Награда

      — Что? — Билли очухивается не сразу, моргает, пытаясь смахнуть с глаз алкогольную пелену, что получается лишь с большим трудом. Он уставляется на капитана с очень непонятным, явно потерянным лицом, приоткрыв пухлые губы. От рома внутри адское пекло, а в капитанской каюте слишком душно, не смотря на открытое окно и ночную прохладу моря.       Капитан обычно пил один, а Бонс чаще предпочитал не прикладываться к бутылке и вовсе. Как так оказалось что они пили вместе, да еще и за капитанским столом? Ответа у боцмана на это нет, он вроде просто заходил обсудить маршрут, но когда уже успел так нажраться, что теперь едва улавливает суть диалога.       — Нас ждет большая, невиданная до этого добыча, но — голос Флинта едва хриплый, глубокий, пробирающий до приятной дрожи на загривке, — есть ли что-то, что ты желаешь сейчас?       У Билли ком в горле встает. Моментально забывает как говорить и вообще издавать звуки, да даже как дышать. Замирает напряженно, смотря в зеленые глаза с пугающим блеском напротив. Азартным блеском, после которого Джеймс всегда с лёгкостью получал что хотел, неважно что было нужно ему.       — Нет, капитан, — парень произносит сбито, неуверенно, облизывая пересохшие в секунду губы. Он жалеет, что столько выпив не способен придумать ответ получше, который точно удовлетворит собеседника и не будет выглядеть как неловкая попытка что-либо скрыть. Легкий страх покусывает шею и живот. Вдруг его маленький постыдный секрет раскроется? Или что ещё хуже уже раскрыт, что все его взгляды долгие и восхищенные будут восприняты как надо, а не как простое уважение и случайности.       — Правда? Человеку свойственно всегда желать недостижимого, — тень ухмылки на лице Флинта заставляет Билли поежится. Он знал её, уже видел раньше. Это та самая ухмылка знающая все твои секреты, но продолжающая играть с тобой. Капитан поднимается с места неспешно, даже не покачиваясь, на него алкоголь давно не действовал так сильно. Выйди сейчас мужчина на палубу никто из команды и не поймет что он пьян, пока не почует стойкий запах рома.       Бонс хочет опустить взгляд в пол, или хотя бы в карты на столе, лишь бы не видеть, как к нему подходят ближе. Но он не способен сделать этого, его взгляд будто прикован к мужчине. От глаз не скрывается неспешность движений, их расслабленность и в то же время решительность. Билли видит, что губы капитана двигаются, но он совсем не слышит что он говорит. Куда интереснее умных мыслей, расстёгнутая привычно рубашка, двигающийся кадык и красивая сильная шея, глаза и те самые чертовы губы.       Флинт намного ближе чем нужно, он опирается на спинку стула, нависает над боцманом и тени пляшущие на его лице, делают его невероятно привлекательным и в то же время опасным. Настоящий дьявол во плоти, которому ты сам отдашь свою душу лишь бы остаться рядом.       — Без тебя, такелажная команда была бы стадом баранов, что даже паруса отдать не смогла, — от Флинта разит жаром, и его глубокий голос делает ситуацию только хуже. Капитан редко напрямую говорил, что доволен кем-то и никогда не говорил об этом так вкрадчиво, одним взглядом лишая дара речи, — ты преданный, сильный, команда тебя уважает, разве ты не достоин награды?       Вот сейчас, вот прямо сейчас сердце остановится, ведь мужчина не оставляет ему другого выбора. Бонс пытается не дышать, теряясь окончательно в чужом голосе, движениях, взгляде. В нутре страх перемешивается с опасным чувством предвкушения вынуждая то ли поежится, то ли наоборот поддаться вперед.       — Я... — тянет Билли, но даже не успевает закончить свою мысль, ведь она вылетает как ядро из пушки. Резко трезвеет, стоит капитану перекинуть через него ногу и оседлать его бедра. На рефлексах парень хватает мужчину за талию, боясь, что тот может упасть. Только спустя мгновение, ощущая тяжесть другого тела, понимает что происходит. Слышит довольный тихий смех и голову сносит от него.       Когда-то Флинт сказал, что он его король. Тогда Бонс не хотел это признавать, не хотел думать, что значат эти слова. А сейчас он готов был согласиться, назвать мужчину своим королем, неважно на какие страдания он обречет себя. Королям подчиняются беспрекословно, в них верят до одури, им верны до самой смерти. Флинт уже давно его король, разве нет?       — Капитан, — выдыхает дрожаще Билли, не отрывая рук от горячего даже через ткань тела, — вы же... Как я могу...       — Билли, — мужчина говорит в пол голоса, но достаточно твердо, пресекая любые возражения. Он тянется к собственной рубахе, к пуговицам с намерением расстегнуть каждую, — думаешь я не замечаю твоих взглядов? Неужели ты не замечал мои?       Это звучит как раскат грома среди ясного неба. Откровение, признание, раскрытый секрет. Дыхание перехватывает от этих слов и всё тело трепещет. Даже а самых смелых фантазиях Билли не смел надеяться и на толику взаимности.       Боцман хватается за чужое запястье, неожиданно для самого себя резко. Не даёт расстегнуть оставшиеся несколько пуговиц, отводит руку капитана медленно, осторожно, удивляясь, что ему даже не сопротивляются. В них обоих было достаточно рома, чтобы поддаться своим самым темным желаниям.       Билли подрагивающими пальцами сам расстёгивает чертову рубаху, смотря неотрывно в самодовольное лицо Джеймса. Ему всё ещё не вериться, что это реальность, а не сладкий сон и не горячее наваждение во время ночной вахты. И это слегка пугает, ведь если сон можно забыть, то реальность нет.       Флинт же с мягкой улыбкой откидывается назад. Стол стоял достаточно близко, чтобы упереться в него локтями. Он с нескрываемым интересом наблюдает за действиями Билли, за его его преисполненным разными эмоциями лицом. Закрывшись ото всех, не подпуская близко людей, он совсем позабыл насколько может быть приятно чужое внимание. Насколько оно может опьянить, заставить дышать глубже растекаясь волнами удовольствия по уставшим мышцам.       С подрагивающими пальцами и затаенным дыханием Билли разводит освобожденную от пуговиц ткань в стороны. Кожа казалась бронзовой в теплом свете свечей и даже шрамы на ней выглядели завораживающе хорошо. Мужчина был самым дорогим сокровищем. Кому нужна Урка де Лима, когда есть капитан Флинт. Правда ведь? По крайней мере парень заворожён не испанским галеоном полным сокровищ, а сидящим на его коленях мужчиной. Кончики пальцев покалывает желание и шумно выдохнув он наконец дотрагивается до напряжённого, подтянутого живота. Тепло. Нет, даже горячо. Он накрывает ладонями тело, ловит слабую дрожь, оглаживает аккуратно, ведет выше, изучая каждый сантиметр Флинта. К груди, где красовался шрам от совсем недавно зажившей раны, полученной в бою за капитанство. Осторожно совсем, Билли касается его, ведет по неровной коже с трепетом от начала и до конца. В тот день он помнит было много крови, а ещё больше страха. В тот день он впервые поставил капитана выше всей команды. Впервые солгал ради него, поверил в него, выбрал его.       Одну из руку ведет ниже, снова проскользя по животу, но она не задержится там, она опустится на бедро, чтобы огладит и слегка сжать. Билли сгибается, тянется к чужой груди, чтобы на пробу коснуться губами кожи рядом с ключицами. Слышит как выдохнули громче, улыбается едва заметно от этого. Капитан всегда был сдержан, даже в его фантазиях. Жизнь научила того держать лицо, но оставила таким же вспыльчивым. Интересно, насколько реально заставить грозу морей дрожать под ласками?       Эта мысль слишком остро врезается в голову боцману. Настолько, что он слышит как трутся канаты, сдерживающие его жажду. Они бы затянулись туже на его шее и запястьях, терзая кожу, оставляя ужасные следы, если бы их не перерубили за секунду. Это сделал сам Флинт, едва касаясь его затылка, проводя пальцами по коротким волосам, щекоча кожу. В этот момент канаты лопаются и ничего больше не сдерживает Билли, у него развязаны теперь руки.       Он шумно тянет носом воздух, прежде чем наброситься с мокрыми изучающими поцелуями на крепкую капитанскую грудь. Рука на сочном бедре ощутимо сжимается, будто притягивая ближе, а горячие губы оставляют влажные следы на коже, лаская мягко. Трогает, мнет, гладит ладонями, задевая рукой случайно сосок. Это вызывает ответную реакцию, пропущенное сквозь зубы шипение со стороны Джеймса. От Бонса этот звук не успевает скрывается за шумящим в ушах сердцем. Насколько чувствителен его капитан?       Билли рвется найти ответ на этот вопрос, сжимая твердеющий сосок пальцами. Играет с ним, то перекатывая между подушечками пальцев, то чуть оттягивая, то вдавливая в тело. Ему приятно, что на его бедрах едва дергаются, что сбивается дыхание над его ухом. Но это всё ещё слишком сдержанно, а хотелось услышать намного больше. Тогда парень сгибается ещё ниже и берет губами осторожно второй. Ему в плечо крепко вцепляются рукой, сжимая пальцы на нем до боли. Язык мягко давит на горошину соска, играет с ней, чтобы потом дать возможность слегка прикусить её зубами, выбивая наконец-то из чужого горла стон. Его так же пытаются сдержать, но это лучше тихих вздохов, это гарант того, что Билли делает приятно своему капитану.       Джеймс откидывает голову назад, кусает губы, выгибается на встречу ласковому горячему рту, притягивает сам ближе парня, давя на затылок. Он медленно теряет контроль над собой, над ситуацией. Мурашки стекают по спине, дыхание словно огненное опаляет кожу. Тихо себе под нос капитан сыпет бранью, шепча сбито, стоит его верному боцману стать наглее, стоит его губам и языку стать настойчивее.       Взгляд упирается в дверь и Флинт не помнит закрыта ли она. Он не беспокоился, что кто-то ворвется к нему посреди ночи. Никто из команды не смел заходить без спроса в его каюту, кроме пары человек. Однако с закрытой щеколдой было бы в разы спокойнее. Вздрогнув Джеймс шипит громче, опуская взгляд вниз. На его коже нагло оставили укус, который спешно зализывали, меняя боль на удовольствие.       Билли сам внезапно отрывает глаза от прекрасного и манящего тела и их взгляды сталкиваются. Этот контакт окончательно доказывает реальность происходящего щекоча ехидно нервы. Парень опьяненный происходящим пользуется тем, что с него не сводят взгляда, он касается сначала мягкими губами шрама на груди, а после языком ведет по нему выше. Оставляет мокрую широкую дорожку и вынуждает плечи Флинта вздрогнуть, а зрачки потемнеть.       — Твою мать, — шепчет капитан едва слышно и это не скрывает лёгкой дрожи в его голосе. Билли вел себя как самая развратная шлюха Тортуги, позволяя себе так смотреть на него. Пальцы Флинта хватают крепко парня за подбородок, тянут властно на себя. Их лица близко настолько что можно ощутить чужое дыхание на щеках. Мужчина замирает, скользя по лицу боцмана, ищет ответ, а стоит ли это всё того? Парень даёт его сам, потянувшись первый припадает к губам, не позволяет решать всё за него.       Пошлый, жаркий, мокрый поцелуй. В нем нет целомудренности, они пьяно сплетаются губами и языками, стукаясь зубами и нетерпеливо рычат, когда кто-то из них кусается на редкость страстно. Широкие ладони Билли уже на спине мужчины. Он прижимает его к себе настолько, насколько это вообще возможно, не волнуясь, что бедный стул под ними истошно заскрипит и рассыпается. Скользит по лопаткам и позвоночнику, сжимает талию, накрывает ладонями поясницу. Он обводит и край широкого пояса, а после наконец спускает руки ниже. Мнет сквозь ткань ягодицы, вжимает в свои бедра плотнее. Только сейчас понимает, как крепко и до боли у него стоит. Не хуже чем у самого Флинта, который цеплялся за его плечи и спину, не давая перехватить инициативу в поцелуе. Даже тут ему нужно было взять верх, начать командовать, подчинять. Билли поддается этому, пуская наглый язык в свой рот, позволяя делать с ним что угодно, ведь перед глазами искры летят, а внизу живота тянет и полыхает.       Руки боцмана быстро и рывками вытягивают рубаху из-под пояса, пытаются попутно справится с кожаной преградой. Билли рычит, разорвав поцелуй, психует, когда застежка не поддается его трясущимся рукам. Сдавшись подхватывает капитана за бедра и быстро поднимается с места. Джеймс обхватывает его шею, чтобы не упасть, не сдерживая довольного стона.       Бонс усаживает его на стол, сметая карты и книги и его тут же грубо толкают в грудь, заставляя убрать руки и отстраниться на шаг. В глазах Билли разрастается непонимание с обидой. Неужели он сделал что-то не так? Может не стоило позволять себе лишнего? Но нахлынувший страх и сомнение разбиваются о горячую и острую ухмылку напротив.       — Снимай, — с хрипотцой в голосе говорит Флинт не отрывая взгляда от парня. Жадного и горячего взгляда с блестящими зрачками. Самодовольный ублюдок, слишком развратный дьявол, подчинивший его так легко и просто.       Билли сглатывает и спешно дергает заправленную рубаху, неловко путается в ней, старясь быстро снять, чтобы не испытывать судьбу. Боится, что ещё чуть-чуть и его прогонят если они будет играть с терпением капитана. Избавляется от бесполезной ткани, отбрасывая её на пол и замирает. Блядский во всех смыслах оценивающий взгляд Флинта скользит по его торсу и мужчина склоняет голову на бок. Язык быстро проходится по губам и к ним же приставляют початую бутылку рома. Парень завороженно смотрит как двигается чужой кадык с каждым глотком, как по нему стекает сбежавшая капля крепкого напитка. А дальше его притягивают к себе, схватив за подвески и бусы.       Губы Флинта горчат ромом, но они сами по себе пьянят ничуть не хуже. Как и его умелые поцелуи с ловким языком и едва колющейся бородой. Ладони скользят от колен по бедрам выше, уж очень удобно Бонс устроился между разведенных ног. Вжимается в мужчину, двигая бедрами на пробу, потираясь стояком о чужой пах. Ему глухо стонут в губы, двигаясь в ответ, выказывая желание. С ума сойти, это правда не сон и как же он этому рад.       Отрывается от мужчины, чтобы спуститься по дорожке из мелких поцелуев к шее. Слизать широким мазком языка ускользнувшую каплю рома с солоноватой кожи, припасть губами к выступающей венке, слегка прикусить. Билли сдерживает себя, чтобы не оставить случайно засос на шее капитана в самом видном месте. Команда точно не оценит такую заметную метку, да и ему за это наверняка достанется.       Теперь очередь Джеймса жадно и нагло изучать крепкое и сильное тело боцмана, позволяя своим рукам всё что угодно. Каждый абордаж Билли встречал голой грудью. Сложно было не отвлекаться на него даже после захвата кораблей, особенно когда крепкие и сильные мышцы перекатывались под кожей, что была покрыта чужой кровью и пеплом. Ладони горячо ласкают грудь боцмана, заставляя того вздрагивать, если пальцы задевали чувствительные соски, спускаются ниже, на рельефный пресс. Флинт был уверен, что где-то внутри парня, именно тут разгоралось самое сильное и всепоглощающее пламя. А может и ниже, куда одна из рук резко ныряет, сжимая крепко вставший член через ткань штанов.       В шею мужчины Билли стонет отчётливо и громко, нетерпеливо, даже слегка болезненно, содрогаясь всем телом от выходки капитана. Сжимает плотно челюсть, сопя в скат плеча, когда Флинт не церемонясь проводит с нажимом вверх-вниз, постукивая слегка пальцем по набухшей головке. Парень толкается в руку, находясь на грани того чтобы заскулить. У него нет гордости перед мужчиной, он готов просить если потребуется, ведь голова идет кругом от жара, мысли спутаны, а жгучих чувств и ощущений внутри неприлично много.       С пуговицами на штанах расправляются руки мужчины достаточно быстро, и Билли благодарен, что не стали тянуть и издеваться. Он в порыве благодарных чувств целует совсем нежно шею, плечо засыпанное незаметными веснушками, едва различимый старый шрамы у ключиц. А потом задыхается не в силах ни вдохнуть, ни выдохнуть. Горячей ладонью Флинт касается члена. Смазки много настолько, что на ткани осталось мокрое темное пятно пятно. Мужчина размазывает мутные капли по головке кончиками пальцев, слегка массируя. Теперь Бонс в его руках совсем податливый и нежный, ласковый как большой кот. Он утыкается лбом в плечо, трется мягко носом о кожу вдыхая запах мужчины. С тихим всхлипом толкаясь в чужую ладонь.       Влажные от слюны и смазки пальцы обвивают крепко стоящий член на пробу двигаются неспешно по всей длине. Джеймс изучает, наблюдая как вздрогнули плечи, как засопели громче в плечо, как ладони парня сжались на его теле. Нет смысле играть, награда положена покорным и он даёт то что так нужно было Билли. Пусть его руки не такие нежные как у куртизанок на берегу, пусть они в мелких ранках и мозолях, с огрубевшей местами кожей, но Флинт ласкает умело.       Кончиками пальцев почти невесомо гладит загривок, спину и плечи, ощущая как под кожей быстро каменеют мышцы от напряжения. Рука двигается уверенно, надрачивает парню быстро, высекая из него все больше звуков, изредка замедляясь, чтобы уделить больше внимания чувствительной головке или внезапно отпустить, пробежавшись по крупным венам шершавыми подушечками. Капитана чуть не сгребают в медвежьи объятия, что обескураживает их обоих. У Билли содрогаются плечи, дрожат колени и мурашками заливает спину. Он всё ещё топит свои всхлипы-стоны вперемешку с рычанием от удовольствия в чужом теле, но он всё равно руками прижимает так отчаянно к себе мужчину.       Больно смыкает зубы на плече не сдержавшись. Разрядка так близко что яйца поджимаются, а под плотно зажмуренными веками пятна яркие растекаются. Он думает что за оставленную метку получит, но ему снова позволяют снисходительно выдыхая. Слишком много за одну ночь он нарушил границ, но это лишь будоражило больше. Билли точно с ума сходит от рук капитана. То как мешают легкую неприятную боль от царапающих спину ногтей и крепко сжимающих мышцы пальцев с бурной горячей лаской губ на мягкой коже под ухом и ладони внизу, выбивает напрочь почву из-под ног.       Вскрик, дернувшиеся особо сильно плечи, сбитое окончательно дыхание. Билли кончает обильно и бурно рывками в ладонь Флинту, сжимая на его талии и бёдрах свои руки, возможно даже до боли и синяков. Перед глазами все плывет, будто в тумане и пелене, а тело быстро расслабляется под теплыми волнами накатывающего удовольствия.       — Молодец, Билли, — совсем тихо слышится над ухом, ласковым как кажется шепотом это произносят от чего парня накрывает особенно сильно.       Руку мужчина вытирает о штаны Бонса, пока тот пытается прийти в себя, дыша так загнанно. Довольной ухмылки Флинт не скрывает когда от его плеча нехотя отлипают. Боцман смотрит неотрывно, невероятный прилив нежности кричит и просит прижать снова мужчину к себе, но парень делает совсем иное, завороженно не отрывая своих больших синих глаз от темных зрачков и этих губ.       Он падает на колени, больно ударяясь ими о пол, но не обращает на это никакого внимания, хотя на утро обязательно пожалеет. Руки на коленях мужчины замирают, как и сам Бонс выжидая чего-то. Флинт тянет руку вниз, едва касаясь своего живота, опуская пальцы на дубленую кожу пояса. Тянет не спеша ремень замка, будто давая время передумать, но не себе. Застежка тихо звякает и пояс больше не касается тела, не сжимает его плотно, не мешает, его просто откладывают назад, оставляя где-то на столе.       Билли прижимается вдруг щекой к ноге мужчины, трется и правда как кот, вызывая какое-то щемящее чувство в груди Флинта. Ладони наконец стекают с коленей по внутренней стороне бедра выше, обдавая горячей волной тело. Пальцы цепляют пуговицы, расстёгивают штаны, пусть и вместе с руками ещё слабо и лениво слушались парня. Желание сделать приятно капитану было сильнее рома и сонливости, что накрывала боцмана после оргазма.       Ровный и сочащийся смазкой член оказывается у лица парня, стоит лишь приспустить штаны. Билли облизывает пухлые губы и даже не представляет насколько пошло выглядит со стороны. А Джеймс поджимает свои видя это. И как же ты, юный мальчишка попавший к нему на борт, смог так близко подкрасться, залезая гораздо глубже, чем нужно было?       Член дергается от горячего дыхания на нем и Флинт теряет голову, когда пухлые губы касаются головки. Билли слизывает проступающие капли смазки, перекатывая их на языке, посасывает её на пробу, прежде чем взять глубже. Мужчина шумно тянет воздух носом, не давая вырваться совсем постыдному стону. Укладывает ладонь на затылок боцману, перебирая совсем короткие волосы. Только сейчас видно насколько глубок румянец на щеках Бонса, как пьян его взгляд и как сильно он старается ради своего капитана. Не отпускает рук, почти обнимая бедра мужчины, ритмично двигает головой, старается не задеть зубами, всё же иногда сбиваясь, когда позволяет члену почти выскользнуть из рта. Губы быстро припухают, становятся совсем пунцовыми и влажными от слюны.       Билли умудрялся становится с каждой минутой пока берет в рот всё развратнее. Не оставляя самообладанию Флинта ни шанса. Ведь мужчина уже скалится, запрокидывая голову, выбившиеся из хвоста пряди липнут к лицу, не давая разглядеть насколько глубоки и черны его глаза, как много в них животной похоти.       С пошлым причмокиванием, Билли всё же выпускает член изо рта, головка мажет по губам. Пытаясь перевести дыхание, парень осторожно спускается поцелуями по всей длине к самому основанию, утыкаясь носом в короткие жесткие волоски. Тянется выше, чтобы оставит влажный след внизу живота и снова спускается вниз. Его глядят мягко по голове, будто осторожно и без слов хвалят, прежде чем парень снова пропустит внутрь твердый орган. Язык скользит по члену, прижимаясь плотно и с каждым движениям задевая чувствительную уздечку.       Тело дрожит от напряжения и мужчина не сдерживает себя, награждая за старания ещё и открытостью. Тянущимися откровенно сладкими стонами, громкими выдохами и вдохами, сжимающимися на голове пальцами. Но когда нужно Флинт не может себя сдержать. С низким стоном и хрипом давит на затылок Билли, заставляя взять намного глубже чем тот мог. Всего пара подобных толчков и парень давится, когда мужчина изливается в горячий рот. Бонса отпускают прежде, чем он сам предпримет попытку отстраниться. Кашляет подавившись, оседает совсем, проглотив лишь часть семени.       Вытирает рот от слюны, смазки и спермы, дышит тяжело и только после этого поднимает взгляд вверх. Ему слегка стыдно и страшно смотреть в глаза капитана, пусть и никакое осознание случившегося ещё не накрыло его голову, оно подождёт до утра. Он не знает чего ждать, это же не фантазия что может легко рассыпаться и закончится даже от крика чайки или любого другого вторжения реальности.       Большим пальцем Флинт стирает с уголка губ Билли оставшуюся влагу, наклонившись к нему. От улыбки на его лице остаётся лишь тень и только довольный взгляд выдает капитана с головой. Он неспешно заправляет опадающий член, слезает со стола и тянет боцмана под локоть с пола, помогая подняться. Прокашливается, проводя рукой ещё раз по крепкой груди и задевая слегка множество ожерелий.       — Думаю не стоит объяснять, что это наша небольшая тайна, правда? — А вот и снова та самая ухмылка, дьявольски обольстительная, но теперь с тенью расслабленности и удовлетворения. Она успокаивает не успевший разрастись в теле Билли шторм, давая ему со спокойствием выдохнуть.       — Да, капитан, — кивает парень, пытаясь взглядом найти свою рубаху и привести себя в надлежащий вид. Нельзя же выйти на палубу вот так, команда его не поймёт, итак его обвиняли в излишней близости к Флинту. Не дай бог кто-то слышал или ещё хуже тихо заглядывал, пока они были... заняты.       Мужчина же обходит стол и расслабленно садится обратно в свое кресло. Бутылка рома поблескивает в его руках и Джеймс припадает снова к ней, пряча в ней и ухмылку. А Билли, что трясущимися руками пытался застегнуть собственные штаны и найти глазами рубаху на полу, клянется себе, что пить отныне будет только с капитаном и только в его каюте.