Последняя Роза

Дилюка всё-таки заставляют снова встать на колено и сделать ему предложение, на этот раз под пристальным взглядом полдюжины камер. Он заново произносит свою речь, к концу которой Кэйа не сдерживает душераздирающе пронзительного крика. Ему до сих пор не верится, что это не розыгрыш. — Я люблю вас так сильно, что мне совершенно недостаточно этих двенадцати недель, — с чувством повторяет Дилюк, глядя на него сияющими глазами. — Мне, наверное, не хватит и целой вечности. Однако я всё равно хотел бы провести эту вечность с вами. — Дилюк, я... я в самых смелых мечтах не мог вообразить, что моя любовь окажется взаимной, — на сей раз Кэйе, слава всем богам, удаётся обойтись без ругательств. Он схлопочет сердечный приступ, если Дилюка ещё хоть раз заставят во всеуслышание признаться ему в любви. У того невольно дёргается угол рта: он еле-еле сдерживается, чтобы не улыбнуться. На глазах Кэйи ни с того ни с сего выступают слёзы. — Я люблю тебя, — признаётся он, уже ничуть не наигранно. — Я... Я люблю тебя так сильно, что не знаю, как мне с этой любовью справиться. Конечно, да. Да, я выйду за тебя. Дилюк берёт его за руку и надевает кольцо на безымянный палец, а затем сразу прижимается к его ладони с поцелуем. Кэйа вздрагивает, сдавленно шмыгая носом и чувствуя укол неуместного желания глубоко в животе. — Я сделаю тебя самым счастливым мужчиной на свете, — обещает Дилюк, глядя на него с ласковой теплотой во взгляде. Кэйа торопливо смаргивает непрошеные слёзы. — Я выебу тебя так, что ты обо всём на свете забудешь, — с жаром отвечает он, тут же срываясь в откровенные рыдания. — Кэйа! — возвращает его в жестокую действительность недовольный голос Розарии. — Прошу прощения, — тут же с отстранённым видом извиняется он. Дилюк снова прижимается к его руке ртом, глядя на него обжигающе-страстным взглядом. Господи, как ему вообще сосредоточиться, когда тот смотрит на него так. — То есть, я... эм... После твоего признания в мире нет никого счастливее меня? — Нахера тут вопросительная интонация? — с мученическим стоном вопрошает Розария. Подрагивающие колени подгибаются окончательно, и Кэйа бессильно падает на землю рядом с Дилюком. Декоративная красная ковровая дорожка, к счастью, немного смягчает падение. Розария права. Это не вопрос, это чистая правда. — Милый мой, — говорит он, бережно проводя пальцами по щеке Дилюка. — После твоего признания счастливее меня в этом мире нет никого. *** Они дают совместное интервью, излучая всем своим видом неподдельное счастье, и чокаются бокалами с яблочным сидром. Кэйа до сих пор не до конца пришёл в себя, он не может перестать пялиться на сияющее от радости и гордости лицо Дилюка. Уже глубокой ночью, после часов изнурительных съёмок их двоих наконец отвозят в отель и разрешают выключить и снять с себя микрофоны. Люмин хлопает Кэйю по спине и желает всего наилучшего, Венти уважительно пожимает Дилюку руку, радуясь, что "им наконец удалось пристроить этого парня в хорошие руки". И после этого они остаются вдвоём. Только они одни и больше никого. Обещанный люкс для молодоженов выглядит откровенно нелепо, их штатный декоратор как всегда был в ударе. Дилюк медленно обводит этот гротеск взглядом: засыпанная розовыми лепестками кровать, ровно сто семьдесят пять зажжёных свечей, букет из пятидесяти и одной алой розы на столе посреди спальни. И финальный штрих: вазочка с презервативами. — Это как-то чересчур, — слабым голосом комментирует он. — Делать всё чересчур — главный принцип этого шоу, — смеётся Кэйа. На секунду Кэйа замолкает, нервно сглатывая подступившую к горлу волну паники. То, что начиналось смутными фантазиями и постыдной полуночной дрочкой, обернулось сейчас роскошной необъятной кроватью, буквально выстеленной розовыми лепестками. Он поворачивается к Дилюку, натыкаясь на внимательный и нежный взгляд. Тот, судя по всему, явно ни о чем не жалеет. "А ведь он меня любит", — завороженно осознаёт Кэйа. В следующий момент они буквально впечатываются друг в друга, самозабвенно сплетаясь языками. Дилюк крепко держит его за талию, пока Кэйа любовно тянет за алые локоны. Господи, ему не верится, что Дилюк наконец-то по-настоящему его. Теперь ничто не помешает им целоваться, трахаться и любить в своё удовольствие. Как угодно и сколько угодно. — Если бы ты только знал... — горячо выдыхает Дилюк ему в рот. — Меня так к тебе тянуло, ты постоянно ходил вокруг, так близко и так далеко. Это было просто невыносимо... Кэйа усмехается, несильно кусая его за губы. — Невыносимо, говоришь... — дразняще протягивает он, просовывая своё бедро ему между ног. Дилюк сдавленно ахает, вздрагивая, и жадно потирается о него, негромко постанывая. От этих стонов Кэйе сносит крышу окончательно. Он торопливо стягивает пиджак с его плеч. Дилюк помогает ему с тесными рукавами, роняя чёртов пиджак на пол, и чрезвычайно быстро справляется с рубашкой, попросту разрывая её на себе. Мелкие пуговицы с клацаньем разлетаются в стороны, но Кэйе глубоко плевать, ему просто не до того, он слишком увлечён Дилюком и его рельефным торсом. Под прикосновениями Кэйи его удивительно нежная молочно-белая кожа расцветает неравномерным румянцем. Дилюк со свистом шипит, когда он сжимает в пальцах маленький розовый сосок, покрывая поцелуями колючую от выступившей щетины щёку. Затем Кэйа опускается к его шее и без предупреждения кусает. Дилюк стонет хрипло и раскатисто, Кэйя ощущает, как вибрирует его горло. Он любовно покусывает открытые ключицы, оставляя мелкие красновато-фиолетовые засосы и нещадно впиваясь в чувствительную кожу зубами. Во время съёмок за такие фокусы их бы наверняка сразу приговорили к долгой и мучительной смерти. Но теперь шоу подошло к концу, а значит, он имеет право делать с Дилюком всё, что пожелает. От этой мысли Кэйа заводится ещё сильнее, бесцеремонно толкая его на кровать. Он одним движением стаскивает с него брюки, обнажая до неприличия длинные и стройные ноги, покрытые рыжеватым пушком и веснушками. — Господи, какой же ты красивый, — проговаривает Кэйа, с удовольствием сжимая упругие сильные бёдра и шумно сглатывая выступившую слюну. Дилюк смущённо отводит взгляд в сторону. — Тебе кто-нибудь когда-нибудь говорил, что ты просто охуеть как мило краснеешь? Тот смущается ещё сильнее и пихает его в плечо. — Ты сам-то когда разденешься? Кэйа принимается поспешно стягивать с себя костюм, сбрасывая одежду прямо на пол. В идеале он мог бы исполнить перед Дилюком настоящий стриптиз, но прямо сейчас ему просто хочется наконец потрогать его как следует. У них уйма времени, Кэйа ещё успеет проявить незаурядные чудеса соблазнения. Он раздевается под тяжёлым и полным желания взглядом Дилюка. Тот нетерпеливо хмыкает, когда Кэйа снимает с себя трусы, заинтересованно рассматривая его тело. Потом он и сам стягивает нижнее бельё, обнажая твердый член с крупной красной головкой. Кэйя не в силах отвести от него глаз. — Я знаю, что ты можешь и сверху, и снизу, — говорит Кэйа. Он предусмотрительно вычитал это в его персональной анкете под пунктом "Сексуальные предпочтения". Дилюк описал их лаконично, но ёмко, Кэйа выучил те двадцать восемь слов наизусть. — Но сегодня я бы очень хотел быть сверху. Ты не против? Глаза Дилюка моментально темнеют из-за расширившихся зрачков. — Хорошо, — хрипло соглашается тот. Кэйа забирается поверх него и вовлекает в долгий вдумчивый поцелуй, суматошно водя ладонями по обнаженному телу. Горячая кожа пахнет потом и мускусом, Дилюк напряжённо дышит, мокро облизывая его рот. Кэйа хочет попробовать с ним всё и сразу, но ему пора наконец выбрать что-то одно, прежде чем он с позором кончит от простого петтинга. — Перевернись, — просит Кэйа, разорвав поцелуй. До полностью поглощённого возбуждением Дилюка доходит не сразу, но спустя пару секунд он послушно ложится на живот. Кэйа старательно выцеловывает каждый позвонок, чувствуя солоноватый вкус его пота. Он спускается к пояснице, а потом поудобнее берет его за бока и лижет между ягодиц. У Дилюка внезапно вырывается громкий пронзительный крик, от которого у него чуть не останавливается сердце. — Тебя кто-то раньше там лизал? — низким голосом спрашивает Кэйа. — Нет, — тихо стонет тот. Грудь Кэйи распирает от ревностных собственнических чувств. Он с удовлетворением кусает мягкую округлую задницу, на что Дилюк дёргается и ахает, толкаясь ему навстречу. Потом Кэйа начинает вылизывать тугую дырку промеж ягодиц, поначалу легко и невесомо. Через минуту-две он приподнимает Дилюка за бёдра, заставляя чуть выгнуться, и проникает языком внутрь. Член Кэйи возбуждённо подпрыгивает в ответ на громкие прерывистые стоны. Спустя какое-то время Дилюк начинает понемногу расслабляться, сдавленно охая в подушку. Он безумно мокрый, тугой и горячий, каждый его возглас подстёгивает Кэйю всё сильнее и сильнее. Комната насквозь пропахла розами и сексом, Дилюк сжимает алые лепестки в руках, выгибаясь. В конце концов Кэйа отстраняется, чтобы достать смазку, и начинает растягивать его. Обласканная дырка легко принимает палец, Кэйа наклоняется ближе, обводя языком скользкие края. — Ох, Кэйя, я... — выдыхает Дилюк, вздрагивая всем телом. Тот кричит и дёргается, когда Кэйа стонет в ответ, не переставая вылизывать его изнутри. Он не без сожаления заменяет язык вторым пальцем, мягко облизывая. Дилюк нетерпеливо расставляет ноги шире, потираясь членом о постель: он реагирует на каждое прикосновение так ярко, что Кэйа вот-вот рехнётся от обожания. Он добавляет ещё один палец, завороженно наблюдая, как легко и жадно Дилюк принимает их в себя. Кэйа разводит пальцы в стороны и тот судорожно вздрагивает, непроизвольно дергая ногой. — Хватит! — вскрикивает Дилюк, пытаясь отстраниться. — Всё, хватит, я уже готов. Кэйа медленно вынимает пальцы и тянется за презервативом. Он тщетно пытается разорвать упаковку скользкими от смазки руками, а потом замирает. Дилюк нетерпеливо оглядывается на него из-за плеча. — Я чист, — с отчаянием в голосе говорит Кэйа. Таковы были правила шоу: всем претендентам и работникам съёмочной группы полагалось сдать анализ на ЗППП перед съёмками. — И ты тоже... — Просто вставь его уже, — жалобно молит Дилюк. — Кончи в меня. Вау. Кэйа будет всю жизнь бережно хранить эти слова в своем сердце. Кэйа наскоро выдавливает смазку на член и проводит головкой вокруг мокрой, сжимающейся дырки. — Ты... ты с кем-то из них?.. — Я ни с кем не спал, — нетерпеливо перебивает Дилюк, подаваясь бёдрами ему навстречу. — Я хотел тебя и только тебя. Блять. Рано или поздно Дилюк точно его доконает. — Я весь твой, — заверяет Кэйа, неторопливо вталкиваясь в него целиком. Внутри у Дилюка настолько скользко, горячо и приятно, что Кэйа чуть не начинает рыдать по новой. Дилюк всхлипывает, а потом начинает лихорадочно ёрзать под ним, пытаясь заставить его двигаться. — Тише, не торопись, — шепчет Кэйа ему на ухо, придерживая за бока. — Да мне плевать, если будет больно, — жарко отвечает тот, умопомрачительно сжимаясь внутри. — Выеби меня так, чтобы я наутро встать не мог. Ну и что Кэйе оставалось делать? Не отказывать же ему? Он вытаскивает почти до конца и быстро входит снова, потом ещё раз, медленно, но верно набирая ритм. Кэйа знает, что долго так не продержится, но ему слишком хорошо, чтобы об этом переживать. Кэйа берёт его за волосы и вжимает лицом в постель, заставляя выгнуть спину, тот, в свою очередь, отчаянно ахает, тщетно цепляясь за простыни. — Кэйа, — сдавленно зовёт он, старательно подмахивая. Кэйа почти теряет сознание. Дилюк разочарованно стонет, когда он вынимает член, но давится своим стоном, когда Кэйа резко переворачивает на спину. Дилюк смотрит на него возбужденным, немного неадекватным взглядом и понятливо раздвигает ноги. Его лицо, шея и даже грудь залиты краской. Кэйа вталкивается в него снова, и Дилюк забрасывает голову назад, крепко-крепко сжимаясь. Кэйа даже не успевает вволю налюбоваться на него: тот почти сразу притягивает его за шею и начинает ожесточённо целовать, мокро и горячо. Кэйа с трудом удерживает ритм, трахая его и членом, и языком одновременно, но пронзительно-яркое удовольствие определенно стоит всех усилий. Он почти на сто процентов уверен, что это самый лучший секс в его жизни. — Ты потрясающий, — выдыхает Кэйа. — Я буду трахать тебя до самого рассвета. Сколько захочешь. — Да, — согласно стонет Дилюк, глядя на него из-под ресниц с приоткрытым ртом. Видит бог, он слишком идеален. Таких людей просто не бывает. — А потом ты трахнешь меня, хорошо? — мягко просит Кэйа, с силой вжимая его руки в постель. Тот заливается смехом в ответ, крепко переплетая с ним пальцы. — Да, — обещает он. — Я хочу тебя всеми возможными способами. — Сколько угодно, когда угодно, — соглашается Кэйа, сдавленно хихикая. — Да, сильнее, ещё, — Дилюк притягивает его ближе и Кэйа снова ускоряет ритм, его пах с пошлыми шлепками ударяется о чужую кожу. — Ты уже близко? — насмешливо поддразнивает он. Кэйа в тайне радуется, когда Дилюк кивает в ответ, потому что, честно говоря, его силы уже подходят к концу. Дилюк грязно ругается и опускает руку вниз, к члену. С мокрой красной головки откровенно течёт, он торопливо двигает ладонью раз, два, а потом вдруг вскрикивает и до невозможного тесно сжимается, заливая собственный живот спермой. Удовольствие на его лице смешано с искренним удивлением, как будто он не ожидал, что ему будет так хорошо. Кэйа смотрит на его подрагивающий рот и внезапно осознаёт, что и сам кончает. Он тут же вбивается максимально глубоко и срывается в оргазм, кончая ярко и опустошительно. Дилюк сжимается и притягивает его к себе, Кэйа честно пытается не тупить слишком сильно и отвечать на поцелуй, наслаждаясь острым, жарким удовольствием. Когда он наконец немного приходит в себя, то аккуратно достаёт член и перекатывает Дилюка набок, стараясь не разрывать поцелуй. Тот довольно вздыхает ему в рот, мягко обнимая за шею. Через некоторое время они всё же отодвигаются друг от друга, безуспешно пытаясь отдышаться. Дилюк выглядит как произведение искусства: влажные, липнущие ко лбу волосы, припухшие от поцелуев красные губы и сытый блеск в глазах. Кэйа лениво любуется им, прищурившись, как кошка на солнце. По-хорошему им обоим надо принять душ: сперма на животе у Дилюка вот-вот засохнет неприятной коркой. Но у него нет никакого желания вставать. Кэйа не хочет ни на секунду расставаться с Дилюком, особенно, когда тот смотрит на него с такой нежностью во взгляде. Он даже отвернуться от него не в силах, не то что куда-то там идти. — Когда ты сможешь ещё раз? — интересуется Дилюк. Кэйа задумчиво сжимает свой мягкий член и тихо шипит, вздрагивая от вспышки остаточного болезненного удовольствия. — Минут через двадцать? — предполагает он. В ответ Дилюк обнажает зубы в жадной многообещающей улыбке. Хорошо, поправка, пятнадцать минут. — Я люблю тебя, — вполголоса бормочет Дилюк, невесомо целуя его в щеку, в кончик носа, а потом и в губы. — Кстати, это правда? — вдруг спрашивает Кэйа. Дилюк так близко, что он не видит его лица. — С самой первой ночи, серьёзно? Дилюк отодвигается, чтобы взять Кэйю за руку и поднести её к груди, мягко целуя палец с бриллиантовым кольцом. — Да, — простой ответ застаёт врасплох своей прямолинейностью. — Я тоже, — шёпотом признается он. Глаза Дилюка тут же загораются ярким пламенем, Кэйа кожей чувствует его улыбку. — А когда... Когда ты понял, что это было взаимно? — В гончарной мастерской на третьей неделе, — говорит Дилюк, кривовато усмехаясь. — Я боялся, что ты прожжёшь в Аяксе дыру одним взглядом. — Ненавижу мудака, — без тени сожаления честно высказывается Кэйа. — Я ведь реально думал, что ты выберешь его. Дилюк смотрит на него с некоторым скепсисом, а потом прижимается губами к виску. — Я решился окончательно, когда... — Когда?.. — шелестом вторит за ним Кэйа. Тот бережно убирает прядь волос ему за ухо, в который раз заливаясь очаровательным румянцем. — Когда мы записывались в Португалии. Кэйа озадаченно сводит брови. — А что такого случилось в Португалии? — уточняет он, мучительно перебирая события в памяти. На ум приходили только внерабочие посиделки с Люмин и Итэром за бутылкой сангрии, попытка Кэ Цин прорваться в номер к Дилюку (худшая ночь в его жизни) и свидание с катанием на водных лыжах. Дилюк плескался в море под палящим солнцем и ожидаемо обгорел, даже несмотря на толстый слой солнцезащитного крема 110 SPF. — Помнишь, когда приходила Кэ Цин? Ты потом ещё заглянул ко мне в номер, — спрашивает Дилюк, отвлекая его от воспоминаний о блестящих в морской солёной воде алых волосах. — Да, мы обсуждали, как поступить дальше. Потому что ты начал сомневаться и думать об уходе, — медленно проговаривает Кэйа. Содержание того разговора он помнит крайне обрывисто: Кэйа был слишком рад, что Дилюк дал Кэ Цин от ворот поворот, вместо того, чтобы потискаться с ней на кушетке. — Об уходе я начал думать с первого дня, — мрачно ворчит Дилюк. — Но той ночью я спросил у тебя, как ты представляешь себе настоящую любовь. — Баланс между страстью и заботой, — вспоминает он. Дилюк смотрит на него с улыбкой, Кэйа осторожно проводит подушечкой пальца по его припухшей нижней губе. — Когда хочется провести с кем-то всю свою жизнь, без страха быть непонятым. — А потом я спросил, испытывал ли ты что-то подобное раньше, — Дилюк невесомо прикасается губами к его пальцам, в ласковых глазах плескается бесконечная нежность. — И я ответил, что только один раз, — его голос звучит слабо. — И взял меня за руку. — Правда? — рассеянно переспрашивает Кэйа. Он не помнит этого. Дилюк улыбается ещё шире, заставляя его бедное сердце биться чаще и громче. — И тогда я решил, что, может быть, ещё не всё потеряно. Кэйа тихо хихикает. — Милый. Я был твоим с самой первой нашей встречи. *** Три месяца спустя Кэйа будет презентовать новый сезон в студии перед живой аудиторией, обещая зрителям самый непредсказуемый и драматичный финал за всю историю шоу. Всего через несколько часов эти самые зрители будут изумлённо охать и хвататься за сердце, когда предпоследняя серия прервётся на моменте, где Дилюк говорит Чайлду, что выбрал не его. А когда Дилюк на большом экране опустится на колено, аудитория и вовсе сойдёт с ума, визжа и неистовствуя. После этого Кэйа загадочно усмехнётся в камеру и заботливо посоветует не пропустить премьеру "самого драматичного финала в истории", послав зрителям по ту сторону экрана воздушный поцелуй на прощание. Он переживёт последующий оглушительный многоголосый крик. Потому что позади оператора будет стоять его жених, заливаясь искренним смехом.