***
— Доброе утро! Дверь в цветочный магазин открылась, оповестив его работников звонком в колокольчик. Флора отвлеклась от собирания букета для клиента, оставившего заказ онлайн. В проёме двери девушка увидела Огрона с подстаканником для кофе. Там было три порции. — Доброе утро, — удивленно произнесла Флора. — Что ты тут делаешь? — Был тут неподалёку по работе, решил заглянуть. Вы Ванесса, как понимаю? Флора многое о вас рассказывала. — А вы Огрон, да? Флора также рассказывала и о вас. — Надо же, — маг перевёл удивлённый взгляд на засмущавшуюся фею. — И что же она рассказывала? — Она напомнила мне о вашем знакомстве пару лет назад. — Ох, опять, — маг вздохнул. — Я просил Флору перестать вспоминать обо мне в ключе врага всей планеты. — Она сделала это, потому что я не могла вспомнить, что это за Огрон, который ей так помогает. Потом она напомнила откуда вы знакомы. — Может, прекратите говорить обо мне, будто меня здесь нет? — тихо пробурчала девушка. — Я не говорила, что ты враг всей планеты. Просто я сказала Ванессе, что мы с тобой уже давно знакомы. Вот и всё. — Я же шучу, Флора. Огрон улыбнулся. Он откровенно забавлялся реакцией девушки, но чтобы не смущать её ещё больше, наконец раздал всем бумажные стаканы. — Ты говорила, что не пьёшь кофе, поэтому я взял тебе какао. Кстати, там маленькие зефиринки сверху. — Ты помнишь, что я не пью кофе? — У меня хорошая память. Флора улыбнулась и сделала глоток. Какао был превосходным: не слишком сладким, но и не слишком горьким. Но даже если бы оно было не таким вкусным, вряд ли бы Флора это заметила, потому что послевкусие от действий Огрона перебило бы любой недостаток напитка. Флора и забыла, как бывают приятны такие незначительные проявления внимания. Они не отнимают много сил и времени, тем не менее остаются в душе приятным теплом. Не то чтобы Гелия не уделял ей внимания такими маленькими сюрпризами. Просто с годами отношений их обычно становилось меньше, тем более что они давно расстались. Флора давно отвыкла от такого. — Как у тебя на работе? Девушка почувствовала странную неловкость, словно она никогда в жизни не общалась с мужским полом. Но опыт общения у неё был, поэтому она не понимала, почему так сильно робела перед Огроном. Может, разница в возрасте играла роль, может, факт того, что они пока плохо друг друга знали. Хотя за это время, что Флора на Земле, с Огроном она общалась чаще, чем с девочками. Поэтому Флора успела немало о нём узнать. Например, что он как раз фанатик кофе. — Помнишь тот контракт, о котором я тебе говорил? — С инвесторами? — Огрон в ответ кивнул. — Мы его заключили. Это было муторно и долго, но всё в итоге получилось. — Рада за тебя, — Флора улыбнулась. — Что ты делаешь сегодня вечером? — Огрон спросил это так неожиданно, почти перебил её, будто боялся, что если он подождёт ещё ямного, то растеряет всю свою решительность. — Мы работаем до семи, — озадачилась Флора, отвлекаясь от собирания букета. — Потом у меня не было планов. — Отлично, — маг улыбнулся и оттолкнулся от её стойки, где лежали цветы для букета. — Тогда до вечера. Я за тобой заеду. Всего доброго, Ванесса. — До свидания, Огрон. Маг в последний раз посмотрел на Флору, улыбнулся и вышел из магазина. Девушка ещё какое-то время смотрела магу вслед. После же, почувствовав на себе взгляд, посмотрела на Ванессу. — У меня что, вечером свидание? — Думаю, ничем другим это не назовёшь, — рассмеялась женщина. — Он мне понравился. Флора промолчала и вернулась к собиранию заказа. Не хотелось вовлекать Ванессу в спор прежде, чем она не удостоверится сама. Огрон казался Флоре совсем другим человеком. Она знала его агрессивным, злым и очень вспыльчивым. Флора помнила его человеком, не брезгающим никакими методами в достижении своей цели. Огрон мог пойти по головам и пару лет назад пошёл по головам Винкс, когда обманул их. Вследствие этого обмана они потеряли Набу. Сейчас же Огрон был удивительно внимательным, добрым и чутким. Он был инициативным в помощи, и он даже спас Флоре жизнь. Это совсем не вязалось с ассоциациями об Огроне в её голове. Флора была убеждена, что люди не могут меняться настолько сильно, поэтому пришла к выводу, что либо Огрон настоящий лицемер и сейчас ведёт себя так, потому что что-то задумал, либо потому, что на самом деле изменился и поменял свои ценности. Во второе верилось с трудом, что бы маг ни говорил. Вечером маг действительно забрал её, только уже не на мотоцикле. Флора была рада, потому что сегодня на работу она надела белый сарафан, явно не предназначенный для катания на байке. Какого же было удивление Флоры увидеть Огрона за рулем машины. Через открытое окно, пока не сев внутрь, она спросила: — Ты что, миллионер? — Я маг, Флора, — Огрон рассмеялся. — Могу колдовать, забыла? — То есть ты её наколдовал? Это же незаконно вроде как. — Флора, просто садись. В машине пахло кожей и Огроном. Так же пахло в его постели и квартире. Кто бы услышал это от неё, точно надумал бы всякого, но Флора оказалась у мага не по своей воле. Огрон сам привёл её к себе, пока девушка была без сознания. А во второй раз Флора укладывала там Агату. Но всё же этот факт заставлял Флору чувствовать себя не в своей тарелке перед своей честью. Она ведь всё-таки была в постели Огрона аж два раза. — Ты задумчива, — фея вздрогнула от неожиданности. В машине было слишком тихо, даже музыка не играла. Их дыхание прерывал только едва уловимый шум кондиционера. — Что-то случилось? — Нет, не совсем, — хорошо, что Огрон не умеет читать мысли, иначе её лицо превратилось бы в спелый помидор. — Тебя явно что-то беспокоит, — маг убедился в этом, когда снова посмотрел на Флору. Она хмурилась и словно его не слушала. — Флора? — Огрон, ты странно себя ведёшь, — резко выпалила девушка. — Я помню, ты говорил, что тебя больше не интересуют прошлые цели, и что у тебя изменились приоритеты. Настолько, чтобы спасать мне жизнь и часто помогать. Но эти все… — Что «все»? — Эти встречи, знаки внимания, разговоры по телефону… Я понимаю, что сама тебя просила о помощи, но ты ведь мне уже помог. Может, ты делаешь это всё из жалости, не знаю. — Что за бред? Какая ещё жалость? — маг посерьёзнел. — Я делаю всё, что ты перечислила только потому, что хочу этого. Ни о какой жалости речи быть не может. — Просто ты так резко поменялся с того дня у тебя дома, когда меня спас. Тогда ты был очень хмурым. — Ты недоговариваешь, Флора. Скажи прямо. — Я не понимаю твоих мотивов. Ты слишком другой. Слишком добрый, слишком внимательный. Я не привила к тебе такому, поэтому мне странно. — Если ты не видела эти мои стороны, это не значит, что их нет. — Я понимаю это, но и ты пойми меня тоже, — Флора вздохнула. — У меня есть поводы тебе не доверять. Пару недель назад ты не был таким. — Флора, я не был таким, потому что ты для меня была чужой. — А сейчас? — Сейчас я точно могу сказать, что ты не чужая. Я не знаю, как это объяснить, — маг замолчал. Маг понимал вопросы Флоры. Он сам задавался теми же вопросами, потому что они могли бы объяснить его поведение. Огрон был взрослым мужчиной, который давно научился разбираться в себе, но сейчас его эмоции и ощущения были настоящим эксклюзивом. Раньше он никогда не питал таких непонятных чувств к девушке. Что-то похожее на положительное он испытывал по отношению к магам Черного Круга, даже называл их братьями. Подобное он когда-то испытывал к Велиалу и их общему учителю, но эти чувства быстро поменялись. Чем же Флора выделялась среди людей из его окружения, почему она заставляла его вести себя непривычно не только для неё, но и для него самого? Флора определенно была очень красивой и манящей девушкой, но таких было много. Плюс ко всему, маг обычно связывался с девушками совсем другого темперамента. Они были полной противоположностью Флоры, но своим взрывным характером обычно и цепляли. Флора же была далеко от взрывоопасности своего характера, как он далёк от звания самого морального человека всего Магикса. — Просто мне не всё равно. На тебя. Или на то, что с тобой может случиться. Я хочу тебя защищать и помогать. Это для меня тоже странно, Флора. Я почти ни к кому такого не испытывал. — Я не хотела тебя обидеть. — Я не обижаюсь, тебя и твои вопросы можно понять. Просто знай, что за моим поведением не скрывается ничего корыстного или ложного. Я не притворяюсь, я слишком для этого стар. — Ты не старый, Огрон, — Флора улыбнулась. — Я не воспринимаю все эти игры, в которые играет молодёжь. Обманывать девушку точно не по мне, каким бы я ни был. Флора промолчала, хотя хотела сказать, что он однажды уже обманул девушек — всех Винкс. Его обман привёл к ужасным последствиям, с которыми Лейла не смирилась полностью до сих пор. Флора боялась представить, как отреагирует подруга на факт того, что маги Чёрного Круга на свободе. А один из них, как рассказали девочки, снова перешёл на тёмную сторону. — Просто знай, что твои мысли беспочвенны, Флора. Я веду себя так не потому, что у меня какие-то злые мотивы. И уж точно не потому, что жалею тебя. Я хочу себя так вести и всё. А вот почему, — маг ненадолго замолчал. — На этот вопрос я пока ответить не могу. — Хорошо, Огрон. Мне не следовало думать так о тебе, ты ведь мне столько помог. — Как бы я ни убеждал тебя перестать напоминать себе о прошлом, оно было, есть и будет. От него порой трудно избавиться, поэтому ничего страшного. Остаток пути был комфортным. Флора упокоилась, а значит, успокоился и Огрон. По пути маг рассказывал о некоторых местах, которые они проезжали. Он знал не очень много, но его рассказ всё равно был подробным и интересным. Например, Флора узнала, что на Земле много достопримечательностей, но, в отличие от Магикса, они не спрятаны где-то на вершинах гор или под глубокими водами океана. И люди могут свободно по ним передвигаться, не боясь угодить в ловушку природы или магии. Огрон остановился около кафе с уютной терассой. Они сели за столик на открытом воздухе, а после официант принёс им меню. Но Флору очаровало не разнообразие блюд и даже не интерьер кафе, выполненного в морском стиле. Флора смотрела на горизонт со второго этажа террасы. Она видела гладь воды — это был единственный пролив Гардении, несколько больших пароходов и множество чаек. — Так красиво. Маг кашлянул и сделал глоток воды. Он был полностью согласен, но Флоре было необязательно об этом знать. Он был уверен, что пока необязательно. Так же, как знать, что всё это время он смотрел не на пейзажи, а на саму Флору. Она словно была поглощена этой картиной, настолько заворожено она смотрела. Перед его глазами всё было идеально. Сарафан Флоры, русые локоны и изумрудные глаза идеально сочетались между собой, не говоря уже о соблазнительно загорелой коже и губах, которые чуть приоткрылись. Маг так же избегал смотреть на пусть и небольшой, но вырез груди. А ещё были открыты плечи. И эти изящные пальцы и запястья… — С тобой всё хорошо? — забеспокоилась Флора, видя, что Огрон начал размахивать тканевой салфеткой перед собой. Ему срочно был необходим воздух. — Всё прекрасно, — выдохнул маг. — Что ты хочешь поесть? — Я даже не знаю, — Флора вернулась к рассмотрению меню. Рыбо, мясо, птица, супы, пасты, аперитивы, салаты. У девушки разбегались глаза. — Может, что-то на твой вкус? — Я хочу сочный и жирный стейк, — маг перемещал глаза от одной картинки аппетитного мяса к другой. — Уверена, что хочешь довериться моему вкусу? — Да, пожалуй. — Тогда закажу тебе менее жирный. — Это было бы отлично, — Флора не сдержала улыбку. Ей была приятна такая забота. Официант принял заказ, и Флора только почувствовала, какой была голодной. В последнее время она обратила внимание, что начала кушать намного больше обычного. Она, само собой, знала причину и даже уже принимал её. Теперь тот факт, что она беременна, не ужасал Флору. Наоборот, фея ощущала трепет, о котором мечтала не один раз. Она хотела детей, но не думала, что это произойдёт в настолько скором времени. Пару раз Флора ловила себя на том, что она неосознанно касается своего живота и даже размышляет, девочка это или мальчик. Она приходит в шок от того, что совсем недавно её посещали мысли об аборте ребёнка. Лишить жизни совсем невиновного и крошечного человека. Сейчас Флора понимала, что если бы сделала это, то никогда бы себе этого не простила. — Что там? — Флора указала на здание с плоской крышей на противоположной стороне улицы. — Это каток, — ответил маг. — Видишь, с этой стороны большие окна. Присмотрись, и увидишь, как люди катаются. — Там наверное холодно. — Не думаю, — маг и фея смотрели на здание. Через окна действительно было видно людей. — Они легко одеты. Хочешь, пойдём тоже? — Я хорошо катаюсь, но мой вид… В платье будет неудобно. — Я порой поражаюсь тебе, Флора, — маг улыбнулся. — Ты же фея. Ты можешь поменять свой образ прямо сейчас. Можешь даже превратиться в невидимку и украсть свое блюдо прямо с кухни. Можешь даже заставить всё вокруг летать, чтобы посмеяться над реакцией официантов. Но ты никогда не пользовалась своей магией в пустяковых целях. По крайней мере, при мне. — Не только при тебе. Нас в Алфее, да и мои родители тоже, учили, что магия - это не та вещь, которой можно пользоваться по пустякам. Магия - это наш дар, а дары не используют просто так. — Если вещь даётся почти каждому в Магиксе, то это не дар, а что-то обыденное. — В какой-то степени ты прав, Огрон. Но мне с детства внушали совсем другое, поэтому я не привыкла прибегать к магии на каждом шагу своей жизни. — Понял, принял, — маг кивнул. — Но, может, можно сделать исключение ради весёлого времяпрепровождения? — Ты хочешь покататься? — Я не умею кататься и рискую что-то себе сломать, но… Почему нет? — Может, как раз из-за этого? — Ты умела кататься, когда пришла на каток в первый раз? — Я умела кататься на роликах, но на коньках — нет. — Ну вот и все, — официант подал им еду. — Решили. Приятного аппетита.***
Гантлос тяжело дышал. Когда он был злым, ему никогда не хватало воздуха и становилось очень жарко, отчего на висах выступал пот. Сейчас он был настолько разъярённым, что даже не заметил, как излюбленная чёрная шляпа упала на пол. Они снова находились в доме Велиала. Специалисты благополучно довезли их до самого ближайшего измерения, в котором можно было открыть портал. Гантлос шагнул в портал вместе с Велиалом, несмотря на то что новый состав союзников договорился между собой расселиться неподалёку друг от друга, а не вместе. Ещё не хватало кучке мужчин жить в одном доме. Гантлос не участвовал в беседе, куда больше его волновал самоконтроль. Он едва сдержался на корабле, потому что не хотел показывать свои эмоции специалистам. Даже их с Велиалом союзникам. Может, во время сражения никто не заметил его неожиданно доброго жеста по отношению к фее гармонии, но это точно не скрылось от глаз Велиала. Меньше всего Гантлос хотел, чтобы о его чувствах к Музе узнал этот псих. То, что он испытывал к Музе, однозначно было его слабостью. А Гантлос считал, что о своих слабостях нужно умалчивать даже при друзьях. Это что-то очень личное, и никогда нельзя быть уверенным в людях настолько, чтобы доверить им свои слабости. Гантлос не просто опасался, он боялся, что Велиал захочет избавиться от слабости своего союзника, потому что она может помешать ему в достижении общей цели. Не то чтобы Гантлос позволил Велиалу причинить Музе вред, просто Велиал был магом, действия которого было сложно предугадать. Тем более что он уже навредил Музе, из-за чего Гантлос и пришёл в ярость. — Никто не просил тебя лезть! — блондин толкнул брюнета: свой гнев Гантлос обычно выплёскивал силой. — Ты защитил фею. Фею! Ты хоть понимаешь это? Она наш враг, и ты ей проигрывал! — Я не проигрывал, — Гантлос усмехнулся. — Я специально не сражался, чтобы она потеряла бдительность. Ты не такой уж внимательный, поэтому не смей больше лезть. Гантлос выбрал тактику отрицания. Нет, он не сделал ничего криминального в глазах Велиала, и ему всё показалось. Гантлос ни в коем случае не собирался в открытую раскрывать свою симпатию, потому что это могло навредить Музе. Она была сильной феей, Гантлос был сильным магом, но осторожность никогда не помешает. — Хочешь сказать, это была тактика? — Именно. — И ты не вёл себя, как щенок перед куском мяса? — Нет, не вёл. — Перестань делать из меня дурака, — маг приблизился. — Ты спас её. Не хотел, чтобы её зацепило. Не хотел её боли, а может, даже смерти. Тебе на неё не всё равно. — Мне абсолютно плевать не только на неё, но и на всех фей Винкс. Хоть каждую перебей. — Тогда почему ты её спас? — Потому что она была моей целью. Я хотел прикончить эту фею сам. — Так прикончи в следующий раз. — Если только ты мне не будешь мешать. — Договорились, — Велиал улыбнулся. Как-то очень странно и сардонически. — Тем более что благодаря мне у тебя большая фора. — Что ты имеешь в виду? — Гантлос, наоборот, нахмурился. — Моё заклинание оглушило её, но благодаря тебе всего на пару недель, — Велиал снова нахмурился. — Если бы не твой героизм, то фея бы потеряла слух навсегда. — Она сейчас ничего не слышит? — Разве только оглушительную тишину. Я очень люблю это заклинание, — маг улёгся на диван, положив руки под голову. — Человек сходит с ума от постоянной тишины. С каждым днём она словно становится всё громче и громче и давит на твой мозг. Я уже не говорю о психологической травме, когда ты видишь, как другие вокруг тебя разговаривают и смеются, а ты их не слышишь. Ты даже собственного голоса не слышишь. Гантлос, стараясь держать себя в руках, с максимально бесстрастным выражением лица, прошёл на кухню. Когда маг скрылся за стенкой, то сжал кулаки. Желваки поползли по лицу, ноздри снова начали расширяться от глубокого дыхания. Ему хотелось размазать Велиала по стенке, на которую он сейчас опирался кулаками. Он бы с удовольствием отделил его кишки от желудка. Маг вышел со стаканом воды в руках, который осушил за пару глотков. — Что ж, тишина - это полезно. Тем более что это на самом деле заметно упростит мою задачу. Я пошёл. Увидимся. Велиалу точно не следовало знать, что пошёл он к Музе. И уж точно не для того, чтобы избавляться от неё.***
— Тебе нужно было идти в художника, — сказала Муза и улыбнулась. За день Хо-Боэ ещё не успел привыкнуть, что его дочь теперь какое-то время не слышит. Первый час он вообще сидел в шоке, таращась на Музу и ничего не понимая. Она ободряюще улыбалась, говоря, что это всего на пару дней, и что это не конец света. По крайней мере, она всё видит. Муза полагала, что потеря слуха лучше, чем потеря зрения. А спустя сутки Хо-Боэ уже даже подшучивал над дочерью. Сначала тайком ел её любимые сладкие кукурузные палочки, а когда Муза поворачивалась к нему, чтобы посмотреть, что он делал, то смешно прикидывался, словно ей показалось. Потом он, конечно, поделился с ней, но озадаченность дочери его повеселила. А потом вообще начал рисовать то, что хотел сказать, потому что писать ему надоело. Так он на скорую руку нарисовал Музу и несколько вариантов напитков, на которые она покачала головой, показывая, что пить не хочет. Потом нарисовал ее с большими очками и телефоном в руках, тем самым показывая, что она может испортить зрения от постоянного засиживания в своем устройстве. А вот сейчас изобразил Ривена, точнее он попытался нарисовать мускулистого парня с яркой прической на голове, похожую на большую луковицу. — Он на задании. Муза догадывалась, что это так. В сети он был давно, соответственно, она могла сделать вывод, что специалист был занят. Он не разговаривал с ней после вчерашнего, даже домой на ночь не пришёл. Муза поймала себя на странной мысли, что мучается в догадках. Где он был, что сейчас делает, сколько ему нужно времени, чтобы остыть. Муза понимала, что, как бы ни злилась и ни обижалась на него, полностью отпустить Ривена она так и не смогла. Хо-Боэ показал ей следующий рисунок. На нём человек лежит на кровати, а сверху него расположено облако с зигзагами. — Я не хочу спать. В ответ Хо-Боэ покачал головой и указал на себя. — Зато я хочу. — Спокойной ночи, папа, — Муза улыбнулась. — Я тоже скоро лягу. Мужчина поцеловал Музу в лоб, а после скрылся в спальне. Девушка встала и взглянула на кухню, где лежали лекарства отца. Она контролировала каждый день, пил ли её папа все лекарства или нет. Удостоверившись и успокоившись, Муза всё-таки заварила себе чай и вернулась в гостиную. Девушка села в прежнее место и вернулась к чтению. В одном из электронных фолиантов Алфеи она нашла заклинание, которое Велиал использовал против него. Ривен был прав, если бы не Гантлос, она бы потеряла слух насовсем. Но её только задело, поэтому этот эффект продлится недолго. Муза продолжала читать, когда периферийным зрением уловила движения за окном. Она напряглась и медленно поднялась с дивана. За окном уже давно были сумерки, улицу освещало несколько фонарей, поэтому она могла увидеть, что во дворе никого не было. Ровно до того момента, пока за стеклом буквально в десяти сантиметров от неё не появилась фигура. Муза крикнула и инстинктивно ударила рукой по стеклу. Оно не разбилось, Гантлос по-прежнему продолжал стоять за ним. Он чуть нахмурился, смотря, как она растирает пострадавшую руку и морщится от боли. На звук шума отреагировал и Хо-Боэ. Он открыл дверь своей спальни, Муза также увидела это периферийным зрением, и вопросительно посмотрел на дочь. Она стояла у окна и сжимала свою руку. — Всё нормально, пап. Я просто собиралась открыть окно, но ударилась рукой. — Дай посмотрю, — Муза его не услышала, но увидела, как он направился к ней. Она тут же пошла навстречу, не желая подвергать отца риску. — Папа, это пустяки, вот, видишь, — она помахала своей рукой. Болело, но не так сильно, чтобы это показать. — Ложись спать. — Ладно, — Хо-Боэ поцеловал дочь в щёку. — Спокойной ночи. Как только мужчина снова скрылся за дверью спальни, Муза размашистым шагом направилась на улицу. Гантлос стоял на том же самом месте, но продолжал смотреть в окно её дома. Он увидел новую для себя картину — любящего отца с дочерью. Переживания этого мужчины, взволнованность Музы из-за потенциальной опасности, желание поскорее спрятать его от возможного врага, проявление любви в виде поцелуя в щёку. Отец Музы действительно её любил, а Муза всем сердцем отвечала взаимностью. Он был уверен, что такой бойкий и самоуверенный характер Музы был заслугой отцовской любви и заботы. — Что ты тут делаешь? — прошипела Муза. Она пыталась вложить в свою интонацию максимум недовольства, пусть она и не слышала себя. Гантлос не ответил. Он развернулся к ней с лёгкой полуулыбкой, а потом вдруг протянул свою руку. То, что Муза не дёрнулась назад, уже большое достижение. Значит, именно на тот момент и при тех обстоятельствах она не ждала от мага удара. Это порадовало Гантлоса. — Что ты… Маг кивком головы указал на руку девушки. Муза, поколебавшись, всё-таки вложила свою ладонь в протянутую руку мага. Она была большой и почти горячей. — У тебя очень заботливый отец. Вот теперь фея дёрнулась назад, но не от страха, а от неожиданности. Она услышала голос Гантлоса в голове с едва уловимым эхом. — Ты тоже можешь так, — снова произнёс Гантлос. — Скажи что-нибудь про себя, я это услышу. — Что сказать? — Муза поняла по улыбке мага, что он её услышал. — Ты уже сказала. — Как ты это делаешь? — Это старое заклинание. Меня научили ему, когда я был на Пиросе. Так общаются драконы. — Так странно слышать голос у себя в голове, — Муза взглянула на их руки. Гантлос начал поглаживать её ладонь большим пальцем. — Что ты делаешь? — Это заклинание требует некоторых вещей, — маг продолжал свои действия, ощущая нежную кожу Музы. — Полной концентрации, это самое главное. Если сейчас кто-то нападёт на меня, к примеру, навряд ли я смогу вернуться к заклинанию. — Любое заклинание требует концентрации. — Но оно не требует того, чтобы в мыслях ты проговаривала это заклинание, пока ты его не закончишь. — Тогда да, — Муза кивнула. — Это очень сложная магия. — И обязательно должен быть контакт, — он кивнул на их руки. — Без физического контакта мы бы не услышали друг друга. — Почему-то я тебе не верю, — Муза вырвала свою руку у Гантлоса, заставив его усмехнуться. Упрямая и гордая — такая она ему понравилась. Муза не слышала в голове голоса мага. Гантлос же убрал свою руку и сцепил свои обе за спиной. — То есть ты меня сейчас не слышишь? — спросила Муза мысленно. Она подумала, что если, сказав что-то, что вызовет реакцию Гантлоса, разоблачит его план. — Знаешь, ты красивый. Сейчас я посмотрела на тебя по-другому. И может, после того, что ты для меня сделал, я как-то поменяю к тебе отношение. Гантлос продолжал неподвижно стоять. — Ты меня не слышишь? — спросила Муза в голос. Гантлос покачал головой. — То есть, ты сказал правду? Теперь Гантлос кивнул и едва сдерживал улыбку. Он не врал, заклинание на самом деле было бесполезным без физического контакта. Но теперь, когда он уже не протягивал свою руку, ему было интересно, что предпримет Муза. Она протянула свою руку, но Гантлос не шевельнулся. Она вопросительно вскинула брови, маг же снова покачал головой. — Ах, значит тебя это не устраивает? Хорошо, — Муза хотела коснуться предплечья мага, но так как его руки были за спиной, этот вариант был проигрышным. — Играть умеешь не только ты, Гантлос. Муза вдруг приблизилась и обеими руками обняла мага за шею. Их лица оказались слишком близко. Муза бы сказала, что непозволительно близко. — А так ты меня слышишь? Она чувствовала тёплое дыхание мага на своём лице. Вблизи фея смогла отчетливо разглядеть каждое очертание. Губы были тонкими, но красиво очерчены, ресницы и брови густые и светлые, глаза карие, но в темноте они казались чёрными. Поэтому, когда маг неотрывно смотрел на фею, она ощутила странное покалывание в животе. Так было, когда Муза волновалась. — Так я тебя слышу превосходно. Маг тоже не упустил возможности рассмотреть Музу вблизи. В последний раз так близко она была несколько лет назад, когда угодила в ловушку своей же подруги, запутавшись в толстых плющах. Он использовал свою возможность и поцеловал девушку. Короткого мига до этого не хватило, чтобы заметить, какие необычные у неё глаза. Они не были голубыми, не были зелёными. Не были даже карими. Глаза Музы смешали в себе синий, сливовый и охровый. Ресницы Музы были слегка подкрашены, оттого казались очень длинными. Из-за всей суматохи пара коротких прядей торчали из наспех собранных волос. Её домашний вид понравился магу намного больше, чем её образ феи. В образе феи она словно надевала на себя железные доспехи, которые её меняли. А в домашнем образе Музы было что-то тёплое и родное. — Ты такая красивая, Муза. Девушка чуть тряхнула головой и перестала разглядывать мага. Она делала это слишком долго, не говоря уже о том, что вообще не должна была это делать. Тихо вздохнув, Муза отпустила Гантлоса, снова протягивая руку. Видя её состояние — смешение грусти и растерянности — Гантлос больше не издевался. Он протянул свою руку. — Извини, мне не стоило этого делать. Это было издевательством над… Ну… — Над моими чувствами? Если твоё издевательство будет таким, то я не против, — маг усмехнулся. Ему так же, как и Музе, было странно слышать голос в своей голове. — Издевайся сколько хочешь. — Нет, не стоило этого делать. И вообще, — Муза снова вернула свой пыл и нахмурилась. — Что ты тут делаешь? — Не знаю, — маг пожал плечами. — Правда, не знаю. Я всего лишь хотел убедиться, что ты в порядке. — Я в порядке, точнее, буду, — Муза потупила взгляд. — И за это должна тебя поблагодарить. Слух вернётся через несколько дней, хотя всё могло бы быть намного хуже. — Я сделал то, что хотел и что должен был. — Ты мне ничего не должен. — Я должен защищать девушку, которую люблю. — Гантлос, — Муза выдохнула. — Это слишком громкое слово. Ты меня совсем не знаешь. Я уже не говорю о том, что не смогу быть с тобой из-за того, что ты на стороне Велиала. — Ты назвала столько причин, но не назвала своего мужа, — Муза напряглась. — Он разве не причина, которая отталкивает тебя от меня? — Причина, конечно, просто… — Муза, послушай, — маг взял паузу. Он словно сомневался перед тем, чтобы говорить. — Я не буду мешать твоему браку, не буду больше ставить тебя в такое неловкое положение, я не буду делать ничего запретного по отношению к тебе. Но только если ты скажешь мне, что по-настоящему счастлива. Что ты любишь Ривена и хочешь прожить с ним всю свою жизнь. Если ты скажешь это честно и смотря мне в глаза, клянусь, я больше тебя не побеспокою. Муза словно оказалась у пропасти. Одна сторона — та, что перед пропастью — включала в себя её привычную жизнь без рисков. Там была спокойная жизнь отца, был Ривен, девочки, любимая работа. На другой стороне был Гантлос. Она боялась, что если шагнёт на ту сторону, то может потерять всё находящееся на безопасной стороне. Папа может обо всём узнать и не простить обман, девочки могут отвернуться, потому что Гантлос враг всего измерения. Муза может лишиться работы, потому что парадоксально учить фей сражаться с врагами, но встречаться с одним из них. А о Ривене даже говорить не стоит… Муза знала ответы на вопросы мага. Она не была счастлива. Она любила Ривена, но это была уже не та любовь, которая связывала их отношения. Возможно, это была привязанность. Возможно, Муза настолько обижалась на него за его бездействие, что это перекрыло всю любовь, и она вовсе исчезла. А может, наоборот, тщательно скрывалась. Но одно Муза знала точно. Она мечтала не о такой жизни. В детстве в голове маленькой феи гармонии были совсем другие картинки. Она хотела просыпаться и видеть любимого человека рядом. Она всегда мечтала, что её родители так же будут рядом. Муза только сейчас осознала: её жизнь кардинально отличалась от той, которая была в её мечтах. Муза не чувствовала былой трепет от того, что Ривен рядом. Раньше ей всегда было мало их встреч и его самого. Муза радовалась, словно ребёнок, если у Ривена не было заданий от Кадаторты, и весь свой день специалист мог провести с Музой. Сейчас же она практически не замечала его отсутствия. За последние несколько месяцев Муза привыкла к тому, что Ривена не было рядом. Поэтому и сейчас его дефицит травмирует её не так, как раньше. Но могла ли Муза чувствовать себя счастливой рядом с Гантлосом? Она задавалась вопросом, были ли чувства мага ответными. Испытывала ли Муза что-то похожее к тому, что испытывал он? Фея однозначно могла признаться, что после своего спасение от заклинания Велиала, поменяла к нему отношение. несмотря на то, что Гантлос был на стороне Велиала, она больше не могла сражаться против него. Но чтобы это были чувства - точно нет. Может, симпатия, но Муза очень часто испытывает симпатию к людям, иначе она бы с ними просто не общалась. Обрыв и манил, и отталкивал. Он означал принятие кардинального решения и отказа от привычного. Муза не была готова отказываться только ради одного человека — самого важного в её жизни. Ради него она была готова забыть о собтвенном счастье, лишь бы с ним всё было в порядке. Это её папа. — Я счастлива, Гантлос. Я люблю Ривена. И я верю, что он мой человек. Маг не отвечал, просто смотрел ей в глаза. Он будто сканировал их на обман. — Хорошо, Муза. Как я и сказал, я больше тебя не потревожу. Гантлос вдруг повернул голову вбок и посмотрел куда-то мимо Музы. Муза повторила за его взглядом и вздрогнула. У входа в сад стоял Ривен. — Это так ты не подрываешь моего доверия? Муза, даже не услышав Ривена, знала, что он говорит далеко не милые вещи. Она выдернула свою руку и посмотрела на Гантлоса, видя, что он что-то говорит. Именно на данный момент она была готова проклясть Велиала десять раз. — Муза не виновата, я пришёл сам. И мы так общались, — он кивнул на руку Музы. — С помощью магии. — Давай и я с тобой пообщаюсь, — Ривен направился в сторону Гантлоса. — Ривен, стой, — Муза перегородила ему дорогу, специалист остановился. От такого злого взгляда ей стало не по себе. — Не надо. Когда Ривен смотрел на неё так, Музе хотелось открыть портал и перенести себя в какое-нибудь далёкое измерение. Ривен не кричал, не оскорблял, уж тем более не поднимал на неё руку. Но то, как он смотрел, вселяло в Музу чувства безмерной вины, за которую нужно скорее извиниться. Тем более что у них была договорённость, которую они обговорили ещё на свадьбе. Никаких других парней и девушек, пока они женаты. — Мы поговорили и всё решили, — снова начал Гантлос. — Я больше не побеспокою Музу. Не заставляй её нервничать. Ривен, который всё это время прожигал взглядом Музу, резко посмотрел на мага. — Нервничать? Ты так переживаешь за мою жену? — Ривен обошёл Музу. — Я говорю, что ничего, за что ты мог бы бить мне морду, нет. — Рад, что ты понимаешь, что я буду делать. Ривен ударил настолько неожиданно, что Гантлос не успел увернуться. Скула отразилась резкой болью, но маг выстоял на ногах. Он, кажется, даже не заметил вскрика Музы, когда ударил Ривена в ответ. Завязалась настоящая драка. Для Музы всё происходящее было словно боевиком без звука. Фея испугалась, что на шум выбежит папа. Его, конечно, бить не станут, но он точно перенервничает. А нервы и стресс в его состоянии это главный враг. Когда Ривен снова ударил Гантлоса, и на землю брызнула кровь, она не придумала ничего лучше, как притворится, будто ей плохо. Муза с громким стоном упала на колени и зажмурилась, словно ей больно. Она не смотрела в сторону магов и не слышала их, но буквально через секунду оба оказались рядом. Муза приоткрыла глаза. Ближе к ней был Ривен. Он что-то говорил, но Муза не смогла разобрать даже по словам. Она вообще не смогла придумать что-то лучше, чем якобы упасть в обморок, потому что вряд ли они продолжат драться, пока она будет лежать на земле. Поэтому Муза сделала вид, будто теряет равновесие, а после начала закрывать глаза. Она почувствовала, как руки Ривена сразу обхватили её тело и подняли вверх. Она уместила голову на его груди, держась изо всех сил, чтобы не открыть глаза. Мало того, что она ничего не слышала, так теперь она ничего не видела. Ещё через какое-то время она почувствовала, как её кладут на что-то мягкое. Если судить по запаху комнаты, то Ривен положил её на кровать. Муза часто зажигала ароматизированные свечки, сейчас же мысленно поблагодарила себя за это. Теперь ей оставалось ориентироваться по запаху. Муза мысленно готовилась к тяжёлому разговору. Она знала, что будет трудно разговорить Ривена, ведь обычно, когда он злился, то всегда молчал. Обычно Муза после десяти попыток выудить из него хоть слово, брала перерыв, а после начинала заново. И так, пока Ривен не заговорит. На её удивление специалист сел рядом с ней. Она чувствовала, что матрас прогнулся совсем рядом с ней. Ривен коснулся её лба, и Муза едва не вздрогнула от испуга. Он явно измерял её температуру, потому что после прикоснулся ко лбу губами. Зная, что Ривен этого не увидит, Муза открыла глаза. Перед ними была шея парня, но поняла она давно, когда запах его парфюма ударил ей в нос. Этот запах подарила ему Муза, и он оказался очень стойким. Муза зашевелилась, дабы показать, что приходит в себя. Равен вернулся в исходное положение и обеспокоенно нахмурился. Он вопросительно вскинул брови и качнул головой, спрашивая, что случилось. — Резко потемнело в глазах, — тихо произнесла Муза. — Может, это из-за заклинания. — Как сейчас себя чувствуешь? — написал Ривен в своем телефоне. — Хорошо. Специалист кивнул и собирался встать с постели, но Муза его остановила, схватив за руку. — То, что ты видел… — Я видел достаточно, — перебил Ривен. После специалист вспомнил, что Муза ничего не слышит. Он вздохнул и напечатал: — Я увидел достаточно, Муза. — Я не делала ничего запретного, — насупилась девушка. — Мы держались за руки, потому что это было заклинание. Мы так общались, понимаешь? Я слышала его голос у себя в голове. Ривен только кивнул, но в этот раз уже встал с постели. Муза вздохнула и встала вслед за ним. — Опять ты так делаешь? Поговори со мной, Ривен. — А о чём говорить? — прочитала девушка. — Тебе что, всё равно? — Муза, неужели моя реакция не показала, что мне не всё равно? — Тогда почему ты не хочешь меня выслушать? — Я тебя выслушал, Муза. — Но я не всё сказала. — Разве это важно? — Ты снова меня не слушаешь, — девушка вздохнула. Во время каждой ссоры она гналась за конструктивным разговором, но сейчас у неё просто не было сил. — Хорошо. Делай, что хочешь. Специалист кивнул, схватил свою ветровку и вышел из спальни. А после Муза увидела, как захлопнулась входная дверь. Она прижалась лбом к холодной поверхности стены. Повернулась к ней спиной и скатилась по ней, глубоко вздыхая. Её резко перенесло в прошлое, в момент их частых ссор. Ривен никогда не шёл на конструктивный разговор, всегда прятался от неё, при всём этом никогда не делал первый шаг. Вспоминая всё это, Муза подумала, что, может, она ошиблась с выбором. Что ей очень хочется быть счастливой. Или хотя бы попробовать дать себе на это шанс.