ЮНОСТЬ

– Вовка, ты мог так же на контрольной написать? – спрашивает Кучаев, проверяя тетрадь ученика 8 “Г” класса. – Поставлю только “4”, на большее не рассчитывай. – Спасибо, спасибо вам большое! – радуется тот, ведь хотя бы двойку исправил, и теперь мама не будет ругаться дома. Он еще какое-то время смотрит в свою тетрадь, а потом останавливает взгляд на учителе, который попивает очередной энергетик. – Что-то еще надо? – Константин Витальевич… Это прозвучит странно, но… – Вова, ближе к теме и вали. – Можно попробовать?.. – спрашивает мальчик, а у Кости чуть глаза не вываливаются от услышанного. – Какой ты смелый, чтобы такие вопросы учителям задавать, – усмехается он. – Ну нет, так нет, – с какой-то ноткой грусти отвечает тот и уже собирается уйти. – Ну ла-адно, можешь сделать один глоток. Парень с радостью берет банку с жидкостью, и уже прислонив к своим губам, делает глоток. В этот момент в кабинет влетает Чалов, вот будто чувствует. Он долго стоит около двери, пронзая друг друга с Костей взглядами. А счастливый мальчик лишь благодарит учителя и уходит из кабинета, оставив ребят одних. Кучаев понимает, что сегодня он точно не выживет и пора писать завещание. – Федя, я могу все объяснить, – подает голос тот. – Костя, тебе лучше бежать. Чалов уверенно направляется к нему, Костя вскрикивает, как баба и выбегает из кабинета быстрее друга. Федя же бежит за ним, и как два идиота они бегут по всей школе. Кучаев кричит что-то вроде: “Помогите! Убивают!” и бежит куда глаза глядят. Дети ловят шок со своих учителей, слухи потом еще такие пустят. Долго будут помнить эту картину. Парни уже бегут через раздевалку в младшем блоке, и уже находятся в тупике, где только кабинет Ильи и какие-то ржавые шкафчики. Федя прижимает Костю прямо к ним, и парни пытаются отдышаться. – Костя, ну ты негодник! – говорит Федя, тяжело дыша. – Совсем сдурел детей поить этой дрянью? Пей где угодно, но чтобы я больше этого не видел! – Ну-ну, не кипишуй, – парень нежно целует его, от чего тот просто тает в этом прикосновении. – Я буду пить где хочу! Оставив друга позади, он бросился снова бежать, а Федя лишь крикнул злобное: “Костя!” в след. Кучаев пробежал всю детскую раздевалку, весь коридор возле столовой и уже бежит по фойе, а Чалов тоже не отстает. Ребята уже заворачивают за угол и влетают в мужской туалет, даже чуть не сбили Головина с ног. – Парни, можно аккуратней?! – кричит Сашка, но это слышит лишь закрывающаяся дверь. Парень идет к Ерохину, чтобы наконец разобраться, что от них хотел Дзюба. Хотя они и оба прекрасно знают. Да и возможно сейчас случится то, чего так Артем добивался. Он же говорил Головину сделать первый шаг. И вот он уже на полпути к кабинету Александра. Что-то слишком уверенный он сегодня. Похоже повзрослел маленький Головин, теперь Игорь и Артем могут гордиться. Пару секунд он мнется у двери и уже собирается постучать, но дверь открывается, и Головин невольно ее “целует”. – О Боже! – вскрикивает Александр, не понимая, чего он больше испугался. – Саша, ты жив хоть? – Да, – он убирает ладони от лица, и Ерохин замечает кровь из носа. – Пойдем в кабинет, у меня есть аптечка. Александр садит его за парту и заставляет закинуть голову назад, а сам роется в шкафу. Вскоре он достает маленький красный чемоданчик и начинает рыться в нем. Взяв ватку и какую-то баночку с жидкостью, он подошел к Саше и нежным прикосновением к подбородку вернул голову в нормальное положение. – Саш, ты меня прости, пожалуйста, – говорил он, протирая кровь под носом. – Надеюсь, не сильно я тебя прибил. – Да ничего страшного, Вы не виноваты. – А ты хотел что-то? – Да… Мне нужно поговорить по поводу Артема Сергеевича. – Он к тебе тоже приходил?.. – Александр немного отдалился от лица, будто проверяя все ли он сделал. – Можно и так сказать. – М-м, а как у тебя вообще обстоят дела с отношениями? – Я боюсь любви, могу сделать что-то не так. Потом ещё так стыдно будет, – парень закрыл лицо руками. – Я такой неправильный. – Эй, Сашка, не выдумывай. Ты просто прекрасен. Ерохин и сам не понимает из какого места идут слова. Головин наивным взглядом смотрит на коллегу. Тот снова берет его подбородок и уже на этот раз тянется к губам. Вторую руку он кладет поверх Сашиной, но тот машинально убирает, будто еще боится. Тогда Александр на секунду отрывается и произносит: "Пожалуйста, держи мою руку", и вновь касается губ. Саша послушно кладет ее обратно и чувствует тепло его тела. Его худые руки, его длинные пальцы – так идеальны. Парень отвечает на поцелуй, но так неумело и стеснительно. Ерохину это все равно не мешает, для него поцелуй сладок, как сахар, а момент длится бесконечно. Хоть и длится он все равно не долго, как кажется. Чтобы уж сильно не смущать Сашку, который уже покрылся румянцем. Ему не верится, что это случилось. Коленки дрожат, а язык не выдает нормальных слов. Но в такой момент совсем не хочется говорить, все и так понятно без слов. – Н-надеюсь, я-я не с-сильно исп-п-портил п-поцелуй?.. – он даже стал заикаться, вроде в первый раз в жизни. – Ты ничего не испортил, и никогда этого не делал. Сашка смущенно улыбнулся, и Ерохин тоже одарил улыбкой в ответ. Александр еще обработал ссадины на носу и уже отпустил парня на урок. А тот лишь улыбается всю дорогу и готов идти подпрыгивая. Сначала чуть дверью не убили, а потом поцеловали. Ну что может быть лучше? А главное кем это было сделано. Остальное уже не так важно. Сам Александр Юрьевич подарил ему свой поцелуй. Дал попробовать его на вкус. И он был самый лучший. Ерохин будто свежая булочка с корицей. Такая сладкая, мягкая, а главное с каким ароматом корицы. Это ли не рай? Как он будет теперь вести урок не понятно, тут только домой идти и обдумывать все. Сосредоточиться будет уж о-о-очень тяжело. После этого у Ерохина мало покоя. К нему в кабинет залетает Влад со слезами на глазах. Александр даже валится на стул при виде такой картины. А он просто хотел пойти домой… Парень же проходит в кабинет, и сев напротив, начинает рыдать. Саша сидит в шоке с такого "представления" и просто ждёт, когда Влад уже сам начнет говорить. Ему просто хочется домой, но раз у друга беда – это святое. – Влад, может уже скажешь что-нибудь? – не сдерживается Ерохин и начинает сам. – Он меня поцеловал… – Чего? – Стас меня поцеловал! В туалете! – уже громче говорит об этом тот. – Так ладно, спокойно только. – Саша, это было ужасно, особенно после всего, что он сделал, – он вновь прячет лицо в ладони, а Ерохин сидит в раздумьях. – А измена была хоть? – По его рассказам якобы не было. Но все равно, он был похоже не против. – Скажи ему, – начинает он. – Просто дай понять, что тебе больно и неприятно. Ты же не хочешь мириться, как я понимаю? – Нет… Я не смогу жить, зная, что было. – Ну вот, так и скажи ему. Просто, он еще надеется на что-то. На неожиданность обоих в кабинете появляется Крицюк. Он застывает в дверях, и нависает гробовая тишина. У Стаса бегают глаза от заплаканного Влада до уставшего Александра. И он старается аккуратно ее прервать, потому что уж очень устал: – Ну как бы вот… – Ты! Ты козел! – начал кричать Сарвели. – Зачем ты, тварь такая, поцеловал меня?! – Спокойно, с головой все нормально? – Ты совсем охренел уже?! Ребята стали орать на весь кабинет, а может и на всю школу. Ерохин хотел вставить и свое слово, но ему попросту не давали. Он только и думает о вкусном ужине и теплой постели. Но все это еще так далеко и ему остается только ждать конец "концерта". Ребята кричат, обвиняя уже во всех мелочах. Даже самых глупых и бессмысленных. Иногда обращаются к Саше, чтобы узнать кто прав, но открыть рот он так и не успевает. "Не хватает пива и чипсов" – думает про себя он. Еще в памяти всплывает Головин, которого он чуть не убил дверью. А поцелуй… Это все было буквально пару минут назад, а сейчас он сидит будто семейный психолог. Разъясняет, или хотя бы пытается, проблемы разведенной пары. Не жизнь, а сказка. Бедные психологи, как они ещё с ума не сошли. У Ерохина уже начинает болеть голова и он решает закончить эту ругань: – Может уже хватит?! – вскакивает он со стула, и ребята сразу оборачиваются на него. – Ведете себя как дети, честное слово! Можно же по-человечески поговорить, нет, они орут. Парни, я уже очень устал. Решайте это все спокойно, иначе вас здесь закрою. – Что ж… – начинает Влад. – Стас, пойми наконец, что все кончено. Возможно, я всё ещё люблю тебя, но смириться не получится. Прости. – Это я дебил, но прошлое уже не исправить. Прости меня, малыш. – Я больше не "малыш". По крайней мере для тебя, – будто на последнем издыхании договаривает парень и выходит из кабинета. – Саш, прости за этот "концерт". – Да иди ты уже, Господи. Крицюк тоже испаряется. Наконец нависает тишина, которую Александр любит. И теперь похоже стал любить еще больше. Он забирает портфель и с облегчением закрывает кабинет. Скоро он окажется дома, где никто не потревожит.