Пузырь

      Сиреневые стекляшки превратились в незабудки. Сара прикрывает глаза, устраиваясь в кресле. Ей бы закутаться в лиловый плед, взять в руки кружку с какао и задремать. Вместо этого она выпрямляет спину и делает глоток кофе. Тяжёлые капли стучат по витражу. Мокрыми дорожками пачкаются лепестки. Фиалка становится темнее. Сара проводит пальцем вслед убегающей воде. Чувствует холод, но остаётся сухой. Стекло — это настоящее чудо.       Дом оказался больше, чем она ожидала. Пожилая пара: Ричард и Хельга Лазарски, не просто старики с антиквариатом… Они наотрез отказывались признаваться, чем занимались до приезда в Великобританию, списывая всё на дела давно минувших дней. Но Сара рассматривала фарфор в своих руках и понимала, что дела тех дней слишком сильно влияют на их жизнь.       Как и на их детей.       Она вздрогнула. Поджала губы и посмотрела в сторону выхода.       Мальчик теперь с ними.       Даром что хромой и близорукий, старик зашёл тихо. Он сел напротив и глубоко кивнул в приветствии, а Сара улыбнулась, стараясь выглядеть уверенной. Это не тот человек, с которым нужно быть жесткой. Его глаза слишком светлы для старика. Он много рыдал, там, в темноте, пока копы не нашли внука и не передали ему в руки. Сара слышала, как он всхлипывал, и видела, что сейчас его руки дрожали. Если он захочет, то Сара отправится пинком за дверь, прямо под ливень. Она была не против.       — Всего пара вопросов, мистер Лазарски. Я не отниму много времени.       Старик неопределённо машет рукой. В сиреневом свете кисть напоминает птичью лапу. Сара ясно видит, как сморщенная кожа натягивается, хватая мышь.       Только не ешь её…       — Ваше дело не единственное в городе. Мы нашли ещё тело. Почерк тот же. Нет намёка на подражателя. И мы получили звонки от семейной пары. Им приходили те же угрозы, что вашим сыну и невестке.       Стёкла блеснули розовым. Старик поправил очки, лицо его исказилось усталостью.       — Зачем мне это знать?       — Чтобы понимать, что вы не одиноки в своём горе. Вы не верите полиции, но остальные семьи готовы сотрудничать. Мы сможем найти преступника.       — Всё, что вы найдёте — перчатку и осколки, — он покачал головой.       Сара подавила желание откинуться на спинку и закрыть глаза. Просто расслабиться. Просто задремать, купаясь в сиреневом свете. Просто быть наполненной этим призрачным светом. Светом, в котором мысли преломляются, а тени обволакивают одеялом. Она сделала ещё один глоток. Проклятье, она никак не может сосредоточиться!       Но слова Лазарски были вызовом. И она не позволит этому старику сомневаться в её методах. Сара старательно спрятала высокомерие из голоса, но подняла голову.       — Вы ошибаетесь, — она закусила губу, чтобы не сболтнуть лишнего. — А пока ответьте… Есть ли у вас подозреваемый? Можете ли вы назвать имя того, кто хотел причинить вред вам, вашей семье? По любой причине.       Ответ был сух и сер.       — Нет.       — Ваш сын обращался к вам за помощью? Вы знали, что ему угрожает опасность?       Ответ был тих и спокоен.       — Нет.       А теперь проваливай из моего дома.       Сара согласно кивнула, слушая, как эти слова повторяют каменные стены. Она смотрела в глаза старику. Он прятал их за очками, за яркими отблесками, но он не мог прятать их всегда. Она видела их, там, по ту сторону стекла, так же как она видела капли, стекающие по витражу. Она могла бы прикоснуться к ним своим собственным взглядом и понять так же ясно, как понимала его ответы и понимала голос его дома.       Он лгал.