Двенадцатый дистрикт Эсмп был известен многими вещами, в зависимости от того, кого спросить. Для посторонних он был загадочными и мрачными, мало информации, ускользающей из его стен. Для жителей верхних дистриктов они были темными и отвратительными низменниками, покрытыми грязной пленкой, которая пронизывала воздух и окрашивала ваши легкие на каждом вдохе.
Ни одно из их мнений не имело значения для жителей Двенадцатого дистрикта. Пусть думают, что хотят, мысли никому не повредят. В Двенадцатом дистрикте было свое общество, более сплоченное, чем в любом другом.
Это было общество, что боролось против героев, которые бросили их, смотрело на них свысока. Именно это общество защищает своих линчевателей, потому что эти линчеватели защищают их. Это то общество, что дышало и процветало, несмотря на разрушающуюся инфраструктуру и правительство, которое отказалось помочь.
То же самое общество не имело абсолютно никакого представления ни о том, что думать об аутсайдере, ни о месте, в котором он поселился. Может быть, это должно иметь смысл и быть принято за чистую монету. Это был образ мышления горожан. Все знали, что всегда было "но".
Когда аутсайдер только въехал, все быстро осознали его присутствие. Так было и в Двенадцатом. Никто не приходил сюда, никто не смотрел на них. Любой, кто это делал, был подвергнут тщательной проверке. Проверка, которая как-то не повлияла на него.
Точно так же, когда он открыл свое кафе, люди не ожидали многого. Высший класс, стремящийся быстро заработать на бедных жителях дистриктов, вряд ли был чем-то новым. Те, кто приходил с высокими ценами и с фальшивыми улыбками. Веселый внешний вид, пропитанный эгоизмом и грязью.
Постепенно они поняли, что в их собственном образе мышления может быть “но”. Высший класс были эгоистичными и шумными, но хозяин был спокойным и тихим. Они были жадными, но владелец был слишком щедр. Владелец был заботливым, держал цены низкими и нанял одного из своих, а не привлекал других.
Возможно, было странно, что войдя в заведение человека Высшего класса и увидеть покрытые шрамами щеки, грязь, застрявшую под ногтями, и кривые зубы было так ново. Настолько странно, что это заставило многих остановиться. Но ничто из этого не оправдывает появившегося из ниоткуда владельца во многих умах. Кроме…
“Паутина” и её ироничный владелец быстро становились исключением из многих правил. В кафе было чисто, тепло, уютно и безопасно, так много всего, чего никто не ожидал. Её владелец был таким же странным.
Но потом стало хуже, или, может быть, лучше? Это зависит от того, кого спрашивают. Хуже в том смысле, что чем больше вопросов было задано о владельце, тем меньше в нем казалось смысла.
Нокаут за один удар, избиение злодеев, как будто это была повседневная рутина, и вызов гравитации, казалось бы, с яростью, было обычным делом вокруг неуловимого владельца. Всегда там, всегда наблюдая. Тихо делая это и это, сидя на потолке своего дома с домашним животным рядом.
Домашнее животное, которого по закону у него даже не должно было быть. И все же, казалось, с этим не было ни проблем, ни опасности, ни беспокойства в его пристальном взгляде. Он был слишком силен, слишком быстр, слишком опасен.
Он заставил другого члена высшего класса переплатить просто потому, что хотел, и он знал, что делал.
Двенадцатый дистрикт, возможно, понятия не имеет, что делать с неуловимым и безымянным владельцем “Паутины”, но быстро становилось очевидным, что он все равно один из них. Он сражался против героев, защищал Икара, если верить слухам, и никогда не наносил больше урона, чем было строго необходимо. Все знаки одного из них.
Так что Двенадцатый дистрикт относился к нему соответственно.
Слухи о светящемся паукообразном из Двенадцатого дистрикта росли и разрастались, распространяясь по самым захудалым уголкам других дистриктов. Маленькие песчинки, складывающиеся в блоки.
Начала складываться репутация.
И существо-криптид получил имя.
…
Пять, может, шесть месяцев прошло с тех пор, как Дрим умер, он был уверен. Даже в свои самые долгие бессонные ночи он с почти религиозным рвением следил за восходом и закатом солнца. Дрим не знал, почему, время никогда не беспокоило его прежде. Тем не менее он считал дни,
тем не менее.
Он пересчитал их, как будто каждый из них мог стать для него последним
За эти пять, примерно шесть месяцев многое произошло. Гораздо больше, чем Дрим мог разумно рассчитывать, не без его Дара. Ночные тренировки, соседи по комнате и развивающееся кафе. Шитье, выпечка и отношения с сотрудниками. Это было много социального взаимодействия, он вообще не привык ко многому из этого.
— Йо, придурок, вернулся за добавкой? — Томми резко улыбнулся, его глаза сияли, когда Уилбур вернулся в кафе в третий раз за месяц. Он начал приходить раз в неделю, и Дрим не знал почему. Это его беспокоило.
— Заткнись, шкед, — ответил Уилбур в своей уже обычной манере. Каждый раз, когда он входил, ему, казалось, было противно, но герой продолжал возвращаться. Это было не очень приятно. Дриму это определенно не понравилось.
Он всегда заказывал одно и то же, фирменный напиток "Линчеватель" с карамельным чаем. Дрим на самом деле не знал, что такое чай с карамелью, и Томми тоже, поэтому они просто приготовили сладкую кашу, пока Дрим пытался написать рецепт. Это было ужасно. Уилбуру, казалось, это нравилось.
Аполлон появлялся не так часто, несмотря на присутствие Уилбура. На самом деле, Дрим видел его всего один или два раза за ночь до Уилбура, бродящего по промышленной площади. Даже тогда это было только тогда, когда его тренировки зашли слишком далеко.
— Вы буквально уже должны были выучить мой заказ, я беру одно и то же каждый день! — Уилбур надулся. Он был совсем как ребенок, это раздражало и, казалось, забавляло других клиентов Дрима. Если бы одна из его истерик закончилась тем, что причинила кому-то боль, он бы не колебался. Но на данный момент он был в безопасности.
— У меня сотни клиентов каждый день, сучонок, ты не особенный, — невозмутимо заявил Томми. Возможно Дрим должен заботиться о том, чтобы он ругался на клиентов, но, опять же, большинство, казалось, находили это забавным. Уилбуру было все равно, Дриму было все равно, что думал Уилбур.
Может быть, если Уилбур перестанет приходить, Дрим не будет напоминать о нём
— Эй! Не смей, блядь, оскорблять меня, ты, маленький ублюдок! — Уилбур громко выругался, когда над его головой перевернулся стакан с водой. Он обернулся, его глаза были злыми. МД отплясывал у него на пути отработанными движениями, беззвучный смех срывался с его конечностей.
— Пожалуйста, не кричите в кафе, — спокойно сказал Дрим, с улыбкой наблюдая за происходящим. Он кивнул МД, и мужчина просиял, как возбужденный щенок. Дрим опустился рядом с ним, положив руку ему на плечо.
— Что за хуйня, твой тупой сотрудник все время на меня орет, — возразил Уилбур. Он всегда так делал, и в этот момент Дрим был уверен, что ему нравится спорить. Не было никакой другой причины продолжать так себя вести.
— Томми — мой сотрудник, поэтому он наделен определенными правами, которых у вас, как у клиента, нет, — сказал МД рядом с Дримом за прилавком, пока он помогал ему в приготовлении напитка. По какой-то причине МД был единственным человеком, который мог заставить любой из автоматов с напитками, чайным эспрессо или другим, вести себя нормально. Если бы Дрим не знал ничего лучшего, он назвал бы это волшебством.
— Да, я просто лучше тебя, — подначивал Уилбура Томми, как сопляк, которым он был. Дрим не хотел признавать, что это было смешно, потому что это было подло. В лучшем случае это все еще было слегка забавно. Ничего больше. Конечно, нет.
— Ты. Скажи ему, чувак, что такие герои, как он, могут отсосать мой член, — подбодрил его МД. Хоть Томми был не в состоянии услышать его слова, несмотря на то, что Дрим работал над тем, чтобы помочь МД отключить его Дар хотя бы ненадолго, но все равно он надулся. Окружающие эмоции, казалось, все еще влияли на людей.
Было трудно полностью стереть человека с лица земли, ни один Дар или Проклятие не могли справиться с этим полностью. Всегда был хотя бы след, напоминание о том, что там что-то должно быть. Просто ноющее чувство, что пустое место не должно быть пустым.
Дриму просто нужно, чтобы МД ухватился за фрагмент существования и носил его как щит. Он не знал, как именно это осуществить, но они пытались. МД старался как мог.
— Твои “Дополнительные права” почти так же хороши, как моё дерьмо, — пробормотал Уилбур, сгорбив плечи. Томми просто продиктовал ему ценник, примерно на десять долларов дороже фактической цены. Они постепенно увеличивали его с каждым визитом, чтобы посмотреть, сколько Уилбур выдержит, прежде чем больше не придет. До сих пор он платил каждый раз, и Дрим заставлял Томми оставлять себе лишнее. Так или иначе, это было самой трудной частью.
— Какое к чёрту дерьмо? У тебя там тарелка с едой, imbécil de azul, — МД положил напиток рядом с Томми, только чтобы его случайно не опрокинули. Дрим абсолютно не хихикал с этого. Это было бы незрело.
Он глубоко вдохнул через нос, вот и все. Анна исчезла с его спины, забравшись ему на голову, когда глаза Уилбура встретились с глазами Дрима. Уилбур наблюдал за происходящим с тем же выражением дискомфорта на лице. Дрим отвел взгляд.
— Забирай своё “дерьмо” и убирайся, — сказал Томми тем же тоном, которым обычно произносил "до свидания! Хорошего дня!”. Бодрый тон обслуживания клиентов, который он сбросил, как только закончил говорить.
Возможно, это немного смущало, что люди приняли то, что напитки и закуски появляются и исчезают случайным образом в рекордное время. Как будто у кафе была какая-то репутация и Дрим этого не понимал.
Для Дрима было удручающе нормально иметь отвратительную репутацию.
— Это ебучие заведение с привидениями, — пожаловался Уилбур, наконец-то уходя со своим восьмичасовым чаем и печеньем. В кафе было очень мало людей, вечерело. Даже черноволосая девушка собиралась уходить.
Через пять минут после того, как она это сделала, всего за тридцать минут до закрытия, начался проливной дождь. Это был приятный звук, который случался не очень часто. Дороги всегда оставались опасно скользкими, поскольку сажа и масло, окрашивающие землю, смешивались и дрейфовали по поверхности. Даже ходьба была опасной, вождение тем более.
Таббо уставился в окно, как будто небо лично оскорбило его, все еще сгорбившись над своим ноутбуком, как над своим личным зонтиком. Он все еще печатал, несмотря на то, что не смотрел на экран.
Очень похоже на своего соседа по комнате, Томми, морщащего нос от непогоды, наклонился и сложил руки перед собой, положив на них голову, как будто собирался заснуть. Усталый, раздраженный и явно не горящий желанием уходить.
МД утешительно похлопал его по плечу, что просто заставило Томми вздрогнуть, вскинув голову, чтобы ничего не видеть, и вернувшись в свою позу, еще более обеспокоенную, чем раньше. Затем МД извинился и ушел, чтобы сжечь дотла кухню Дрима.
Он бы не специально, но, учитывая состояние его выпечки, у них было достаточно опыта, чтобы не верить в это.
— Что-то не так? — Дрим коснулся плеча Томми, Анна воспользовалась возможностью, чтобы спуститься и подняться на стеклянную витрину. Она взбежала по стене на другую сторону и скрылась в вентиляционных отверстиях. Когда она научилась это делать? Она почти не покидала Дрима.
Неважно.
— Нет, я, — Томми с трудом подавил зевок, — всё лучше всех. — Он был не в порядке, Дрим был удивлен, что он еще не заснул. Был ли Дрим слишком напористым? Конечно, МД теперь помогал как бариста, но Томми по-прежнему работал весь день каждый день. Потом он вышел ночью в образе Икара и... Когда он вообще спал?
Лицемер
— Нет, это не так, — окликнул его Таббо, поворачиваясь, чтобы бросить на Томми понимающий взгляд. — Мне нужно напомнить тебе о прошлой ночи? — Что ж, от этого Дриму не стало легче.
— Заткнись, Туббсо, — Томми высунул язык, у него даже не было сил поднять голову. Дрим определенно должен дать ему больше выходных. Ему пришлось бы нанять другого сотрудника, поскольку МД мог пользоваться реестром, не зная, как и не умея должным образом взаимодействовать с людьми. Надеюсь, это не займет так много времени.
— Что произошло прошлой ночью? — Дрим не мог сдержать обеспокоенный тон, скользящий в его голосе. Он мягко положил руку на голову Томми. Малыш растаял от прикосновения всего через несколько мгновений.
— Меня ограбили? — Томми солгал. Дрим знал, что он лжет. Томми знал, что Дрим знал, что он лжет, но также знал, что Дрим не мог его остановить. Хотя, может быть, он мог бы ему помочь. Пища для размышлений.
— Верно, — промурлыкал Дрим. Снаружи стучал дождь, и каждая проходящая минута, казалось, усиливала беспокойство Таббо по этому поводу. Похоже, у него был только потрепанный холщовый мешок для ноутбука, а не водонепроницаемый. Это было плохо.
Они, вероятно, не могли позволить себе заменить его, то есть ноутбук. Даже если Дрим прилично им платил, он знал, что электроника была очень дорогой. Если это сломается, они могут надолго потерять интернет.
Это определенно было причиной, по которой он решил сделать предложение.
— Не хотели бы вы остаться здесь на ночь? — Голова Таббо ударилась о стойку с пугающей скоростью. Дрим издал обеспокоенный звук в глубине горла, и Томми только тяжело вздохнул.
— У меня вообще есть выбор, Большой К? — Спросил Томми. Дрим нахмурился. Конечно, у него был выбор, Дрим не собирался заставлять его остаться. Зачем ему это? Им и так пришлось бы спать во время эвакуации. Это было ухабисто и неудобно, и даже МД ненавидел это. Вот почему он часто пробирался в постель Дрима.
Не из-за кошмаров, конечно, нет
Дрим пообещал не говорить о них
— Это да, мистер Клэй, сэр! — Таббо уже собирал свои вещи, закрывал ноутбук и запихивал его в сумку. Дрим натянуто улыбнулся. Обращение "сэр" все еще звучало странно, но Таббо никогда не называл его как-то иначе. Казалось, он наслаждался дискомфортом Дрима.
— Тебе придется спать на раскладушке, хотя это довольно неудобно, но это все, что у меня есть, — сообщил Дрим, убирая руку из волос Томми. Тихий напев разорвал воздух. Тихий и нуждающийся, но почти... милый?
Таббо хихикнул, когда Дрим оглянулся на Томми. Его рот был зажат, а лицо медленно становилось ярко-красным. Мышцы внезапно напрягаются после того, как до этого были практически в кашу. Это было довольно убийственный звук, что исходил из его горла.
— Мы не против остаться с мистером Клэем, сэр, — заверил его Таббо с широкой улыбкой. Его глаза блестели, и он практически вибрировал на месте. Дрим чувствовал себя странно, как будто ему чего-то не хватает.
Двое отчаянно шепчутся у него за спиной на тему, о которой он определенно не должен слышать, что-то о птицах и инстинктах, и какое это имеет отношение к нему и Томми. Дрим знал, что у него есть крылья, так что быть наполовину птицей не было большим секретом. На самом деле, это был самый логичный вывод.
Не его дело, если Томми не хотел, чтобы он знал. Быть гибридом птицы вряд ли было незаконным. Ну что ж. МД уже был в квартире, когда они туда добрались. Дрим этого не заметил, но это была фишка МД. Дрим не может быть идеален во всём.
Он просто должен был быть лучше
— Йо-о, frijol verde! Почему здесь дети? — спросил МД, когда он совершал набег на холодильник. На прилавке был выбор сладких лакомств, одна целая нерезаная морковь, апельсиновый сок и вяленая говядина. Не самая лучшая еда.
— На улице очень сильный дождь, — промурлыкал Дрим, закрывая дверь за двумя детьми, — Хотите, я сейчас приготовлю ужин? — Вопрос был адресован МД, в некотором роде его соседу по комнате. Вместо него ответил Томми.
— Тебе не нужно этого делать, босс, — отмахнулся от него Томми. Он неловко стоял посреди комнаты, Таббо теребил ремень его сумки. Внезапно у них, похоже, не было уверенности в их решении.
— Черт возьми, да! Ты сказал, что собираешься научить меня готовить la luciérnaga, — обрадовался МД, отодвигая свою стопку закусок в сторону. Дрим улыбнулся, махнул Томми и начал доставать ингредиенты.
В конце концов, Томми расслабился, и Таббо потянул его на диван. Ноутбук был извлечен обратно, и они возобновили разговор шепотом. Дрим проигнорировал это из-за своего тихого взаимопонимания с очень громким МД. Это сделало намного проще цель случайно не подслушать.
В середине приготовления его внимание привлек вопль Томми. Развернувшись, он и Таббо боролись на полу. МД сделал шутливый комментарий о детях и подбадривал их как диктор.
Дрим улыбнулся, это было на удивление мило.
…
Где-то ранним утром он проснулся, достаточно рано, чтобы даже внутренние часы Дрима работали с трудом после того, как он заснул в комнате Анны. Она каким-то образом самостоятельно вернулась в свой террариум. Это лишь слегка беспокоило.
Сначала он не совсем понял, почему его разбудил его Дар. Теплый и пойманный в ловушку в постели чрезвычайно цепким МД, он почти заставил его захотеть снова заснуть. Но его Дар никогда не будил его без причины.
Осторожно высвободившись из объятий МД, Дрим выбрался из постели. Босые ноги беззвучно скользили по полу, когда он выходил из комнаты. Снизу доносились приглушенные звуки. Едва слышные, когда Дрим медленно проснулся должным образом, чувства притупились тёмной ночью. Он ненавидел это чувство.
Томми не был в комнате, Дрим остановился. Таббо, похоже, перевернулся и снова заснул, или, может быть, он вообще не проснулся, когда Томми ушел. Тем не менее он ушел.
На самом деле, он, вероятно, снова был Икаром, как он делал практически каждую ночь. Тем не менее Дрим кусал губу и старался не думать обо всех гораздо худших вещах, которые могли с ним случиться. Вещи, о которых он болезненно осознавал, возможны.
Было так много вещей, для которых преступники хотели бы иметь маленького мальчика
Ни один из них не был приятным
Шум внизу становился все громче, либо из-за общей тишины, либо просто из-за адреналина, заставляющего проснуться. Он бросился вниз по лестнице, даже не задержавшись, чтобы надеть туфли. Как раз перед тем, как он вышел в главное кафе, он остановился. Он остановился и прислушался.
—... это своего рода незаконный, и очень тупой ход, — фыркнул Икар. Это было типичное поведение Икара. Дрим никогда не встречал такого остроумного героя, или даже кого-то из Героев рядом с ним. Или, по крайней мере, не тот, кто активно это демонстрировал. Уилбур был более оскорбительным, и в основном без костюма.
— Я злодей! Почему, черт возьми, меня должно волновать, что незаконно или нет. Просто скажи мне то, что я хочу знать, — прогрохотал темный голос, дымный по качеству, как если бы мог говорить костер. Раздался глухой удар, Икар издал приглушенный крик и влажный щелчок. Зрение Дрима загорелось зеленым.
Он осознавал свое собственное движение лишь в самом смутном смысле, ничего, кроме защитной ярости, наполнявшей его действия после звука, который, несомненно, был переломом кости. Не имело значения, с кем он сражался или с чем он столкнулся. Никто не имел право обижать ребенка.
Фантомные боли в раздробленных конечностях усиливались с каждым шагом
У него в ногах началось покалывание
Кто-то закричал
Горячий, обжигающий жар, такой смутный, такой далекий.
Удары, это больно
Все постепенно устаканивалось. Зеленый пикселизированный по контурам взгляд вернулся в то, как это должно быть. Дрим тяжело дышал, его ноги гудели. Это было не ужасно, но это было заметно. Его руки были жесткими и подергивались с окровавленными костяшками. Была знакомая боль от растянутой мышцы или двух в ноге.
В кафе был беспорядок. Перевернутые стулья и отодвинутые столы, один был сломан. На деревянном полу были следы ожогов, сажа оседала в пазах, что было бы беспорядком для уборки. Осколки стекла валялись на полу от разбитых окон.
Так вот, наверное, почему у него болят ноги.
— Святое дерьмо, — Дрим обернулся на голос Томми, только его Дар удерживал его на ногах, когда головокружение ударило его, как поезд, — ты только что надрал задницу Прометею. — Это был… кто? Дрим не узнал его. Или, может быть, это было просто потому, что его голова была набита ватой.
— Твоя рана, — проигнорировав это, Дрим сосредоточился на сломанной руке Томми. Он прижимал её к груди, прислонившись к стойке для поддержки. На его лбу виднелся след от ожога, а лицо было обмотано банданой. Неудачная попытка скрыть свою личность.
Лучше, чем Ве… чем у Аполлона
Игнорируя жалобы своего тела, он заставил Томми подняться наверх, чтобы тот мог наложить шину на руку. Казалось, что каждый шаг все глубже вбивает осколки стекла в его ноги. Это не имело значения. Томми был важнее, чем какое-то стекло.
Его Дар давал ему краткие заметки о том, что происходило, пока его мозг был под водой. Злодей во всем черном, какой-то огнестойкий материал, похожий на кожу. Красноватая кожа, черные волосы и рога. Мог создавать искры и зажигать огни, к которым он, казалось, был невосприимчив, ничего особенного.
Очевидно, Дрим оттолкнул его от Томми, и он ударился о стол, сломав его. Злодей вскочил на ноги, но Дрим буквально вышвырнул его. Возможно, в процессе он повредил ребра, может хуже, но Дрим проигнорировал это в пользу того, чтобы закидать Томми обезболивающими.
— Нет, не обо мне сейчас, — возразил Томми, когда Дрим толкнул его в постель, — Ты буквально оставляешь кровавые следы, пока идешь. Я хочу помочь тебе,
лицемер. — Томми потерпел неудачу, когда Таббо вцепился в него, как осьминог, и сбил его с ног. Каким-то образом ребенок все еще спал.
— Ты правильно понял, Niño, — в голосе МД звучала ярость. — Я и этот идиот собираемся поговорить, иди спать и заткнись, — Дрим осторожно отвел взгляд. Он не доверял себе, чтобы говорить прямо сейчас. Учитывая, как сильно гудел его Дар, он сомневался, что сможет.
— Когда, черт возьми, ты сюда добрался? — Томми вздрогнул, крутанул головой, чтобы приземлиться и фактически признать МД. К сожалению, это внезапное развитие в контроле способностей МД не нарушило его концентрации. Дрим сглотнул.
…
Кафе в тот день не было открыто. Единственным объяснением была темная дрожащая камера, на которой Прометей тыкается лицом в тротуар светящимся, разозленным владельцем кафе, и сообщение в социальных сетях о том, что упомянутого владельца и его сотрудника беспокоит мальчик-козел и бурно выглядящий мексиканец.
У Клэя были забинтованы ноги, а рука Томми была на перевязи. Комментарии были полны теорий о том, как были связаны события. В конце концов, они пришли к единому мнению, что Клэй на самом деле не пострадал, несмотря на то, что сражался со злодеем высшего уровня, а вместо этого наступил на битое стекло. Мельница слухов была в восторге.
Другие дистрикты были вынуждены слушать все более драматичные и жестокие пересказы быстрой битвы. О том, как никто не связывается с гражданами Двенадцатого дистрикта, иначе последствия будут решаться с равной яростью. Большинство отмахнулось от слухов. Но некоторые? Они начали гноиться.
К чему бы ни привело это нагноение, это не имеет значения, только не для Двенадцатого дистрикта. Их часть работы уже была выполнена. То, что происходит дальше, полностью выходит из-под их контроля, но если так случится, что это пойдет на пользу Паутине? Это никого не касается, кроме них самих.
После того как Клэй наконец-то вышел он, спустился вниз к разбросанному оружию, достал веник и поправил сшитые на заказ рубашки для кафе? Анна никому не собиралась рассказывать.
Так же, как и черноволосая женщина, фотографирующая его удивлённое лицо для новостной ленты Facebook. Потому что она не имеет никакого отношения к вежливой помощи людям, вламывающимся, чтобы свой след в этом событии.
Подразумевать что-либо еще было бы просто смешно.
Двенадцатый дистрикт защищает своих.
