Запах звёзд, песка, моря и ветра

Когда они попали на остров он уже знал о своих чувствах к путешественнице. Он даже сказал, что согласился на это из-за того, что там будет она. С Люмин легко. С ней Кадзуха чувствует себя ещё более свободно. Она внимательный слушатель, и хоть говорит мало, все слова, что он от неё слышал были искренними, полными чувств. Она знает важность слов, поэтому каждое от неё звучит так красиво. Слова Люмин никогда не бывают пустыми, они наполнены счастьем, задорным весельем и никак не спрятанной нежностью всякий раз, когда она шутит над Паймон. Её голос полон понимания, заботы и искренним сочувствием, когда он рассказывал ей истории о своём погибшем друге. Её речи коротки, но так правильны. Слова тихи, но за ними тускнеет и шум воды, и звуки ветра, и жалобные песни птиц. У Люмин прекрасные янтарные глаза, в которых, кажется, можно увидеть все её мысли, чувства, тревоги. Вот и сейчас в её глазах плещется умиротворённое счастье. Море освещает янтарь её глаз, солёный воздух зарывается под платье и оседает в светлых волосах. Губы растянуты в лёгкой улыбке, а Кадзуха смотрит прямо на её профиль. Шум моря, звуки гор, далёкая трель птиц, мягкий песок под подушечками пальцев, — всё это ощущается таким далёким прямо сейчас, в мгновение, когда он может видеть её. Он отворачивается к виду на заходящее солнце, окрашивающие море от ярко-красного, до бледно-жёлтого. Он привык наслаждаться видами, что открывались ему не раз за его странствия, но делить их с кем-то, кто стал так дорог твоему сердцу и душе гораздо приятней. — Красиво, — тихий, мягкий голос пронзает его слух. Он наполнен спокойствием, очарованием. Кадзуха поворачивается к ней, чтобы сказать, что вид и правда превосходен, но она смотрит на него. Янтарь её глаз осматривает его, в них плещется то, что Кадзуха очень хочет трактовать как любовь. Волосы путаются и слегка вьются под напором влажного воздуха. Розовые губы немного приоткрыты, а руки тянутся к нему. Он розовеет, ему непривычно, что кто-то смотрит на него так. Но приятно, что она смотрит на него так. Мягкие подушечки пальцев прикасаются к правой щеке. Легко, нежно. Он прижимается к руке своей щекой, ища спокойствия; закрывает глаза, ища уединения. Перебинтованная рука ложится на её, глаза мягко открываются, а его вкрадчивый, тёплый голос шепчет. И они оба знают, что это что-то сокровенное, ценное, личное и правильное: — Ты тоже очень красивая, Люмин. Её щеки слегка розовеют, в глазах на секунду проскальзывает смущение, но после губы растягиваются в невесомой улыбке, а голова легко склоняется набок, от чего светлые волосы мягко подпрыгивают. Он улыбается в ответ, понимая, что на сердце у него ещё никогда не было так спокойно. Когда он признаётся ей, смотря на маленькие розовые губы, большие янтарные глаза, её волосы, в которых путаются лучи солнца, сердце не стучит бешено под рёбрами, пальцы не гнутся. Голос звучит ласково и уверенно. Кадзухе не о чем беспокоится — это ведь Люмин. Даже если она откажет, он знает, что она ни за что не отдалится от него, не будет презирать или ненавидеть. Ведь она похожа в этом на него. Ведь он доверяет ей и её глазам, что искрятся всякий раз, как он читает ей свои стихи. Ведь она настолько же вольна, как и он, и будь ей неприятно с ним общаться, она испарилась бы уже давно. Исчезла, оставив после себя лишь шуршание необычной одежды и запах звёзд, песка, моря и ветра, что преследует её всегда. И он знает, что всё будет хорошо, вне зависимости от её ответа, ведь этот запах всё ещё тут. Ведь он и дальше будет слышать её голос. Щеки Люмин розовеют, руки смущённо сводятся к груди, но она отвечает взаимностью. На лице Кадзухи расцветает улыбка, а после он нежно смеётся, зажмурив глаза и устремив голову к небу, от чего под веками плывут жёлтые пятна от света солнца. После ласково берёт её руки и медленно, нежно, со всеми чувствами целует. Он счастлив, что она позволила сделать её счастливой. Она счастлива, что он выбрал её.