time to relax

Когда Юнги возвращается в общежитие, на часах уже далеко за полночь. Менеджер зевает всю дорогу, но ни слова не говорит насчет того, что Мин снова задержался в студии допоздна. Работа над следующим альбомом идет полным ходом, уже к концу этой недели нужно показать продюсеру демо-версию своего соло. Мягкий свет в коридоре включается, как только Юнги проводит по сенсору. Он прикрывает входную дверь и сразу идет в сторону кухни, намереваясь сделать себе кофе и посидеть еще хотя бы часик в своей комнате над набросками текстов. Остальные мемберы, утомленные после тренировки, уже должны спать. Однако, проходя мимо комнаты самых младших, Юнги прекрасно слышит звуки приставки и немного приглушенный смех Тэхена. Может быть, стоит намекнуть Хосоку, чтобы уделил особое внимание этим двоим на практике? На кухне он включает кофемашину, засунув в нее капсулу, и заглядывает в холодильник, надеясь, что парни хоть что-нибудь ему оставили после ужина, но кроме масок для лица Джина там ничего нет. Ну если не считать открытую упаковку с кимчи. Можно было, конечно, немного напрячься и заказать доставку, но Юнги решил обойтись просто кофе. Дверь на кухню тихо щелкает и Мин оборачивается, увидев сонного и нахмуренного Чимина. — Ты поздно, хён, — Пак неловко чешет шею и смотрит на Юнги, прищурив один глаз от яркого света. — Я за кофе. А ты почему все еще не спишь? Чимин жмет плечами. Он босиком и переступает с ноги на ногу, сонно зевает. — Посидел немного в твиттере, а потом пытался уснуть, но Тэхен и Чонгук почти разбудили Хоби-хёна, что мне даже пришлось стучать им в стену. А потом я услышал, что кто-то в коридоре ходит и понял, что это ты, хён. — Кофе? — предлагает Шуга, но Чимин качает головой, отказываясь и говоря, что уже давно почистил зубы. Юнги тем временем отключает кофемашину и разминает затекшую шею и спину, отчего позвонки приятно хрустят. Заметив это, младший подходит к Мину, шлепая ногами по теплому полу, и, даже не спрашивая, кладет свои ладошки ему на плечи, массажируя большими пальцами напряженные мышцы. — Сильно устал? — спрашивает он скорее риторически, потому что и так все видно. Чимин аккуратно давит ладонями на плечи, заставляя ровно выпрямить спину, и мнет пальцами мышцы, стараясь разогреть их. Юнги что-то мычит согласно, прикрывает глаза и расслабляется, понимая, что это именно то, что сейчас ему нужно. Пак знает, как делать правильный массаж, давит подушечками больших пальцев на точки, чуть трет кожу, и Шуга чувствует несильную и приятную боль, как щелкают суставы, и тепло от ладоней младшего. — Хён, тебе нужно хоть иногда разминаться во время своей работы, — негромко говорит Чимин рядом с ухом Мина, и давит на его плечи сильнее, отчего тот приглушенно стонет через приоткрытый рот. — Иначе ты можешь травмироваться во время тренировки или даже на сцене. Мышцы всегда нужно держать в тонусе. Юнги, конечно же, знает об этом и чуть хмурит брови от того, что его же тонсен поучает его. Он всегда старается, делая растяжку, особенно перед длительной тренировкой, но забывает про это, когда садится за компьютер записывать музыку и поэтому может целую ночь просидеть практически без движения. — Расслабься, — почти шепчет Чимин, снова почувствовав небольшое напряжение хёна. Он давит большими пальцами вдоль позвоночника, довольно сильно и больно, отчего Мин даже шипит недовольно, но Пак тут же поглаживает, успокаивая, спускается ниже, доходя до поясницы. Шуге массаж приятен и действительно необходим. Он чувствует, как наконец расслабляются его мышцы, сжатые до этого, словно резиновый мяч под прессом, и боль от скованности проходит. Мин тихо выдыхает, ощущая легкость, будто после хорошего продолжительного отдыха и не сразу замечает, как пальцы Чимина проскальзывают под резинку его спортивных штанов, подбираясь к паху. — Ты что делаешь? — почувствовав теплые прикосновения внизу живота, Юнги перехватывает ладонь младшего, сжав его запястье в своей руке. Он оборачивается, встречаясь взглядом с Чимином, который приближает свое лицо и устраивается подбородком на его плече. — Помогаю тебе расслабиться, хён, — Пак невинно дует губы, смотрит без какого-либо стеснения, словно это в порядке вещей, когда твоя рука находится в штанах твоего же друга. — Я уже расслабился, — говорит Юнги хрипло, но попытавшись сохранить самообладание. — Спасибо за массаж. Он вытаскивает руку Чимина, но тот быстро и нагло просовывает вторую, сразу же оттягивая эластичную резинку трусов, и обхватывает пока мягкий член Мина ладонью. У того, кажется, дыхание пропадает от неожиданного ощущения чужих горячих пальцев на своей плоти. — Это тоже часть массажа, хён, — тихо шепчет Чимин на ухо Юнги, гладит нежную кожу на члене и слегка мнет его у основания. — Не бойся, я помогу тебе. — Чимин… — предупреждающе шипит Юнги, его лицо обдает стыдливым жаром от шепота младшего, от близкого дыхания и от прикосновений. — Не на кухне. — Пойдем к тебе? — предлагает Чимин. Он касается тяжелых яичек, аккуратно перекатывая их в ладони. Делает это не спеша, со вкусом. Проводит губами по шее Юнги, вдыхая его привычный аромат. Шуга пахнет своим любимым лосьоном для тела. Запах свежий, чуть-чуть терпкий, мужской. Юнги шумно выдыхает, когда Чимин ведет ладонью вдоль ствола, оттягивая крайнюю плоть и касаясь большим пальцем головки. — Чимин, прекрати… — снова делает попытку Юнги. — Мы уже говорили об этом. Голос у него хриплый и будто придушенный. Он пытается совладать с собой и оттолкнуть Чимина локтем, но тот прижимается сзади всем телом, тесно, и, кажется, даже не оставляет ни сантиметра пространства. Он что-то успокаивающе шепчет на ухо Юнги, не прекращая плавных, уверенных движений, и чувствует, как плоть в его руке постепенно твердеет, наливается кровью и тяжелеет. — Хён, ты же сам этого хочешь, — снова негромко говорит Чимин. — Как давно у тебя не было? Тот раз в студии — последний? Шуга не отвечает. Он жмурится и пытается не вспоминать то, о чем говорит Чимин: темноту студии, освещенную лишь монитором компьютера, жаркое дыхание их обоих и тихие стоны младшего. У Юнги рука дрожит и слабеет. Пак пользуется этим и высвобождает свое запястье, обнимая хёна поперек живота. Мин дышит часто и рвано, что грудь ходуном ходит. Наклоняется немного вперед, упираясь ладонью в столешницу, и сходит с ума от сжимающего чувства возбуждения, потому что уже сам инстинктивно толкается слегка бедрами вперед. Чимин растирает выступившую смазку, касается легко, одними подушечками пальцев. Круговыми движениями спускается ниже, обводит контур, скользит мягко и ласково и снова проводит ладонью по уже вставшему члену, чувствуя рельеф переплетенных венок и горячий пульс. Юнги потряхивает немного, и Пак, выпустив упругую плоть из руки, осторожно кладет ладонь на его плечо, разворачивая лицом к себе. — Хён? — негромко зовет он, и Шуга приподнимает голову, смотря на младшего мутным, расфокусированным взглядом. Щеки красные, горячие, рот приоткрыт и губы влажные. — Скажи — представляешь меня, когда передергиваешь по ночам? — Пак мурлычет и улыбается уголками губ. Смотрит нахально прищуренным взглядом прямо в глаза старшему. — Заткнись, — едва слышно сипит Мин, упираясь поясницей в край столешницы. «И делай, что должен» — хочется добавить ему, но он не решается, боясь, что голос его подведет. Чимин послушно молчит и опускается на колени, смотря на хёна снизу вверх и сдергивая его штаны ниже уверенным и даже уже привычным движением, а Юнги кажется, что он кончит прямо сейчас от такого вида собственного тонсена. И как у младшего, сонного всего пять минут назад, так легко получалось превратиться во что-то непередаваемо яркое, искушающее и соблазнительное, заставляя хотеть себя, Мин не понимал. Но не зря же в сети обсуждали то, что Чимин привлекал и влюблял даже самых натуральных мужчин. Юнги несдержанно стонет и тут же, поняв ошибку, закрывает рот ладонью, когда Пак обхватывает горячую головку пухлыми губами, собирая капли мутной смазки языком, и медленно погружает напряженный член глубже в себя. Думать о чем-то сразу расхотелось, все мысли и чувства опустились ниже пояса и были только о том, что Чимин потрясающе работает языком и его не нужно даже направлять. Чимин сжимает губы крепче и двигает головой быстрее, помогая себе пальцами. Юнги чувствует, как все его мышцы напрягаются, требуя разрядки, до цветных кругов перед глазами, неприятного шума в ушах и подкашивающихся коленей. Секунды растягиваются до минут, а весь мир сужается до примитивного и низменного желания. А потом Пак останавливается, несильно нажимает пальцами, легко и нежно поглаживая, и кончиком языка лаская чувствительную уздечку, давая немного отдохнуть, вдохнуть нормально немого горячего душного воздуха. Шуга откидывает голову назад и дышит шумно. По вискам стекают капли выступившего от напряжения пота. Чимин любуется им, не выпуская член из рук, и чувствует собственное болезненное возбуждение. Он не знает, правда ли Юнги по ночам дрочит на него, но вот он сам делал это неоднократно, представляя вместо своих рук невероятные руки хёна. Жаль, что в реальности это происходит не часто, хотя Пак готов был отсасывать старшему едва ли не каждый вечер. Чимин сам тяжело дышит, когда снова берет член в рот, постепенно наращивая темп. Юнги опускает на него взгляд, наблюдает, пока не чувствует, что приближается развязка. Он кладет руку на макушку Чимина, проталкивая себя глубже в его горло. Тот ерзает, прижимаясь губами к его паху, и стонет. — Сейчас, — едва слышно шепчет Шуга, и Пак резко выгибается, освобождаясь от рук старшего. Юнги вздрагивает всем телом, чувствуя, как удовольствие пронзает его член. В глазах темнеет, и он жмурится сильно. Дыхание перехватывает. Горячая сперма пачкает руку Чимина, немного попадая на губы. Он машинально облизывает их и поднимается со слегка саднящих колен, держа подрагивающего Юнги, боясь, что тот упадет от накатившей слабости. Мин приходит в себя довольно быстро, несмотря на тяжелое дыхание. Он находит лицо Пака и целует его, сминая пухлые губы. Целовал Юнги еще реже, чем прикасался к Чимину, поэтому младший тут же замер, не позволяя себе даже проявить толику инициативы, лишь поддаваясь той жадности и нежности, что давал ему сейчас Мин. Дыхания на долгий поцелуй не хватает. Юнги отстраняется, но тут же утыкается носом в щеку Чимина, притираясь, словно настоящий кот. — Тебе помочь? — спрашивает он, явно намекая на проигнорированное ими возбуждение младшего, но вопрос скорее звучит риторически. Чимин сначала удивляется, но после ухмыляется и, обхватив руками шею хёна, тянет его за собой в его комнату. У них так редко выпадают моменты, но Чимин всегда готов использовать их по максимуму, потому что он знает, как привлечь внимание Юнги, и как заставить его расслабиться.