Свидетельница

      В магазине было тихо; народу маловато, даже несмотря на то, что сегодня —выходной день. Такемичи сидела в самом дальнем и тёмном углу и расставляла диски на полки.       Уже почти прошла неделя с тех пор, как она вышла на работу с отпуска, и Ханагаки чувствовала себя отлично, хотя обычно начинала чувствовать себя заёбанной, стоит о работе только подумать. Мичи чувствовала такую необычную радость оттого, что занимается тем, чем и занималась всегда. Будто она вернулась в свою прошлую невзрачную жизнь. От этих странных встреч и приключений за время отпуска она успела устать.       Не то чтобы ей не нравилось… просто на голову ей это всё свалилось слишком неожиданно, если бы это происходило гораздо плавнее, она бы успела привыкнуть. Но этот случай с обедом… после него девушка словно по щелчку пальцев забыла всё плохое и неприятное, что с ней произошло. Одни только мысли об этом заставляли сердце биться быстрее. Мичи резко бросает коробку с дисками и руками прикрывает лицо, начиная радостно пищать.       — Ханагаки, всё норм? — С другого конца зала раздаётся голос менеджера, и та выглядывает из-за полок.       — Всё хорошо, — уверяет Мичи, и Хасегава возвращается к своим делам, взглянув на Ханагаки как на дуру.       Такемичи собирает диски, успевшие вылететь из коробки во время столкновения с полом. Невольно она опять начинает думать о том же, и щёки снова начинают гореть и краснеть. Кто же всё-таки сделал ей такой подарок?       Вариантов было немного: она сразу же подумала — либо Какучо, либо Майки. Манджиро вряд ли бы так написал, да и откуда ему знать, что заказанная в тот вечер лапша у Такемичи — любимая? Чёрт, да она была на все сто уверена, что это Какучо, но пока напрямую от него не услышит, то не поверит. А он и не скажет. Мичи хотела ему написать в тот вечер насчёт этого, но, вспомнив об утреннем сне и о своём буйстве в ресторане, о котором Какосик наверняка уже знает, ей захотелось провалиться сквозь землю от стыда. Сил написать другу девушка так и не нашла. Оставалось дальше гадать или же попытаться переступить через себя и перестать испытывать стыд, что казалось ей невозможным.       Погрузившись в работу и свои мысли, Ханагаки не заметила, как часы стали показывать час дня. Хасегава спешит выпроводить девушку из магазина и толкает её к выходу.       — Спасибо за то, что вышла на подработку в свой выходной, но дальше я справлюсь сама. Бывай.       Хлопнув дверью, менеджер закрывает магазин и оставляет Мичи на улице. Обычно работодатель рад подработкам и сам часто просит выйти в выходные, но Такемичи была настолько безнадёжна и плоха, что её вечное витание в облаках раздражает, а невезение и неуклюжесть так и стремятся что-нибудь сломать или уронить с помощью её рук. Пусть лучше дома сидит, чем бесполезно слоняется несколько часов по магазину.       Такемичи было плевать; она не чувствовала злобу или обиду — только радость, которая не покидает её уже неделю. Она направляется домой, решаясь заодно заскочить в магазин и накупить всяких вредностей. Мичи думает ещё о том, что надо бы встретиться сегодня с кем-нибудь. С Какучо или Хиной. Но телефон неожиданно сам уведомляет о пришедшем СМС. Остановившись, Ханагаки потянулась к карману джинс и достала мобильник, попутно разблокировав его.       На экране высвечивалось сообщение от неизвестного номера. Он напомнил ей о том, что сегодня у Такемичи назначено свидание.       Девушка резко вспоминает об этой важной детали, про которую не могла вспомнить всю неделю.

***

      Такемичи вяло поедает булочку с якисобой, которую прикупила в одной пекарне у дома. Переодеваться не стала, лишь немного подкрасилась и расчесала волосы. Теперь угрюмо смотрит на настенные часы и наблюдает за медленно двигающимися стрелками. Покорно ждёт и считает минуты до встречи, как Майки и хотел.       Такемичи не была против просто прогуляться, будь Майки для неё всего лишь другом. Но тот хочет и добивается отношений, к которым Ханагаки не готова! Да и не ощущает девушка какой-либо симпатии к Майки, как к парню. Ей было также некомфортно из-за того, что ей кажется, будто её обманут. Да, он сказал, мол, всего одно свидание, но где гарантия того, что если ей что-то не понравится, то от неё отстанут? Хина тоже заливала, что если не понравится, то больше звать и надоедать не будем. Мичи усмехается. По сути, так и есть — эта компашка от неё отстала, но, увы, не все участники, состоящие в ней.       На телефон пришло ещё одно оповещение, в котором говорилось о том, что Манджиро уже возле дома Ханагаки. Та нехотя встаёт со стула, подходит к мусорке и выкидывает пакетик из-под булочки. Ещё раз взглянув на себя в зеркало, отряхивается от крошек, хватает рюкзак и выходит из дома.       Майки облокотился о забор, заметно улыбаясь, когда видит Такемичи. Та вздыхает и подходит к парню, успевшему встать и приблизиться к девушке, взявшись одной рукой за её плечо, а другой заправляя за ушко выбитый локон.       — Ну, куда пойдём? В ресторан опять?       — А ты хочешь в ресторан? — Майки вопросительно смотрит на девушку. Она одета была повседневно: чёрные обтягивающие джинсы да худи тёмно-синего цвета. Он тоже при параде не был: чёрные спортивки и такого же цвета майка.       — А как ещё богатые развлекаются?       — Тебе так понравились развлечения богатых? Я думал, что тебе не очень, вот и решил устроить так, как было бы привычнее.       Теперь с непониманием на Майки смотрела Мичи.       — Как насчёт кино?       Ханагаки заметно оживилась. Такое развлечение ей только в радость.       — А пойдём!       «Парочка» направилась в ближайший кинотеатр. Они долго выбирали, на что им стоит пойти, обходя картонные стенды. Перебрав кучу вариантов, среди которых в основном были отечественные фильмы, сошлись на том, что пойдут на западный блокбастер. Ещё и по времени подходит. Купив билеты и огромное ведро карамельного попкорна, Майки и Такемичи проходят в зал и садятся на последний ряд.       — Целоваться будем? — шутливо предлагает Майки.       — Разбежался, — почти серьёзно отнекивается Такемичи.       Свет в зале потухает, и из колонок внезапно раздаётся громкая музыка. Манджиро уже увлечённо поедал попкорн, а Такемичи подпёрла лицо рукой, локоть которой поставила на подстаканник.       — Что это вообще? Надеюсь, боевик?       — Наверно. — Майки продолжал за обе щеки уплетать попкорн, и Такемичи стремится успеть попробовать, запуская руку в ведро. Достаёт пару штучек и закидывает в рот. — Тут ещё народу так много, возможно, что-то популярное. Хотя актерский состав мне неизвестен.       — Ты что, совсем? — Мичи удивлённо смотрит на парня. — Как можно не знать Роберта Дауни-младшего?       — Я редко смотрю фильмы, тем более иностранные. — Майки сказал это так серьёзно, что Ханагаки почувствовала себя неуютно.       — Ну ладно… — Она берет ещё пару штучек из ведра с попкорном и съедает. Впрочем, она сама хоть и следит за всей этой гик-индустрией, но прочитать заранее, про что будет фильм, не удосужилась.       Время рекламы подходит к концу, и начинается фильм. Следующие два часа пролетели быстро. Фильм Майки и Мичи глядели с интересом, периодически прерываясь на разговоры и комментарии, после которых заливались смехом, отчего им постоянно делали замечания; один раз даже прилетел чей-то пустой стаканчик. Такемичи, кстати, свой полностью осушила, поэтому бегала в туалет весь сеанс, а Майки купил себе ещё одно ведро попкорна, которое, как и прошлое, почти полностью съел в одиночку. По окончании фильма весь зал с презрением смотрел на шумный дуэт, и те виновато улыбались.       После кино Майки и Мичи решили перекусить фастфудом и купили себе по два гамбургера. Они присаживаются на лавку на улице, и Манджиро в который раз убеждается, что Такемичи и вправду больше по душе такое, нежели весь этот богатый пафос. Она так радостно ела этот чёртов бургер, что у самого Сано слюнки потекли.       — Может, ещё в игровой центр сходим? — Голубые глаза горели столь ярко, а ножки свисали со скамьи и болтались, отчего Мичи напоминала сейчас счастливого ребёнка.       — Можно.       Такемичи откусывает кусочек от своего бургера, из-за чего соус начинает растекаться, и она успевает в нём испачкать уголки губ. Майки смотрит на это и действует без промедления. Юноша сокращает между ним и Мичи расстояние и слизывает испачканную кожу языком. Девушка мигом заливается краской и дёргается в сторону.       — Мог бы и предупредить! И вообще, просто сказал бы, и я сама бы всё вытерла салфеткой.       Майки беззаботно смеётся и уверяет, что он хотел как можно скорее помочь, но первое, что пришло в голову, было только это.       — Придурок, — бурчит девушка и, смущаясь, отворачивается в сторону.       Перекусив, Такемичи с Манджиро отправились в игровой центр. Выбрали первое попавшееся развлечение, взяв в руки искусственные мечи и надев очки виртуальной реальности, переместились в «цифровой мир», начиная друг с другом сражаться светящимися палками, похожими на те, что у джедаев. Такемичи побеждала, что не могло её не радовать. По окончании боев она чуть ли не прыгала и плясала победные танцы. Закругляться они решили только тогда, когда начинало темнеть.       С радостным смехом Майки и Мичи покидают здание, вытирая слезинки в уголках глаз. Мичи сегодня смеялась так много, что живот начинал болеть при очередном приступе смеха. Ханагаки глубоко вздыхает и потихоньку успокаивается.       На улице горели фонари и желтоватым светом освещали дорогу. Манджиро немного отставал, пока Такемичи шла впереди и не оглядывалась. Юноша быстро срывает цветок с общественной клумбы и, догоняя спутницу, вручает его ей.       — Какая дворовая романтика! — усмехается девушка, но подарок аккуратно принимает в свои руки.       — В следующий раз больше нарву.       Такемичи счастливо улыбается, смотря на цветок. Поднимает взгляд на парня и расплывается в улыбке ещё сильнее. Как бы она не хотела идти сегодня на «свидание», этот день ей понравился, он прошёл насыщенно. Ханагаки так давно не развлекалась. С Хинатой девушка всегда сидела в кафе или спокойно гуляла по парку, а с Какучо пока таких моментов не было. Такемичи будто вернулась в школьные годы. Годы, в которых она была счастлива и жизнь не являлась столь скучной.       — Майки…       — Да?       — Спасибо за этот день. — Мичи останавливается, крепче сжимая в руке подаренный цветок. Она прикрывает глаза и сокращает расстояние между ними. Мягкие губы соприкасаются с обветренными губами Манджиро. Тот опешил, не ожидая такого. Поцеловав парня, Мичи отдаляется, открывая глаза. — Мне было очень весело.       Майки проводит подушечками пальцев по месту поцелуя и со смущением смотрит на Ханагаки. Резким движением он прильнул к ней, вовлёкши в новый поцелуй. Только это уже не невинный, почти дружеский поцелуй, как было до этого. Манджиро пальцами сжимает челюсть девушки и грубовато надавливает, с причмокиванием «гуляет» своим языком в чужом рту. Такемичи от неожиданности выпучивает глаза и чуть ли не роняет цветок из рук. Она слабо отвечает на поцелуй, а глазами лихорадочно оглядывает всё в округе; про себя подмечает, что они стояли прямо возле фонаря и попадали под его свет. Как романтично. Лишь звук мигалок мешал такой чувственной атмосфере. Как оказалось позже, мимо них проскочила пожарная машина.       После поцелуя Такемичи и слова проронить не могла. Она не стала ругать Манджиро за такой спонтанный поступок и даже не была уверена в том, что ей не понравилось. Дальше они шли в тишине, только Сано пару раз пытался взять Ханагаки за руку; в конце концов ему это удалось, ведь на десятой попытке брюнетка уже устала оказывать сопротивление.       До дома Мичи оставалась пара минут. Они уже прошли тот самый парк, в котором она обычно гуляет с Хиной и гуляла с Какучо. Вдалеке слышался возмущённый галдёж, а в небе виднелся чёрный дым.       — Чёт горит, что ли? — задаёт вопрос Такемичи, и, завернув в знакомый сквер, располагавшийся прямо у дома, она заметно бледнеет, когда перед глазами предстаёт многоквартирное здание, из которого этот дым и шёл. Предчувствие у Мичи было плохое. Волнение и страх дрожью проходятся по всему телу и заставляют сердце быстрее биться.       Около дома стояла та самая пожарная машина, которая проезжала тогда мимо. У подъезда собрались соседи и просто проходящие стороной зеваки. Из собравшейся толпы выходит пожилая женщина, вытирающая выступающие слёзы платочком. Как только Такемичи и Майки подходят ближе, она замечает Ханагаки и несётся к девушке так быстро, как ей позволяет возраст и больные ноги.       — Мичи-тян! — жалобно начинает женщина, останавливаясь возле знакомой. Эта милая бабушка являлась соседкой с этажа ниже, она часто выручала Ханагаки едой, когда совсем было худо. Мичи же, в свою очередь, по просьбам женщины ходила для неё в магазин или за лекарствами. Бабуля пытается одновременно и отдышаться, и сказать, что случилось.       Хотя чего тут думать.       Все соседи смотрят только на Ханагаки.       — Мичи, твой дом... он...       Такемичи в глубине души так и думала. Плохое предчувствие появилось не просто само по себе. Она пыталась морально подготовить себя к подобному исходу, но когда предположения и вправду сбываются, то Мичи еле сдерживает себя, чтобы не заплакать. Хотя бы не при соседке. И тем более не при Майки.       — Мичи. — Манджиро шепчет где-то сзади и аккуратно берёт её ладонь, сжимает в своей, и они присаживаются на ближайшую лавочку.       Пиздец.       За что ей это всё?       Такемичи садится на деревянную скамью и смотрит вниз. Как так получилось? Она забыла что-то выключить? Провода перегорели где? А что могло произойти, если бы Мичи находилась там? Она ужасается от этих мыслей, но почти сразу же уверяет себя, что если бы она осталась дома, то ничего бы не случилось. Ханагаки бы всё предотвратила.       Она поджимает губы. Было обидно до глубины души. Ханагаки прожила в этой квартирке больше двух лет, и это место успело стать её «личной берлогой», куда она, уставшая, возвращалась и заваливалась спать. Где проводила свой досуг. В общем, где жила, спала и ела. Единственное, что радовало, так это то, что почти все её документы остались в родительском доме и ничего важного, кроме одежды и пары личных вещей, она не потеряла.       — Мичи... — Майки всё это время сидел рядом и гладил девушку по спине. — Тебе есть куда идти?       — Да... поеду обратно к маме, пока не накоплю деньги на ремонт... может, новую квартиру себе найду...       — Хочешь у меня пожить? — неожиданно предлагает юноша. — Мы тебе вдобавок поможем с ремонтом. Ещё выясним, как так получилось, что начался пожар.       Такемичи глядела на Сано с недоверием. Предложение заманчивое, но не слишком ли походит на медвежью услугу? И по ресторанам катают, и на развлечения тратятся... Чёрт, Ханагаки, давно ты стала такой желанной и всеми любимой?       — Спасибо, но я, наверное, откажусь… — Такемичи роется в рюкзаке и достаёт телефон, дабы позвонить маме. — Ты и так много для меня сделал.       — Мне это только в радость! Ты же сама знаешь, как нравишься мне. — Голос у Майки стал тихим и низким, да и смотрел он как-то…странно. Вроде бы смотрел прямо на девушку, а ощущение такое, что глядит сквозь неё. — У нас много развлечений в доме! А также есть мини-бар! И Хина будет рядом!       — Даже не знаю…       — Давай! — Майки берёт ладони девушки в свои. — Если ты откажешься... я обижусь.       — Я не хочу вас удручать.       — Не говори чепухи, не будешь. Мы тебя там все любим. — Веяло чем-то жутким от этих слов, но Такемичи не могла понять, что именно так пугало. — Так что?       — Хорошо… Только если вас что-то не устроит, то говорите сразу же, и я съеду, ладно?       — Да... хорошо. — Майки крепко хватает девушку за руку и, помогая ей встать, ведёт за собой.       От уже потухшего пожара они стремительно отдалялись, позабыв про сорванный цветочек на скамье.