угрозы для волшебника его калибра — Убийца Драконов все ж. И не было оснований, что темные маги знают о них или что будут драться, даже если узнают. Но Хэппи не мог уснуть, продолжая сторожить лагерь. Нацу тоже не спал. У основания камня, на котором дежурил Хэппи, он ворочался и ворочался с лихорадочной нерегулярностью, почему-то всегда оказываясь спиной к своему партнеру. Оба знали, что другой не спит. Но ни один в этом не признавался. Ранее, как только летнее солнце скрылось за горизонтом, а тени вытянулись, колебаясь, Хэппи решился нарушить тишину. — Нацу… — Не пойду. — Но Люси… — Я же сказал, что не пойду. И драконий рык в его голосе поставил точку в этом вопросе. Наступила тишина, и друзья оставались в лесу до тех пор, пока ночь снова не превратилась в день.Глава 1. Свет в пустоши. Часть 2
4 сентября 2022 г. в 11:54
Дверь в дом была открыта.
В прошлом году Люси ничего такого не подумала бы, но тогда, год назад, она жила в Магнолии. Скорее неделя, в течение которой она не получила ни одного незваного визита от своих товарищей по команде, стала бы поводом для беспокойства. Но это Крокус, и никто из ее бывших напарников не появлялся здесь уже десять месяцев… кроме одного человека.
Человека, появившегося из ниоткуда в этот самый день.
Человека, всегда являвшегося худшим из нарушителей, и человека, всегда чувствовавшего себя как дома в чужих апартаментах, даже если его не приглашали.
Человека, всего пару часов назад доведшего Люси до ручки в самом что ни на есть общественном месте. И хотя она уже начала сомневаться, правильно ли поступила, слова, сказанные в сердцах, не вернешь назад.
Что она сделает, если он вернется и извинится?
Выгонит его, выплеснув это маленькое сердитое пламя, которое после одинокого сидения в камере и доброты Джейсона уже не горело так ярко. Может, они могли бы все обсудить. Может, Люси снова накричит на него или заплачет. Но если Нацу достаточно взрослый, чтобы вернуться и извиниться, то она сделает все возможное, чтобы выслушать его.
Люси открыла незапертую дверь и прошмыгнула в коридор. Ей и в голову не пришло, что дома кто-то посторонний.
Войдя, она включила свет и огляделась. Единственное кресло пустовало, подушки на диване лежали нетронутыми. За столом в столовой никто не сидел, хотя такие формальности обычно Нацу оказывались не по зубам, а отсутствие драгонслееров или говорящих кошек, роющихся в холодильнике, было куда более красноречивым. Кухня и гостиная выглядели невредимыми. Оставалось только…
В голове промелькнуло воспоминание о том, как она забралась в свою кровать и обнаружила уже спящего Нацу — случай, из-за которого тогда бушевала и над которым потом смеялась, но о котором не имела права вспомнить до сих пор. Люси повернулась к своей спальне, испытывая в равной степени раздражение и нежность. Ее губы все еще не решили, улыбнуться или нахмуриться, а затем она увидела его.
Он стоял в дверном проеме, ведущем в спальню, и сверлил взглядом самую дальнюю стену комнаты, словно там находился бесценный старинный шедевр, а не коллаж детектива-дилетанта из карт и газетных вырезок.
И это был совсем не Нацу.
В этот момент ее дилемма стала не просто спорной, а несущественной. Не нужно решать, прощать Нацу или нет, ведь прожить достаточно долго, чтобы увидеть его снова, Люси не суждено.
Она сразу узнала незваного гостя. Люси никогда не встречала его раньше, но слышала истории от тех, кто видел его — и помнила их даже в отсутствие рассказчиков, потому что Хвост Феи мог исчезнуть, но его враги — никогда.
На первый взгляд, его вряд ли посчитаешь опасным. Он был меньше Люси, не просто ниже ростом, а именно меньше. Почти хрупкий и уязвимый по меркам волшебников. Он также выглядел моложе девушки. Выглядел молодо и безобидно, что было, очевидно, ложью. Под полуночно-черными волосами скрывались одеяния из света и тени, сшитые по моде, популярной четыре столетия назад, да и то только у философов, что создавало более достоверное впечатление о его возрасте. Люси не чувствовала от него никакой магии, как ни старалась — ни ощутимой ауры, ни огромного присутствия силы, — и ее отсутствие совершенно не помогало чувствовать себя в безопасности.
Зереф стоял к ней спиной, но каким-то образом почувствовал, что Люси его заметила. Он махнул рукой в сторону стены с вырезками, словно был коллекционером в галерее.
— У тебя отличная, хм, выставка.
Рука опустилась на пояс с быстротой стрелка. На ее стороне было преимущество — не нужно доставать оружие, только требуется прикоснуться к нему.
— СТРЕЛЕЦ! — завизжала Люси, и стрела мгновенно вонзилась в плечо Зерефа, даже не успевшего обернуться.
Он почти лениво потянулся и непринужденно вытащил ее. На коже Зерефа не виднелось ни капли крови, не говоря уже о ране размером с наконечник стрелы. Он раздавил стрелу в руке, и пыль вперемешку со звездным светом упали к его ногам.
Люси гадала, не подписала ли себе смертный приговор. Защищавший ее Стрелец шагнул к ней — его лук был поднят для нового выстрела, хотя и дух, и его хозяйка знали, что он будет таким же бесполезным, как и первый. Она сражалась с драконами, противостояла Акнологии, стояла на стороне величайшей из легальных гильдий и помогала сокрушать злейших из темных волшебников, и вот как теперь должна была умереть — в засаде у себя дома от рук человека, и не думавшего скрываться.
— Так ты приветствуешь своих гостей? — мягко заметил Зереф.
Несмотря на близость к смерти, а может, и благодаря ей, Люси посмотрела ему прямо в глаза и прорычала:
— Только незваных.
К ее изумлению, он усмехнулся. Это была самодовольная и уверенная усмешка, непостижимо далекая от того ответа, которого она ожидала.
— Полагаю, с моей стороны было довольно невежливо входить, — признал Зереф. — Я просто не видел смысла ждать на улице, когда дверь не заперта.
— Не заперта? — глупо переспросила Люси.
— Ага, — ответил он тем же легким, любопытным тоном. — Мне показалось, ты ждешь кого-то.
— Я…
Казалось, Люси несколько жизней назад покинула свой дом: в первой жизни — из-за чувства вины, что подвела своего босса; во второй — из-за гнева и тюремного заключения; в третьей — из-за горькой надежды на воссоединение; и еще более ранней, когда Люси покинула свою квартиру журналистом, пытаясь найти хоть какую-то мотивацию, чтобы освещать последний день Игр, годовщину, вобравшую в себя знакомую боль в сердце, заново запечатленную на душе…
Возможно, какая-то часть в ней задавалась вопросом: не станет ли этот день худшим из всех, если все изменится. Возможно, Люси не запирала дверь в тихой надежде, что кто-то из гильдии постучится в ее жизнь.
Нацу.
Она не хотела говорить — не хотела и думать об этом, особенно после «теплой» встречи с ним. Не потому, что реальность как обычно пошла совершенно не тем путем, который она представляла в мечтах, памяти и тех обещаниях. С ее стороны трусостью притворяться, что она ни разу не желала воссоединения за последние десять месяцев.
Осознав, что долгое молчание Зереф может принять за слабость, Люси поспешно произнесла:
— Может я и ждала кого-то, но точно не… вас.
— Естественно, не меня, — Зереф ухмыльнулся.
Игра в гляделки продолжалась. Из них троих лишь Зереф выглядел спокойным, и сторонний зритель мог бы предположить, что это Люси вломилась в его дом. Рука заклинательницы не отрывалась от ключей на поясе, а Стрелец по-прежнему держал лук натянутым, нацелив стрелу прямо в сердце незваного гостя, что было, по сути, бесполезно против человека, не способного умереть.
Против человека, при желании способного убить ее до того, как она поймет, что в квартире кто-то есть.
Против мужчины, по бог знает какой причине, все еще терпеливо стоявшего в дверях ее спальни и ожидавшего ее ответа.
— Ну и чего желает великий черный маг Зереф? — спросила Люси, огрызнувшись.
Если он пришел убивать ее из-за знака гильдии, который она так и не смогла заставить себя стереть с руки, то Люси хотела бы, чтобы он поскорее покончил с этим.
Но вместо ожидаемого нападения Зереф просто кивнул в сторону Стрельца.
— Отошли его.
Все инстинкты, завопившие против подобной идеи, должно быть, отразились на ее лице, поскольку Зереф недоуменно добавил, приподняв брови:
— Если бы я пришел, чтобы сражаться, ты бы одной из первых узнала об этом. Но, по правде говоря, ты бы не узнала, потому что уже была бы мертва.
Люси уставилась на Зерефа, не шевелясь. Раз она маг, то и умрет как маг — в бою.
— Я, конечно, могу заставить его уйти, — нахмурился Зереф, будто комментировал декор ее квартиры, а не одного из немногочисленных друзей, остававшихся с Люси и по сей день. — Я лишь из вежливости предлагаю тебе сделать это первой. Для нас троих будет гораздо менее болезненно, если ты закроешь врата добровольно.
Люси и Стрелец обменялись взглядами. Дух остался бы с ней до конца, пожелай этого заклинательница, но проблема была в том, что она не желала. Люси не стала вызывать других духов после того, как их первая атака оказалась столь безрезультатной. Она не хотела, чтобы они страдали в схватке, которую не могли выиграть.
— Уходи, — сказала Люси Стрельцу. — Со мной все будет хорошо.
Дух лишь неодобрительно кивнул и исчез. Медленно выдохнув, Люси оторвала руку от пояса с ключами. Без их тепла на кончиках пальцев она чувствовала себя ужасно незащищенной. Вероятность того, что Люси успеет дотянуться до них, чтобы призвать духа, если враг нападет, была практически нулевой.
Но Зереф по-прежнему не нападал.
— Хорошо, — сказал он, шагнув в гостиную.
Не обращая внимания на пристальный взгляд, мужчина сел на диван и широким жестом пригласил ее повторить то же самое. После злобного раздумья она выбрала кресло между ним и дверью, готовая вскочить на ноги и убежать, если почувствует темную магию.
— Так чего же вы хотите? — снова спросила Люси.
— Мне нужна твоя помощь, Люси Хартфилия.
— Отказываюсь, — последовал незамедлительный ответ.
— Как грубо, — заметил Зереф в притворной обиде, при этом его глаза опасно сверкнули. — Я еще даже не сказал, почему нуждаюсь в твоей помощи.
— Мне все равно. Я никогда не протяну вам руку помощи.
Сложив руки, Зереф откинулся на спинку дивана, совершенно не смущенный ее отказом.
— Неудивительно, что у твоей гильдии такая незавидная репутация, если вы все так обращаетесь со своими клиентами.
— Клиентами?..
— Ты волшебница гильдии, не так ли? У меня есть для тебя работа.
Люси неосознанно прикрыла розовую метку ладонью, что уже явно становилось традицией.
— Я больше не принадлежу гильдии, и вы прекрасно знаете о том, что Хвост Феи расформировали.
Она говорила так, словно это все решало, однако эти слова для ее гостя возымели совершенно противоположный эффект.
— И в этом суть дела, правда? — задумался Зереф.
— Что вы имеете в виду?
— Я хочу, чтобы ты помогла мне собрать Хвост Феи.
Ти-ши-на.
На любую другую просьбу Люси ответила бы категорическим нет, но из-за этой могла только беспомощно смотреть. Она раскрыла рот. Решила бы, что это розыгрыш, но в ее жизни уже почти год не было никаких розыгрышей.
— Ч-чего? — справившись с шоком, вымолвила Люси.
— Я хочу, чтобы ты помогла мне найти членов Хвоста Феи и убедила их вновь создать гильдию, — терпеливо повторил Зереф.
— Зачем?
— У меня свои причины.
Люси энергично потрясла головой, все еще не понимая, зачем это ему нужно.
— Но мы — ваши враги! Что бы вы ни планировали для мира, мы обязательно сделаем так, чтобы у вас ничего не получилось! То, что Хвост Феи снова вместе, только усложнит вашу жизнь!
— Мне было нелегко принимать такое решение, — признался Зереф. — Однако я долго и упорно думал об этом и пришел к выводу, что другого пути нет. Я верю — преимущества перевесят риски.
Люси фыркнула.
— Что, не весело быть без врагов?
— Что-то в этом роде.
— Или просто эффективнее убить нас всех, если мы соберемся в одном месте?
Зереф щелкнул пальцами.
— Ох, я и не подумал об этом! Тогда тем более есть причина собрать вашу гильдию!
— Вы…
Ее чтение морали так и не началось, поскольку Люси не могла понять, серьезен ли он. Обычно она не попадала в подобные ситуации, в которых столь опасным врагам втемяшивалось в голову разыгрывать ее. Но разве не этим Зереф занимался с тех пор, как проник в ее дом? Ситуация была настолько
сюрреалистичной, что Люси определенно испытывала трудности с «хорошо» и «плохо».
Хуже того, Люси с немалой долей раздражения отметила — ее смятение, казалось, только подстегивало Зерефа развлекаться за ее счет. Она поспешила сменить тему.
— Ну, это напрасная задача. Я несколько месяцев пыталась разыскать остальных членов гильдии, но никто из них так и не вышел на связь. Даже если бы я хотела помочь вам найти их (а я этого не хочу), я была бы бесполезна для вас.
Зереф подарил ей самодовольную улыбку и ткнул указательным пальцем в коллаж на стене спальни.
— К счастью для нас обоих, моя разведывательная сеть немного сложнее твоей. Я знаю, где можно найти почти каждого члена твоей гильдии.
— Разведывательная сеть?.. Но тогда зачем вам нужна я?
— Люси, как думаешь, что со мной сделают твои друзья, если я подойду к ним и скажу что-то вроде: «Вернитесь, пожалуйста, в Хвост Феи?».
— Ну, если у них присутствует хоть толика здравого смысла, набьют вам морду, — пробормотала она.
— Совершенно верно, — дружелюбно сказал Зереф.
Люси уставилась на него, чувствуя, как щеки постепенно заливает красный румянец. Что-то в терпении этого мужчины в сочетании с его очевидной молодостью заставляло ее чувствовать себя одураченной.
— О! Так вам нужно, чтобы я говорила. Вы находите их, а я убеждаю ребят вернуться в Хвост Феи.
— В общих чертах, да.
— И вы думаете, что я поверю в ваши благие намерения? Что Хвост Феи снова будет вместе, когда на самом деле с моей помощью вы собираетесь вырезать всех членов моей гильдии одного за другим?
— Как мы уже выяснили, я единственный из нас двоих знаю, где твои друзья. Если бы я хотел этого, то в любой момент собрал бы твою гильдию еще в прошлом году. И, конечно, мне бы точно не понадобилась твоя помощь, чтобы осуществить задуманное. Твое присутствие только замедлило бы меня.
— Вы, вероятно, используете меня в качестве приманки, — ответила Люси. — Чтобы убаюкать ребят ложным чувством безопасности.
На этот раз его обида казалась искренней.
— Я бы ничего подобного не сделал, — заявил Зереф, и впервые с момента их встречи в его тоне прорезались холодные нотки. — В принципе, я ничего не имею против Хвоста Феи, Люси. Мы враги только потому, что я уверен: твоя гильдия решит встать между мной и моей целью. Если вы этого не сделаете, если кто-то из вас решит не участвовать в предстоящей битве — я не буду считать его врагом, независимо от того, есть ли у него знак гильдии или нет.
— И какую же цель вы преследуете?
— Это знание оставь мне.
В гостиной воцарилась настороженная тишина.
— Ладно, — сказала Люси решительно. — Допустим, я верю. Вы сказали, что наймете меня, так что я получу за свою помощь?
На недоуменном лице темного волшебника проступило странное детское выражение, соответствовавшее его видимому возрасту, но не реальному. Зереф слегка наклонил голову и произнес:
— Ты получишь свою гильдию обратно.
— Нет, это то, чего добиваетесь вы. Я довольна текущим положением дел и даже не рассматривала возможность воссоединения гильдии, пока вы этого не предложили. Так… что я получу взамен?
На мгновение Зереф задумался.
— Хорошо, чего ты хочешь?
— Я хочу, чтобы вы гарантировали неприкосновенность моих друзей. Вы никогда не задумаете ничего плохого против них.
Он громко рассмеялся.
— Попроси что-нибудь реалистичное.
Люси и не надеялась, что Зереф согласится, но попробовать стоило.
— По крайней мере, пока гильдия снова не соберется вместе, — упрямо настаивала девушка.
— Полагаю, это само собой разумеется. Я могу выполнить твою просьбу абсолютно безвозмездно: пакт о ненападении между твоей и моей стороной на время нашего партнерства.
— Ох…
— Подумай об этом на досуге, — посоветовал Зереф. — А сейчас предположим, что твоей наградой за работу будет одна неопределенная услуга… Когда же ты определишься с желанием, мы обсудим условия, которые нас обоих устроят. Договорились?
Нет! — завопил ее здравый смысл.
Этот человек являлся полной противоположностью всему, за что сражался Хвост Феи. Люси знала легенды лучше, чем любой другой. Даже если допустить, что эти легенды со временем исказились, она воочию видела разрушения, причиненные его демонами, его магией, его наследием и фанатиками, боготворившими Зерефа в настоящем.
Так много друзей страдало из-за его деяний, неважно, прошлых или настоящих. Он сам говорил, что его цель приведет их к неизбежному конфликту. Он не обещал Нацу ничего, кроме отчаяния, и поклялся Первой, что уничтожит всех до единого.
А еще Зереф оказался совсем не таким, каким Люси его представляла.
Он был отрешенным. Непринужденным. Как-будто для него подобное взаимодействие двух врагов — совершенно обыденное дело.
Зереф искал ее, и не для того, чтобы сражаться. На самом деле, это она напала на него. Люси видела, что в гильдии били морды и за меньшее. И все же, вместо ответного удара, Зереф предоставил ей возможность самой отослать Стрельца и выслушать его предложение добровольно. Он проявил хоть какое-то раздражение всего раз, когда Люси возможно несправедливо обвинила его в том, что он хочет использовать ее в целях уничтожения Хвоста Феи.
И, хотя Зереф явно получал удовольствие от ее реакции на всю эту ситуацию, его искренность подтверждалась его же слишком неожиданными действиями. Люси и представить не могла, какой куш срубит Зереф, желавший, чтобы она помогла ему добиться воссоединения Хвоста Феи.
Оставалось только выяснить: хотела ли она возвращения Хвоста Феи?
Собравшись с духом, Люси произнесла:
— Вы не первый, кто сегодня просит меня помочь воссоединить гильдию. Первому я отказала.
Зереф поднял руку, оборвав ее на полуслове.
— Просто чтобы между нами не было недопониманий: по сути, я не спрашиваю тебя.
— Угрожаете мне?
— Нет, — он пожал плечами, — но я знаю, где все твои друзья, и мне не нужно, чтобы все члены Хвоста Феи благополучно вернулись в родную гавань… достаточно и большинства.
— Тогда вы собираетесь угрожать моим друзьям.
— Похоже, так вы становитесь сговорчивее? — согласился Зереф, а затем выпрямился и хлопнул в ладони почти в детском восторге. — О, мы могли бы сделать из этого игру! Представь себе: мы оба одновременно выходим из твоего дома, ты находишь и предупреждаешь своих друзей об опасности, а я тем временем забираю их одного за другим. Победит тот, кто наберет больше всех к концу. Что скажешь?
— Вы блефуете, — твердо сказала Люси. — Если я скажу «нет», вы пойдете и попросите кого-нибудь другого. Ни Грей, ни Эрза не согласятся с вами работать, но я уверена, что Кана или Леви смогут… может быть, даже Венди. Если вы действительно хотите, чтобы гильдия снова была вместе (как бы смешно это ни звучало, я действительно так думаю), вы не станете рисковать.
Он широко улыбнулся. Люси ожидала, что Зереф будет отрицать или прямо угрожать, но, похоже, волшебник был доволен тем, что она не поверила в его блеф. Действия этого мужчины были лишены всякого смысла.
Ничто в этой ситуации не имело смысла.
Не ругаться с лучшим другом, чтобы не упекли в полицейский участок за нарушение общественного порядка. Не сидеть в своем доме и не вести вежливый разговор с заклятым врагом Хвоста Феи.
Уже ничего не будет как прежде — вот что Люси сказала Джейсону, даже на мгновение не представляя, что все так причудливо повернется.
Она скучала по гильдии. Бесславно прошедшая годовщина их громкой победы в Играх стала для Люси утешительным призом. Потеря Хвоста Феи, средств к существованию и друзей — все это глубоко врезалось в сердце. Ничто, однажды расколотое, никогда не соберется вновь — так она считала. Иногда Люси казалось, что вместо сердца у нее сплошной шрам — залатанный орган, способный лишь на перекачивание крови.
Ей нравился Джейсон, и она не возражала против работы журналиста. Тем не менее, они оба знали, что Люси остается в редакции не по какой-то особой причине, а ради сбора информации о бывших товарищах. Она не имела права удерживать их, но и отпустить тоже не могла. Даже самый праведный, самый рациональный гнев не смог затмить надежду. Что Нацу вернется этой ночью, чтобы извиниться. Что Нацу вернется, приняв ее слова близко к сердцу, чтобы начать все сначала. Некоторые вещи не вернуть, но, если бы он только смог понять это, они двинулись бы дальше. Вместе. И, может быть, сейчас пытались вернуть Хвост Феи.
Но все не так.
И человек, предлагавший ей собрать гильдию, был последним, кого Люси ожидала увидеть на пороге.
Как бы Люси ни думала, а объединяться со своим врагом чертовски глупо, даже если у вас общая цель. Зереф в открытую признавался, что без колебаний уничтожит Хвост Феи в попытке добиться своего. Люси желала помочь Зерефу на этом задании также сильно, насколько хотела постоянно оглядываться через плечо при малейшем признаке предательства с его стороны.
Тем не менее, она взяла с него слово, что он не причинит вреда ее гильдии, пока длится их сотрудничество, не так ли? И, прозвучит странно, но Люси решила довериться Зерефу. Точнее, она не столько доверяла, сколько верила, что Зереф ничего не предпримет, пока Хвост Феи снова не соберется, и не сделает ничего, чтобы поставить это под угрозу. Суть оставалась неизменной.
Ну и стоит сказать, что с помощью Зерефа поиски старых друзей перестали казаться далекой мечтой, разбившейся о реальность полуденной конфронтации с Нацу. Да, они могли сделать это.
Это был путь вперед.
Выход из дыры, служившей для нее вот уже десять месяцев домом. Дыры, где она выживала благодаря доброте Джейсона и случайным слухам о старых друзьях, которые Люси ловила словно охочая до объедок голодная псина. Достаточно, чтобы держаться на плаву, но недостаточно, чтобы взять себя в руки и начать что-то менять.
Это было глупо, безрассудно и абсурдно, и, возможно, (совсем немного) — захватывающе.
Некоторые вещи уже не починить, как ни пытайся, так почему бы, черт возьми, ей не доломать их окончательно?
— Хорошо, — только и сказала Люси, боясь передумать.
— Значит мы договорились?
— Да. Давайте вернем Хвост Феи.
— Прекрасно. Первым же делом утром мы отправимся в путь.
Они пожали друг другу руки. До этого дня Люси почему-то представляла, что рука Зерефа будет холодной, как лед, но нет — она была такой же теплой, как и ее. В черных глазах плескалось больше жизни, чем она ожидала, не видя в них и следа злобы.
«По крайней мере, — подумала Люси, — дело принимало интересный оборот».
Ну, и ей снова удалось заполучить еще одного товарища по команде, не имеющего представления об элементарных манерах. Войти в ее дом без приглашения Зерефу показалось мало, и он, после их соглашения как ни в чем не бывало устроился на диване, будто какой-то незначительный пункт в условиях и положениях их договора сделал жилище Люси пристанищем темного волшебника.
— Теперь вы можете уйти, — произнесла Люси, оставшись стоять на ногах.
— Мы отправляемся завтра рано утром, будет разумно остаться у тебя на ночь.
— Вам здесь не рады!
— Люси, — последовал его раздражающе снисходительный ответ, — разве я обеспокоен тем, что мне здесь не рады?
— Очевидно, нет, — прорычала она.
— Тогда почему ты решила, что я начну беспокоиться именно сейчас?
Она сердито посмотрела на него, на что Зереф поднял босые ноги на диван. Его самодовольная улыбка была для нее смелым предложением попытаться вышвырнуть его силой.
В тот момент Люси почувствовала не страх, а внезапное и необъяснимое желание рассмеяться. Разве могла она надеяться, что сегодня вечером возродится старая добрая традиция ее друзей, без приглашения остающихся в ее доме?
Некоторые вещи, как оказалось, никогда не меняются.
— Делайте, что хотите, — сдалась она. — Наверное, мне стоит привыкнуть к вам, раз уж мы собираемся путешествовать вместе. Но если вы только подумаете о том, чтобы пробраться в мою спальню ночью… Нашему сотрудничеству конец!
Зереф моргнул.
— Я… действительно не думал об этом, — затем по-птичьи наклонил голову, размышляя о сказанных Люси словах. — Теперь думаю.
— Я серьезно, — предупредила она, закатив глаза.
Люси швырнула в него запасное одеяло, а после скрылась в своей спальне и закрыла за собой дверь без засова так крепко, как только могла.
Сделав это, она полностью одетой рухнула вперед лицом на кровать.
Голова кружилась, сердце колотилось. Люси казалось — какая-то ее часть еще не смирилась с тем, что она жива.
«Что я, черт возьми, творю?»
Спросила Люси риторически, но ответ все же пришел: тихий голос ее яростных кроваво-красных эмоций, теперь похожих на крошечный фитилек свечи. Расплавленный гнев и остывшие сожаления превратились в твердую, как алмаз, убежденность.
Так Люси доказывала себе, что под многочисленными шрамами ее сердце все еще издает стук.
Так Люси двигалась вперед.