***
Танджиро сидел на футоне спиной ко входу, когда услышал своего наставника, но не обернулся. Что-то тихо стукнуло о пол рядом с футоном. Он почувствовал, как Ренгоку сел за спиной и осторожно обнял его за плечи. Горячее дыхание вызвало мурашки на спине. Горячие губы коснулись края уха. Танджиро невольно наклонил голову, подставляя шею. Возбуждение закололо под кожей, сконцентрировалось где-то внизу живота. Кёджуро обнял своего тсугуко, прижимая к себе. Халат снова поехал вниз. В этот раз руки столпа опустились следом, на мгновение вернув Танджиро в реальный мир. Ренгоку развязал пояс и потянул единственную одежду своего подчиненного в сторону. Беспокойство подкралось нежданно-негаданно. — Мальчик мой, все в порядке? — Д-да, просто… я же буду совсем голый… а Вы… — Танджиро неуверенно обернулся. Не дослушав, Кёджуро хлопнул себя по лбу и извинился, а затем почти один движением избавился от своего халата. Камадо стиснул зубы и впился взглядом в грудь наставника, чтобы, не дай бог, не опустить глаза. Страх грядущего действа парализовал его, и Ренгоку это почувствовал. — Кажется, я тороплю события, прости. — Нет-нет, Ренгоку-сан, — Танджиро развернулся полностью и обнял наставника. — Я просто немного боюсь… Я никогда и ни с кем раньше не делал этого. — Ты уверен, что хочешь? — прошептал столп, прижимаясь губами к чужому виску. — Уверен. Я давно это понял, Ренгоку-сан. Можно я Вас… я хочу Вас поцеловать… Кёджуро легко открылся «своему мальчику». Для удобства он даже чуть отсел назад, чтобы опереться спиной на стену. Танджиро, все еще стараясь не смотреть вниз, встал на колени и аккуратно поцеловал свежий шрам на лбу. Для него это было самое настоящее исследование, хотелось лично проверить каждый сантиметр этого прекрасного тела, убедиться, что все взаправду, что перед ним живой человек. Не желая мешать и отвлекать, Ренгоку время от времени слегка поглаживал ему то спину, то бока, то бедра. Юный мечник хоть и не совсем умело, но увлеченно прикусывал чужие губы, целовал лицо и шею, щекотал дыханием тонкие уши. Его руки нежно поглаживали золотистые волосы, периодически запутывая в них пальцы. Чем ниже Танджиро спускался, тем меньше это было похоже на игру. Кёджуро тихо постанывал, когда тсугуко кусал и вылизывал выступающие ключицы, обводил языком соски и исследовал руками рельеф тела. Он и не представлял, что этот мальчишка так легко заставит его терять самообладание. Руки сильнее сжимались на чужих бедрах. Ренгоку порывался прекратить эту настойчивую ласку, завалить мальчишку и немедленно овладеть им. Но для первого раза это могло быть травмоопасно и вообще чревато для психики юноши. Опустив, наконец, взгляд, Камадо нервно сглотнул. Размер наставника встревожил его, даже не смотря на накопившееся возбуждение. Угадав его мысли, Ренгоку погладил темные волосы: — Не бойся, мальчик мой, я знаю, как сделать так, чтобы было не больно. И ты все еще можешь передумать. Танджиро поверил безоговорочно. Возбужденный, полный желания голос вздернул его изнутри. Ренгоку хорошо с ним – стоящий колом член говорил об этом красноречивее всего. Танджиро пришла в голову мысль, однако он усомнился в ее адекватности. Что если наставник не поймет и отчитает за подобное извращение? Мечник едва заметно встряхнул головой. Адекватность? Он вот-вот переспит со своим наставником, это слово отныне совершенно не уместно в отношении Танджиро Камадо. Осторожно, даже слишком, Танджиро обхватил губами влажную головку и провел по ней языком. «Какая горячая!». Ответом ему был шумный вздох. Со своего ракурса тсугуко видел, как одной рукой Кёджуро сжал попавшийся ему халат, и счел это за хороший знак. Вторая рука легла на темный затылок и слегка нажала. Это совершенно точно был хороший знак. Найдя удобное положение с опорой на руки, Камадо начал медленно двигать головой. Осознание того, что он делает, дико заводило, ему хотелось еще, еще развратнее, еще глубже. С глубиной выходило неважно, но в остальном… Танджиро то принимал его в рот до упора, то посасывал головку, то проходился языком по всей длине, то целовал и прикусывал… Рука на затылке прочно вцепилась в волосы. Ренгоку прерывисто дышал, то и дело подаваясь бедрами вперед, но не рискуя надавливать на голову. Мальчишка делал это впервые, но выходило у него просто из ряда вон хорошо. Гораздо лучше, чем у него в свое время. Кёджуро ощущал приближение оргазма и разрывался между жгучим желанием кончить внутрь и здравой мыслью не подвергать мальчишку такому в первый раз. — Мальчик мой, я… я почти готов, давай остановимся… Но Камадо не послушался. Желая довести наставника, он на порядок увеличил интенсивность своих ласк и во всю наслаждался его стонами. Скулы сводило от усилий, но мечник не мог остановиться. Надо было довести игру до конца, выйти победителем. — Тебе может не понравиться, не надо… Ренгоку сорвался на громкий стон, чувствуя, как семя ударяет в небо тсугуко. Танджиро кашлянул, но столп уже не мог остановиться. Прогнувшись в спине, он резко прижал к себе хрупкую голову. В глазах заплясали пестрые круги, мышцы скрутило несравнимо приятной судорогой. Слишком много времени прошло с момента, когда он ощущал что-то подобное. В глубине души засело постыдное удовольствие от того, что мальчишка не остановился и дал кончить себе в рот. Кёджуро вернулся на землю только когда Камадо оторвался от него и зашелся кашлем. По подбородку стекали белесые капли. Он наконец увидел, что Ренгоку вернулся с тем же подносом, на котором лежало полотенце, стакан с водой и какой-то непрозрачный продолговатый сосуд. «Какой же он предусмотрительный…». Танджиро прижал к лицу полотенце. — Мальчик мой, я предупреждал… — Кёджуро чуть дрожащей рукой протянул тсугуко стакан. Взгляд был предельно взволнованный. — Ты в порядке? — М-мой хашира… Вы прекрасны… — Танджиро сделал несколько глотков воды. — Я хочу Вас, Ренгоку-сан… Он едва успел поставить стакан на место. Кёджуро грубо притянул его к себе и собственнически поцеловал. «Он забыл, где только что был мой рот?». Юный мечник оказался на коленях своего наставника и животом ощутил его эрекцию, словно после недавнего оргазма она и не проходила. Не давая ни минуты передышки, Ренгоку опустил руку вниз и сжал оба члена. Танджиро что-то замычал, но ему с силой нажали на голову, не давая отстраниться от требовательного поцелуя. Кёджуро медленно провел рукой вверх, поглаживая большим пальцем две головки, и вниз до основания. Он был благодарен Камадо за разрядку. Теперь новый оргазм настигнет его не так скоро, а вот тсугуко весь извивался в сильных руках и стонал в поцелуй. Нескольких движений ему хватит за глаза. Кёджуро не хотел заставлять его кончать, он хотел поймать состояние за мгновение до и остановиться, чтобы возбужденный до предела мальчишка в слезах умолял его о большем. Чтобы он был согласен на все, лишь бы кончить. И ему это удалось. Лежа грудью на футоне, Танджиро с готовностью поднимал таз, чувствуя, как член наставника скользит меж ягодиц. Кёджуро наклонился к нему, шепча в самое ухо: — Ты волен закончить это в любой момент. Только скажи, и я сразу же перестану. Камадо горячо закивал. Сейчас больше всего хотелось ощутить «своего хашира» на новом уровне, чтобы расстояние между ними ушло в минус. Он притянул к себе подушку, чтобы в случае чего доверить ей свои эмоции. Кёджуро стоял над ним на коленях и делал что-то, о чем тсугуко мог только догадаться… Волнение то и дело поднималось в дрожащем теле. Вдруг что-то холодное закапало на ягодицы и между ними, и мечник чуть не взвизгнул от неожиданности. Пальцы наставника, покрытые чем-то скользким, погладили его промежность. — Ренгоку-сан, что это? Кёджуро наклонился и зашептал что-то о необходимости и лучших ощущениях, но Камадо уже плохо понимал слова. Оказавшийся внутри его тела палец оборвал последнюю ниточку мыслительного процесса. Глаза широко распахнулись, но Ренгоку начал с чувством целовать его шею, плечи и лопатки. Периодически он прерывался, чтобы что-то сказать о расслаблении и тут же прикусить край уха. За совокупностью ощущений юный мечник плохо различил момент, когда пальцев стало больше. Он даже не мог сказать, сколько их, зато мог со стонами выгибаться и умолять о большем. Острый запах, исходящий от наставника, ударял по рецепторам. Танджиро попытался дотянуться до своего члена и хоть немного избавить себя от этих «мучений», но Ренгоку вынул пальцы из его тела и жестко припечатал ладонью ягодицы, приказав не притрагиваться к себе. «Черт возьми, где я этого набрался?». Проникновение получилось довольно резким, и мальчишка крупно вздрогнул. Медленно, но неумолимо, Кёджуро вставил ему на всю длину, следя за эмоциями на покрасневшем лице. Тсугуко с трудом помнил про дыхание, мышцы периодически сжимались вокруг «инородного тела», даря при этом непередаваемые ощущения. В затуманенных вишневых глазах проскользнуло недоумение. — Ренгоку-сан, Вы… П-почему Вы остановились? — Привыкай, — процедил столп сквозь зубы. — П-пожалуйста, двигайтесь… Одной молящей фразой Камадо едва не сорвал все тормоза своему наставнику. Ренгоку осторожничал меньше, чем хотел изначально, но парнишка готов был принять его всего без остатка и попросить еще. С каждым толчком мысли вышвыривало из головы, оставался только животный голод до этого только что бывшего девственным тела. Чтобы не забыть, что его мальчик живой человек с чувством боли, Кёджуро периодически кусал себя за правую кисть, возвращаясь с небес на землю. Танджиро чувствовал, что движения наставника имеют какой-то волнообразный характер: едва он набирает темп, как тут же сбрасывает его. Мечник с трудом сконцентрировался и понял, что Ренгоку целенаправленно останавливает себя. — Мой хашира… не сдерживайтесь… — сильная ладонь впилась в кожу на ягодице. — Возьмите меня, как Вам хочется. Знай Камадо тогда, на что способен «его хашира», может, и не сказал бы этого. Ренгоку одним движением перевернул его на спину и грубо зажал рукой рот. Он врывался в своего тсугуко с такой силой и скоростью, что тому некогда было сделать вдох. Иногда мальчишка громко вскрикивал, не в силах понять, как ощущение снизу пробивает его до самого подреберья. От этого хотелось скрутиться, но Пламенный столп властно прижимал его к футону, не давая совершить лишнего движения. Не смотря на значительный дискомфорт в некоторых моментах, Камадо хотел только одного – чтобы Ренгоку не останавливался и не покидал его тело. Пусть сжимает побелевшие руки до легкого хруста, пусть больно кусает в плечи, пусть входит в него еще сильнее, если это только возможно. Если ему это нравится. Мир сузился до них двоих, до впившихся в спину ногтей, до животных укусов в плечи и шею, до жадных поцелуев, до вздувшихся вен, до криков сквозь зажатый рот. Иногда Кёджуро наклонялся и шептал о том, как ему хорошо со своим мальчиком, но его мальчик едва ли мог понять это за диким стуком крови в ушах. Иногда возникали совсем крошечные передышки, во время которых холодные капли снова капали на разгоряченную плоть. В один момент Ренгоку рывком посадил своего тсугуко и заставил выпить оставшуюся в стакане воду. Мечник хотел разделить ее на двоих, но столп был непреклонен и почти силой залил в него этот стакан. Танджиро казалось, что в футоне навсегда останется отпечаток его тела, настолько жестким был с ним наставник. Ему казалось, что он хотя бы раз, но отключился ненадолго. Ему казалось, что он напрочь сорвал голос, перебирая все уместные просьбы, и выплакал все глаза от переизбытка чувств. Они лежали друг напротив друга без движения уже минут двадцать. Танджиро был опустошен во всех смыслах. Он обессилел настолько, что не мог даже уснуть от слабого гудения в голове. Еле сфокусировав взгляд на Кёджуро, он решил, что тот заснул, и протянул к нему дрожащую руку. Лица наставника было не видно из-за полумрака и безобразно разметавшихся волос. Танджиро аккуратно провел пальцами по щеке, убирая мокрые пряди. Ренгоку зашевелился, медленно подняв голову. «Наверное, именно так он выглядит, когда пьян» — отчего-то подумал Камадо. Кёджуро начал медленно подниматься с пола, тело не желало подчиняться, руки подрагивали. — Мальчик мой, ты в порядке? — сипло спросил Пламенный столп и прокашлялся. В горле жутко пересохло. — Нам нельзя входить в о-фуро в таком виде. Давай постараемся дойти до сэнто… Я помогу тебе встать. Танджиро через силу кивнул. Ренгоку осторожно перевернул безвольное тело тсугуко и медленно поднял его на руки.***
В это время в сэнто никого не было, поэтому они мылись вдвоем. Даже в коридоре никто не встретился и не спросил, что с ними приключилось и от чего вид такой замученный. Сейчас, будучи чистыми, мечники сидели в о-фуро и любовались на постепенно светлеющее небо. — Ренгоку-сан… К-кажется, мы испортили им футон… — Ох, ты прав, мальчик мой. — Мне так стыдно перед сотрудниками, — Танджиро уронил голову на руки. — Я заплачу за него. Но, пожалуй, ты прав, перед ними будет немного неудобно. У нас есть еще один, ты не против, если я сегодня посплю рядом с тобой? – Кёджуро подмигнул своему тсугуко. — Конечно, Ренгоку-сан! — Камадо просиял. — Вы можете спать рядом со мной всегда, когда захотите! Пламенный столп с улыбкой распахнул объятия, и Танджиро, не раздумывая, бросился в них с головой. Он заметил покрытую укусами кисть и решил обязательно обработать ее потом. Занимался рассвет. Солнце прочертило свою тонкую полоску на горизонте, изгоняя всех демонов в их мерзкие норы. Где-то далеко продолжало жить то, что звало себя Аказой. Юный мечник поднял голову и увидел отражение рассвета в янтарных глазах. — Ренгоку-сан, а что Вы чувствовали… когда… умирали? — Я чувствовал, как уходит боль. Ко мне будто бы пришел долгожданный сон. Я знал, что умираю, и не боялся этого. Главное, что Аказа не успел причинить вреда всем остальным. Меня заботило только это. — В-вы не верили, что я смогу спасти Вас? — Нет, мальчик мой, — Кёджуро сильнее прижал тсугуко к груди. — Я на мгновение увидел матушку и понял, что все кончено. Но потом меня охватило пламя. Я думал, что угодил в ад и не понимал, за что… Я даже вспомнил случай с хаори… А потом вернулась боль. Сильнее, чем когда-либо. Мне будто разом сломали все кости, а вместо крови залили жидкий огонь. Но потом и она отступила. Я слабо чувствовал постоянные прикосновения, но ничего не мог сделать. Не мог двинуться. Танджиро смотрел на Ренгоку, но тот смотрел на восходящее солнце, словно проводя параллели между собой и этим огненным шаром. Даже после самой темной ночи всегда приходит солнце и прогоняет всех злых демонов. — А потом я услышал твой голос и, наконец, смог проснуться. Ты был последним, кого я слышал перед смертью. И первым, кого я услышал после нее. Танджиро не заметил, как из его глаз потекли теплые слезы. Кёджуро погладил его по щеке, прерывая влажные дорожки. Спина отчего-то начала ныть по левую сторону от позвоночника. Не страшно. Теперь все будет иначе. Солнце взошло и будто переселило их в новый мир. Теперь прошлое можно перечеркнуть.продолжение следует