shiawase omamori

***

Молния потрескивает в нетерпении, воздух, нет, ветер неприятно режет кожу – именно то, что происходило между шестым предвестником и сбежавшим из родной страны ронином. Ронин ветра – Каэдэхара Кадзуха, и шестой предвестник Фатуи, некогда носивший имя Куникудзуси – Скарамучча, не жалея сил противостоят друг другу этим днём – с вполне серьёзными намерениями. «Бой не на жизнь, а на смерть» - эта фраза подходила лучше всего под эту битву отчаяния и злости одного, и полного беспорядка в жизни другого. Бой на смерть в отмщение за несколько других жизней - отвратительно смешно. Электричество врезается в вовсе уже не девственно чистую кожу руки самурая – бинты, перчатка на его руке – всё загорается. Кадзухе остаётся отбросить фрагмент одежды. Болевой шок и ожог второй степени на ладони не даёт покоя, сознание на секунду затуманивается из-за резкой боли – противник наконец-то попал. До этого момента его оппонент думал, что Скарамуш ведёт бой в пол силы, но сейчас единственный наследник клана Каэдэхара понял – его противник достиг предела в чём-то, что ему не понять – он не знает всей его истории, и поэтому не понимает происходящего в полной мере ровно так же, как и не понимает мотивации Сказителя. Всё, что он понимает – те жизни, что предвестник поставил на кон за благополучие своей собственной, не заслуживали такой судьбы. Кадзуха не только понимал, что люди действительно жадные до силы и власти, но и прекрасно знал это. Он делает выступ, вперёд не смотря на боль, ведь вторая рука всё ещё в строю, а сознание жаждет пролития чужой крови вместо крови честно сражающихся солдат, у которых не осталось выбора. Взмахи меча Каэдэхары ловко режут воздух, действуя по течению ветра – он ранит противника. Скарамучч видит знакомый приём, он вспоминает – школа «Иссин», то самое искусство единения сознания и меча, что он некогда пытался развалить, но оставил её так же, как и искусство семьи Амэнома. Ах, навевает воспоминания. Не только приятные, так же те о его великой обиде на Архонта, его создателя – Вельзевул. Но вспоминать некогда, он отступает назад, начиная делать то, что у него получается лучше всего – провоцировать. Ему нужен гнев Кадзухи. Его обида, что он затаил и выпускает в личном конфликте – отмщении за союзников в бою против сёгуната, где они одержали победу совсем недавно. Ведь какой человек действует подвластно эмоциям лучше всего? Какая эмоция мешает сконцентрироваться даже самому умелому мастеру клинка? Конечно, гнев. - Боже! Единственный наследник клана Каэдэхара так яро сражается против кого-то, и ради отмщения? – он ухмыляется, электрическая сфера отдаёт характерным для его эмоций звуком в его руке, он собирается атаковать, - не ради благородной цели – воевать против общего противника, а из-за личных обид? На что ты тратишь светлое имя своего клана, Каэдэхара Кадзуха? - На что ты тратишь драгоценное время единственного наследника клана Каэдэхара? – звучит ответный вопрос, Кадзуха выбивает противника из колеи потоком воздуха, что унёс с собой не только прохладу и влажность острова Ватацуми, а ещё и капли морской воды с побережья, - Ты проигрываешь в этом поединке, Сказитель. Скарамучч прекрасно это знал – устройство, созданное для него организацией Фатуи, называющееся «сердце» было крайне нестабильно сейчас – из-за всех воспоминаний, внезапно появившихся эмоций счастья, достижения своей цели и гордости собой. Эти сбои не позволяли ему драться в полную силу, убить надоедливого мальчишку, заставшего его врасплох. Он чувствовал явную несправедливость его существования – никто никогда не нёс перед ним ответственности за то, что бросил его в вечном сне и муках от собственного существования, почему это должен делать он, когда сделал практически тоже самое ради собственного счастья и упокоения своей же воли – получить сердце, почувствовать хоть что-то по-настоящему, и забыть о той боли и бесполезности его существования ранее? - Это была честная сделка, Каэдэхара Кадзуха, - более спокойно начал он, разъясняя ситуацию, - я получил то, что хотел. Ваши люди более не пострадают, так почему ты так отчаянно бьёшься? – безусловно, каким агрессивным не был бы его подход ранее – дипломатические способности, что взрастили в нём Фатуисты, давали о себе знать. Скарамучч знал, что у Каэдэхары сейчас преимущество, и, если он в конце концов поборет свой гнев хоть на секунду – ему конец. - Честная сделка? Сделка, к которой выстроена дорога из костей невинных людей, никогда не сможет быть честной. – Кадзуха был непреклонен и прав: Сделка между Гудзи Храма Наруками и Сказителем не могла быть честной – сердце бога, что фамильяр Архонта отдал за жизнь Путешественника, такого же человека, такого же воина, как и другие воины на стороне восстания, никогда не могла быть честной. Даже если он из другого мира, даже если может контролировать стихии – для Кадзухи все равны. Десятки жизней, которые полегли только ради этой сделки, ловушки для лишь одного человека, явно не стоили этого обмена. Кадзуха внезапно ловит своей единственной, некогда чистой от шрамов рукой, молнию из вне – не атака Предвестника, не чья-либо ещё. Как он вообще мог не заметить то, что началась гроза? Ранее чутьё Кадзухи никогда не подводило его, ветер всегда был на его стороне – приносил точные вести о погоде и на корабле, и на суше. Но собственные эмоции, что были не подвластны ему с самого начала нападения заглушали всякую концентрацию на чём-либо. Некогда спокойный Каэдэхара был разъярён настолько, что не заметил очевидных знаков смены погоды не в лучшую пользу для него, и лишь для него – это поистине смешно. Теперь смеялся Сказитель. Преимущество начало играть на его стороне. Рука, в которой находился железный меч, который и повлёк подобные последствия, неприятно жгла и дрожала – элемент электро неприятно жёг кожу и бинты, дождь же облегчал эту боль и сглаживал проблему с бинтами – они не горели, создавая ронину ещё больше проблем. Кадзуха и сам не понял, как несдержанно вскрикнул от боли, поразившей последнюю конечность, что служила бы погибелью для оппонента. Всё, что оставалось ему – лишь трусливо сбежать, с полным осознанием того, что он не смог отомстить за жизни братьев по несчастью – и, возможно, не сможет уже никогда. Только когда гром разразился где-то вдалеке, Каэдэхара понял – сам остров Ватацуми оплакивает солдат, что полегли на поле боя, и, косвенно, от рук Фатуи. На песке побережья, где был их поединок, никого осталось, а беспокойные волны моря, смывающие следы обоих юношей и омывающих меч Каэдэхары – единственное, что стало свидетелем окончания этого поединка, в котором никто не выиграл, и никто не проиграл. Они явно ещё встретятся. Это знал каждый из них, но только участник сопротивления именно клялся в этом самому себе, и душам, желаниям солдат, что покинули этот мир.