Иван-дурак

      Думал ли Финляндия, что после признания в любви их отношения с Россией изменятся? Ну, они начали встречаться, но... как-то кардинально ничего не поменялось. Разве что теперь каждое утро и каждый поздний вечер сопровождаются сообщениями «доброе утро» и «спокойной ночи», а ещё русский стал ездить к нему чаще. А так ничего в их взаимоотношениях не поменялось: взаимные оскорбления, теперь исключительно из-за большой любви, всё ещё оставались при них. С одной стороны, это хорошо, ведь никто из других Государств не сможет догадаться, что между ними могут быть нежные чувства. А с другой стороны, как-то даже грустно: статус поменялся, а отношения стоят на месте и даже не думают развиваться.       Вот вчера, в преддверии Дня всех влюблённых, Федерация снова приехал. Финляндия уже давно растерял всю наивность, но одна сокровенная мысль мышью проскочила в голове: а вдруг русский хочет отметить праздник вместе с любимым, ради чего и прибыл. Но сейчас, сидя рядом с РФ, который был погружён чуть ли не с головой в прохождение игры Dying Light 2. По его сосредоточенному лицу и не скажешь, что он думает о сегодняшнем дне и о Стране, на чьё признание в любви он ответил взаимностью. Финляндская Республика внимательно следил за действиями младшего Воплощения в игре, подмечая для себя некоторые моменты. — Ты так пропустишь всю любовную линию, — безэмоционально проговорил финн. — Какая любовь, тут выжить надо. — Ты этим и относительно нас руководствуешься?       Вопрос был достаточно внезапным. Россия даже чутка подвис, анализируя сказанное и пытаясь понять, в чём подвох. После чего бурная фантазия визуализировала сцену: он — провинившийся муж, который возвращается к строгой жене, собирающейся его отчитывать за не вынесенный пакет мусора. — Первым делом для меня стоят национальные интересы моей страны, а уже только потом дела любовные. Я варюсь в большой политике, тут думать надо. — Не знал, что бензоколонка умеет думать. — Бензоколонкой к своему названному братцу Норвегии обращаться будешь. На сколько ещё лет у него запасов нефти осталось, двадцать или тридцать? Он не редко трясётся об этом, боясь увеличить добычу, в то время как подобное меня не беспокоит, и я спокойно могу оставлять на рынок ещё большее количество нефти.       Финляндия прикусил язык, отмечая со скрежетом в зубах правоту русского. Они очень холодные в целом, что, возможно, и мешает их отношениям развиваться, дабы наступил самый романтичный период — конфетно-букетный. Но порой со стороны казалось, что они оба люто ненавидят друг друга и готовы в любой момент кинуться и разорвать друг другу глотки. Финское Воплощение уже давно понял, что не может быть равнодушен по отношению к русскому, в присутствии которого его кидает из крайности в крайность. — Ты помнишь, какой сегодня день? — Финляндии всё же удалось заставить себя немного сбавить обороты, иначе это может перерасти в скандал. — М, вторник, — до российского Воплощения начало доходить, в чём всё-таки подвох, но вида он не подал, а так же спокойно продолжил играть. — День всех влюблённых. — Ясно.       И всё, вся реакция. Финн не выдержал и посмотрел на русского как на идиота, но Федерация словно и не замечал этого. По его мнению, этот день никоим разом их не касается? — И это всё? — Теперь пришла очередь России смотреть на Финляндию как на придурка, несколько секунд такого взгляда со стороны зелёных глаз, после чего РФ потянулся к лицу Финляндской Республики и одарил его быстрым поцелуем в уголок губ. — Я что-то не замечал ранее у тебя тягу к разного рода романтики. — Но мы же пара. — Мы самая холодная пара со всеми вытекающими последствиями.       Старшее Воплощение фыркнул, — вновь русский сказал правду. Только вот что с ней делать. — Наши отношения никак не меняются. — Прекрати, — Федерация вышел в меню, после чего, игнорируя вопросительный взгляд финна, ушёл в сторону кухни.       Финляндия вздохнул. Он, как старший партнёр, понимал, что если они не сядут и спокойно не поговорят об их отношениях, то смысла в их существовании просто не будет. Голова думать совсем не хотела, отчего финское Воплощение сдавил виски. Немного погодя закралась мысль, что, может быть, он просто торопит события и очень сильно. Всё-таки встречаться они начали месяца два назад. Но обдумать это не дал вернувшийся блудный молодой горе-любовник. — С Днём Святого Валентина, дядюшка, — РФ сел перед финном и поставил тарелку с варёными пельменями, на которые был выдавлен кетчуп, да не абы как, а в форме сердца. Своим поступком российское Воплощение был доволен и даже горд, о чём говорили улыбка и ровная осанка.       Рука сама ударилась о лоб. Россия просто дурак дураком! Даже ржать, — именно ржать, а не смеяться — начал. Но потом Финляндская Республика поднял глаза на русского, на лице которого впервые со вчерашнего дня отобразилась эмоция. Если подумать, то пельмени в качестве романтического ужина уже что-то. — Прости меня, — удивление финн скрыть не смог, да и не видел смысла. — Для меня в новинку отношения подобного рода.       А ведь точно, Финляндия как-то упустил этот факт из виду, из-за чего на ум не приходила банальная мысль, что Россия может просто стесняться и не знать, что вообще со своими чувствами делать. — Но если вы, дядюшка, хотите, чтобы наши отношения менялись, то нам обоим стоит сперва научиться доверять друг другу.       Третья истина за вечер. Хотелось, ой как хотелось финну съязвить, но вместо этого он решил ободряюще улыбнуться. Всё-таки отношения строят двое, так что он просто не может требовать чего-то от Федерации и в то же время бездействовать. — Ты прав, — старшее Воплощение переплёл пальцы их рук и с толикой нежности глянул на Россию. — Я люблю тебя.       Ему показалось или улыбка русского стала смущённой? — И я вас, дядюшка.