Мерием Хасеки

                                    Стамбул, 1532 год.                               Покои Махидевран Султан.       В покоях молодой мамы собрались почти все члены османской династии. Каждый норовил поздравить новоиспечённых родителей с долгожданным прибавлением в семье. Первым к повелителю подошёл его сын Мустафа. Внимательно рассматривая луноликое личико малышки, он уже знал, какой красивой вырастет его сестрёнка. Шехзаде не мог ею налюбоваться. Не обошли стороной маленькую султаншу и другие родственники, даже Хюррем Султан и та с улыбкой присутствовала на церемонии.       Несмотря на то, что на протяжении девяти месяцев, рыжеволосая Хасеки бродила по дворцу, словно призрак, отказываясь верить в триумф Махидевран — пропустить очередной провал ненавистной соперницы она не могла.       Девочка родилась, какое облегчение!       Но больше всего её появлению конечно радовался султан. Увидев могучего падишаха, враги и не узнали бы в нём обычно всегда сурового командира, хладнокровно отдающего приказы о лишении предателей жизни, и отважно бьющегося на полях сражений. Сейчас он был просто счастливым отцом. Читал молитвы, взывал к Аллаху с просьбами о её благополучии, женщины поднимали руки, произнося «аминь». Всем было любопытно, какое же имя выбрал Сулейман для своей маленькой дочери. Сначала, согласна исламским традициям, в одно ухо ребёнку напевали азан, призыв к молитве, в другое — трижды молвили имя.       — Твоё имя Мерием, твоё имя Мерием, твоё имя Мерием, — подытожил мужчина.       Со всех сторон посыпались поздравления. Крепче сжимая тёплые ладони Валиде Султан, не отходившую от Махидевран ни на шаг, госпожа поймала себя на мысли, что впервые за столько лет они снова вместе. Не сторонились друг друга, не ругались и не выясняли отношений. Подняв голову, и посмотрев на хохочущего Сулеймана, который с таким трепетом относился к дочери, Махидевран поняла, что маленькая Мерием точно станет его любимицей.       — Махидевран, моя дорогая, — присев у края ложа, Валиде ещё крепче прижала её к себе. — Аллах да пошлёт нашей Мерием Султан долгих лет жизни. Ты так осчастливила нас. Проси всё, что пожелаешь.       — Ну что вы, Валиде, — опуская глаза, шёпотом отозвалась она. — Мне ничего не нужно. Главное, чтобы вы, повелитель и мои дети были рядом со мной, на большое я и не надеюсь.                                     Амасья, 1548 год.       Для кого-то время тянулось медленно, для кого-то быстро. Вот и Мерием исполнилось шестнадцать. Она выросла и превратилась в настоящую принцессу. Её русые волнистые волосы струились по спине до поясницы и покоились на изящных аристократичных плечах, её красивые изумрудно-зелёные глаза, похожие на мамины, блистали на солнце. Она любила летний дождь, любила конные прогулки, любила читать, интересовалась культурой других стран, неплохо владела французским. Она росла солнечной, доброй, жизнерадостной девушкой.       Мерием часто уезжала в лес на лошади, которую в детстве подарил ей отец, сидела у озера и подолгу размышляла. Ей нравился дух свободы, и только в лесу она могла это почувствовать. Мерием не была похожа на других султанш, ни на родных тётушек, ни на всеобщую любимицу Михримах.       Махидевран не одобряла её поступков и запрещала покидать пределы дворца без разрешения. Целыми днями занимающаяся наложницами и их проблемами, она не всегда успевала следить за жизнью светловолосой госпожи.       Разумеется пускать всё на самотёк султанша не собиралась, и вскоре подыскала для дочери личную охрану в лице Серенай-хатун. Белокурая девушка из Болгарии, попавшая в гарем несколькими месяцами ранее, докладывала Махидевран о каждом шаге Мерием. Бежать и прятаться от прислуги, было также бесполезно, как отговорить мать от этой глупой затеи. Поэтому приходилось скрепя зубами терпеть её назойливое окружение. Махидевран хотела, чтобы её дочь ничем не уступала остальным членам династии.       Погода в санджаке сегодня радовала. Мерием планировала навестить брата и выйти в сад.       — Принесли ваши наряды, госпожа, — развеял тишину голос Серенай, она поклонилась и вошла в просторные покои, шелестя подолом кремового платья, за ней последовали и другие. — Махидевран Султан специально отбирала их для вас.       Мерием кивнула и села за туалетный столик. Из огромного количества предоставленного убранства, её выбор остановился на нежно-розовом, расшитый золотыми нитями у основания лифа, обвешенный драгоценными камнями, и пышными рукавами. Тугой корсет оттенял точеную фигуру госпожи, поверх которого прилагался бордовый кафтан из бархата. Выглядела она чудесно, точно ангел, спустившийся с небес. Оценив образ по достоинству, девушка улыбнулась своему отражению в зеркале и направилась в опочивальню Шехзаде.       Приблизившись к гарему, евнух подбежал к дверям и громко известил:       — Дорогу! Мерием Султан Хазретлери.       Услышав крики аги, наложницы выстроились в ряд и поклонились. За те несколько лет, что Мерием провела в Амасье, стены этого дворца стали для неё родными. Она взглянула на рабынь, кивнула в знак приветствия и отправилась дальше.       В покоях наследного принца пахло лилиями. Сладкий аромат заполонил комнату, гармонируя с запахом горящих свечей. Шехзаде стоял возле окна, перечитывая письмо из столицы. Его уединение нарушила тихо вошедшая Мерием. Несколько мгновений они провели в молчании, пока она не подошла и не коснулась его щеки.       — Мустафа, — он вздрогнул и обернулся. — Ты в порядке? Ты кажется чем-то расстроен. Что-то случилось?       — Повелитель написал письмо. Он зовёт нас к себе.       — Зачем? — взволнованно спросила девушка, садясь на шёлковые постели Мустафы. — Надеюсь ничего плохого не произошло.       — Нет, хвала Всевышнему. Повелитель к походу готовится. Я и Шехзаде Баязид должны будем его сопровождать. Селим назначен регентом на время нашего отсутствия. Вы с Валиде тоже останетесь там.       — А как же Хюррем Султан? — задумалась Мерием. — Она не очень обрадуется нашему приезду.       — Не забивай голову такими мыслями. Это ведь и твой дом, Мерием. Я сообщу матушке и Михриннисе о приказе нашего достопочтенного султана. Ты возвращайся, начни подготовку. Завтра утром мы отправляемся в путь.       Она вздохнула и крепко обняла его. Её душой и телом овладел страх. Страх от того, что она может не увидеть больше Мустафу. Мерием боялась представить что будет с ней, с матерью, с Нисой и маленьким Мехмедом, если он погибнет на войне. Разумом девушка понимала, что это его долг, но сердце не желало с этим мириться.                               ***       Махидевран Султан получила новости о предстоящем походе и оставив присматривать за дворцом преданную Фидан-хатун, велела всем готовиться. Дорога в Стамбул выдалась очень долгой и утомительной.       С нескрываемым торжеством темноволосая женщина, наконец, вступила в гарем, и все его обитательницы заинтересованно разглядывали её заострённое, с лёгкими морщинами лицо. За хрупкой спиной Махидевран возвышались три девушки, первой из которых являлась супругой Шехзаде Мустафы — Михринниса Султан. Фахрие-калфа холодно улыбнулась гостям и склонила голову.       — Махидевран Султан. Султанши. Добро пожаловать.       — Спасибо, Фахрие-калфа, — из уст фаворитки государя полился сладкий лепет. — Хюррем Султан верно быть ждёт меня.       Хазнедар усмехнулась и жестом пригласила следовать за ней.                                     Покои Валиде Султан.       Статная женщина, в рыжих волосах которой сверкала высокая драгоценная корона, восседала на софе, напротив полыхающего пламенем камина, когда двери покоев отворились, и внутрь зашла не менее величественная Махидевран. Обернувшись на них, Хюррем Султан приветливо улыбнулась, и лицо её в миг преобразилось.       — Добро пожаловать.       — Благодарю, Хюррем, — обменялись они лживыми любезностями. — Как ты? Слышала наложница нашего падишаха беременна. Пусть будет во благо Иншааллах.       — Я смотрю добрые вести быстро разлетаются, — настроение Хасеки необратимо омрачилось тяжёлыми воспоминаниями. Она решила не вдаваться в подробности и сменила тему. — Мерием, что это за красота такая? Да убережёт тебя Аллах от сглаза.       — До вас мне всё равно далеко, госпожа, — смущённо ответила девушка и бросила на оскорблённую мать мимолётный взгляд.       — Вы, наверно, устали с дороги. Фахрие-калфа, проводи султанш в их комнаты.       Поклонившись, Мерием Султан, Михринниса Султан и Нергисшах Султан в сопровождении слуг и евнухов бесшумно удалились из покоев. Матери Шехзаде остались наедине.                               ***                    Петляя за калфой по многочисленным коридорам, Мерием наткнулась на двух статных женщин в нескольких шагах от гарема. Они с неприязнью глядели друг на друга. Обычно так глядели друг на друга только Хюррем с Махидевран. Видать им тоже приходилось делить между собой одного мужчину. До Мерием доносились обрывки фраз, и решив немного послушать разговор, она остановилась, и приказала калфе последовать её примеру.       — Думаешь, родила шехзаде и теперь весь мир лежит у твоих ног? — брызгалась ядом стройная шатенка с прямой осанкой.       — Мир может и нет, а вот Шехзаде Селим души во мне не чает, — лукаво ухмыльнулась черноволосая. — Я подарила ему наследника. Сожалею, но вам никогда не понять этого чувства.       — Закрой рот, гадина! Как ты смеешь отвечать мне подобное?       — Хуриджихан Султан, отныне мы на равных. И я стала госпожой, матерью Шехзаде.       — Ты с ума сошла, хатун? Ровняешь меня с собой. Я законная жена Шехзаде Баязида, Хасеки Султан, дочь Хатидже Султан и великого визиря Ибрагима паши. Знай своё место! Даже если у тебя будет четырнадцать детей, ты останешься рабыней. Рабыней и умрёшь.       — Кто это, Фахрие? — изумилась Мерием Султан, дёрнув за рукав недовольную их поведением хазнедар.       — Это Хуриджихан Султан, дочь вашей покойной тётушки Хатидже Султан. Они с Шехзаде Баязидом совершили никях втайне от всех, недавно об этом стало известно, слухи дошли до самого повелителя. А та, что пониже фаворитка Шехзаде Селима. Её зовут Нурбану. Она то и распространила эти грязные сплетни.       — Нурбану, значит. Насколько мне известно, это женщина родом из Венеции. Говорят кроме неё Шехзаде Селим никого не видит, она как Хюррем Султан. Интересно было бы с ней познакомиться.       — Вам лучше держаться подальше от неё, моя госпожа. Она дьявол в человеческом обличии.