***
— Ты домашку сделала? — вздрагиваешь, когда рядом с тобой на пол приземляется сумка, а следом падает её хозяйка. — Если бы кто-то меньше занимался анатомией с Тэхёном, то не задавал бы такие вопросы… — прищурившись, окатываешь взглядом подругу и ведёшь носом в её сторону. — Ты бухала? От тебя разит. — Если бы кто-то не был таким занудой, то списывал бы вместе со мной, — с невозмутимым видом парирует она, звучно щёлкая шариком жвачки. — Когда у тебя последний раз был секс? — Чт… — давишься возмущением, так резко поворачивая голову, что кажется, где-то что-то хрустнуло. — При чём тут это? — Прямая связь, — пожимает плечами и подтягивает к себе сумку. Твою. Звякает молнией и зарывается в неё в поисках тетради. Пауза между вами ощутима. Смотришь, как девушка копошится в ней. Слышишь, как бормочет что-то себе под нос. — Ничего не попутала? — не выдержав, хлопаешь блондинку по рукам, тут же наталкиваясь на надутые губы и щенячий взгляд. — Нет. Этот приём ты будешь использовать с Кимом. Со мной это не работает. — Вот. Видишь? — Что? — Ты тотально неудовлетворена. — Напомни мне, почему я с тобой дружу… — со вздохом застегиваешь сумку и собираешься подняться с пола, поглядывая на часы, как замираешь. Цепкие девичьи пальцы врезаются в твоё запястье. Она держит крепко, останавливая. — Потому что никто, кроме меня не скажет тебе правду, — нахалка улыбается обезоруживающе, морщит забавно нос и сдувает длинную чёлку. А ты в сотый раз думаешь, что где-то слишком сильно нагрешила в прошлой жизни, что теперь твоё наказание — это она, недогей и ещё парочка странных дружков из вашей сомнительной компании. — Такая себе причина… — закатываешь глаза, фыркая. — Но потрахаться тебе надо, — мерзавка широко улыбается, а ты отчётливо видишь на бледной шее яркий засос. Губы уже растягиваются в глумливой улыбке, но не успеваешь ничего сказать, когда рядом с вами присаживается… — Детка, — его звучный поцелуй в щёку блондинки, её совершенно счастливое и дурное выражение лица, у тебя же едва ли не стон досады слетает с губ. — Привет, Тэхён, — наблюдаешь перед собой омерзительную картину розовых соплей между этими двумя и шумно тянешь воздух носом. — Меня сейчас стошнит от вас… — вырываешь несчастное запястье из захвата тонких пальцев и с раздражением поднимаешься на ноги, оправляя кофту. — Я вообще в столовую шёл, а тут вы. Вот и решил поздороваться, — брюнет отрывается от изучения изгибов шеи блондинки, тянет отвратительную улыбку, ты же звучно цокаешь. — Ну так и шёл бы дальше. Судя по её шее, вы уже неоднократно… — облизываешь губы, сужая взгляд, — здоровались. — Дважды. И ещё раз в кухне, — Ким толкается языком в щёку, девушка, удобно устроившаяся в его руках, смеётся беззвучно. Удавиться. — Можно без подробностей, — кривишься и забрасываешь длинную ручку сумки на плечо, разворачиваясь на пятках. — Тебе срочно надо сделать то, о чём я тебе сказала! — крик сзади, поднимаешь руку вверх с красноречивым жестом среднего пальца и скрываешься за углом, оставляя пару в студенческом коридоре. — А что ты ей сказала? — Тэхён опускает взгляд на девушку, выгибая бровь и откровенно любуясь оставленными следами на хрупкой шее. — Ой, да неважно, — лёгкий удар ладонью по мужскому плечу. — Чонгук гей? — сразу в лоб, хватая мгновенно Кима за подбородок, чтобы не вздумал отводить взгляд. Девушка видит, как расширяются его зрачки. — Эм… Что, прости? — его брови взлетают вверх. — Временно оглох? — девичьи пальцы сжимаются сильнее, хмурится. — Я спрашиваю… Чон по мальчикам? — Вообще, нет… — Тэхён перехватывает женскую руку, сдёргивая со своего лица, — не замечал я за ним такого. Что на тебя нашло? — Сверяю показания… — блондинка вскакивает с места и обрывает все возможные вопросы, срываясь на бег.***
Студенческая столовая гудит, словно пчелиный рой. Совершенно невозможно различить, кто и о чём говорит. К столу протолкнуться удаётся с трудом, едва не перевернув поднос на голову кому-то. Солнце светит прямо в лицо, морщишься, стараясь закрыться от палящих лучей. — У нас ещё полчаса, а тетрадь ты мне так и не дала, — этот невыносимый голос ты узнаешь из тысячи. — А что, Ким не сделал тоже? — тянешь, не поднимая головы, продолжая ковыряться в салате. — Я не спрашивала, — Хани опускается на стул рядом, бросая сумку на стол, почти что задевая твой поднос. — Опять трава? — тянется к твоей тарелке, а тебе, снова, хочется ей врезать. — Ты когда-нибудь научишься брать обед не с моего подноса? — провожаешь взглядом, будто из воздуха материализовавшиеся ещё одни палочки. Блондинка забрасывает в рот пару листьев, довольно улыбаясь. — У тебя вкуснее, — она пытается дотянуться до твоего сока, но ты успеваешь это сделать быстрее. — Хамка, — ловишь трубочку и делаешь пару глотков, когда визг стула по полу неприятно бьёт по ушам. — О, булочка, — мужские пальцы в миг стягивают тестовое чудо из твоей тарелки. — Пак… — Хани тянется за его рукой прямо перед твоим носом. — Ты же на диете. А тут сплошные углеводы, — не прекращает попыток отбить у него булку, ты же откидываешься на спинку стула, вымученно прикрывая глаза. Ну это просто невыносимо… — Считай, что спасаю тебя от трагедии под названием: «не влезла в платье», — то ли смеётся, то ли стонет Чимин, отбиваясь от женской руки. Хани подскакивает на ноги, ты ловишь поднос на опасно накренившемся столе. — Ты не охренел?! — голос блондинки опасно грохочет где-то над твоей головой, пока ты пытаешься вернуться к салату. — Ты меня только что толстой назвал? — Так. Утихли! — Ким вырастает, будто из-под земли. Мужские руки перехватывают Хани поперёк талии и усаживают к себе на колени. Та дуется, жестами показывает, что Чимину крупно повезло, но затихает она сразу же, стоит Тэхёну носом провести по её шее. — Слава Богу, — с облегчением выдыхаешь и протягиваешь блондину ещё одну булочку. Тот довольно крякает, стягивая с подноса джем. — Вас слышно на входе, — хрипловатый голос звучит слева, а у тебя отнимаются руки. Поднимаешь взгляд на подругу, та улыбается так широко, что ты всерьёз начинаешь переживать, как бы её щёки не треснули. Не надо было говорить ей вчера про… — Чон! — Пак рядом толкает стул, кивком головы указывая на него. — Я уж думал, ты не придёшь сегодня. Как ночь прошла? — видишь его лисий взгляд и тебя передёргивает. Отчего-то совершенно не хочется знать, как именно эта ночь у него прошла. Как, впрочем, и у всех сидящих рядом. Стойкое ощущение, что у каждого есть жизнь за пределами университета. У всех, кроме тебя. Судя же по тому, как Тэхён похабно скалится, не трудно догадаться, что именно происходило. — У тебя рожу перекосило от любопытства, Пак, — Чонгук бросает рюкзак на пол и разваливается на стуле, оглядывая каждого. — Ты у меня оставил одежду. Забрать не хочешь? — Сегодня заеду. Мог бы и принести, — Чимин звучно облизывает пальцы, а ты внезапно замечаешь, как тарелка с салатом пуста. Косишься на пару напротив и от взгляда не ускользает, как Хани дожёвывает с хрустом то, что было твоим обедом. — За доставку плата отдельная, — Чонгук лениво огрызается, сползая по спинке стула, а ты давишься воздухом, когда чувствуешь его ногу своей. Долбанный стол. Долбанное недорасстояние между вами. Долбанное колено. Его. И Хани так смотрит, что хочется провалиться сквозь землю. Желательно сразу на дно. Дальше же некуда… — Я заплачу, — Чимин тянется через стол, приближается к Чонгуку так близко, что ты замираешь, не моргая. Чон смотрит на блондина пристально, облизывается медленно, а потом, ты готова поклясться, что видела, как он опустил взгляд на его губы. Чёрт. Чёрт, чёрт, чёрт. — После универа ко мне приезжай, — с усмешкой тянет брюнет, ты же почти стонешь в голос. Переводишь взгляд на Хани, что с интересом наблюдает за тем, что разыгрывается прямо под боком. Ким же увлечён телефоном. Ещё чуть-чуть и твоё сердце остановится. Серьёзно. Рывком поднимаешься со своего места, едва не роняя стул и вылетаешь из столовой, игнорируя удивленный возглас подруги за спиной. Угораздило же так вляпаться. И ладно, если бы это были кто-то другие. Так нет же. Это Чонгук. И это… Чимин? Тебя разрывает от желания повеситься прямо вот тут, посреди коридора, или же зажать в углу блондина и вытрясти у него признание. Непонятно только одно: действительно ли ты хочешь услышать это признание?***
Хани: «ты у себя?» Хочется ответить что-то типа «аппарат абонента умер», но только скрипишь зубами и отбиваешь: «да, в бассейн собираюсь» Хани: «я с тобой» Нет, блин, ты не со мной. Дайте утопиться в одиночестве. И в голову упрямо лезет мысль о том, что, быть может, нужно последовать совету подруги и просто найти кого-то, чтобы сбросить напряжение?***
— Ты думаешь, что он реально мутит с Паком? — Хани цепляется за бортик и смотрит задумчиво перед собой. — Ты издеваешься? — отодвигаешься подальше, закатывая глаза. — Я серьёзно. Что сегодня было в столовой? — не унимается, продолжает доставать неудобными вопросами, а ты мечтаешь, чтобы она замолчала. — Так ты у них и спроси. Я видела столько же, сколько и ты, — с тихим вздохом, болтая в воде ногами. В бассейне вы одни. Свет почти отключён, лишь по периметру работает подсветка. На вас то и дело поглядывает Сун из своего кабинета, демонстративно стучит в окно, обращая на себя внимание. Тыкает пальцем в часы, трясёт по ту сторону стекла ключами, а ты складываешь руки в умоляющем жесте и показываешь ладонь, выпрашивая ещё пять минут. Сун скрещивает руки на груди, но кивает. — Если бы он был геем, то не было бы слухов о том, что он перетрахал добрую часть баб, — блондинка подтягивается на руках, садясь рядом с тобой. — Вторую часть, по всей видимости, Ким? — не сдерживаешь язвительного комментария, игнорируя возмущённый взгляд подруги. — Там ещё Пак есть. Но не суть, — придвигается ещё ближе и заглядывает в твои глаза. — Если бы этого не было, то все бы не шептались о том, что он предпочитает сзади. — Да, я слышала, что это его любимая поза, — вспоминаешь все истории из углов коридорных, но перед глазами маячит картинка из столовой. — Ты на вечеринку пойдёшь? — цокнув недовольно, Хани резко переводит тему разговора, сладко потягиваясь. — А? — ведёшь взглядом по дорожке, прикидывая, успеешь ли переплыть её до того, как Сун не погонит вас кнутом. — Да. Пойду. Может, и правда нужно найти другого… Спрыгиваешь с бортика и поднимаешь взгляд на подругу. Та сидит до тошноты довольная, активно кивает, складывая губы трубочкой. Невыносимая. Хмыкаешь и отплываешь, тут же скрываясь под водой. Лёгкие горят, мышцы обжигает, воздуха катастрофически не хватает, но зато удалось вытеснить из мыслей недогея. … До общежития рукой подать. А на улице настолько мягкая погода, что не смущает ни влажная одежда, ни мокрые волосы. — Почему ты не переедешь к Киму? — отрываясь от бутылки с водой, поглядываешь на блондинку, меряющую шагами дорожную плитку. — Не знаю. Меня устраивает, что он там, а я здесь, — Хани пожимает плечами, помахивая сумкой. — Он же тебе давно предложил. Ты всё равно в общаге редкий гость, — оглядываешь пустую лужайку перед университетом, а зрение выхватывает несколько фигур. Они стоят у скамейки, слышатся приглушённые голоса. Отчего-то ощущение, что некоторые кажутся знакомыми. — Я… — Хани замолкает, словно обдумывает что-то, — боюсь, что как только перееду, то у нас всё рухнет, — неожиданно признаётся, невесело хмыкнув. — Да почему? Это раньше он был… — морщишься, пытаясь подобрать слово, — непостоянным. Вы уже второй год вместе, но он как пускал слюну при виде тебя, так и пускает, — улыбаешься, мягко обнимая подругу за плечи и звонко целуя в висок. — Вот я и не хочу, чтобы мы захлебнулись. Смотри, — Хани ведёт плечами, а потом поднимает руку и показывает в сторону скамейки, что ты заметила минутами раннее. — Вспомни солнце, вот и лучик, — ты не успеваешь сказать ни слова, как блондинка хватает тебя за руку и тянет в их сторону. Чем ближе к злополучному месту, тем сильнее подкашиваются ноги и грохочет сердце где-то в горле. Ты видишь, как к вам оборачиваются и почти спотыкаешься на ровном месте, подхватываемая Хани. — Девочки, — Тэхён широко улыбается и раскрывает руки, в которые тут же ныряет блондинка. — Ну надо же, кто пришёл, — а этот голос ты хочешь слышать меньше всего. Поднимаешь голову и врезаешься в черноту глаз. Чонгук сидит на спинке скамейки, у него между ног на сидении, откинувшись на него, девушка. Она кажется тебе знакомой. И, судя по вскинутым бровям Хани, не только тебе одной. — А не достанется от коменданта? — Пак совсем рядом, забрасывает руку тебе на плечи. Широко улыбается, облизывая пухлые губы, а ты невольно засматриваешься на движении его языка. — С каких это пор вас стало интересовать, накажут нас или нет? — Хани фыркает, продолжая таранить девушку у ног Чона недовольным взглядом. Она трётся виском о его колено, мужские пальцы порхают по девичьей шее. Ещё немного и у неё закатятся глаза. Хани кривится. Но дышать совсем невозможно тебе. И в горле ком. — Я бы наказал… — Ким толкается языком в щёку, притягивая к себе Хани, но та шикает на него и пихает рукой, вставая перед скамейкой. — Никто и не сомневается, я даже знаю, как бы ты это сделал, — Чон тянет развязную улыбку, пальцами приподнимает подбородок своей спутницы и, мазнув взглядом по девушкам, быстро целует. Задерживаешь дыхание. Мозг отказывается функционировать. В голове полнейшая каша. — Боже, Чонгук, меня сейчас стошнит, — Хани фыркает слишком громко, резко разворачивается и уклоняется от рук Тэхёна. — То есть то, что вы с Кимом творите — это нормально, а то, что делаю я — это сразу отвратительно?! — Чон растягивает слова, сцепляя пальцы под подбородком девушки, смотрит в упор на тебя. Оттягивает языком щёку и медленно переводит взгляд на блондинку. Тебе же кажется, если бы не Чимин, подпирающий справа, то рухнула бы от передоза эмоций мешком. — Какой же ты придурок… — Хани шумно выдыхает, в два шага оказывается рядом с тобой и тянет за руку. — Идём отсюда. Сейчас задохнусь от переизбытка дебилизма здесь, — яростно шагает по дорожке, волоча тебя почти за собой. — Хани… — буксуешь, пытаясь остановить разбушевавшуюся подругу. — Хани! Стой! — дергаешь рукой, наконец останавливая вас обеих. — Да что? — она буравит тебя взглядом, едва ли не сжигает искрами. — Нет, ты видела? Что за уроды… — злится, а тебе становится смешно. Кусаешь губы, стараясь сдержать смех, но не выдерживаешь и хохочешь в голос. Блондинка с опаской косится на тебя, скрещивая руки на груди. — Объяснись, истеричка. — Ты… — хохочешь, чувствуя, как к горлу подступают слёзы, — ты… — как-то совершенно неожиданно всхлипываешь, когда блондинка слишком крепко обнимает. Ты не просила же. Ты старалась удержать эмоции. И как она считала их — ты не представляешь. Просто прячешь лицо у неё в шее, хватаясь крепко-крепко, она гладит по спине. — Придурок он, — Хани шепчет совсем тихо, в волосы. — Самый настоящий придурок. Они все… Недалекие, — чувствуешь, как она прижимает к себе, целуя куда-то в висок. — Надо найти другого, — совсем тихо, но блондинка различает и соглашается, угукнув. — Найдём, — тянет мягко за руку. — Спать пошли. А то влетит, — закатывает глаза и увлекает за собой в общежитие. В кармане вибрирует телефон. Тэхён: «что случилось?» Хани: «отвали» Тэхён: «да что произошло-то? что не так?» Хани: «с головой у вас не так» Тэхён: «блять. если ты сейчас же не скажешь, то я приеду» Хани: «не утруждайся» Тэхён: «я уже иду в твою сторону» Хани: «вот и будешь сидеть на улице. я закрыла окно» Тэхён: «Хани, блять!» Хани: «всё. изыди. видеть тебя не хочу» Блондинка блокирует телефон, откидывается на подушку и буравит взглядом тёмный потолок. Ей не хочется влезать в личную жизнь подруги, но выступать в качестве стороннего наблюдателя тоже уже нет сил, поэтому… Хани: «придурок, завтра в 7 утра на спортивной площадке» Чонгук: «форма одежды парадная?» Хани: «хуядная. только попробуй не прийти» Она не уверена, что делает всё правильно. Она абсолютно не уверена, что Джиу не задушит её. Но попытаться стоит…***
Хани нервничает. Сидит на ступенях на спортивной площадке, крутя стаканчик с кофе, и рассматривает поле перед собой. В голове потрясающая пустота, она понятия не имеет, о чём говорить и что спрашивать. Телефон в кармане разрывается, а мелькающая физиономия того, кто так упрямо названивает, уже раздражает. Ким обрывает звонками линию с утра, пишет сообщения раз в десять минут и даже не представляет, что находится в шаге от скандала. — Тэхён в курсе, что ты мне свиданку назначила? — басит рядом и через мгновение сидение чуть прогибается под тяжестью крепкого тела. — Не обольщайся. Век бы тебя не видела, — раздраженно выключает телефон, когда он в очередной раз начинает подавать признаки жизни, и поворачивается к собеседнику. — Тогда какого хрена мы сидим здесь в такую рань? — Чонгук вытягивает ноги, поглядывая на Хани из-под спадающей чёлки. Девушка рассматривает мужское лицо, задумчиво покусывает губы и шумно вздыхает. — Чон… — Хани мнётся, теребит дырку на джинсах, — слушай. Тут слухи поползли… — отводит взгляд и задерживает дыхание, не зная, как продолжить. — М? — парень подаётся вперёд, упирается локтями в колени и заглядывает девушке в глаза. — Что там дальше? — Ты… — Хани мечтает провалиться сквозь землю. — У тебя девушка есть? — решает зайти издалека. — Это сложно назвать отношениями, но допустим, — он кивает, приподнимая брови и всё ещё никак не может понять, к чему весь этот разговор. — А… — снова пауза. Дырка на джинсах больше. — Детка, ты продолжать будешь или я могу идти? — Чонгук накрывает её руку, останавливая попытки внести коррективы в собственный внешний вид. — А парень у тебя есть? — Хани резко выдыхает и вскидывает взгляд на парня. — То есть… я хотела сказать… был? Чонгук не моргает. Смотрит так, что блондинка медленно умирает под этим въедливым взглядом, сжигая саму себя на костре стыда. Минута. Вторая. Кажется, проходит вечность, когда Чон отпускает её руку и, откинувшись на спинку, хохочет в голос. — Чон! — Хани вспыхивает мгновенно. — Я серьезно! — она толкает его в плечо и отворачивается, поджимая губы. — Твою мать… Хани, — Чонгук всё никак не может успокоиться, трёт пальцами переносицу и сжимает её у глаз. — Откуда… — выдыхает, продолжая посмеиваться, — откуда в твоей милой головке такие мысли? — брюнет снова наклоняется к девушке, заглядывая той в лицо. — Я просто спросила… Ты с Паком… — она не может продолжить, хмурится, выдерживая смеющийся взгляд. — Что? С Паком? — ей кажется, что она оглохла на пару секунд. Он не смеётся. Он ржёт так, что дрожит не только его сидение, но и её. Хани с подозрением сужает взгляд. — Я не могу понять твоей реакции. Это из-за того, что это правда или… — Хани! — парень перестаёт смеяться, мягко берёт девичью руку и чуть сжимает пальцы. — Что ты хочешь от меня услышать? Что мне нравится, когда я опрокидываю и меня? Или что только меня? — сверкает белозубой широкой улыбкой, в глазах пляшут бесы, а блондинка теряется. — Нет. Чонгук, я… — в голове хаос, язык липнет к нёбу, — не то чтобы… Ты не подумай… — спотыкается на каждом слове и отвлекается на почти невесомое поглаживание. Чон водит большим пальцем по тыльной стороне её ладони, приподнимает брови и молчит. Скотина, сказал бы хоть слово. Было бы значительно легче. — Ну почему ты такой придурок? — сокрушенно выдыхает, снова поднимая на него взгляд. — Слушай, я вообще не понимаю, о чём мы разговариваем… — он хмыкает, оттягивает языком щёку и выпускает руку Хани из своей. — Я пойду. Ты как соберёшь мысли и сформулируешь вопрос, то обращайся, — поднимается со своего места и разминает плечи, подхватывая рюкзак и сбегая вниз. Девушка поджимает губы и смотрит ему вслед, рассматривая широкую спину. — Эй, Хани! — блондинка вопросительно выгибает бровь. — Я отвечу на твои вопросы… — он опускает руки в карманы штанов и пружинит на последней ступеньке. — Да. Мой ответ — да. А на какой вопрос… решай сама, — шутливо салютует девушке и разворачивается. Не выдержав, Хани встаёт со своего места, размахивается и бросает в него уже пустой стаканчик от кофе. Слышится его смех, её распирает негодование, а до слуха доносится мелодия, насвистываемая брюнетом. — Господи… Какой же дебил… — топнув от досады, что промахнулась, со стоном прячет лицо в ладонях.***
Грохот дверцы её шкафчика заставляет зажмуриться. Девушка едва успевает убрать руки до момента, когда она захлопывается. — Почему ты не отвечаешь на мои звонки? — Тэхён упирается ладонью в металлическую поверхность рядом с белокурой головой, гоняет желваки. Зол так, что девушка чуть сдвигается в сторону. — Потому что была занята — это раз, — звон в ушах отступает, на место приходит раздражение, — плюс, ты вчера выбесил меня. Почему я вообще должна что-то тебе говорить? — вспыхивает мгновенно, подпирая руками бока. — Не понял сейчас, — Ким придвигается ближе, хватает девушку за локоть, сжимая пока ещё осторожно. — Что значит, почему ты должна отвечать на мои вопросы? — цедит, сдерживая приступ злости. — Я стала как-то выражаться непонятно, понять не могу? — Хани отступает на шаг, но её возвращают на место, больно впечатав спиной в шкафчик. — Мне тебе приходится в последнее время повторять всё по несколько раз, — шипит, морщась от глухой боли в теле. — Отпусти меня, — пытается выдернуть руку из стальной хватки. — В раю сегодня облачно? — насмешливый голос вынуждает оборвать разговор. Чонгук стоит рядом, облокотившись плечом о стену. — Вали отсюда, — Хани предостерегающе сужает взгляд, — мы с тобой обо всём уже поговорили, — девушка стреляет глазами, не прекращая попыток вырваться, когда замирает. Хватка на руке становится невыносимой. Ким сатанеет на глазах. — Что значит поговорили? — голос Тэхёна низок. От его вибрации становится не по себе. Хани резко замолкает, испуганно смотря на парня. — Это не то, что ты подумал, — сама не верит, что говорит это, — мы сегодня… — Сегодня? — Ким наклоняется ещё ниже, прожигает взглядом. — Вы сегодня что? — Ким, хорош, — Хани удивлённо смотрит на Чонгука. Тот стоит едва ли не вплотную к паре, крепко держит друга за плечо и не сводит скучающего взгляда с него. — Отвали, — Тэхён на грани. Хани уже чувствует, как локоть немеет. — Друг, уймись. Ты перегибаешь, — хватка Чонгука сильнее, он буквально отрывает его от девушки и сильно толкает. — Пойдём. Ты загнался. Тэхён смотрит на Хани таким липким взглядом, что у той подгибаются ноги. Кажется, что воздуха в помещении стало в разы меньше. Её откровенно потряхивает. Сдвинуться с места нет сил: так и стоит, прижавшись спиной к холодному металлу, лишь наблюдая за тем, как Чонгук уводит Тэхёна в сторону курилки. — Блять… — с шумом выдыхает, потирая локоть. — Что произошло? — выйдя из аудитории, ты смотришь на подругу, широко распахнув глаза. Пробегаешь взглядом по её лицу, стекая вдоль фигуры. — Кретин один приревновал, — закатывает глаза, поднимая с пола сумку. — К кому? — тянешь Хани за собой, злясь, что не пришла раньше. — К Чонгуку, — выходит то ли со смешком, то ли с раздражением. — Этот идиот решил, что мы с Чоном чем-то занимались, — Хани закатывает глаза и запрыгивает на подоконник. — Почему он решил, что у вас с ним что-то есть? Кукушечка уехала? — протягиваешь подруге сок, садясь рядом. — Кукушка у него уехала давно. Бухать меньше надо, — фыркает, подтягивая колени к себе. — Я сегодня с Чоном просто разговаривала, ляпнула Тэхёну, а он решил, что мы разговаривали в том ключе, в котором он привык сам это делать, — Хани морщится от фантомного ощущения боли от его руки. — Я не могу понять… — М? — Что ты здесь делаешь? — с интересом смотришь на подругу, сужая взгляд. — В смысле? — Они либо мяч бросают, либо курят. Следующая пара наискучнейшая, поэтому… — играешь бровями, не спуская с Хани взгляда. — Ну… Я не хочу с ним разговаривать, — блондинка продолжает упираться, но запинается, когда получает в бедро ощутимый толчок. — Тебе не разговаривать надо. Иди давай, пока он не решил, что его ревность обоснована. А потом обидишься на него. Ну, типа… Я проглотила, простила твой кретинизм, даже пришла мириться, а у тебя мозгов не хватило на это, — пожимаешь плечами, наблюдая за сменой эмоций на лице Хани. Девушка спрыгивает с подоконника и скрывается в толпе. В ближайший час подругу можно не ждать, а пока можно… — Привет, — голос Чонгука выбивает все мысли. — Ну наконец-то. Уже решил, что Хани не догадается пойти к Тэхёну, — Чон садится на место девушки, поднимая одну ногу на подоконник и упираясь локтем в колено. — У меня предложение, — у тебя же ощущение, что начинается отдышка. — Какое? — с трудом проталкивая звуки, поворачиваешься в его сторону и стараешься ровнее дышать. — Я хочу устроить свидание своему… — замираешь, а он тянет развязную улыбку, — неважно, кому. Мне нужна помощь женская, — Чонгук спрыгивает с подоконника, оборачивается и упирается руками по обе стороны твоих бёдер. Нависает, приближаясь. — Ну так что? Поможешь? — где-то в районе уха, выбивая весь воздух из твоих лёгких. — Ну… Д-да, — соглашаешься, наталкиваясь на смеющийся взгляд, сдвигаешься на край в надежде, что он сдвинется в сторону, но Чон не торопится. Так и стоит, рассматривая твоё лицо и играясь с колечком в губе. — Отлично, — отталкивается от подоконника и, схватив тебя за руку, тянет к выходу. Ты понятия не имеешь, зачем согласилась. У тебя кисель в голове, хочется дать заднюю и сбежать, но его пальцы держат крепко. Слишком крепко. Ты не помнишь, как вы оказались на стоянке. — Залезай, — Чонгук, наконец, отпускает руку и щёлкает сигнализацией машины. Распахивает перед тобой дверь и делает шутливый наклон. Ты вспыхиваешь и теряешься, но поспешно залезаешь в салон. Лишь бы подальше от этих глаз. — Куда мы едем? — пристёгиваясь, косишься на парня рядом. — В секс-шоп, — посмеивается, а ты застываешь, будто замороженная. — Чт… Что? — выдавливаешь из себя вопрос, не веря тому, что услышала. У тебя странно потеют руки и сердце грозит проломить грудную клетку. — Магазин такой есть. Игрушки там разные продаются, — Чон не смотрит в твою сторону, улыбается. Ведёт машину слишком расслаблено, ты же стараешься не смотреть на его руки. Эти блядские руки. Он ведёт одной, второй поглаживает коробку передач. Пальцы скользят по ручке, почти лаская. Обводит по кругу, потирая ладонью. У тебя горят щёки, уши и тянет резко в паху. — Чонгук, я знаю, что такое секс-шоп, — после минутной паузы решаешься продолжить этот высокоинтеллектуальный разговор, — я там зачем? Никогда не поверю, что ты не знаешь их… ассортимент. А этот мерзавец лишь шире улыбается и пожимает плечами. — Видишь ли… — он тянется к карману и достаёт сигареты, так ни разу и не посмотрев на тебя, — ты же уже знаешь, что я предпочитаю, правда? — его обыденный тон тебя поражает. Словно обсуждаете вечернюю сводку новостей, честное слово. — Откуда мне знать, — возмущаешься, ничуть не лукавя. Ты многое слышала. Ты даже частично что-то видела, но то, что любит/предпочитает/питает страсть — понятия не имеешь. — Да брось. Слухами земля полнится. Но недавно я решил попробовать кое-что новое… — он закуривает, пускает колечки, приоткрывая окно, а тебе хочется выйти. Ты вообще не понимаешь, как так вышло, что вы, мало того, что оказались в одной машине вдвоём, так ещё и обсуждаете сексуальную жизнь. Чонгука. — Я здесь причём? — хмуришься, разворачиваясь на своём месте, расстреливаешь сердитым взглядом профиль напротив, а ему… хоть бы хны. — Как раз вот ты и нужна. Понимаешь, когда я встречался с девушками, то всегда знал, что сделать надо… — господи, не продолжай, — ну, там… где погладить, куда надавить, поцеловать и что прикусить, — заткнись! — ваше тело только на первый взгляд кажется сложным, но, если научиться с вами обращаться правильно, то результат будет ярким, — пожалуйста, я всё поняла, не надо дальше, — очень ярким и громким. — Прекрати хвастаться, — у тебя уже волосы дыбом встают и мурашки носятся по телу, как сумасшедшие. — Не перебивай. Мне это не нравится, — щелчком выбрасывает окурок в окно и опускает руку на руль. Локтем второй упирается в дверцу, поглаживая подбородок пальцами. — Итак. С девушками всё не просто, но и не так замысловато. Другой вопрос… С парнями. Бабах! У тебя сердце разорвалось? Иначе ты не можешь описать причину звона в ушах. — Погоди… — ты пытаешься собрать себя в кучу, научиться заново дышать, — так ты… би? — М-м, — тянет, а ты задерживаешь дыхание, едва ли не выжигая дыру у него на лице, — я тоже так думал, пока не понял, что девушки — это не моё, — хмыкает, кивая, будто в подтверждении сказанному. Ты только что умерла. Всё. Дальше нет смысла продолжать. Всё закончилось только что, так и не успев начаться. И в голове звучит набатом только один вопрос: почему ты это, блять, понял именно сейчас? — Ты перетрахал всех баб, которые тебе нравились, поэтому решил пойти по парням? — терять уже нечего, можно спрашивать абсолютно всё. — Ты думаешь, что причина в том, что юбки закончились? — он смеётся, но тебе ничерта не смешно. У тебя пожар внутри. И вот-вот разорвёт от отчаяния. — Ну, что-то типа того… — Детка, девушек так много в универе, что это более, чем странная причина, — он снова смеётся, качая головой. — Приехали. Идём, — глушит иномарку, а ты не можешь сдвинуться с места. Ещё немного и разревёшься в голос. И Хани занята. Чёрт бы побрал Тэхёна и его долбанную ревность… Торговый центр заполнен людьми. Тебе приходится почти перейти на бег, чтобы успевать за фигурой в чёрном, которая так уверенно шагает к своей цели, что у тебя закрадывается крамольная мысль, что этот гадёныш знает, куда идёт. Ты даже набираешь в лёгкие побольше воздуха, чтобы озвучить её, как он резко тормозит, и ты влетаешь на полном ходу в него. И не просто спотыкаешься об Чона, нет. Ты лицом попадаешь ему почти между лопаток, со стоном прикрывая глаза. Чертовски больно. — Ты чего? — он оборачивается и шокировано смотрит сверху вниз, пока ты трёшь нос, часто-часто моргая. — Зачем надо было так резко тормозить? — гнусавишь, чувствуя подступающие слёзы. Он же добивает тебя тем, как бережно берёт твои руки в свои и пытается отвести их от лица. — Затем же, зачем надо было так бежать и под ноги не смотреть. Покажи. — Нет. Уйди, — мотаешь головой, он же закатывает глаза и нажимает чуть сильнее тебе на запястья. Шипишь, но поддаёшься. Чонгук наклоняется ближе к твоему лицу, смотрит внимательно и даже как-то встревоженно. — Нормально всё. Продавцы, надеюсь, не решат, что я тебя бил, чтобы затащить в магазин, — снова невыносимо сладко улыбается, ты пытаешься подобрать нужные слова, чтобы высказать всё своё негодование, но… — Я не пойду туда, — совсем тихо. Сама удивлена тому, что сказала. Отступаешь назад, стыдливо опуская взгляд, натягиваешь рукава по пальцы и не рискуешь смотреть в глаза своему спутнику. — Что случилось? — опять этот мягкий тон. Что б ты провалился. — Я… — тебе ужасно неловко, у тебя горит огнём всё лицо, тебе вообще кажется, что ты сгораешь заживо, — я не могу туда пойти. — Почему? — да блять! Что ж ты такой тугой? — Я стесняюсь, Чонгук, — всё. Ты призналась. Обратного пути нет. Ты точно туда не пойдёшь. Значит, можно выдохнуть. У него же, видимо, другое мнение… Не успеваешь и моргнуть, торжествующе хмыкнув, что удалось избежать похода в злачное место, как оказываешься внутри магазина. На руках у Чона. Блять. — Ты что делаешь? — цепляешься за его куртку, почти истерически шепчешь на ухо и стараешься не дышать слишком глубоко. Господи, как же от этого недогея пахнет… Сдохнуть хочется сразу же. — Борюсь с твоим смущением, — парирует, как ни в чём не бывало, опуская тебя на землю и подталкивая в спину. — Давай. Надо найти что-то интересное… — да какое тут интересное, если рекорд по открытиям сегодня был побит тобою же? Трагично вздыхаешь, со стоном прикрывая глаза, и идёшь следом, так до конца и не понимая, какая помощь от тебя требуется. — Слушай… — неожиданно начинаешь, рассматривая всевозможные баночки и колбочки, — я всё равно не понимаю, как тебе может помочь девушка, если лучше мужчины его тело не знает никто, кроме мужчины? — озвучив, наконец, то, что не давало покоя, вчитываешься в название какой-то смазки, которая, якобы, усиливает ощущения. Сомнительно, конечно… — Эту не бери. Говно полное, — Чон крутит в руках ремни и подходит ближе к тебе, — липкое до тошноты. Вот лучше эта. Она на силиконовой, хватает надолго, — отбирает у тебя пузырёк и заменяет другим. Ты же слышишь, как твоя челюсть ударилась об пол. — Откуда… — промаргивая первое удивление, поднимаешь на брюнета глаза, — забудь. Ты всё здесь использовал, да? — Нет. Многое пробовал, но не всё, — пожимает плечами, безразличным взглядом блуждая по полкам, а тебе неловко. Неловко настолько, что становится жарко. Тянешь собачку змейки на лёгкой куртке вниз и расстегиваешь несколько пуговиц на рубашке. — Ты сам уже здесь можешь работать, — на глаза попадается множество различных небольших конусов с различными наконечниками. Камни, имитация хвостов животных, полностью прозрачные. Пробегаешь пальцами по ним и только сейчас замечаешь, с каким интересом Чонгук за тобой наблюдает. — Что? — отдёргиваешь руку, неловко опуская её в карман куртки. — Не знал, что тебя заинтересуют пробки, — задумчиво покусывает губу, а тебе хочется ударить его за этот жест. Придурок пирсингованный. — Они меня неинтересуют, — отшатываешься от стенда и уходишь в глубь. — Ты вон… ремни нашёл. Хочешь быть отшлепан? — на расстоянии с ним хочется даже пошутить, несмотря на жгучий стыд, от которого сводит желудок. — Хочу привязать и связать. У меня кровать с высоким изголовьем. Удобно, — сука! да ты хоть когда-нибудь стесняешься? — Вот и думаю… Взять только для связывания или ещё ремни для бёдер? — Чон отрывается от упаковки и смотрит на тебя в упор. — Что скажешь? Что желаю тебе, чтобы у тебя не встал. — Я бы тебе посоветовала взять и те, и другие, — господи, что ты несёшь? — и одежду, — блять! — Одежду? — Чон смотрит, чуть приподняв бровь, оглядываясь после по сторонам. — Ну да. Нужно что-то из-под чего будут видны гартеры, — какой кошмар… Как давно ты не ходила в церковь? На исповедь там… Или… или куда люди ходят в таких случаях? — Только не предлагай школьницу, — он фыркает, ты скрываешься среди стеллажей. — Надоело быть папочкой? — ты пытаешься отвлечься. Честно ищешь самое безобидное, что может быть в этом магазине. Тебе даже удаётся найти что-то менее компрометирующее в виде наручников разных мастей и простого нижнего белья. И не замечаешь, что пауза слишком затянулась. — Нет, папочкой мне не надоело, — в самое ухо, до неприличия низким голосом. Ты почти роняешь комплект. — Я же сказал, что нужно что-то новое. Вот это тебе бы пошло, — ты не понимаешь, как, но в твоих руках оказывается что-то непонятное из одних тонких ремней, смутно напоминающий нижнее белье. То, что от него осталось. — Двоечка же? — Что? Какая двоечка? — Размер… У тебя второй же? — ты в полном ужасе. Он с довольной улыбкой на лице. Смотришь на него, он на твою грудь. Не хватает ещё, чтобы залез под рубашку, и ты готова резко высказаться. Даже возмущённо поджимаешь губы, но… — Да ладно тебе. Меня девочки не интересуют, — закатывает выразительно глаза и выхватывает из твоих рук злосчастные ремни. — Всё. Мы определились. — Мы? Что значит «мы»? — возмущённо топаешь следом, чувствуя, как уже не просто лицо, а шея горит адским пламенем. — Мы берём вот это, — на стол перед продавцом падает комплект нижнего белья, — вот это, — то, что выбрал он ранее, и лучше бы тебе не помнить, зачем, — и дайте нам ещё смазку силиконовую, — машет рукой в сторону стеллажа, а у тебя слабеют ноги, хватаешься за стойку, чтобы хоть как-то удержаться от падения. — Чонгук, мне это не надо… — еле двигаешь губами, но он лишь хмыкает. — Считай, что это моё «спасибо». Пригодится, — подмигивая, тянется за телефоном и расплачивается, премило улыбаясь продавцу. Сюда ты больше никогда не ступишь ни ногой.***
— Эта козлина заставил меня выбирать секс-игрушки! — мечешься по комнате Хани, которая сидит с ногами на кровати, хрустя чипсами. — Ты ходила с Чоном в секс-шоп? — блондинка не в силах сдержать улыбку. — Да! — резко останавливаешься посередине её комнаты и буравишь подругу взглядом. — Выбирали ему что-то, что внесёт в его наискучнейшую сексуальную жизнь разнообразия, — кривишься, почти выплевывая каждое слово. Девушка же улыбается ещё шире. — Что? У тебя лицо судорогой свело? — с подозрением всматриваешься в неё, даже подходишь чуть ближе. — Джиу, у меня только один вопрос: ты бесишься так, потому что вы выбирали игрушки для него, а не для вас? — Хани отряхивает руки от крошек и упирается спиной в стену, обнимая колени. — Да нет, причём… — давишься возмущением, ещё ярче вспыхивая, — причём тут это? — Ну я не вижу проблемы. Ты ходила с парнем в магазин, купили там пару вещей. Что тут такого? — блондинка пожимает плечами, изображая такое недоумение, что ты задумываешься, что ей нужно было поступать на театральный факультет, а не журфак. — Что тут такого? — тряхнув головой, пыхтишь, подлетая к столу и хватая пакет. Швыряешь им в Хани. — Вот! Девушка с интересом тянет к себе прилетевшую вещь, вытирает пальцы о покрывало и ныряет едва ли не с головой в него. Замираешь, скрещивая руки на груди, в ожидании реакции, но вместо того, чтобы разделить твоё возмущение, Хани с восторгом вытаскивает покупки, почти бережно раскладывая их на кровати. — Ахуеть, — её глаза так искрятся, что ты теряешься. — Это же круто! О, я знаю эту хрень, — в её руке оказывается пузырёк со смазкой, — это клевая штука. Она разогревается и долго позволяет быть мокрой, — блондинка откручивает колпачок и принюхивается. — Кайф, она без запаха. Тэхён притащил, однажды, такую фигню… Воняла так, что мы оба потом долго торчали в душе, чтобы сбить этот блевотный запах клубники… — Хани рассказывает, ты же в который раз думаешь, что у всех вокруг есть, чем поделиться. Кроме тебя. Класс. Не жизнь, а заметки, как делать не надо. — Детка, можно меня избавить от рассказов про ваш секс с Кимом? Я уже и так стараюсь не слишком смотреть на него… — трёшь виски, с шумом выдыхая. Усталость резко рухнула бетонной плитой на плечи. — Прекрати. Мы с тобой дружим ещё со школы, — Хани отмахивается и копается в ремешках, подозрительно быстро сообразив, что это и для чего. — Хани, дело не в том, что мы что-то там купили, — мотаешь головой, грустно улыбаясь, — дело в том, что он купил это не для девушки. Понимаешь? — сама откручиваешь колпачок бутылька со смазкой и капаешь вязкой жидкостью на пальцы. — Действительно, тёплая… — трёшь подушечки, а тебя вдруг обнимают со спины. — Да брось. Может, он просто дурачится. Я его знаю слишком давно, гораздо дольше тебя, и не верю, что Чон, который раньше под юбки заглядывал, сейчас резко решил переметнуться на ширинки, — девушка обнимает тебя руками и ногами, укладывая подбородок на плечо. — Я правда не верю в это, — шепчет на ухо, легонько укусив за мочку. — А вот в то, что он это либо для кого-то купил, либо для себя, но не обязательно с мужиком, — это да. Но он не гей… — Хани трётся носом о твою шею, а ты киваешь, отмахнувшись от желания обсуждать эту тему дальше. — Я смотрю, ты с Тэхёном помирилась? — тыкаешь пальцем в свежий синяк на щиколотке Хани и поворачиваешь голову в её сторону. Поразительно, но блондинка заливается краской и прячет лицо в твоём плече. — Да, — глухо, совсем тихо, а ты поглаживаешь её ногу и искренне радуешься, что хоть у кого-то из вас всё хорошо. — Кстати, — девушка за твоей спиной копошится, бубнит что-то под нос и вылезает, вставая перед тобой, — впереди выходные. Ким заразился идеей провести их дома, поэтому мы едем к нему. — Мы? Меня начинает напрягать частота произнесённого вслух этого «мы» в последнее время, — хмуришься, поджимая губы. — Не начинай. Он сказал, что ждёт нас обеих. Дом у него большой, родители уедут, поэтому… — Хани пожимает плечами и широко улыбается. — Нет. — Да почему? — Я не хочу вам мешать. — Без тебя не поеду, — Хани закатывает глаза и мягко улыбается. — Ну, пожалуйста. Джиу, я боюсь ехать одна туда. А ему уже свербит… — Чего ты боишься? Ты там часто ночуешь, — удивленно смотришь на подругу, которая опускается на пол и упирается подбородком тебе в колени. — Боюсь остаться дольше, чем на ночь… — смотришь в её светлые глаза и знаешь, что не можешь отказать… — В пятницу вечеринка у Чимина, — широко улыбаешься подруге. — Ты же помнишь, что мы идём? — Да. Тэхён не пропустит сходку у Пака, поэтому, думаю, что мы либо оттуда поедем к нему, либо уже утром, — блондинка теребит задумчиво серёжку, взвешивая возможные варианты разворота событий, — разберёмся на месте, — тебе смешно от того, как эмоции калейдоскопом сменяются на её лице и, поддавшись странному порыву, тянешься к Хани, крепко обнимая. — Ты болеешь? — глухо бубнит тебе в плечо, не особо-то и сопротивляясь. — Просто люблю тебя, — сжимаешь крепче, вдыхая прохладный запах её духов. — Н-да… — Хани сдаётся, отплевываясь от твоих волос, — срочно мужика надо… срочно… — давишься смехом, угукаешь, соглашаясь с её словами.