Пузырь

      Дело № 666-49-26-8       Чёртово безумие.       Оно преследовало её, гналось подобно дикому зверю, ведомому запахом. Оно не оставляло её даже в доме. Стояло призраком за дверью, дёргало ручку, скреблось и взвизгивало, ожидая, когда она выйдет на лестничную площадку, чтобы возобновить гонку.       Сара хотела захлебнуться кофе и забыть обо всём.       Зелёные стены, шатающаяся мебель, тусклые лампочки. Крепость Сары Уильямс хрупка, как карточный домик. И всё же держалась, пока призраки ломились в дверь. Пока девушка давилась горьким кофе и лежала в ванной. Капли с её ног падали на черно-белую плитку, разбиваясь и просачиваясь в щели к соседям снизу. Благо, бетон впитывал их быстрее, чем они достигали цели. Саре нравилось сидеть поперёк ванны, свесив ноги и спрятав тело под мыльной пеной. Каким-то образом, это её успокаивало. Хотя многие бы решили, что это странно. Тоби бы решил, что она приманивает подванного монстра.       Признаваясь самой себе, Сара предпочла бы иметь дело с монстрами, а не с людьми. Монстры последовательны. Монстры шли к удовлетворению своих потребностей — голод, сон, спаривание. Люди сами не знали, что удовлетворяют. Это нервировало и сбивало с толку. Люди непоследовательны и внушаемы. Это делало их лёгкой добычей. Это делало её лёгкой добычей.       Если бы она была обычным человеком, разумеется. Но Сара знала, что это не так.       И преимущество, и проклятье.       Сара вылила остатки кофе в окно, не заботясь о прохожих, и подавила желание швырнуть туда же чашку. Чашка её любимая, купленная на эдинбургском фестивале: простая форма, белый цвет и русалка, сидящая на камне. Маленькое напоминание о родительском доме: такая картина висела как раз напротив её двери. Улыбнувшись, Сара погладила русалку по волосам, опустила грязную кружку в ванную и поднялась на ноги, чтобы смыть остатки пены. Кран на кухне не работал вторую неделю. Сантехники говорили, что кран в порядке, чудит на самом деле канализация и нужно вызывать тех, кто обслуживает дом. Позвонив в управляющую компанию, Сара получила согласие на вызов рабочих. Но никто так и не явился.       Какая жалость.       Хихикнув, Сара выбралась из ванной и потянулась, выходя на цыпочках в гостиную. Здесь её ждали потёртый диван и свежая газета.       ТРАГИЧЕСКАЯ СМЕРТЬ МОЛОДОЙ ПАРЫ — голосил заголовок на третьей странице. Расслабленность как рукой сняло. Сара стряхнула оставшиеся капли, принявшись одеваться. Самое страшное — это бежевые колготки. Они совершенно не хотели налезать на влажные ноги, а ведь времени оставалось не так много. Сара терпеливо вздохнула, жалея, что брюки остались в стирке.       «Вряд ли леди желает прогуливаться в крови».       Он, чёрт побери, был прав, но Сара покраснела до кончиков ушей, вспомнив лицо Адама. Он остался невероятно спокоен и галантен, когда заметил, как пятно растекается у неё между ног. Ему не было тринадцать, чтобы показывать на неё пальцем и смеяться, ей не было пятнадцать, чтобы смущаться своего тела, но почему-то именно его взгляд заставил её стыдливо опустить глаза и кротко кивнуть. Запах формальдегида накрыл её, когда он надел на неё рабочий халат. Достаточно большой, чтобы скрыть тело до самых колен. После чего он подвёз её до аптеки, а потом до дома на своей машине. Джентльмен, чтоб его.       Сара вздохнула, стараясь подавить это неудобное воспоминание, хотя лицо Адама она сегодня точно увидит. Он закончил вскрытие тел и должен представить отчёт к полудню. После чего она сама бы спустилась в морг и осмотрела тела ещё раз, без спешки, сверяя все его слова с реальностью. Доверяй, но проверяй, как говорится. Слишком уж чистое было дело.       …трагедия настигла мистера и миссис Лазарски ближе к полуночи. Их тела найдены нетронутыми внешними воздействиями. Молодые люди просто упали замертво?..       Сара лениво проскользнула глазами по строчкам. Если бы всё было так просто, как писали в газете. Но причина смерти есть всегда. И, кто бы ей ни был, Сара его найдёт. Скольких бы пар штанов ей это не стоило.

* * *

      Дело № 666-49-26-8 валялось на столе, а рядом стояла коробка аккуратных глазированных пончиков, преимущественно зелёных, красных и белых цветов. Сара подавила улыбку, оглянувшись по сторонам. Остальные работяги уже погрузились в решение головоломок. Источника сладостей видно не было. Успокоенная этим фактом, Сара села за стол, перелистывая бумаги.       Общие данные, протокол, записи свидетелей, найденные улики, фотографии с места преступления. Сара с тоской понимала, что в папке не оказалось ничего нового из того, что она уже знала.       Жертвы: Фергус и Лаура Лазарски. Найдены мёртвыми в своём доме. Обстоятельства смерти не выявлены. Подозреваемых нет. О присутствии убийцы говорит перчатка во рту главы дома, погром в доме и показания Ричарда Лазарски (отец жертвы). Он утверждает, что не знает о мотивах убийцы и не знает о потенциальных причинах, но продолжает настаивать на этой версии. Так же как и его жена, Хельга Лазарски. Потенциальный свидетель убийства: Оливер Лазарски, сын жертв.       С чего начать? Опрашивать свидетелей бессмысленно — они сказали всё, что могли. И она не могла пойти к Оливеру и поболтать, опекуны не подпускали копов слишком близко. Она не могла вернутся на место преступления — там уже всё вычистили… И шеф не одобряет, что не видит её в офисе более суток подряд. Нужно посидеть здесь, засветится, чтобы снова сбежать. Вещдоки? Чтож, почему нет?       Коробка стояла под столом спрятанная. Ещё одно нарушение — Сара забыла сдать её в хранилище. Сенди будет в бешенстве, когда увидит. Сара поборола нервное хихиканье. Может, если поделится пончиками, ей не выпишут штраф?       Основная улика: перчатка. Сара достала пакет, натянула пару мед. перчаток себе на руки, и достала вещдок. Чёрная кожа, закрывает руку по запястье, мужская модель. На самой перчатке нашли слюну жертвы, но не обнаружили следы укуса. Перчатку вложили уже после смерти. Так же внутри перчатки не обнаружено эпителия убийцы. На ней даже остался заводской запах краски. Перчатка была совершенно новой и нетронутой. Потенциальный убийца не использовал её, как способ сокрытия следов, а оставил как… Что? Символ? Метку? Почерк? Подобно тому, как другие маньяки пишут кровью на стенах или вырезают символы? Сара заглянула внутрь. Этикетка болталась внутри, а это больше чем ничего. Номер размера, состав… Изготовитель!       Компания «Роялти». Нервное хихиканье вырвалось из груди, Сара оглянулась вокруг, чтобы понять услышал это кто-то или нет. Всем было плевать. Это успокаивало. Она знала эту компанию не понаслышке. Спаситель нищих актёров и модников, их аксессуары самые дешёвые на рынке, но при этом не расползались в руках и отличались разнообразием. Найти продукцию «Роялти» можно даже в переулках, не говоря об обычных магазинах. Это не облегчало поиск. Будь модель перчатки из дорогого бутика, просто направь запрос по клиентам, узнай, кто приобретал недавно и дело в шляпе. Но тех перчаток, что у Сары в руках по городу сотни. Да и где гарантия, что убийца не купил их только чтобы засунуть жертве в рот?       Сара вздохнула и прикрыла глаза. Ну что за невезение?       Зад Адама Брукса устроился на краю стола, из-за чего ножки жалостливо скрипнули. Сара открыла глаза и тут же закрыла их, пряча лицо в ладонях.       «А я тебя не вижу. Я ничего не вижу, я в домике». Иногда она вела себя, как ребёнок. Черта, которую годы не смогли вытравить.       Повторного скрипа не донеслось, а это значит, что Адам продолжал сидеть и смотреть на неё. Возможно, посмеиваясь внутри, но сдерживаясь, чтобы никто не видел этой абсурдной сцены. Он был тем немногим, кто ценил её авторитет в конторе и не пытался его разрушить. Но Сара уже ясно видела, как эти смеющиеся искры пляшут в его глазах, вопреки серьёзной маске.       Три, два…       Сара отняла руки от лица, нарочито медленно убрала вещдок в пакет, стянула свои перчатки и отправила их в помойку. Она чувствовала, как Адам наблюдает. И не пытается заговорить, предоставляя начать диалог с той темы, которая ей будет удобна. Джентльмен, будь он неладен, почему бы просто не оставить папку на столе и не уползти обратно в подвал?       — Ты сегодня рано, — незаинтересованно произнесла она.       — Я решил, что леди ценит время. И постарался закончить работу раньше.       Вежливая улыбка — выверенная, куда убедительней, чем её собственная. Он протягивает ей папку с белой бумагой и чистой обложкой. Все его документы были в идеальном состоянии. Сара считала, что любила порядок и была педантичной. Но Адам вывел это понятие на совершенно иной уровень. Белоснежная рубашка выглажена, манжеты сверкали, как и запонки, казалось, чернила не прикасались к его одежде, не размазывались кляксами по бумаге. Ручки в его руках никогда не текли, грифель не смазывался, металл не тускнел. Кожаные туфли блестели. Терракотовые брюки не выцветали, хотя Адам носил их ещё до прихода Сары в контору, а клетчатый узор оставался чётким, не растягиваясь. Хотя ноги владельца заметно расшились на пончиковой диете.       Сара сощурилась, желая как следует оттянуть его подтяжки и отпустить. Шлепок разнёсся бы над кварталом не меньше. Или схватить его за полосатый галстук и затянуть. Чтобы это извечно розовое, сытое лицо изменило свой оттенок. Хотя бы раз…       — Понравилось ли леди угощение?       — Не пробовала, — она пожимает плечами и открывает папку, делая вид, что внимательно изучает дело.       Какая-то её часть сердито кольнула бок. Попробуй она пончики перед работой, стала бы куда любезнее с очаровательным джентльменом. Как неуважительно, а ведь он был старше. Сара закусила губу. Значительно старше, хотя она не могла бы быть его дочерью.       Адам был врачом, патологоанатомом, если уточнять, но его почерк никак об этом не сообщал. Каллиграфический, едва не машинописный, всегда разборчивый. Сара глянула на свои резкие каракули и подавила вздох. Не дай бог ему стать учителем английского.       — Очевидно, я отвлёк леди от работы. Не смею более мешать…       Скрип ножек и он ушёл. Тихо, словно по ворсистому ковру. Незаметно для себя Сара потёрла глаза.       Сара Уильямс — грубиянка и дура.       Любезный джентльмен же оставил в папке не только отчёт, но и любезно прикрепил фотографии с небольшими заметками на обратной стороне. От себя лично. Тот факт, что сведения эти были уточняющими, подробными для менее разбирающегося в медицине ума, ещё больше вывел Сару из равновесия. Какой же он был… Практичный.       На телах жертв нет следов насильственной смерти. На руках Фергуса найдены порезы, несовпадающие с порезами от стекла. Внутри раны найден кусочек шипа. Свидетели упоминали, что жертва был садоводом и часто ухаживал за розами. Возможно, в день убийства он так же занимался цветами. Но, услышав звон разбивающегося окна, сорвался с места, заодно покалечив руку. У Лауры обнаружены синяки на бёдрах. Синяки в точности повторяют положение пальцев при жёстком захвате. Других следов сопротивления не обнаружено. Не обнаружено следов сексуального насилия над жертвой.       Они были молодожёнами в конце концов…       Причина смерти: не найдена. В крови обнаружены остатки адреналина, в остальном показатели органов и систем в норме. Кроме глаз. Открепив фотографию от дела, Сара вгляделась. Глаза жертв налиты кровью, но больше похожи на рыбьи. На выкате, с мутной белой пеленой. Глаза смертельно напуганных, если бы не спокойное выражение лиц. Словно их глаза обожгли отдельно от тела. Или они жили какую-то свою жизнь. Сара скривилась. Ожог глаз — недостаточная причина для смерти. Когда это случилось, жертвы уже были не в сознании. Иначе почему не закрыли веки, чтобы защитится. Да и… Что могло быть причиной такой раны?       Поморщившись, Сара прочла на обороте: «Адское пламя, леди».       Это не имело смысла.       Это чёртово дело не имело никакого смысла, а сплошные недомолвки. И комментарии Адама не помогали понять. Сара захлопнула папку и придвинула коробку с вещдоками обратно. Словно мужчина знал то, чего не знала она. Мог бы сказать…. Люди умерли в конце концов, мог бы помочь найти виноватого!       Сара глянула на часы и поднялась на ноги, сердито укладывая папки друг на друга. Шефа ещё нет, а ей нужен свежий воздух и немного свободы. Она не многого хочет, верно? Что такое недовольство начальства по сравнению с раскрытым делом?

***

      Осколков было не счесть. Они покрывали слоем и полы, и тела.       Сара шагнула в комнату, присела на бортик кровати. Дом на Роуз-стрит больше похож на кукольный домик. Светлые стены в узорных обоях, резьба на перилах и фарфоровые вазы с цветами. В этом доме жило двое мужчин, но обстановка напоминала девчачью мечту. Сара усмехнулась. Её комната всегда напоминала спальню принцессы, но никак не куколки. Хотя она продала бы душу за зеркало бывшей хозяйки. Овальное, из вишнёвого дерева, увенчанное резным бутом. Жаль, разбитое. Ни одного осколка внутри не осталось, парни из отдела забрали всё на изучение. Сара тоже на них смотрела. Очень долгое время. Хотя сама не знала почему.       Лауру нашли перед ним, засыпанную сколками. Пуфик сбит на бок. Она, похоже, испугалась чего-то в отражении, из-за чего и отшатнулась, но не удержала равновесия и упала. И больше не встала. Сейчас Сара стояла бы у неё за спиной, окажись она в том времени, конечно. Лаура увидела за своей спиной… Кого? Не мужа. Его тело в другом месте, но и не убийцу. Потому что нет ни следов взлома, ни следов борьбы. Есть способ проникновения, разбитое окно. Оно находилось слева от Лауры, а её лицо даже не повернулось. Умерла раньше, чем преступник явился? Как это возможно?       Зато преступника видел Фергус. Это точно. Он мчался с верхнего этажа на звук разбитого стекла. Об этом Саре поведали ковры. Многие сдвинуты с места или свёрнутые на углах. Спасибо, что хозяева не обременяли себя уборкой последнее время. У пыли прекрасная память на форму. Он бежал, запинаясь, влетел на порог комнаты. Лицом к окну и жене. Почему не двинулся дальше? Почему его тело найдено на этом самом месте? Он должен был увидеть её, лежащую в одной сорочке на холодном полу, с искривлённым от ужаса лицом и бросится на помощь.       Если, конечно, любил её…       Синяки на бёдрах.       Возможно, он струсил? Он замер потому, что видел убийцу по ту сторону стекла. Или занял бойцовскую позицию. Или…       Сара вскочила на ноги и встала так, как стоял предполагаемый убийца. Лаура лежит в осколках. Зеркало и окно уже разбиты. Убийца внутри. И муж видит, как некто нависает над женой чёрной тенью. Сара опускается на колени, смотря туда, где были бы глаза Фергуса.       — Стой или я убью её, — произнесла она жёстко.       Он медлит. Рука нависает над животом Лауры. Уязвимое место, тем более для женщины. Муж покорно останавливается, его глаза расширяются от ужаса, от осознания, что на кону больше, чем его жизнь. Он замирает, покорный и беспомощный, как олень перед машиной. Потом зажглись фары, и супруги ослепли.       Отпустив резкий выдох, Сара поднялась на ноги. Возможно, так всё и произошло. Однако, откуда здесь взяться свету? Оглянув раму, Сара высунула голову наружу. Под окном не росли цветы, не стелился газон, не осталась земля, только крупный гравий. Что помогло преступнику — камни не сохранили отпечатков следов. Возможно, он взял с собой оборудование? Поставил напротив окна, чтобы ослепить пару, а потом утащил обратно. Сара покачала головой. Сколько же времени в таком случае надо было тащить аппаратуру? И почему никто из соседей ничего не видел? Сара подняла взгляд на тёмные проёмы. Дома стояли лицом друг к другу. Проходя ночью в туалет, не увидел бы световую установку только слепой. А таковых среди соседей не было.       Но это только половина.       Тряхнув головой, Сара выбралась из окна и стремительно направилась к выходу. О третьем виде осколков она предпочла бы забыть.

***

      Русалка смеялась над ней. Сара не слышала, но чувствовала, как за смазливым личиком прячется насмешка. О, наверняка эта хвостатая бестия наслаждалась зрелищем. Прищурившись, Сара вгляделась в лицо напарницы. Если бы краска хоть на секунду задвигалась… Или зрение Сары сыграло шутку и исказило изображение, девушка тут же отправила бы чашку на улицу, как планировала утром. Но нет. Ничего. Картинка осталась неподвижной. И чего она ожидала?       Это так глупо. Невероятно глупо.       Тонкой кистью русалка прикоснулась к бледной щеке. Её пальцы нежны, прикасавшиеся только к водной глади, прозрачные и хрупкие. Они могли держать медуз не жалясь, могли хранить морскую пену, могли заключить в объятья пузырь и преподнести его, драгоценный дар, тонущему принцу. Глоток воздуха. Шанс.       Пузырь падает и разбивается сотней брызг.       Человеческие руки грубы.       Проклиная свою память, свою гордость, Сара клеила осколки. Она должна была убедиться, что стеклянный шар — просто шар и ничего более, стоял на подоконнике как декорация. Возможно, он был с фигуркой внутри. Только вот фигурка закатилась в какой-то угол и копы её не нашли. Что-то кольнуло в бок второй раз за день, но Сара проигнорировала это чувство. Она не делает ничего дурного. Подумаешь, взяла материалы дела домой. Ну, без записи. Все так делают, когда надо. Она же не своровала, а взяла на время. Для расследования.       Пошёл третий час работы, а Сара так и не приблизилась к желаемому результату. Распаренные ноги успели замёрзнуть, но стоило закрыть окно, и Сара была готова содрать с себя кожу от духоты. Выпуклые осколки никак друг другу не подходили, и они были мелкими, словно шар разбился не от того, что упал на пол… А от того, что взорвался изнутри.       Сара сжала зубы.       Водопровод так и не починили.