С чего это вдруг я должна везти тебе что-то выпить?
От: Хару 🦩 С того, что у меня ранена нога, и самому мне очень долго и проблемно спускаться в гипермаркет Это было аргументом, но хоть Наоки было не сложно, да и она на тот момент даже успела соскучиться по несносному напарнику, который уже стал как родной, но понимала, что если привезёт ему алкоголь, то и сама может остаться с ним выпить, а, помня тот разговор в клубе, перспектива его повторения не очень радовала.Я живу в другом районе. Мне, значит, не долго и не проблемно?
Наоки даже мысленно стала себя ругать за чрезмерную холодность и избегание встреч, в то время как Харучиё навещал её каждый день, когда той пуля в живот попала, а она была у него в больнице один раз, если не считать день, когда сама же его туда и привезла. Так что она уже стала готовиться или к грубому ответу, или к уколам совести, которые в неё кинут, но то, что написал Санзу, даже заставило слегка усмехнуться, ведь она ещё и прочитала текст голосом вредного обиженного ребёнка. От: Хару 🦩 Ты точно стерва. Напарник пострадал на задании, а тебе насрать. Я же прикрыл тебя, взяв удар на себя!!! — Засранец, — шепнула Наоки, точно помня, как всё было.Серьёзно?😒 Я даже под прицелом не была. Выключай режим королевы драмы.
От: Хару 🦩 Так ты привезёшь??? Стойкость у Наоки хоть и была, но тут дала сбой, заставляя согласиться.Это первый и последний раз.
Следующий ответ так поразил, что из-за него девушка поперхнулась, в то время как Санзу с довольной улыбочкой ждал ответ. От: Хару 🦩 Я знал, что ты меня любишь♡ — Ещё и сердечко поставил, паршивец!Я передумала, сам пиздуй в магазин.
Отбросив телефон в сторону, Наоки скрестила руки на груди и стала бороться с желанием поехать и чувством вины, но следующее сообщение дало расслабиться. От: Хару 🦩 В следующий раз нога будет ранена у тебя)) Да, угрозы в этом случае были лучше и воспринимались спокойнее, чем нечто похожее на предыдущее сообщение Санзу. Это было привычнее и в его стиле, это не грозилось перейти грань в их отношениях, которую она так бережно охраняла и даже боялась приблизиться. И после этого Наоки, выдохнув с облегчением, поехала к нему.***
Звонок в дверь вызвал хоть и кривую, но довольную улыбку на лице Харучиё — он точно знал, кто за ней, и он ждал этого человека. — Открыто, — прокричал он, даже не вставая с дивана, а затем начал прислушиваться к шороху и возне в коридоре. — Ты о-очень осторожен. А если бы не я позвонила? — прокричала Наоки из коридора, пока снимала обувь и верхнюю одежду, и по её голосу Санзу уже точно знал, что она закатывала глаза. Но ему это даже нравилось. Харучиё любил, когда она закатывала глаза, когда говорила с сарказмом или пресекала его флирт. Это будоражило и ещё сильнее подпитывало интерес. Сразу вспомнился момент, когда она впервые увидела, как записана в его контактах, и как возмущалась, что «Стерва» в их дуэте отнюдь не она. И как потом корила себя и просила вернуть «Стерву», когда стала «Милой», а затем «Милой стервой» — Ой, я тебя умоляю, кому я кроме тебя нужен? — ахнул Санзу с долей флирта и стал прислушиваться в ожидании ответа. Девушка на это ничего не ответила, хотя в голове уже возникла мысль, что зря она приехала, но при этом уходить не хотелось. Наоки прошла в гостиную, где на диване лежал её напарник с перебинтованной ногой, присела в кресло возле дивана и начала выставлять на стол железные банки. — Например, врагам Бонтена, которые не прочь убить верхушку, каковой ты и являешься, — наконец заговорила Наоки слегка отстранённым голосом, не поднимая на Санзу взгляд, а он спустя несколько секунд после озвученной фразы вообще не мог сообразить, к чему она это сказала, пока не вспомнил свой предыдущий вопрос и не усмехнулся. — Они не сунутся ко мне, пока моя напарница сама Железная леди Бонтена, — он произнёс это с гордостью и подарил девушке самый нежный, насколько это было возможно, взгляд. «И откуда только взялось это прозвище?» — пронеслось в мыслях Наоки, ведь почему конкретно Хайтани так её назвали несколько месяцев назад, она не знала. Зато знал Санзу, ведь Ран при нём упомянул, что его в напарниках выдержит только железный человек, а Риндо добавил, что Наоки та ещё железная леди. — Так ведь? — Наоки застыла, глядя прямо в голубые глаза Санзу и не зная, что ответить — он буквально хвалил её и говорил о её ценности для него, а она к такому не привыкла и была поражена, так что не могла произнести и слова. И Харучиё решил всё же развеять эту явно неловкую как минимум для Наоки тишину, как по щелчку поменяв направление диалога. — Хотя она такая скучная и вредная. Скривившись, он окатил девушку неодобрительным взглядом, на что у неё глаза на лоб полезли, а рука сама потянулась к одной из железных банок. — Ты кого вредной и скучной назвал? Кто тебя в социум вытащил буквально недавно, отшельник хренов? — возмутилась Наоки, приподняв бровь и швырнув в Санзу банку, которую он едва успел поймать до того, как она попала ему в лоб. — Пей и не пизди. Закончив разговор, Мочизуки открыла свою банку и сразу же сделала несколько глотков. — Хах, спасибо, — усмехнулся Санзу. — Кстати, мы ведь уже полгода напарники? «И как так быстро пролетело столько времени?» — пронеслось в его мыслях, ведь Харучиё до сих пор не мог поверить, как так сильно изменилась его жизнь с появлением в ней Наоки. А изменилось многое. Наоки и правда вытащила его в социум, сблизив с коллегами, а в особенности с Хайтани, к которым раньше он испытывал неприязнь, а теперь чуть ли не приятелями считал. С ней он стал более общительный, начал показывать ранее неведомые никому стороны, научился шутить, если до этого не умел. Наоки начала вытаскивать его на различные мероприятия и вечеринки, где получалось хорошо провести время, чего раньше Санзу избегал почём зря. А также Наоки подарила ему многие приятные моменты как те, когда они плавали в море в одежде после сложного задания, смывая с себя грязь и кровь, или когда она рассказала ему чуть ли не всю свою биографию и миллион забавных историй, пока они много часов сидели в засаде, или же когда лично готовила ему ужин и показала, что вообще не смыслит в готовке, хотя очень старалась, но в тот вечер они всё же заказали доставку. Наоки приносила в жизнь Санзу свет и дарила радость, хоть и прошло всего или уже полгода, и он не хотел, чтобы эти дни хоть когда-то заканчивались. С Наоки ему было хорошо, хоть она всё ещё временами подбешивала и раздражала, но Санзу знал, что без неё сразу же станет в сотню раз хуже. — Семь с половиной месяцев, если быть точнее, — ответила Мочизуки, мотыляя ногами, сидя в кресле. Санзу прищурился и с подозрением посмотрел на девушку, ища причину тому, что она помнила точное количество времени с их первой встречи. — А ты педантичная в датах. Впрочем, как и во всём остальном. — Просто тот день, когда мы чуть не поубивали друг друга, мне очень хорошо запомнился, — ответила она с улыбкой, словно вспомнила что-то хорошее, и от этих мыслей стало тепло, ведь первый день работы с Санзу нельзя было назвать приятным, и Наоки ещё тогда начала готовить себя к худшему, чего, к счастью и превеликому удивлению, не произошло. — Да мы и сейчас чуть ли не каждый день хотим убить друг друга, — усмехнулся Санзу, делая очередной глоток, и, дождавшись, когда Наоки отведёт от него взгляд, добавил. - Но я любя. У неё же от последней фразы чуть ли не весь мир перевернулся, но удивление проскользнуло лишь в виде на долю секунды широко раскрытых глазах. Эти слова были как инородное тело, когда звучали из уст Харучиё, но в то же время вызывали ураган эмоций и чувств, хотя Наоки сама не понимала, почему с ней происходит такое и с каких пор она так сильно перестала себя контролировать. Точнее, был один момент.***
— У тебя шнурки развязались, — сказал Санзу, указывая на ботинок девушки. Но Наоки была так вымотана после задания, что у неё не было даже сил голову опустить, чтобы взглянуть на ботинок, не то, что присесть и завязать шнурки, так что продолжила идти на ватных ногах, пока почему-то слишком бодрый Санзу шёл рядом. — Не важно, — едва слышно ответила она, на что услышала недовольный цок языком и слово "лентяйка" в свой адрес. Затем мужские руки легли ей на плечи и остановили, а Харучиё присел прямо перед ней, из-за чего Наоки в удивлении опустила глаза вслед за ним и увидела, как он слегка агрессивно, но надёжно завязывает шнурок на её ботинке. Осознание того, что второй номер Бонтена прямо сейчас у её ног, заставляло думать, что задание она благополучно провалила и сейчас лежит где-то без сознания и видит этот сон. — Чего застыла? — но эта фраза вывела из уставших раздумий и заставила сфокусировать взгляд на лице напротив. — Вроде девушка, а такая неряшливая. Он усмехнулся, но не колко и чтобы унизить, а скорее для того, чтобы отвлечь, и вытер с виска Наоки уже засохшую кровь. — Хотя бы не твоя, — прошептал Санзу, надеясь, что она не услышит. — Спасибо. — Раз благодарна, то никому не скажешь, чем я здесь с тобой занимался, - вмиг сменил он интонацию с ласковой на грубую, будто завязать девушке шнурки или вытереть кровь со лба считалось чем-то ужасным и требовало того, чтобы скрывать. - А то язык отрежу.***
Тем же вечером наедине с собой Наоки пообещала себе, что сама отрежет себе язык, если когда-то произнесёт вслух, что влюбилась в Санзу Харучиё в момент, когда он завязывал ей шнурки и вытирал кровь со лба. И хоть этот небольшой жест заботы оставил на ней огромный отпечаток, она не собиралась терять от Санзу голову как наивная школьница. И знала, что он не любит её, а лишь подначивает и пытается вывести на эмоции, хотя, судя по всему, и безразлична Наоки для него не была. — Будто в этом мире есть что-то, что ты любишь больше своих таблеток, — выдохнула Наоки, не сумев скрыть грусть, ведь хоть она и смирилась с тем, что её напарник наркоман, но знать и видеть, как он изо дня в день гробит своё здоровье, было сначала неприятно, а затем становилось даже грустно и больно. Слова о таблетках выбили у Санзу землю из-под ног, и он почувствовал себя каким-то провинившимся котёнком, которого ткнули в мокрый по его вине ковёр. Ткнули в то, что никто не смел из-за страха или обычного безразличия, и только она впервые сказала это так, что Харучиё на какие-то секунды задумался. И хоть Наоки никак не могла и не пыталась повлиять на эту зависимость, но ей было на него не плевать, и одной, даже непримечательной фразой она показала это, из-за чего многолетний лёд в сердце Санзу дрогнул. — Ну, — он задумчиво покрутил в руках банку, не сводя с неё глаз, пока Наоки смотрела на него в ожидании очередной шутки или саркастичной фразочки, - тебя я не люблю, но ты мне нравишься. Я бы, можно сказать, встречался с тобой. И лучше бы он и правда пошутил или сказал что-то саркастичное, но точно не это. — Ты шутишь? — с недоверием спросила Наоки, начав испепелять Санзу зелёным пламенем своих глаз, перед которым он достойно держался. — Я абсолютно серьёзен, — и голос, и выражение лица говорили сами за себя, отметая сомнения и вгоняя в очередной тупик ту, кому были адресованы эти слова. Наоки, тяжело, но тихо выдохнув, запустила руку в волосы, слегка взлохматив чёлку, которая стала неотъемлемой частью её образа, и не могла сформулировать мысль. Парень, который ей нравился какой-то странной симпатией, буквально говорил, что хочет с ней встречаться, а она одновременно и хотела этого, и не могла. И от того, что не могла, Харучиё получил следующий ответ. — Прости, Хару, но я никогда не буду встречаться с парнем, у которого есть зависимость. И я прекрасно понимаю, что ради меня ты не бросишь, так что этот разговор бессмыслен. — В этом ты права, милая, — он улыбнулся, но в глубине души пронеслось горькое "так и знал". В тот вечер после короткого разговора и резкой смены темы на лёгкую и непринужденную, за которой они провели много времени, Санзу и Наоки поняли, что они друг для друга не просто напарники, а и друзья. Она может и хотела, но не могла и не позволяла себе переходить эту черту. А Санзу хотел и жаждал, но идти против воли Наоки не мог.