Свидетельница

      Время и всё происходящее вокруг резко замедлилось. Кто бы мог подумать, что две враждующие компании обе примут решение, придти именно сюда, к этому выходу. Все замерли, разглядывая друг друга, пока всё это не прерывает Кисаки, поднимая руку с пистолетом. Эффект «слоумо» сменился на ускоренный режим, и жизнь многих висела на волоске и была важна каждая секунда.       Выстрел. Тетта начинает стрелять, особо не целясь в кого-то конкретного, и Ханма присоединяется к нему, наставляя оружие на людей напротив. Изана же сбегает. Когда открыли стрельбу, Такемичи вместе с остальными мигом двинулись назад, спрятавшись за лестницей, используя её подобно укрытию и баррикадами.       — Ну что вы спрятались, как крысы? — Кисаки уверенно направляется вперёд, не боясь того, что в него могут выстрелить. Они слишком тупы и наивны, раз думают, что смогут попасть. — Что, додуматься не могли, что всегда может произойти что-то, что пойдет не по вашему плану?       Тетта насмехался над своими врагами, уверенно чувствуя себя в происходящей обстановке. Он был подобно акуле, которая так и наяривала круги вокруг своей жертвы, прекрасно зная, что она никуда не денется.       Его внимание бросается на Хинату. Она смотрела на него с такой сталью в глазах, что даже на какой-то момент стало жутко. В её глазах четко виднелась враждебность и обида, а также мужество и отвага, но на одном только взгляде далеко не уедешь, Тачибана.       — Вот с тебя и начну. — Кисаки дулом целится на Хинату. — Прощай, моя головная боль.       И тут в голове у Тачибаны всё перекрутилось. Она двинулась вперёд, прямо на своего мужа, и в тотчас сократила расстояние между ними. Он стреляет, но промахивается, а после девушка выбивает из рук Кисаки пистолет.       — Сука! — Кисаки хватает её за плечи и швыряет в сторону, стараясь успеть обратно подобрать своё оружие, пока Хина приходила в себя. Но он не успевает. Выстрел, и в коленке раздается дикая боль, заставляя парня упасть и схватиться за место ранения.       — Не так быстро. — Комментирует Такемичи, держа в руках пистолет, дуло которого дымилось. Ханагаки решила проделать тот же трюк что и с Риндо, и не прогадала.       — Уроды! — Ханма, увидев что случилось с Кисаки, тут же навострился, начиная шмалять по всем сторонам, лишь бы попасть хоть в кого-то. Так он задерживается на Хине, решив добить её. Её ноги дрожали, если в ней и были силы и адреналин, чтоб убить Кисаки, то сейчас она чувствовала страх перед смертью. Ханма нажимает на курок.       Резкий звук разрезал собой воздух, а за ним, в сопровождении, слышатся крики: — Инуи! — Крик исходил от Такемичи. Перед выстрелом Хина зажмурила глаза, но когда услышала его, не почувствовала боли. Она с осторожностью открыла глаза, удивлённо ахнув; Сейшу прикрыл девушку собой, улыбаясь сквозь зубы и держась за раненое плечо.       Какучо вливается в происходящее, несколько раз стрельнув в Ханму, не дав ему и среагировать, попадая и в ноги, и в живот, а после прямиком в голову, вышибая тому мозги и лишая жизни. Такемичи дёргается и бледнеет, смотря на труп Ханмы, из головы которого будто дым шёл от выстрела. Ханагаки уже не могла понять, реальность всё это или вымысел. Она вместе с Какучо принимает решение двинуться к Инуи, остановив тому кровь и дотащив до ближайшей машины скорой помощи.       — Вы… — голос Кисаки дрожит, а Хина могла поклясться, что первый раз в жизни видит такие яркие эмоции на лице муженька. Конечно, он был уверен, что такие «сопляки» ему, а тем более Ханме, ничего не смогу сделать.       Тачибана встаёт на ноги, подходя к Кисаки и смотря на того сверху вниз. Его руки судорожно блуждали по грязному полу, пытаясь опереться обо что-нибудь и помочь ему встать. Сейчас Тетта выглядел в глазах девушки…жалким. Да, именно так она хочет его назвать. Куда же подевались его хладнокровие и ум? Неужели не приходят мысли хотя бы остановить кровотечение, порвав рукав пиджака или рубашки, дабы перевязать ранение? А может, просто понимает, что это конец? Ему не справится без дружков, он остался совсем один.       — Смотри, муженёк. Я стою на ногах, я возвышаюсь над тобой. Я лучше. Нет...я всегда была и буду лучше тебя.       — А ещё ты очень добрая и любящая. Ты же не бросишь своего мужа и отца будущего ребенка в беде, оставив вот так просто умирать? — Кисаки хлопает глазами и нервно улыбается, таким видом вызывая улыбку и Тачибаны.       — Ты если выживешь, то попадешь на нары. А ещё, — Начинает Тачибана, подходя ближе. — даже хорошие и добрые люди иногда совершают ужасные поступки. Хина замахивается ногой и пинает прямо по лицу. Тетта от удара откидывается назад, оказываясь на спине, и Тачибана подходит к голове, не давая ему и времени и слова сказать. Хина била без остановки, вкладывая всю ярость и обиду, таившуюся и скопившуюся в ней. Она не жалела Кисаки, прямо каблуком надавливая на глаза, била, пока есть силы, била, пока тот мог дышать. Она продолжала это делать, несмотря на то, что на фоне стихла вся возня; скорее всего, полиция уже всех вывела и схватила кого надо, с минуты на минуту начиная чистку территории.       Её удары не останавливались до тех пор, пока Тетта не перестал дышать.       Хина отходит, прерывисто дыша, как после интенсивного бега. Лицо Кисаки было сплошным кровавым мессивом. Тачибане даже не верилось, что это смогла сделать она. Не верилось, что она убила человека, ещё и так болезненно…       Девушка бросается к выходу, желая поскорее покинуть столь неприятное место, воздух которого так и пропитался кровью и свинцом, а также неприятно давил на виски. На улице её встречает порывистый холодный ветер, освежая сознание. Наступила зима, и прямо сейчас хлопьями падал снег, создавая нереальную красоту, накрывая собой ветки деревьев и крыши домов. Хината впервые за такое долгое время чувствует себя свободной.       Как и ожидалось, бордель был окружён полицейским нарядом, и Изане не удалось убежать далеко; он был пойман сразу же, как оказался на улице. Вдали стояло несколько карет скорой помощи, и в одной из них Хина заметила своих товарищей.       — Хина! — Наото, завидев сестру, сразу же двинулся к ней, смотря на неё с беспокойством. — Боже, тебя так долго не было, я уже думал, что что-то случилось и собирался идти за тобой! — Младший Тачибана обнимает сестру; так крепко, будто её ребра готовятся треснуть.       Состояние аффекта проходило, и Тачибана в один момент поняла, что она вернулась в реальную жизнь, обычную, а также пришло и осознание того, чего она натворила.       Привычная уже бледность вернулась к Хине, а вместе с ней стыд и страх, от которых глаза казались такими огромными и подавленными, словно маленькие блюдца. Она лишила человека жизни, и это давило на неё. Он больше не сможет просыпаться, кушать, работать и в целом заниматься своими делами… Мир лишился огонька, хоть этот огонёк был гнилым от начала и до конца.       — Я убила его..! Я убила Кисаки! — Хината не стала тянуть, рассказав всё Наото. Вместе с объявлением потекли и слёзы. Тачибана заметила, что стала так часто плакать, что уже и не замечает, как солёные водяные дорожки омывают собой щёки, а глаза привыкли настолько, что уже не доставляют дискомфорта от того, что опухают и краснеют. — Теперь...теперь меня посадят в тюрьму…       — Нет! — Наото хватается за сестру, пытаясь успокоить её нарастающую истерику. — Не посадят. Всегда всё можно загладить, тем более ситуация такая...да и Кисаки..слушай, никто не будет разбираться почему помер бандит, от которого давно хотели избавиться.       — Тем не менее… он был таким же человеком, как и мы. А когда убивают людей — тот, кто убил, должен понести наказание.       Наото вздыхает, совсем не понимая сестру. Он решается отвлечься от разговора, стянув с себя пиджак и накрыв им плечики Хины.       — А ему бы тебя жалко не было. — Зачем-то подмечает младший Тачибана, и старается не смотреть девушке в глаза. — Слушай, у нас ещё будет время всё обсудить. — Наото берёт девушку за руку и ведёт к своей машине. — А пока забудь об этом и подожди меня. На улице холодно, зима как-никак, а на тебе платье да колготки. Ты понимаешь, что это может негативно отразится и на твоём здоровье, и на здоровье ребёнка?       Хината согласно кивает, всхлипывая и садясь в машину. В её голове будто только сейчас пришло осознание, что Наото вырос серьезным и надёжным мужчиной, на которого полагается его наивная старшая сестра, которая должна быть умнее и мудрее… Но вместе с этим осознанием она чувствовала непонятный страх. Наото был таким серьёзным и порой чёрствым, что Хина не могла не провести у себя в голове параллели с Кисаки.       «Забудь его уже». — Твёрдо сказала она сама себе, мысленно надавав ещё и пощёчины. Хина кладёт свою руку на живот, начиная поглаживать его. В конце концов, есть ещё причины, по которым стоит дальше бороться за свою жизнь, ничем себя не обременяя.       Сейшу оказали первую помощь и сразу отвезли в больницу, оставив Такемичи и Какучо. Их не пустили, сказав, что их уже ожидают в отделении, желая задать пару вопросиков. Возле парочки неподалеку ошивался Изана, скрученный полицейскими. На удивление, он не психовал, только бормотал про себя и смотрел на всё примесью шока и… безумия?       — Кто бы мог подумать, что мы попадемся из-за баб. — Ядовито выплёвывает Курокава, смотря на ненавистную ему парочку. — Молитесь, чтоб вы не попали со мной на один круг ада.       Полицейские потащили юношу в сторону служебной машины, как раз проводя Курокаву рядом с Мичи и Какучо. Было заметно, как Какучо стыдился, не осмеливаясь поднять голову и взглянуть бывшему боссу в глаза. Изана хмыкает. Ничего удивительного, просто человек, которому он доверился, предал его. Такое в жизни бывает…       — Чё с Майки? — Изана задаёт давно мучавший его вопрос, прежде чем сесть в машину.       — Он..мёртв. — Какучо неловко бегает взглядом из стороны в сторону, чувствуя, как при упоминании Сано заболели избитые места.       — Точно молитесь. Потому что я Вас буду ждать. — Курокаву усаживают в полицейскую машину. Наото подходит к парочке и приглашает их тоже сесть, только уже к нему. Те послушно проследовали за Тачибаной.       Такемичи облокотилась лбом об окно, ощущая кожей холод поверхности. Дико хотелось спать. Радовало только одно:       Неужели всё закончилось?

***

      Кисточка проходится по белому холсту, оставляя за собой красные линии, плавно отдаляясь от него и погружаясь в воду, позже смешиваясь с другим цветом. Тачибана Хината никогда не увлекалась рисованием, но в последние месяца желание порисовать «от скуки» быстро превратилось в хобби.       На улице было пасмурно, постоянно дул ветер, отчего длинные волосы лезли в лицо, и рисовать было немного неудобно. В очередной такой порыв, Хина принимает решение, что рисовать на веранде, сегодня не самая умная идея, и забрав мольберт, быстро перетащила всё в дом.       Дома приятно пахло едой, живот девушки невольно заныл, требуя заполнить себя чем-то вкусным. Хина подкрадывается на кухню, желая узнать, кто и что готовят.       Перед плитой расположилась всеми знакомая парочка. Какучо активно жарил мясо, пока Мичи была в помощниках, нарезая нужные ингредиенты. Хину они замечают не сразу, но когда замечают, в Какучо включается режим «мамочки». Тот усаживает Тачибану за стол и ставит чашку с чаем, прося подождать, пока основное блюдо будет готово, ведь это будет совсем-совсем скоро.       На запах еды подтянулся и Сейшу. Юноша появляется в проходе, почесывает пузико и лениво зевает. От такой картины Хина смущается, сама не понимая — почему? Но старается отвернуться, не смотреть.       Инуи садится за стол, напротив Тачибаны и улыбается. Она всё же поднимает взгляд и улыбается в ответ.       — Как плечо? — Каждый день начинался с одного вопроса.       — Всё хорошо. — Сейшу ещё больше расплывается в улыбке, а ранее раненое плечо совсем не болит, оставив о себе напоминание только в виде шрама.       Такая гармония. Совсем и не поверить, что так было не всегда.       С тех дней прошло уже чуть больше года. В ту ночь всю их компанию увезли в отделение на допросы, но отпустили их быстро. Наверно, это благодаря Наото, но тогда ребята не думали об этом. Тогда каждый погрузился в свои мысли, не чувствуя радости от закончившегося, ведь у каждого на душе висел грех и страхи и переживания насчёт будущего.       Как Сейшу и хотел, его друг помог переехать чуть ли не на другой конец Японии, оставив компанию обживаться в сельской местности. Начать жизнь с чистого листа было трудным шагом для каждого.       Какучо устроился на местное предприятие, а Мичи сидела дома, ухаживая за раненым Сейшу. Дома также засела и Хина, после родов и появление сынишки на свет. Делить быт с Такемичи было тяжело, Ханагаки была ленива и многое не умела, отчего возникали ссоры и недопонимания, но ребята быстро приходили к компромиссу, стараясь улучшить жизнь друг для друга. В конце концов, они прошли вместе многое, и ненавидеть друг друга из-за мелочей было бы глупо. После выздоровление Сейшу нашёл себе работу за городом, часто уезжая на вахты, а Хина в скором времени устроилась учительницей музыки в сельской школе, оставив сына на Мичи. Такемичи переборола себя, решив стать чуточку ответственнее, забрав на себя все домашние дела.       В отношениях Мичи и Какучо была чуть ли не идиллия. Хина и подумать не могла, что Ханагаки может быть такой нежной с парнем, но смотря на их с Какосиком взаимоотношения, все сомнения развеивались. Тачибана даже пару раз слышала, как парочка обсуждала свадьбу, но всегда приходили к выводу, что если и жениться, то будет это всё не в ближайшее время. Впрочем, Хина была уверена, что Такемичи не отпустила произошедшее. Никто не отпустил. Ханагаки так часто рассматривала тот кинжал, который она прихватила с того вечера, что казалось, будто от её пронзительного взгляда на нём уже дырки образовались.       Завтрак был готов. Какучо и Мичи положили всем присутствующим, и также сели за стол, пожелав всем приятного аппетита. Сегодняшний день обещается хорошим, вечером Наото подъедет и привезёт обратно к маме своего племянника, сынишка уезжал погостить у бабушки с дедушкой. Хината так и не виделась с ними, и даже не разговаривала, боясь их реакций… Тачибана многого бояться стала, но старалась с этим бороться.       Ведь настоящая жизнь только началась.