***
Джувия, проснувшись во второй раз, выглядела гораздо лучше. Люси помогла ей сесть на постель и, позабыв о собственной усталости после долгого и выматывающего путешествия, приготовилась слушать историю Джувии. После битвы с Тартаросом, как выяснилось, Грей, как и Нацу не намеревался возвращаться в Хвост Феи. Он отправился странствовать, а Джувия последовала за ним. Какое-то время они путешествовали, нанимаясь на работу волшебниками в городах, мимо которых шли, но вскоре набрели на деревню Хельвула. Грей стремился к уединению, и Хельвула его предоставила. Они осели здесь, проводя все дни в спокойствии, вместе тренируясь и живя на деньги, вырученные от случайных подработок на жителей деревушки. Но, как с горечью поведала ей Джувия, одиночество, так желанное Греем, ему не помогло. Он становился все более отстраненным, спал и ел уединенно, в редкие часы. Забросил повседневные дела и подработки волшебством, отдав предпочтение чтению старых книг дни напролет и поискам слухов о странной магии. Пока, в один прекрасный день, в итоге, не… — Пока что? — поинтересовалась Люси напряженно с затаенным дыханием. Глаза Джувии драматично расширились. — Милый Грей перестал раздеваться перед Джувией! — Серьезно?.. — вздохнула Люси. — Но ведь это так не похоже на Грея! — настаивала Джувия. — Милый Грей никогда не был скромником, а еще ему нечего скрывать от Джувии. Он начал спать подальше от Джувии, на диване, а ведь Джувия даже не была уверена, сделала ли она что-то, что огорчило его. Но даже если бы и огорчила, его бы это не заставило перестать раздеваться. Что-то было очень не так. — Джувия, — снова вздохнула Люси. — Но Джувия оказалась абсолютно права, переживая тогда за раздевания! — яро защищалась ее подруга. — Потому что, почти сразу, после их прекращений Грей куда-то исчез! — Что значит «исчез»? Насколько давно? — Где-то полгода назад. Он даже не простился. Джувия проснулась, а его нет. Никто в соседних деревнях его не видел. Джувия подала прошение о пропаже человека, но так ничего и не добилась. Тогда Джувия возвратилась в Магнолию, чтобы разузнать, не слышал ли кто-нибудь что-нибудь… тогда-то она и узнала, что Хвост Феи распустили. Шмыгнув носом, Джувия продолжила шепотом: — Джувия знает — она не имела никакого права печалиться, ведь тоже была виновна в роспуске Хвоста Феи, уйдя не сказав ни слова, но… но Джувия все равно плакала. Грей исчез, а вместе с ним исчез и ее дом. — И ты вернулась в Хельвулу? — Джувии некуда было идти. По крайней мере, в Хельвуле была работа… но без Грея все стало другим. Затворничество было нужно ему, чтобы оправиться после утраты отца. А Джувия не хотела быть одной. Она хотела вернуться в свою гильдию. Как думаешь, не сбеги она без предупреждения — останься она — попытайся она уговорить Грея тоже остаться, а не ухватись она за шанс провести время с ним наедине, быть может, Хвост Феи не распался бы?.. Люси решительно замотала головой. — Нет. Хвост Феи… все сложно, я не знаю всех подробностей, но причины его роспуска куда весомее, чем все то, сделанное всеми нами. Уверена, дать Грею в таком состоянии уйти в одиночку было еще хуже. — Но именно так Джувия и поступила — дала ему уйти, — жалко признала девушка. — Джувия так и не узнала, что с ним творилось. Лишь смотрела, как милому Грею становилось все тяжелее и тяжелее, а вскоре милый Грей и вовсе исчез… — Мы его найдем, — пообещала Люси, подумав, что при первом же удобном случае спросит Зерефа о Грее. — Уверена, с ним все хорошо. Но, Джувия, что случилось с тобой? Ты умирала, когда мы тебя отыскали. Никогда бы не подумала, что в такой крохотной деревеньке дают такую опасную работу. — Обычно никаких опасностей нет… но прошлой ночью все гильдии и независимые волшебники получили заказ на срочную помощь. Вообще-то, Джувия понимала, что Чешуя Змеи Девы тоже получит сообщение, но все равно отправилась на помощь… только вот ни одного волшебника из Чешуи Змеи Девы там не оказалось, а пришла лишь Джувия. На город напали, а Джувия попыталась сделать все, что было в ее силах, но натолкнулась на лидера нападавших, который сделал с ней вот это все… и Джувия больше ничего не помнит. Джувия смогла добраться до дома, но если бы вы ее не нашли… — Я так рада, что мы вовремя подоспели, — проговорила Люси, и пусть она и правда верила в то, что говорила, но голос ее звучал отрешенно, поскольку было кое-что еще, что ей совершенно не понравилось. — Джувия, вчера на Чешую Змеи Девы напали. Их гильдию разрушили, так что даже если то срочное сообщение отправили во время парада, вряд ли его кто-нибудь увидел. А еще… …была липкая мрачная правда, которую нельзя отринуть и нельзя забыть, как бы Люси этого не хотела. — Все свободные волшебники Чешуи Змеи Девы, не участвовавшие в подготовке Дня Благодарения, по просьбе Леона прибыли в Маргариту для усиления безопасности после недавно прошедших нападений в ее окрестностях. Поэтому никто, кроме тебя, не пошел на это задание. Они переглянулись, и не нужно было лишних слов, чтобы понять — это чертовски удачное совпадение. — Что ты там видела? — спросила Люси. — Джувия мало что скажет… ведь, прибыв, она увидела вокруг только хаос. Город атаковали волшебники, у них был знак гильдии, но Джувия не знает, чей он, но думает, что это была темная гильдия. Магия женщины, возглавлявшей их, пронзила водное тело Джувии, а после… Джувия проиграла, так и не узнав¸что им было нужно. Джувия полностью провалилась… — Не говори так! — Люси схватила ладошку подруги и стиснула ее. — Ты помогла, когда больше никто не помог. Это — главное. — Люси, можешь ли ты ради Джувии отправиться в Алхимиллу, чтобы посмотреть, есть ли шанс хоть чем-то им помочь городу? — Ну, я могла бы… погоди, ты сказала Алхимилла? — Да, — ответила Джувия, сбитая с толку словами Люси. — Это город, именно из него отправили просьбу о помощи. А что? Ты там уже была? — Нет… Если честно, впервые слышу об этом городе, но у меня такое чувство, что я уже где-то встречала это название. Вероятно… — Люси осеклась, так и не сказав, что, вероятно, Зереф упоминал об этом городе. Она расспросит его при первом же удобном случае… и тут она едва не удержалась от хихиканья. Сначала поиски Грея, теперь страсти в Алхимилле — с каких это пор первой ее реакцией на головоломки стало спрашивать мнение Зерефа? Так вот каково это — иметь в команде ответственных товарищей? — Так ты пойдешь, Люси? — спросила Джувия с надеждой в голосе. — Здесь совсем недалеко, а после вчерашнего городу может понадобиться помощь… — Да, я… — без долгих размышлений сказала Люси, тут же, однако, замолкнув. Замолкнув, потому что теперь думала. Чисто технически, она сейчас на работе, а ее нынешнего работодателя вряд ли приведет в восторг ее альтруистичная идея сделать крюк до Алхимиллы. Что ж, ему придется смириться, не так ли? — Да, я загляну в Алхимиллу. Обещаю.***
А тем временем, в другом городе и в другой гильдии, один волшебник по имени Стинг Эвклифф чувствовал себя ужасно проголодавшимся. Такие заявления обычно не делают даже в резюме, но в тот самый час Стинг был безмерно счастлив описать себя именно так каждому встречному-поперечному. К его несчастью, в данном заявлении, отличном от большинства заявлений, какие обычно указывают в резюме, — содержалась лишь небольшая доля истины. Ведь, в действительности, Стинг пребывал в неистовой ненасытности. Жажда его — воплощение голода. Изъян на человеческом теле, выраженный физическими страданиями. Жажда его — глубочайшее желание, пожирающее все воспоминания о тех деньках, когда сытость для него была обыкновенным явлением. Не оставляющая ничего, кроме голодной пустоты, непрекращающаяся и невыносимая. Пожиравшая мысли его до тех пор, пока взамен в голове не осталось лишь одно ненасытное желание. Обрети его голод материальную форму, и предстал бы в виде всепоглощающего чудовищного божества, день которого обычно начинается с приправы из Акнологий для яичницы. (Стинг пришел к выводу, что поэтичность мышления — одна из немногих действительно приятных штук, извлеченных из того бреда, что сопровождал его все четыре дня вынужденной голодовки). В самый первый день все шло как по маслу, до того момента, пока не начался обед. Тогда Стинг и не подозревал, какие последствия за собой принесет найм бывшего волшебника Хвоста Феи, оказавшегося великолепным поваром. Но не подозревал он до того, как дело внезапно приняло серьезные обороты. Тогда, после весьма бурного и ожесточенного «стратегически важного совещания» между мастером Саблезубого Тигра и новым ответственным за гильдийский общепит, Стинг объявил во всеуслышание, что любой, пойманный за едой в гильдии, будет немедленно из нее же выдворен. А после, уйдя на голодовку в свой кабинет, заперся там подальше от всех соблазнов. К концу второго дня Стингу пришлось выставить за дверь Лектора, составлявшего ему компанию, потому что иксид отчего-то начал превращаться в индюшачью ножку… И, хотя Лектор уверял, что не занимался втайне никакими волшебными перевоплощениями, а Принцесса ну абсолютно точно и наверняка не причем, Стинг твердо стоял на своем — Лектор должен уйти. Значительную часть третьего дня Стинг убил на разборку собственного стола. После, им же заколотил все окна, ибо к третьему дню даже бледный солнечный свет на вид казался Белому Убийце Драконов весьма вкусным (а еще эта жертва избавила его от гигантской порции ребрышек, в которую какой-то очень жестокий фокусник превратил его стол). Любой другой на его месте потратил бы время вынужденной самоизоляции с пользой — занялся бы бумажной писаниной, например. Но, в случае Стинга, и бумага в его глазах стала казаться весьма привлекательной растительной закуской. Оттого все бумажки он поспешно принялся рассовывать между щелей заколоченных досок, в итоге рассыпавшиеся смятыми шариками по всему полу. Но что еще хуже — утром он проснулся и принял затекшую руку за крысу — завтрак, живой, вкусный и очень упитанный. Стинг, однако, чувствовал себя оптимистично, надеясь, что следы от укусов на руке успеют сойти до того, как их кто-нибудь увидит. Остаток четвертого дня он провел в думах, хотя любой заинтересованный в его ментальном здоровье психотерапевт назвал бы это, скорее, бредовыми галлюцинациями: дополненной реальностью из мельтешащих перед лицом гамбургеров, танцующих кабаре картофелин и сосущей пустоты где-то там, где когда-то у него был желудок. Пустоты, высасывавшей все его силы, пустоты, приносящей муки и страдания. Но спроси его кто, какой позиции он придерживается, Стинг ответил бы, что довольно прожорливой. Тогда ему подумалось, что нотки саркастичности придают ему восхитительную стойкость. Впрочем, четвертый день не успел закончиться, а все в округе уже махнули рукой на упрашивания, осознав, что их жалкие потуги отговорить его от тренировок не выдерживают никакой конкуренции с его твердостью, так что, сдавшись, они смирились с неминуемым проигрышем. Минерва уговаривала его не тратить время понапрасну: бездну между ее и его уровнем мастерства не преодолеть дешевыми уловками, и лучше ему сдаться прямо сейчас. Но страх в ее голосе звучал очень вкусно и будь он Страшным Убийцей Драконов… Роуг же доказывал — человеческие тела так не работают, а если он в том же духе продолжит мучить себя голодом, то после его желудку будет намного труднее переваривать пищу. Вот только все знали о его неравнодушии к Принцессе, и оттого Роуг явно желал сорвать грандиозные планы Стинга с помощью своей так называемой науки. А Юкино долго-долго стояла у дверей его кабинета, отговаривая его. Это просто соревнование, говорила она. Не стоит так рисковать здоровьем, говорила она. Он чересчур изнуряет себя, а она за него беспокоится. Ха. Слабаки. Он покажет им. Он всем им покажет.***
Все саблезубые волшебники сошлись во мнении, что к их Тора-Тора-Тора конкурсу по поеданию мастер отнесся уж слишком серьезно. Четвертый день, как и добровольно-вынужденный пост Стинга близился к своему логическому завершению (но это не точно), поскольку уже завтра в полдень должно было начаться соревнование. Стинг считал — вот продержится еще пол дня без еды, а после получит огромное преимущество для своего желудка в отличие от тех, кто ел как обычно. Наивность и беспечность его так называемых противников не могла тягаться против решимости и готовности могучего Белого Убийцы Драконов. Впрочем, все они так и не оставили попыток помешать его гениальному плану, потому что как раз тогда, когда Стинг снова провалился в бредовый омут, простите, погрузился в медитацию, в дверь его неожиданно забарабанили. — Прочь! — что есть мочи заорал Стинг. — Я тут еще не кончил! — Мастер! — закричали в ответ, даже спокойная Юкино, пытаясь достучаться до него, тоже присоединилась к этому нестройному хору. — Ты нам нужен тут! У нас проблема! — Пускай Принцесса сама в этом варится! И скажите, чтобы она задобрила всех блинами или еще чем. Да-а, блинное урегулирование вопросов подойдет как нельзя лучше. И проследите, чтобы Принцесса тоже полопала блины. Это ее, хе-хе-хе, заполнит… — Мастер! — застонала Юкино. А Стинг, не отрывая глаз от пончиков, паривших над ним точно НЛО, развел руками и недобро усмехнулся. В этом году Минерва пойдет ко дну. Раздавшееся с той стороны двери звонкое «Ип» оказалось единственным тревожным звоночком, услышанным Стингом, а затем та сторона двери стала его стороной из-за волшебства Минервы, поменявшей их с Юкино местами. В отличие от его кабинета, другие окна в гильдии были не заколочены, оттого закатные солнечные лучи подействовали на него самым что ни на есть ужасным образом — словно тыквенный суп разбавили водой. И это оказалось для Стинга так внезапно и показалось ему столь отвратительным, но, тем не менее, не отбило у него желания вылизать этот суп дочиста. Закрыв глаза руками, он, однако, совсем не по-драконьи жалобно заскулил. — Возьми себя в руки, — наблюдая за слабо покачивающимся, опершимся о дверь Стингом, сказал Роуг, абсолютно не впечатленный подобным зрелищем. — Мастер ты или нет? — Да-да… прости, — забормотал себе под нос Стинг, изо всех сил пытаясь прогнать от себя голод и размышляя о неприятностях, случившихся именно сейчас, как всегда, в последние решающие часы его гениального плана. — Так в чем дело? — Сейчас увидишь. Роуг махнул рукой в сторону доски заказов, возле которой разгорался нешуточный спор. В общем-то, неудивительно, что даже в гильдии, более здравомыслящей, чем Хвост Феи, и менее зомбированной, чем похмельная Чешуя Змеи Девы, бывали споры, даже если это споры о выборе лучшей работы. Вот только очень уж удивительно, если страсти эти разгораются в одной гильдии между двумя гильдиями… И все же, Стинг всегда узнал бы эти волосы цвета сакуры и этот ослепительно-белый шарф, даже не воняй Нацу барбекю, жареным мясом и вкусной курочкой, приготовленной где-нибудь на открытом воздухе. Сжимая в одной руке заказ, а в другой — языки пламени, Нацу не сводил глаз от Руфуса и Орги, выглядевших столь же озадаченными, что и Стинг. — Ты не можешь вот так просто ввалиться сюда, утащить заказ, и вывалиться обратно, Нацу! — услышал Стинг Оргу, подойдя к ним поближе. — Вот вступи ты к нам — другое дело, но ты не в гильдии и поэтому нефиг брать заказы в Саблезубом Тигре! Это против правил Совета! — Причем тут деньги и закон? — ощерился в ответ Нацу. — Да мне вообще похрен будет, если твоя гильдия заберет награду, когда покончу с этим. Но я обязан забрать его! — Хей, Нацу, — вклинился Стинг настолько жизнерадостно, насколько позволил ему скрюченный в одну трубочку желудок. — Ты к нам помахаться? Или ищешь где?.. — метнув взгляд в сторону гильдийской кухни, Стинг запоздало вспомнил, что уволил всех сотрудников пару дней назад. — Я Люси ищу. Ты ее не видел? — прервал его Нацу ледяным голосом, какой обычно, как считал Стинг, не услышишь от Огненного Убийцы Драконов. — В последнее время — нет. Она же вроде в Еженедельный Волшебник устроилась? — Ее украли! Стинг растерянно заморгал. — Это, конечно, не хорошо и мы, конечно, с радостью ее с тобой поищем, но какое это отношение имеет к тебе, ворующему заказы моей гильдии? — Отыщу Зерефа — отыщу и Люси. Сам смотри, — Нацу пихнул заказ в руки Стингу, не узнавшего бумажку, похоже, пришедшую в гильдию во время его голодовки. — Темной магии культ. Фанатики Зерефа. Они смогут привести меня прямо к нему! Так что, ты звиняй, но заказ я тебе не отдам. Десять месяцев вдали от Хвоста Феи не уменьшили пылкости Нацу. Не избавили они Стинга, пытавшегося все эти месяцы стать достойным мастером, и от благоговения перед кумиром. Вот только не из-за этого Стинг отступил. Из-за другого: из-за отчаянной тревожной дрожи, глубоко похороненной за твердостью и решимостью хвостатого волшебника; из-за полного отсутствия «Привет» и «Давненько не виделись» обращенным к ним — старым добрым друзьям из Саблезубого Тигра; из-за смурного Хэппи, прижимавшегося к ногам своего друга и совсем не обращавшего внимание на радостно машущего ему Лектора. — Да забирай, — сказал Стинг, сделав вид, что не заметил прокатившуюся волну удивления среди волшебников Саблезубого Тигра. А в глазах огненного драгонслеера Стинг вдруг увидел мерцающее где-то в темноте его зрачков крошечное пламя свечи. Пламя, потрепанное ветрами отчаяния, но не угасшее, пока еще не угасшее. — Спасибо, Стинг. — Пустяки. И, Нацу… Если Люси и правда в опасности то, может, тебе помочь? Наверное, я сейчас грохнусь в голодный обморок, а Юкино в моем кабинете, запертая Принцессой, но, думаю, Роуг с Фрошем могут пойти с тобой… — Не. Это только наше с Зерефом дело. Хэппи! — Айя! И иксид рванулся вверх, оказавшись с Нацу в воздухе еще до того, как они вдвоем устремились к выходу. Дверь бурно закачалась им вослед. — Ты понял, что это сейчас было? — признался Стинг. — Думаешь, с ним все будет нормально? — Знаешь что я понял? — заворчал в ответ Орга. — Если я что и понял, так это то, что ты только что выбросил на ветер самое высокооплачиваемое дельце, какое только наша гильдия получала последние пару недель… — Какая жалость, — высказалась Минерва. — Мастер, может я попробую восполнить эту невосполнимую потерю с помощью блинчиков?.. И не успел Стинг опомниться, как уткнулся лицом в целую стопку блинов, которую она ему протянула. С капельками сиропа на щеках, вдыхая ноздрями и оттого задыхаясь от неимоверно райского запаха, сулившего ему одно наслаждение, Стинг медленно оторвал взгляд от еды из самих райских кущ, уставившись прямо в очи самой дьяволицы. — Ты — зло воплоти, — простонал он. — Напала в момент моей слабости… Так и знал, что не нужно было выходить. Минерва усмехнулась. — Ох, прощу прощения. Так кто, говоришь, в этом году пойдет ко дну?