***
Антон, тот, что младше, лежит на своей койке в больничной палате. Стены белые, где-то посыпалась штукатурка. Шторы были все пожелтевшие. Всё выглядело уж слишком неприятно, будто бы он не в какой-то больнице, а вообще в обычной общаге. Хотя и там, он уверен, было бы лучше. Ему плохо. Спина ужасно сильно болит. Ни лежать ни сидеть вообще невозможно. Сказали, что останутся шрамы. Надо же так умудриться и расцарапать себе спину об гвозди. Хотя вспоминать произошедшее не хотелось вообще. Одна из рук, что была пробита гвоздём, сильно ныла. Сама замотана в плотный слой бинтов. Двигать ей было вообще невозможно. Парень не знает сколько точно провёл в больнице. Знает лишь то, что приехал с рваными ранами, с полным истощением. Ему какое-то время давали успокоительные и обезболивающее, так лечение хотя бы первое время было спокойным. После того, как успокоительные давать перестали, Антона уж слишком часто начинались панические атаки. Стоило только свету в больнице выключиться, как мальчишка уже впадает в панику, вспоминая всё то, что творилось с ним в той темноте. Но какое дело для какого-то паникующего парниши? никакого. Так что часто он старался приходить в себя сам, не спал ночью, ждал когда наступит утро. И сейчас так же. Всю ночь так и не поспав, Антон проснулся только после обеда, сам заснув с первыми лучами солнца. И то Антона разбудили, постучав в палату. Какая-то противная женщина, старенькая с неприятной внешностью, зашла в палату. Одна из сотрудниц. - К тебе это..посетители, так что хватит спать уже. Тебе ещё скоро и на перевязку, - недовольно проговорила та. Может, устала заботиться о больных детях. Или проснулась не в духе. В любом случае, Антону она ужас как не нравилась. Но сейчас вопрос в другом. Кто же к нему мог придти? Серьёзно? Родственников у него нет. Может, если и кто-то из детского дома, но кто..Ира? Ну уж нет. Не поверит, что это она. Сама же его сдала и пришла бы проведать. Бред. Он увидит Ирку и убьёт её, не посмотрит, что девочка. Ладно..Вряд ли, конечно, убьёт. В палату зашли двое человек. И глаза у Шастуна вначале сразу же округлились. Серьёзно? Кого, а вот свою воспитательницу и ещё какого-то мужчину с ней он увидеть не ожидал. Сто процентов будут ещё и расспрашивать о случившемся. Ужасно, просто невыносимо. - Здравствуй, Тош,- Знакомый женский голос. Он же звучал, когда Антона нашли и вызвали скорую. Такой успокаивающий. Ляйсан - одна из воспитательниц в его детском доме. Женщина очень добрая и красивая. Волосы вьющиеся, тёмные. И такие выразительные глаза. Были они таковыми лишь за счёт макияжа или нет, не ясно. Но почему то казалось, что и без макияжа они такие же. И имя у неё такое интересное. Сама по себе личность, видно, что особенная. Но виделся в приюте он с ней только пару раз за неделю проживания там. Подошла один раз, спросила, как он себя тут чувствует, нужна ли помощь и есть ли какие то проблемы. Проблемы были, ещё с первого дня. Только вот Антон не сказал о них сразу. Так жалеет теперь об этом. Ведь, возможно, ничего этого с ним не случилось бы. - Здравствуй, Тох. Я Павел. Павел Воля. Муж Ляйсан и..мы тогда помогли тебе, - Мужчина улыбнулся. Сам он был высоким, с короткой причёской. Очень интересная у него была форма носа. Да и форма лица тоже. Но по виду сразу можно было сказать, что человек он добрый. Глаза у него добрые такие. На лице лёгкая небритость, но она ему очень даже шла. Его Антон один раз лишь видел. И то мельком. Проходил куда-то вместе с Ляйсан. Наверное, той очень повезло с мужем, раз уж он даже приходит с ней на работу и сейчас в больницу. Пара правда очень интересная, но выглядят вместе они всё равно идеально. Видно это, кажется, каждому со стороны. - Слушай, Антош. Мы бы хотели поговорить. Ты не против? - начала женщина. Ну вот и началось. То, чего Шастуну так не хотелось. Он прикусил нижнюю губу, думая о том, о чём вообще они поговорить хотели. Но лучший способ узнать - это спросить прямо. - Вы хотите знать по поводу случившегося и как я там оказался? - тихо спросил парниша. Голос слегка хриплый. Тот его сорвал в тот раз, слишком сильно кричал. До сих пор отдаются болью ещё не восстановившиеся связки. - Нет, не совсем. Об этом всём нам рассказала Ирина. Именно почему, где, как. Вообщем, ответила на все вопросы, - уже вновь подал голос мужчина. Шастун округлил глаза, подняв брови кверху. Серьёзно? Ира? Не может быть, что она могла рассказать всё. Она же сама сдала его Эду, привела в ту несчастную комнату. - Не может такого быть..,- тихо, почти что прошипел мальчик, сжав руки в кулаки. - Она сама меня туда привела, разболтала всё этому Выграновскому. Она ему помогает! А вы ей поверили? Вдруг она сказала неправду! - уже громче, даже чуть привстав, начал Антон, еле сдерживая свою злость по поводу этого. - Тише, Тош, успокойся только. Сейчас мы всё объясним, - Ляйсан присела на край кровати, погладив Антона по голове, а после продолжила. - Понимаешь..ты не единственный, кто попался под руку Выграновского. Кузнецова..она тоже как пострадавшая в этом плане. Только вот она не с ним. Её чем-то шантажируют. Она даже сказала чем, но всё же это её личное. Мы честно постараемся что нибудь придумать по поводу Эдуарда. Помимо него, естественно, есть и множество других ребят, что любят похулиганить. Но он пока что бьёт все рекорды. - Но если вдруг что опять случится, то, думаю, ты сразу можешь подойти ко мне или найти Лясю. Я обычно сижу в 5 комнате. Обычно там никого нет. Иногда, во время обеда, там обедает и сама Ляйсан. В основном это, конечно, её комната. Но она никак не может оставаться ночью в приюте. Редко только если, - продолжил за супругу Воля, сам слегка улыбнувшись. Еле заметно, кончиками губ. Антон ещё больше сжал одеяло постели, сжав губы и опуская голову вниз. - С чего вообще такая доброта? Почему я?! Есть же куча других детей, что страдают это этого же Эдуарда! - Вновь не сдержавшись вскрикнул Шастун, после вовсе отворачиваясь от пары. - Да потому что он от тебя не отстанет. И мы надеемся помочь хотя бы одному, кому сможем, - Громче, сделав голос ниже ответил Паша, глядя на расстроенную от вскриков Антона Ляйсан Мальчик замолчал, поняв, что зря вообще накричал на них. Сам хочет помощи, ему сказали что вот, она есть, бери пока можешь, а он отказывается. Но сейчас, если он не согласится, всё пойдёт куда хуже, он уверен. Антон осторожно, слегка шипя от боли, сел, смотря вначале на Павла, а после и на обеспокоенную воспитательницу. - Вы точно попробуете что нибудь сделать? - Нижняя губа предательски задрожала. Как так можно со злости сразу же перейти в глубокое отчаяние. Антон прерывисто вздохнул, стараясь успокоиться. - Антош, точно. Обещаем, мы что нибудь попробуем с этим сделать. Но точно не знаем какие результаты это может привести, - Женщина улыбнулась, погладив мальчишку по голове. Только сейчас Шастун заметил, что всё это время Паша успокаивающе держит жену за руку, поглаживая большим пальцем. Парень вздохнул от этого. Всё же они правда нужны друг другу, как и помощь Антону. - Кстати. Мы тут тебе гостинцев принесли. Конфеток. Ты ешь на здоровье, не бойся. В детском доме, увы, такой радости нет, так что наслаждайся. Не знали, какие тебе понравятся, но эти очень вкусные, попробуй. Достав из сумки, воспитательница протянула пакетик конфет в золотистой упаковке. Паренёк взял те, смотря как на какое-то сокровище. Потому что сам не помнил, когда конфеты последний раз ел. Сразу же раскрыв пакет и развернув одну из обёрток, он пустил шоколад в рот, пробуя..Так вкусно. Глаза аж озарились блеском а на лице было сплошное удовольствие. - Спасибо вам больше, - Улыбнулся Антон, съев ещё одну конфету.***
Те самые конфеты в золотистых упаковках Шаст держит сейчас в руках. Одну он сразу решил попробовать. Лицо так же как раньше расползается в удовольствии, чувствуя, как из конфеты вытекает вкуснейшая нуга. Но всё же было очень интересно, что же эта пара написала на записке. Взяв в руки, повертев, он раскрыл ту, читая. " Антош, милый наш, мы с Пашей всё узнали. Паша узнал, конечно же первым от Арсения, а потом сказал мне. Мы так испугались услышав о происшествии с тобой. Не понимаем, почему ты не подошёл к Паше или как минимум не остался бы в общежитии? Мы, если всё получится, как нибудь к тебе забежим. Надеюсь, что ты быстро вылечишься и всё будет хорошо. P.S. Лично от Паши: Выздоравливай и лечись. Нас ещё ждёт серьёзный разговор на счёт случившегося. Все твои вещи где-то у медсестёр, попросишь, принесут. Поэтому мы и не стали писать тебе на телефон. И главное ешь конфетки! " В конце Воля ещё и смайлик улыбающийся подрисовал. Это так приятно, Шастун даже слегка улыбнулся, съедая ещё одну вкуснейшую конфету. На тумбочке также лежала, что удивительно, пачка сигарет. Ротмансы. Неплохо, главное, что сигареты. И записочка: " Это тебе как возвращение долга за тот раз. Выздоравливай, шизоид. Привык к тебе в нашей комнате" Серёжа..Парень всё же интересный он. Что-то есть в нём особенное. То ли это его набор матов и странные выражения, то ли внешность. Иногда тот очень даже надоедает и немного вспыльчив, но всё же. Может, всё же не стоит так сильно избегать его компании? Бред. Нет, Антон не сможет себе это позволить, потом сам же хуже сделает этим. Ещё и подумает, что Шастун с ним подружиться хочет..нет, точно нет. Последнее, что лежало на кровати, очень парня удивило, заставляя нахмуриться. Тетрадь. Обычная зелёная, на обложке показано то, что та в линию. И нигде, главное не подписанная. Заглядывать внутрь Антону как-то страшновато..точно. Есть же записка. - Сука! - стоило начать её раскрывать, как острый конец бумаги прошёлся по пальцу парня, порезав до крови. Ну пиздец записочка, вот так её и раскрывай. Правда очень интересно, что же это за человек её с тетрадью оставил. Слизав кровь с пальца и подождав, пока та прекратится, Антон заметил, что пару капель попали на тетрадь..Да уж. Там явно не будет ничего хорошего. Всё же на этот раз записку он расправил успешно, не порезавшись, ничего. В глаза сразу же ударил красивый, почти каллиграфический почерк. Кто вообще так может идеально писать? " Мне сказали, что ты будешь в больнице чуть больше недели. Я лично для тебя написал всё, что мы с твоей группой будете изучать. Придёшь, я тебя обязательно спрошу на счёт этих лекций. Надеюсь, ударяясь о парту ты не потерял остаток своего ума, Шастун.Арсений Сергеевич "
Чего?! Он что, тоже тут был? Не может такого быть, Антон в жизни этому не поверит..Но хотя бы теперь эта загадочная и кровавая тетрадь не столь таинственная, как казалось ранее. Там всего лишь конспекты. Хотя лучше бы она была просто пустой. Или её вообще бы не было, хотя бы можно было притвориться дурачком на парах. Сергеевич, как Шастун заметил, вправду очень серьёзно относится к своему предмету. Нет, блин, просто зачитать что-то с листочков, да пусть остальные записывают. Нет, надо рассказывать, спрашивать, проверять. Что за ужас, а не преподаватель. Что же с вами не так, Арсений Сергеевич. Слишком надоедливый, настырный..и ходит ещё так, как граф. Спину держит прямо, голову задрал, смотря на всех снизу вверх. Шагает так по графски. Ему бы нужный костюм подобрать, так вообще им будет. И красивый такой. Брюнет. Волосы тёмные настолько, что кожа кажется почти белоснежной. А глаза..Ох, чёрт. О воспоминании о них Шастун до сих пор готов утонуть в этом бескрайнем океане. Они как произведение искусства. Ну не могут это быть не линзы. Нос довольно таки интересный, а внизу будто бы слегка разрезан. Но его это совсем не портит, это почти незаметно. Ему это очень идёт. Губы у Попова сухие, даже слегка потрескались и несильно покусаны. А улыбка..уже второе произведение искусства на нём. Когда тот улыбался, можно было видеть небольшие морщинки у глаз и белоснежный ряд зубов. Так и не открыв тетради, Шастун лёг на кровать, смотря куда-то в потолок, вздохнув. Голова немного гудела. Видимо, всё ещё эта температура. Зная, как его время от времени знобило, так и есть. А в голове всё ещё витает этот чёртов Арсений. Но не долго. Мысли вскоре вовсе улетучились, а парень впал в дрёму, сам того не заметив. Но через какое-то время пришли врач с медсестрой, дали нужные лекарства, как выяснилось, температура Антона вновь решила лезть на верх. Так он точно вряд ли скоро пойдёт на поправку, если ему даже глупо температуру сбить не могут. Уснуть теперь точно не получится. Очень жаль, что те так не вовремя явились. В палате стало очень жарко, что Антон подошёл к окну, открывая ту и заползая на подоконник. Свежий воздух. Он по нему так соскучился. Хотелось поскорее сбежать из этой глупой больницы и прогуляться по Питеру. Ночному, в дождь, грозу. Какая разница? Всё это будет приносить одно удовольствие парнише. Неожиданно в палату кто-то вначале постучал, а после зашёл. Антон, испугавшись, что это врачи или ещё кто-то тут же сполз с подоконника, ударяясь ногой о батарею и шипя маты себе под нос. Нет, ну как так можно. День травм какой-то уже, если честно. - Надеюсь, ты не хотел сброситься. Если всё же это было в твоих планах, я рад, что зашёл именно сейчас, потому что ты мне ещё термин не сдал. Вот сдашь и тогда валяй на все четыре стороны, - улыбнулся преподаватель. Только вот это был не Воля, как хотелось. Что тут, мать вашу, забыл Арсений? Зачем ОН, да, именно ОН пришёл к Шастуну. И главное опять начал смеяться и подкалывать того учёбой. Сделав недовольное лицо, Антон закрыл окно,сам идя обратно к своей постели. на краю которой уже довольно сидел Попов. Он сейчас выглядел не как преподаватель, а как какая-то модель, если честно. Ну не может он преподавать у Антона. Нет, никак. - Знаешь, Шастун. Ты мне вообще то пару сорвал. И вновь термин. Ну так что, будешь исправлять или я пойду? - Да он издевается. Не иначе. У человека под со́рок температура, а этот всё учёбой доёбывает. По выражению ученика, что хмуро смотрел на Попова, сам залезая под тёплое одеялко, Арсений понял, что шутки на время всё же можно оставить и уже всерьёз поговорить о том, за чем он сюда пришёл. - Ладно, ладно. Теперь без шуток. Пашка с Лясей прийти к тебе не смогут, попросили меня. Паша меня чуть ли не на коленях уговаривал, лишь бы я пришёл к тебе да посмотрел на тебя, идёшь ли ты к выздоровлению. И вправду, Шастун, ты как? - у Арсения уже возникало чувство, что он ведёт какой-то монолог. Антон просто смотрит и пялит того своим взглядом ничего не говоря. От этого даже как-то неловко становится. - Ладно, Тош. Меня Воля предупредил, что ты, возможно, мне и слова не скажешь. Да и тем более, я же твой препод. Но ты хотя бы на вопрос ответь и я отстану. Ладно? - Я нормально, - Тихо, хриплым из-за болезни голосом ответил парень, сам вовсе чуть ли не полностью зарываясь под одеяло. Ну потому что именно сейчас вновь утопать в этих голубых глазах, тем более находясь наедине с Поповым, вообще не хотелось. - Ну чего ты тоже такой не разговорчивый-то? К тебе пришёл, смотри, Сам Арсений Попов, а ты из себя буку строишь. Такое же раз в жизни случается. Давай, не упускай шанс. Может, мы даже общий язык найдём, - для брюнета теперь заговорить и найти подход к Антону было как вызов. Не сегодня, потом разговорит. Ну не бывает же тех людей, которые вообще ни с кем разговаривать и знакомиться не хотят. Да и вправду, для Арсения есть в этом парнише тоже что-то необычное. То ли это была его такая хмурость и загадочность. То ли просто внешность. Она правда была интересная. Кудряшки, зелёные, как глубокий лес, глаза. Веснушки. На носу можно было разглядеть родинку на самом кончике. Увидеть бы улыбку этого парниши, хотя бы раз в жизни. Попов уверен, та будет очень красивой. Но Пока что перед собой он видит хмурое и измученное лицо студента. Сейчас Попов был просто невыносимым для Шастуна. Нет ну как так вообще можно..придти к своему же студенту...да, его уговаривал Паша. Но найти общий язык..нет, спасибо. Антон уверен, что у Попова вряд ли получится как нибудь это сделать, да и парень не считает, что тот и стараться то будет. Зато Антон смог куда лучше и ближе рассмотреть преподавателя. Взгляд упал на небольшую, явно колючую, щетину на щеке. На щеке было пара родинок из которых можно было бы вырисовать какое нибудь созвездие. Щетина переходила на шею. Были видны те же родинки, вены. Кадык, который дёргался, когда тот говорил или когда сглатывал. Можно было даже разглядеть ключицы, что были прикрыты тканью белоснежной футболки. Обычная белая, даже без рисунка. На неё была накинута рубашка бежевого цвета. Она была расстёгнута а рукава слегка закатаны, давая рассмотреть руки того, увитые венами. На одной из них красовались серебряные, видно, что не дешёвые, часы. Точно модель, никак не обычный человек. - Эх, Шастун. Ладно уж, фиг с тобой, - тот махнул рукой, переместив взгляд на тетрадь, на которой красовались три капли крови.- Ты её что, кому-то в жертву приносил что ли? - усмехнулся тот, беря её в руки и открывая первую страницу. - Порезался, - тихо, так же сипло ответил Антон, протягивая так же и его записку с окровавленным кончиком. - Мне мой вариант нравился больше, но твой тоже неплох. Ты так не убейся, главное. А то что-то уже неприятности на тебя с головой сыплются, - он продолжал улыбаться, радуясь, что Шастун ещё хоть что то сказал и убирая тетрадь с записочкой на их прежние места. Сигареты...И конфеты. Арсений над чем-то задумался, а в палате возникло явно давящее и неприятное молчание. Антон больше ждал, когда преподаватель уйдёт, а тот, в свою очередь, видно, что задумался. Ему надо поскорее уйти. Или уже сказать хоть что нибудь. Но Попов как на зло сидел, молчал и не уходил. Странный он. Очень странный. Хотя, собеседник, довольно таки необычный. - Я возьму одну? - препод указал на пакет конфет. Получив удовлетворительный кивок, взял одну, раскрыв и сразу съев ту. Антон внимательно наблюдал за ним. - Вкусные. Надо будет себе таких же взять. Арсений поднялся с кровати, так же ровно выпрямляя спину как и обычно и смотря на Шастуна, вновь того рассматривая. - Я тогда пойду..Паше передам, что ты вроде нормально. Выздоравливай давай, жду тебя на парах, - помахав рукой, Сергеевич наконец-то удалился из палаты, оставив парнишу одного. Антон запомнит этот визит учителя философии на всё жизнь. Но самое чудо, что после тех слов Арсения Шастун и вправду очень даже быстро пошёл на поправку. Через пару дней температуры как и не было. Рану на лбу спокойно заклеили пластырем. Под такой чёлкой её даже видно не будет. к тому же шрам будет почти не виден и совсем маленький. Будничные дни в больнице ему уж слишком наскучили. Лекарства, проверки. Даже не походить просто, кругом одни больные от которых что нибудь да можно подцепить. А Антону этого уж точно не надо. И через чуть больше, чем неделю, он наконец то спокойно, с выпиской, ушёл из больницы обратно в общагу. Путь был долгим, потому что с какого-то перепугу везде по Питеру были пробки. И это не могло не раздражать. Но, добравшись до здания общежития, парень вздохнул, поднимаясь в свою комнату. Там на кровати сидел Серёжа что-то делая. Видимо, перечитывая конспекты. Но увидев пришедшего он сразу же отбросил те. - Здарова, Шпала! Очень рад, что ты поправился. Одному, если честно, тут вообще не в кайф сидеть, - последнее он произнёс чуть тише и даже слегка обидчивой интонацией. Шастун ничего не ответил, но слабо улыбнулся тому. Одними кончиками губ. Неужели Серёжа вправду соскучился? Почему-то от этого на душе вправду было тепло..такое он явно не чувствовал уж очень давно.***
- Антош! Прости меня, Антон. Я не хотела. И я очень рада, что тебя выписали и ты жив и здоров! - с порога в детский дома набросилась на Антона Ира. Простил ли он её? Простил. Если всё же дело зашло о шантаже и об этом знает даже сама Ляйсан, то он очень жалеет, что злился на Ирку. Да и к тому же, как он узнал, она и выдала его местонахождение в тот день. Павел, стоящий рядом, которого Ляся попросила забрать Антона на машине, улыбнулся, отходя от них и уходя вовсе, оставив их в одиноком коридоре одних. Ира сильнее сжала тело Шастуна, дыша куда-то в шею. На лице паренька удивление. Его ждали? Она ещё и извиняется. Сердце бешено заколотилось, а дышать на секунду стало так тяжело от нахлынувших чувств. - Ир..скажи..только правду. Тебя действительно заставили, да? - тихо, обняв девушку в ответ, спросил Антон, сам вздыхая. - Правда, Тош. Я не хотела..Они..они меня заставили так сделать. Я очень волновалась и беспокоилась о тебе когда..когда увидела в той комнате с Ляйсан. Прости меня, Тош, прости пожалуйста! - Уже не скрывая своих чувств Ира в открытую разревелась в плечо Антона. Рукав кофты сразу же начал намокать и слегка липнуть к телу. Антона вправду удивляло это всё. Как можно заставить эту девушку сделать что-то такое? в один момент её просто стало невыносимо жалко. Чем же её шантажируют так, раз она пошла на это, а сейчас так сильно плачется ему в плечо. - Ир..Ира. Всё хорошо. Я тебя прощаю. Правда. Только не реви больше. - Ты ведь не злишься на меня? - приподняв голову спросила тёмноволосая - Не злюсь..на тебя. Единственный человек на кого он злился это Эдуард. Скруджи, Выграновский...он его просто ненавидит. А Ира..Как на неё вообще можно злиться? - Ещё, бля, поцелуйтесь!,- заржал знакомый голос. Противный, режущий перепонки до невозможности. - Удивлён, Антошка, что ты у нас не педик. Антон тут же отпрыгнул от Иры, смотря на Эда. В глазах у него такая злость. Сжав руки в кулаки, Шастун подошёл к Выграновскому, смотря прямо в глаза. Как же хочется ему посильнее вмазать. Он это сделает. Сам себе обещал, что больше уж точно не будет сдерживаться. Потому что иначе тут никак не решить его борьбу с этим хулиганом. - Я не педик. Знаешь кто тут на самом деле педики. Только ты со своими дружками. Каждый раз, что бы они за тобой хвостом ходили, подлизываешь зад. И доволен потом. Или наоборот? А где же они сегодня? Твои услуги надоели или что?! - Не скрывая злости почти в самое лицо, сквозь зубы высказал Антон. - Ч..чего? - Видимо Эдуард вообще думал, что Антон перестанет с ним общаться и огрызаться после такого. Но то что сам начнёт вот так вот наступать не ожидал ни он, ни Ирка. - Слышь, тебе тогда в прошлые разы не хватило?! я тебе щас как въе... Удар. Прямо в челюсть со всей силы, которой только можно. Скруджи, что-то болезненно простонав, упал на пол. Даже придти в себя не успел, как Антон, нависши над ним, ударил ещё раз по носу, вовсе разбив, если не сломав. Ещё один удар по глазу, где явно останется фингал. Эдуард под тем болезненно стонет, почти что даже плачет, лишь бы верхний прекратил. - Ты, педик! Я тебя, блять, ненавижу! Хочешь, тоже запру в какой-то там кладовке?! Ещё удар, потом следующий. Третий, четвёртый. Казанки на руках уже сильно болят и саднят, а на лице Выграноского и места живого не останется. Только вот Антону мало. Он выливает всё, что хотелось ему сказать этому хулигану. Сам парниша даже не понимает как бьёт, куда, он впал в полнейшую истерику. Дыхание стало уж слишком тяжёлым. - Антон! Антон! Хватит! Тош, остановись, ты вообще понимаешь, что делаешь! - В ужасе кричала Ира. Вокруг собралось немало детей приходя на крики Шастуна и Иры. Кто-то сразу же побежал искать воспитателей и хоть кого-то на помощь, что бы это всё прекратилось. Вокруг просто хаос. Половина приюта собралась вокруг их трёх. Кричащей Иры, Эда и Шастуна, что продолжал кричать и избивать. По щекам у него текут слёзы, что уже явно говорит о пребывании парня в истерике. - Посмотрите, посмотрите! Он с ума сошёл!! - выкрикнул кто-то из толпы. - А как он его..девочки, мне так страшно, а вдруг он и нас так же? - второй голос. - Вот так его, давай! - чей-то третий голос. - А ну все разошлись. Живо! - четвёртый. Только уже знакомый Антону, но даже он не заставил его придти полностью в себя. Воля сразу же оттащил Антона от Эда, сам вновь крича, чтобы все разошлись. Шастун ненадолго остановился от истерики, смотря на тело парня, что вообще не издавал звука..Он вообще дышит? А что если он убил его? Нет, не может такого быть. Этого не мог сделать Антон. - Это сделал не я..слышите? Я не хотел..я..я разозлился, а потом..а потом всё как в тумане! - осторожно, пальцами Антон сжал одежду Воли, прижимаясь ближе и продолжая шептать эту бессмыслицу. Все всё же разошлись, подоспела медсестра, пара воспитательниц, включая Ляйсан. Одна из медсестёр, посмотрев на Антона, что ревел и старался прижаться к Павлу ахнула, тут же убегая за дозой успокоительных и бутылкой воды. Медпункт на первом этаже, так что заняло это не так уж и много времени. - Вот..постарайтесь как нибудь дать ему две таблетки и выпить. Ему надо успокоиться, - тихо, дрожащим голосом проговорила та, отдавая Воле две таблетки и ставя бутылку недалеко от них. Мужчина кивнул. Что-то шепча пареньку, он всё же смог заставить его принять успокоительные, давая в руки бутылку воды. Он не думал, что Антон слетел с катушек или ещё что-то такое. Нет. Он понимал состояние паренька. Его больше волновала его жизнь после этого. Ведь такое явно не пройдёт бесследно. - Простите..,- тихо, почти неслышно прошептал Шастун, прежде чем закрыв глаза, не желая смотреть на то, как медсёстры кружатся над Эдиком, стараясь остановить кровь и выявляя не сломано ли у него ничего.***
- Тох, всё хорошо? Ты как-то побледнел..,- настороженно спросил Серёга, хлопнув того по плечу. - хорошо, - тихо ответив, Антон ушёл на балкон, там доставая свою старую пачку сигарет. Её бы докурить, хотя притронуться к новой желание тоже было. Открыв окно, Шастун смотрел на вечерний Питер..А сам не понимал, что же происходит. Почему им в последнее время всё больше и больше начинают завладевать те воспоминания. От них в горле остаётся ком, а настроение сразу же портится. Парень посмотрел на свою ладонь, в которой когда-то побывал гвоздь. Ничего важного, к счастью, не задело, так что зажило всё спокойно, без важных повреждений. Было больно. Очень больно. Иногда случаются даже фантомные боли от того дня, заставив и шрамы на спине болезненно ныть. Завтра уже на пары. А идти на них очень не хочется. Он слишком устал от всего этого, хотелось просто взять и отдохнуть. Как сейчас, стоя с зажигалкой и сигаретой в руках. Та то быстро горела, то почти переставала, вновь разгораясь, стоило только Антону затянуться. Дым обволакивал всё внутри, а вырываясь наружу оставлял уже приятный и даже привычный запах. В мыслях вдруг возник вопрос..А что с Ирой? Действительно. За время их пребывания в детском доме их так никто и не взял. Подросшие уже, кому они нужны. Забирали в основном маленьких детей максимум лет до 13. Попав туда тот и не надеялся, что его возьмут кому то в семью. Иру не брали, а она так грустила из-за этого. Часто ревела. Ему было тогда так жаль эту девушку. Когда уже подходило время выпуска, она реветь перестала, наоборот, наслаждалась этой свободой. Ведь, казалось, родителей нет - делай что угодно. Почему он вообще начал думать о ней? Как бы их не соединяли все те счастливые воспоминания, то, что произошло на выпускном он никогда не забудет. после этого будто бы вся жизнь Антона вновь потерпела крах, разрушилась. А девушка над этим лишь посмеялась, уходя дальше в одну из компаний и попивая шампанское, которое им тогда разрешили. На балкон зашёл Серёжа, глядя на знакомого. Достав уже свои сигареты, он ткнул того по бок, заставив подпрыгнуть на месте, испугавшись. Антон слышал, как тот зашёл, но то, что на него пойдут в атаку, никак не ожидал. С испуга взгляд стал вопросительным, на что Матвиенко лишь улыбнулся. - Дай огоньку по братски, а,- сосед протянул сигарету. Вздохнув, Шастун поджёг ту, обратно отворачиваясь к окну. Что-то в нём с недавнего времени явно поменялось. Не внешне, не стоит считать пластырь и шрам на лбу, а именно внутри. Будто бы кто-то что-то там шелохнул, задел. Появилось какое-то новое неизведанное Антону чувство, только вот что это он понять никак не мог.