Тень от тени

Шаринган сожрали рыбки кои… Перед Рюзаки расстилалось широкое озеро. Ни ветерок, ни всплеск не нарушал идеальной зеркальной поверхности. Вековые гинко отражались в водной глади, словно застывшие чёрные молнии. У берега сиротливо жался ломкий лед, но вода была ещё теплой. Цветастые кои лениво плавали у причала. Обычно нечто огромное в оранжевой робе кидало еду, но последнее время на берегу бродил незнакомый силуэт, от него подводные обитатели прятались в омуте. Холодный ветер — дыхание приближающейся зимы — трепал одежду Учихи, которая напоминала робу монахов. С ним поделились на время проверки. За верхушками деревьев выглядывала крыша пагоды. В поселение первыми переехали монахи. Пронзительный гул, знаменующий начало поминальной церемонии, сотряс воздух. Рюзаки прикрыл глаза и привычно проверил окружение сенсорикой. На причале и вокруг озера никого, кроме него и шиноби в маске Лисы. Или остальные Анбу хорошо скрылись. В любом случае — не его проблемы. — Мина поделилась с тобой планами Данзо на Учих. Когда он говорил — теплое облачко пара растворялось в воздухе. Анбу же ничем не выдавал своего присутствия. В маску была вделана дополнительная защита, скрывающая дыхание. Благодаря ей голос шиноби искажался до неузнаваемости. — Корень не мог ничего сказать. Но Шаринган добивается ответов вопреки Печати Молчания. Мина показала тебе всё. Сколько тебе было? Пять? Рю не отрывал взгляда от поверхности озера. Оно было совершенно спокойно. — Наверное, на тот момент у тебя ещё было два томоэ. Не больше. Но ты гений. Прочитал её как открытую книгу. Раскрыл то, кем она была и в кого превратилась. Скопировал даже технику Яманака. Три рыбки с красными спинками испуганно нырнули в глубину, побеспокоив водную гладь. Анбу не пошевелился. — Ты видел судьбу Учих. Итачи, Обито… Голод победил, и спинки кои снова показались у основания причала. Они резво нарезали круги, ожидая еды. Рюзаки наградил их упорство и кинул небольшую горсть. По зеркалу озера прошла рябь. — Знал, что не способен предотвратить это. Даже не попытался. Нет. У тебя созрел другой план. Учиха не пошевелился, хотя следовало бы закутаться в одежду получше — холод проникал все глубже. Руки должны быть свободны. Он слегка наклонил голову к шиноби в маске Лисы. — Данзо считал эксперимент провальным. Мине хватило ума скрыть изменения. Ты увидел, что техника переноса души действует, но не сразу. Сколько? День — два? А нет, тебя не было три дня. Особо сильный порыв ветра на миг поднял волны, и вода с силой ударилась об основание причала. Тревожно защебетали доски. Шиноби были неподвижны. — Ты встретил меня как ни в чем не бывало. Помог освоиться, закрыл глаза на странности. Но мало было меня вытянуть с того света. Для достижения цели нужен Мангёкё. Сам придумал технику? Шиноби в маске Лисы впервые пошевелился — слегка размял плечи. — Ты говоришь чушь, — сказал он искаженным голосом. Таким знакомым. Он рвал на куски. — Ты прикрыл меня, когда я накладывал технику на Данзо. Тогда присутствовали сильнейшие шиноби Конохи и приметить странность хотя бы один из них должен был, но нет… Котоамацуками? В ответ — мертвая тишина. — Ради спасения клана нужно убить Мадару. Яманака не хотела ослабления Конохи, но Инотару погиб! Ты привел к нему шиноби Ивы? Ты всегда был рядом, когда у меня формировались томоэ! Ведь что может сделать Учиха с техниками Яманака? Сформировать у других томоэ! Ты отправлял меня в небытие, когда нужно было активировать глаза. Ты спешил, потому что знал… Скоро… Движение было столь стремительным, что Рю не заметил, как холодное лезвие взметнулось к его горлу. — Ты кричишь. Ломкая улыбка исказила Рю. — Что? Марионетка выполнила свою роль и больше не нужна? Давай! Рюзаки дернулся навстречу, но лезвие филигранно ушло назад. Учиха смотрел прямо на разрисованную маску Лисы. — Ты врал мне, Шисуи, с первого дня знакомства. И почему? — Монолог превратился в судорожный шёпот, — рука не поднялась на Мадару?! Но ради Мангекё ты устроил смерть главы Яманака. От шума кои скрылись под водой — ни одна яркая краска не нарушала темную воду озера. Холодного и словно бы мёртвого. — Он бы не подпустил меня. Они всегда наблюдали. Ты же знаешь. Зецу… — Зецу! Мадара! Ты вылепил из меня оружие. Стёр прошлую жизнь, кроме знания о мире Наруто! Идеальный инструмент! Ведь обо мне ничего не известно. Я должен быть давно мёртв. Рюзаки резко оборвал себя. Он отошел от Анбу и наклонился к воде, что-то высматривая. — Рюзаки, — неуверенно позвал Учиха. — Это даже не моё имя. Я не помню его. Только накидка осталась в руках Шисуи, когда отчаянный перерожденец спрыгнул в воду. Водная гладь поглотила утопленника. Вскрикнув, Шисуи скинул маску и нырнул следом. Омут обнял топлёным молоком, манил спокойствием. Красные глаза испуганно осматривались, но не находили брата. Рыбки кои закружились около Шисуи, загораживая обзор. Они не боялись его. За мельтешением чешуи он едва не пропустил несколько больших пузырей, которые медленно поднимались наверх. Рюзаки выдохнул воздух. Шисуи поплыл в глубину. Все нутро горело. Запаниковав, он забыл всё, чему его учили, и не задержал дыхание перед прыжком. На глубине кожа Рю светилась перламутром в темной воде. Шисуи схватил обмякшую руку. Рывком подтолкнул себя и брата. И выплыл на поверхность, жадно хватая воздух. Он вытянул на берег Рюзаки. Оба закашляли. — Глупо после всего так закончить свою жизнь, — сказал Шисуи. — Я хотел вернуться. — Там ничего нет. Техника забирает только мертвые души. Между крепкими гинко вилась дорога к озеру. Пока Учихи отплевывались от воды, на дороге появились Джирайя и Обито. — Холодновато для купания, — пробормотал Саннин. Обито сбегал на причал за накидкой и маской. — Идемте в дом, — позвал всех Учиха. Он разжёг очаг и укрыл молчаливых братьев теплыми пледами после того, как они переоделись в сухую одежду. Шисуи крутил в руках маску Анбу. Рюзаки послушной марионеткой обмяк в руках саннина. За последнее время его уже осмотрели Цунаде, Кабуто под руководством Орочимару и парочка Анбу. Ментальную проверку должен был провести Шисуи, но Рю не сомневался, что он что-нибудь придумает. Как и всегда. Найдется рыба крупнее, а лжец более искусный. — Ничего подозрительного. От фуин не осталось и следа. Ты можешь спокойно вернуться в Коноху, Рюзаки, — сказал Саннин после осмотра. Он поёжился от оглушительного молчания, которое царило между братьями Учиха. И Джарайя, и Обито поглядывали на Рюзаки с Шисуи. Анбу запрещено срывать маску во время задания. Отрешенный Рю вызывал вопросы. «Посмотри на них, Рюзаки. У нас получилось. Они живы и здоровы. Разве это не стоило того?» Да. Стоило.