Личное Божество

Казалось, Лан Цяньцю вот-вот отберёт Ци Жуна из хватки Собирателя цветов и примется сам его вколачивать в землю. Ци Жун: — Так и скажи, что тебя охватывает стыдоба! Люди Юнань поплатились целым Пиршеством, в то время как со стороны Сяньлэ погиб лишь один Аньлэ! Жаль только что ты живучий оказался, не получилось и тебя на тот свет отправить. Лан Цяньцю: — ... Что ты сказал?... Что значит, не получилось? Глаза Се Ляня округлились, но не более. Это не значит, что он не хотел вмешаться, все как раз наоборот. Его сковало с головы до пят, в разы сильнее, чем было до этого. Он поднял взгляд на Хуа Чэна, который, в свою очередь, встретил его. В выражении лица Демона так и читалось «Стой и не лезь». Ци Жуну понравилось быть главным рассказчиком, он гордо продолжил: — Каким пустоголовым был, таким и остался. Неужели считаешь, что люди Сяньлэ добродушно приняли Юнань? Ты всерьёз думал, что императорская кровь будет водиться с твоей??? Мы лишь готовили тебе подарок на день рождения, ахахаххаха! Теперь пришёл черёд Се Ляня желать вбить Ци Жуна обратно в пол. Лан Цяньцю стоял как вкопанный: — Аньлэ...и советник... были заодно? Не верю... Хуа Чэн, казалось, с этого момента стал слушать немного внимательнее. Ци Жун выплюнул кровь: — Фан Синь? Хрен его знает, откуда он вообще появился, и какого хрена сунул свой нос. Пойми уже, полоумный — это все дело рук Аньлэ и нашего рода. Твой чудик советник нам все подпортил и появился в самый разгар. Удивительно было узнать, что его приняли за того, кто совершил измену! Неудачник, да и только. Се Лянь: — ... Хуа Чэн иронично хмыкнул. Ци Жун: — А ты чего там ухмыл... Слова не успели вылететь из его уст до конца — он был прибит обратно к земле. Хуа Чэн: — Я сегодня пребываю в настроении, даю тебе шанс. Если ответишь правильно, то так и быть, не стану испускать у тебя дух, — он поднял окровавленное, припухшее лицо Ци Жуна из вмятины в земле. Лан Цяньцю не знал, что говорить, и куда деваться. Злость переполняла его молодой дух. — Ты! — он резко повернулся к Се Ляню, — Ладно он ничего не сказал, но а ты? Почему ты промолчал? Я не понимаю! Хуа Чэн наконец-то снял оцепенение с Се Ляня, и тот почувствовал, как тело расслабилось. К его удивлению, оцепенение было снято полностью, без остатка. Се Лянь ледяным тоном бросил лишь одно слово: — Вздор! Хуа Чэн не скрыл удивления, Ци Жун же, уверенный в своей правоте, воскликнул: — Что значит вздор! Се Лянь посмотрел на него с холодным выражением лица: — То и значит. Бред да и только. Предъяви хоть одно доказательство того, что именно род Сяньлэ виновен в этом деле. Ци Жун было хотел сказать «какие ещё к ебени матери доказательства?», однако услышав манеру речи и голос, замер. — ... Царственный братец, а не ты ли это? Се Лянь нехотя подошёл ближе: — Ци Жун, вижу, твоя жизнь была весьма насыщенна. Удивление Лан Цяньцю было весьма ожидаемым, однако спокойное выражение лица Хуа Чэна, наоборот, притянуло к себе внимание. Вероятно, он знал об их с Ци Жуном кровном родстве. Лан Цяньцю не выдержал: — Я не понимаю! Лазурный Демон твой брат? Нет нет, что вообще, в конце концов, произошло в тот день? Ци Жун ехидно расхохотался, проигнорировав Тайхуа: — Так это был ты! Ты - Советник Фан Синь! Стоило догадаться, кто ещё мог взять чужую ношу на себя и быть прибитым в гроб, если не мой братец неудачник? Скажи спасибо своему Цзюнь У, за чью штанину ты ухватился! Столько сотен лет прошло, а ты все тот же простофиля! Се Лянь мягко заговорил: — Не то что мой младший брат — всего восемьсот лет, и уже «свирепый» Ци Жун сжал зубы. — Не спеши ехидничать. Ну-ка скажи мне, как умер князь Аньлэ? Только что Хуа Чэн задавал ему тоже самое, теперь же Ци Жун принялся повторять. Лан Цяньцю: — ??? Вы издеваетесь надо мной??? Ци Жун привстал и оперся на каменную статую. — После всего случившегося, я вскрыл тело Аньлэ, чтобы узнать причину его смерти. Все его внутренности были раздробленны, обычным мечом это не сделать. Если брать в расчёт то, кем являлся твой Советник, то все встаёт на свои места. Се Лянь не вытерпел. Стоило ему коснуться рукояти меча, как в ту же секунду у его шеи оказалось острие изогнутой сабли. — Хуа Чэн. Эмин двигался без помощи хозяина, поэтому Хуа Чэн остался неподвижно стоять на своём месте. Он лишь молча смотрел на Се Ляня. Ци Жуна позабавил раздражённый вид его братца, он принялся рассказывать Лан Цяньцю о былых временах все быстрее. Се Лянь взмахнул Фансинем и отбил саблю у шеи, однако без пореза не обошлось. На сей раз Хуа Чэн сам перегородил ему путь, скрестив руки на груди. Се Лянь лишь раздраженно бросил: — Ци Жун, закрой свой рот! Однако для Лазурного Демона эти слова были лишь подгоном. Сложив пазл в своей голове, он поведывал Лан Цяньцю о всем, что случилось на самом деле. По сути, он перебирал всю вину на себя, что можно счесть за глупость, однако что ему за это будет? Просто уже много сотен лет, тем более, если его любимый старший братец с таким рвением хочет его заткнуть, разве он не воспользуется моментом насладиться и испортить его прихоть? Хуа Чэн все также уверенно преграждал Се Ляню путь. Се Лянь, в конце концов, сдался: — Раскрыть это все было твоей целью, однако какой тебе от этого прок? Едва начавшийся разговор был прерван истошным криком Ци Жуна. Не совсем понятно, смех то было, или же муки. Лан Цяньцю отправил его в котёл, в котором тот, по-видимому, убивал своих жертв. Хуа Чэн: — Не убил. Лан Цяньцю молча разрубил котёл, казалось, он прекрасно осведомлён об этом. Ему лишь нужно было выпустить пар. — Его прах я сделаю подношением моим умершим родителям. А с тобой, советник, я разберусь потом. Тайхуа закинул меч на спину и отправился прочь. Было понятно, что он настроен искать Ци Жуна. Наконец, Хуа Чэн заговорил: — Какой бы правда ни была — она должна быть на своём месте. Лучше ты утоли мой интерес: какой прок брать все камни на себя? Се Лянь: — Что с того, что правда раскрылась? На моих руках появилось меньше крови? Князь Демонов решил проявить снисхождение для Божества и помочь ему? Мало верится, что ты не ищешь здесь выгоды. Некоторое время Хуа Чэн безмолвствовал. По его взгляду не было понятно, что именно у него на уме. Возможно, он сам того не знал. Хуа Чэн: — Держишь вину на себе, хотя сам не видишь, что лучшего исхода и быть не могло. Тебе так нравится нести на себе чужой крест? Се Лянь почувствовал, как его охватывают эмоции, однако, сдержался. Он подавил в себе все слова, которые хотел высказать. Лишь сделав глубокий вздох, он взглянул на коленопреклонённую статую. Слегка приподняв уголки губ он произнёс: — Однако в одном мой братец прав, я настоящий неудачник. Хуа Чэн вслед за Се Лянем бросил взгляд в сторону статуи, так ничего и не ответив. Лишь его лицо, казалось, почернело. Се Лянь заметил это изменение, но не придал ему никакого значения. Из конца пещеры послышались голоса: — Я же говорил! В женском обличии не только магические силы прибавляются, но и везения у меня намного больше! Повелитель Ветров! Как только Ши Цинсюань появился на виду, он молниеносно поднял Се Ляня с помощью ветра и привёл его к себе. Фэн Синь же направил лук в сторону Демона. Фэн Синь: — Стой на месте и не вздумай подходить. Хуа Чэн: — Надо же, — Хуа Чэн продолжал смотреть на статую перед собой, даже не соизволив повернуться к собеседникам, так и продолжая стоять к ним спиной, — Не особо вы хотели спасти вашего товарища, раз пришли так поздно. Будь моя воля, он был бы уже давно мёртв. Ши Цинсюань: — Не слишком ли нагло вы себя ведёте, Собиратель Цветов под Кровавым Дождем?! Мало того, что забрался на Небеса, так ещё и Божество умудрился украсть! Фэн Синь: — Объясниться не хочешь? Се Лянь хотел остановить этих двоих, понимая всю картину, но делать этого не стал. Что-то подсказывало ему, что все происходящее доносится в сеть духовного общения. Начинай он защищать Хуа Чэна, кто знает, какие это может принести последствия. — Объясниться? Хуа Чэна раззадорила эта фраза. — Я помог вашему драгоценному Высочеству, — он откинул голову назад, — А ты? Его холодный взгляд был направлен на Фэн Синя. Складывалось ощущение, что этим взглядом он мог пронзить Божество Войны сильнее, чем тот луком, держащим в своих руках. Этот колкий ответ не оставил Се Ляня без внимания. Почему он обратился именно к Фэн Синю? Ши Цинсюань: — Помог? Каким образом? Что тут происходит? Фэн синь: — Поговорим в Небесной столице, — он придержал два пальца у виска, общаясь с кем-то в духовной сети, — Владыка велел немедля вернуться, не разбираясь с Хуа Чэном. Как только Ши Цинсюань поднял ветер, Се Лянь бросил взгляд в сторону Демона. Тот, будто дожидался этого, встретил его и беззвучно бросил два слова. Се Ляню не составило труда прочитать по губам: — Жди меня. Как только Небожители исчезли, Хуа Чэн вернул свой взор на старую, едва стоявшую статую. Было видно, что ей несколько сотен лет, однако Ци Жун умудрился сохранить её. «В одном мой брат прав, я настоящий неудачник.» Ятаган с бешеной скоростью разрубил коленопреклонённое Божество. Глаз Хуа Чэна едва заметно загорелся красным оттенком. — Брат? Это — братом не зовется. Он вернул Ятаган в ножны и пошёл прочь из логова Людоеда.