Персиковые губы

Весенний ветер поднимал лепестки вишнёвого дерева в воздух, разносил их аромат по двору университета. Всё же, холодно не было: теплые лучи выглядывали из-за сероватых облаков, подсвечивали пыльцу тополя. Студенты не обращали внимания на деревья, не купались в солнечных лучах – Хёнджин делал наоборот, расположившись в тени необъятного дуба, в ветвях которого птицы чирикали и вили гнёзда, на скамейке около входа в учебное здания. Розовые лепестки с яркими тычинками опадали на каштановые волосы, но желания убрать их не было. На улице было тепло – Джинни был одет в лёгкую бордовую рубашку и свободные чёрные брюки. Это был последний день перед приездом родителей в Сеул. Родители студента жили в Пусане, откуда парень и был родом. Ему редко удавалось навестить их, но отец заболел раком лёгких после курения сигарет на протяжении тридцати лет, поэтому должен был пройти лечение в столице. Хван злился, и расстраивался, когда отец говорил, что им нужно попрощаться перед смертью старшего, потому что был уверен, что он выздоровеет, но на душе всё равно было больно, пусть у них и были сложные отношения и взаимная ненависть друг к другу. Хён уже давно вырос, но обиды на отца остались, а отец не хотел меняться и идти на встречу. Хёнджин учился уже второй год по специальности "История искусств". Он с детства мечтал знать всё об искусстве, попробовать себя в разных направлениях, но больше всего он любил рисовать. Любовь к рисованию привила его тётя: сестра отца. У неё есть своя картинная галерея, где маленький Хён проводил много времени, рассматривая каждый мазок кистью. Иногда он поглаживал их пальцами, закрывал глаза и пытался представить рельеф. Сихён проводила с племянником много времени на чердаке своего дома, где у неё была мастерская. Женщина обучила его азам рисования, а самое главное – научила наслаждаться процессом, а не гнаться за результатом. Хван рисовал всё и везде: дома, в метро, в гостях, на прогулке с друзьями и прогулке в одиночестве, пейзажи, живопись, натюрморты, а особой слабостью были портреты. Ему нравилось подмечать каждую ресничку и каждую родинку на телах других людей. Он часто рисовал своих друзей, которые уже привыкли и не были против. Парень доставал блокнот и карандаш в любом удобном и не очень случае. Ещё Хёнджин любил рисовать незнакомцев: тайно рассматривал их в метро, а иногда и фотографировал, чтобы нарисовать дома. Хван ругал себя за это, ведь это нарушает принципы морали и личное пространство, но ничего не мог с собой поделать. Хён вспоминал об этом с улыбкой, но все мысли разлетелись, словно космическая пыль, упавшая на Землю, когда Хёнджин почувствовал запах персиков. Персики – его любимый фрукт. Он ест варенье с персиками, торты, замораживает их на зиму, делает маски с этим фруктом, а любимым цветом является персиковый и все его оттенки. Джинни увидел невысокого блондинистого парня с широкой улыбкой, который болтал с рядом идущей девушкой, но Хван совершенно не обращал внимания на неё. Кажется, Хён знал её из-за общих друзей, но сейчас это было неважно. Хёнджин смотрел на тонкую талию блондина, которую облегал ремень джинсов, на развивающиеся от ветра волосы, которые поправлялись миниатюрными, тонкими пальцами с колечками, на влажные, розовые, покусанные губы. Губы — отдельная слабость Хвана. Каждый раз, когда он говорит с человеком или рисует его, он обращает внимание на губы. Не из сексуального интереса, а из любопытства, как будто губы могут что-то рассказать о человеке. Рисуя, он делал акцент на эту часть лица: использовал необычный цвет или создавал непривычную форму. Своим губам он тоже уделял много времени: скрабировал их, мазал бальзамами, помадами и блесками он пользовался всегда, предпочитая блестящие и полу-прозрачные средства, а остальное лицо красил редко. Сегодня на его губах был блеск оттенка спелой вишни, но от неё почти ничего не осталось — Хёнджин часто облизывал губы. Студент второго курса, будущий филолог и автор множества книг, Ли Феликс сдал проект со своей лучшей подругой Лиен, на тему "Диалекты корейского языка". Они дружили с первого курса, часто выполняли домашнюю работу вместе, устраивали ночёвки. Друзья потратили долгие ночи на написание итогового проекта, а перед презентацией у Ликси поднялось давление, поэтому из носа пошла кровь и испачкала рубашку пастельно-розового цвета. Ёнбок пытался отмыть её холодной водой с мылом в туалете, но пятно всё равно осталось, а выступать пришлось с мокрой рубашкой, прикрыв его кардиганом одногруппника. Отпраздновать сдачу лучшие друзья решили в соседнем кафе. Феликс каждое утро покупал там кофе на соевом молоке и какую-нибудь сладость, иногда сэндвич, если не успевал позавтракать, ведь его дом находился далеко — приходилось тратить час на поездку до университета. Бариста с широкой улыбной иногда пытался сделать ему скидки, но Ли всегда платил полную стоимость. Когда Феликс переехал в Корею из Австралии, соевое молоко стало для него настоящим открытием. Парень любил кофе, но из-за молока у него болел живот, поэтому приходилось отказываться от такого напитка, ибо кофе без молока было для него слишком крепким и горьким. Сочные губы напоминали любимые персики, а аромат этого фрукта остался шлейфом после блондина. Скорее всего, он пользовался духами, но было ощущение, что запах исходил изнутри, разливаясь теплом по всему телу. Может ли это быть знаком для Хёнджина? Он провёл его взглядом, затаив дыхание, будто боясь спугнуть. Парень поднялся со скамейки и отправился в художественный магазин неподалёку. Хван был постоянным покупателем, так как магазин находился рядом с университетом. Художник особенно любил этот магазин из-за приятных консультантов, с которыми было очень приятно обсудить новую марку акварели, попросить совет по рисованию маслом или пожаловаться на преподавателей в университете, которым не нравилось творчество Хёнджина. Ему было сложно держаться в рамках, установленных программой университета, а на рисование для себя времени почти не оставалось, поэтому приходилось выражать себя в картинах для учебного заведения и рисовать людей в метро, делая акцент на губы, понравившиеся черты лица и предметы одежды — красный карандаш всегда лежал в самостоятельно сшитом шоппере. Он выбирал холсты, чтобы нарисовать ненавистным маслом натюрморты для университета или далёкую планету акрилом, когда за спиной к нему тихо обратились, шурша бумагой. — Привет. Хёнджин обернулся, и застыл. Перед ним стоял тот самый блондин с немного влажными губами, явно от слюны. Брюнет подметил россыпь веснушек, так как на них падала оранжевая полоска света, пробившаяся из тюли. К запаху бумаги и красок прибавился персиковый аромат. Пыль в воздухе отливала золотым свечением, медленно оседая на маленькие пальцы Феликса, держащего акварельную бумагу. Он неловко прикусил щёчку, поднимая карие глаза вверх. — Привет, — Хван опустил глаза на бумагу, а потом вновь засмотрелся на веснушки. — Ты вроде бы Хёнджин? — Феликс говорил тихо, переминаясь с ноги на ногу и заводя руки за спину. — Да, — Джинни никогда не встречал его в университете, хотя знал многих, — А ты откуда знаешь? — Моя подруга учится с тобой. Можешь мне помочь? — Маленькие руки протянули старшему листики акварельной бумаги. — Сестра попросила купить ей бумагу, а я не разбираюсь. — Ну, хорошо, — Хёнджин слабо улыбнулся, взяв дрожащими пальцами плотную бумагу и перебирая её. Его пальцы дрожали всегда, когда он нервничал. Пока художник выбирал бумагу, филолог неловко завёл руки за спину, смотря на свои чёрные туфли, на которых падала золотая звёздная пыль. Ликси зажмурил глаза, увидев свою потёртую обувь, стыдясь её, а потом вспомнил про пятна на рубашке. Обратил ли Хван внимание на такие мелочи? В комнате была настолько тихо, что парни могли услышать стук собственного сердца в ушах. Феликс мог в назвать эту ситуацию самой неловкой за двадцать один год, но из раздумий где-то в глубине черепа, его выбил голос с хрипотцой. — Вот, держи, — Хёнджин протянул несколько листов. Младший поклонился ему и взял плотные листики. Ликси провёл своими пальцами по пальцам Хвана, чтобы изучить его кожу, когда брал листы. Зачем? Ёнбок сам не знал, но отметил, что кожа мягкая, а фаланги пальцев немного выделяются, на некоторых выступали венки. Джинни же заметил, что у Феликса розоватые подушечки пальцев и кольца из глины. Проверив формат и стоимость бумаги, Ли улыбнулся, подняв, глаза. — Спасибо, моя сестра будет очень рада. — Обращайся, — Хёнджин тихо посмеялся, выправив волосы из ушей, чтобы скрыть лёгкий румянец. — Обязательно, — Ликси стеснительно улыбнулся в ответ, прижимая листики к груди, из которой выскакивало сердце. — До встречи. — До встречи, — Джинни поклонился ему, а волосы всё же упали на лицо, закрывая глаза. Младший хотел бы рассмотреть его лицо, но сначала тёмные, блестящие волосы закрыли лицо, а потом Хван повернулся к нему спиной. Единственное, что Феликс успел детально рассмотреть – тёмные глаза. Чёрные дыры будто смотрели сквозь душу. Они так завораживали и приковывали к себе, что хотелось утонуть в этой области пространства-времени. Рассматривать незнакомца было настолько неловко, что немного пухлые щёки Ёнбока покрылись румянцем, как в фильме. Когда Феликс поклонился в ответ и ушёл, Хёнджин вернулся к своим холстам, тихо вдыхая, чтобы запах персиков проник до нижней доли лёгких. Запах не был приторным – остался лёгким шлейфом после парня. Джинни услышал тихое шуршание позади себя и удаляющиеся шаги, шумно выдыхая. Он взял для себя несколько холстов разного формата и плотности. Кажется, он вёл себя слишком глупо и слишком громко дышал, когда смешавшийся запах фруктов с пылью от бумаги попал в нос. По приходу домой, он приступил к рисованию не только персиковых губ, но и маленького носа, и немного пухлых щёк. Маслом, чтобы позже покрыть картины лаком – так губы будут блестеть ещё больше и будут такими же сочными, как в жизни, а у веснушек можно нарисовать свечение, как у далёких звёзд. В родинках разных оттенков, от тёмно-бежевого до коричневого, художник рассмотрел созвездие Девы. Интересно, какой знак зодиака у Феликса? Парень вышел поздно вечером на балкон и закурил освежающую сигарету с ментолом, задумавшись, почему его так привлекли эти губы. Они были большие и блестящие, необычной формы, покусанные. Их можно мазать специальными мазями, чтобы они заживали быстрее, затем нежно целовать. Хёнджину особенно понравилась россыпь звёзд по всему лицу, начиная ото лба и заканчивая челюстью. Парня завораживала тематика звёзд и внеземной жизни. Он мог найти каждое созвездие на звёздном небе, а ещё в глубине души Хён верил в астрологию и хотел с кем-то обсудить натальную карту. Может быть всё потому что Джинни нравятся парни? Почему Хёнджин вообще задумался о своём влечении к парням? Он помотал головой, отгоняя навязчивые мысли и туша окурок о яркую пепельницу, которая выделялась среди ночной тьмы. Парень выдохнул, поднимая глаза на звёзды и луну на тёмном фоне холодной бесконечности и выдыхая остатки дыма, которые быстро унесло ветром, в поисках созвездия Девы, но у него так и не получилось найти его. Светящиеся точки на почти чёрном небе не хотели складываться в картинки. Хёнджин считал это созвездие одним из самых завораживающих, так как в Новейшее время в созвездие Девы расположена точка осеннего равноденствия, а Джинни любил осень, поэтому всегда "отмечал" этот "праздник". Ему нравилось проводить вечер этого дня на балконе, рисовать маслом среди свеч пейзажи. Хван думал, что сигарета, темнота и прохладный ветер помогут ему избавиться от мыслей, которые посещают его с самого детства. Влечение к парням. От этих мыслей становилось тяжело на сердце, но приятно тянуло внизу живота. Все всегда говорили, что когда мальчику нравится мальчик – это плохо, это неправильно, мальчики так болеют. Но болеют ли люди, когда испытывают самое сильное и движущие ими чувство – любовь? Парень часто задумывался об этом. В последние несколько лет в обществе начали говорить о том что однополая любить – это нормально и даже хорошо, но Джинни будто не мог поверить. Неужели его любовь не бесконечная тьма, а звёздный свет? Хёна бил отец ремнём, когда увидел, как сын гуляет за ручку с чьим-то таким же сыном, запрещал гулять с мальчиками и отправлял на художественные кружки, где занимались только девочки. Но разве людей можно бить из-за чувства, которым они не могут управлять – любовь? Хёнджин никогда не понимал, чем плоха его любовь. Он любил много чего и кого: друзей, себя, звёзды и картины, ему было приятно чувствовать себя светилом, дарить людям любовь и принимать её. Джинни почувствовал разливающиеся тепло внутри себя, от сердца до кончиков волос. Он ощутил облегчение, будто вся тьма покинула его душу. Губы намокли, а на языке почувствовалась солоноватость, пока Хван стирал мокрые дорожки с красных от холода щёк. Парень закрыл дверь на балкон, надеясь, что тёмный космос забрал с собой все мрачные мысли. Вселенная манит своей неизвестностью. Может быть она забирала тьму из душ других людей, поэтому космос представлялся таким тёмным и холодным? Прохладный ветер не утихал – заставлял путаться вишнёвые и сливовые лепестки в других деревьях, мешая испугавшимся птицам. В грязных лужах отражался холодный свет. Свет от луны окутывал Землю в свои объятья, освещал путникам путь, а волкам помогал найти своих собратьев. Люди спрятались по домам, согревая свои тела, но многие из них не задумывались, что их душа должна быть светилом для них самих, греть изнутри.