Разбить яйцо: снаружи или изнутри?

Спасение мира — штука сложная и зачастую неблагодарная. Рискуешь жизнью, стрессуешь из-за перспектив, прогибаешься под гнëтом ответственности, а тебе мало того что не заплатят, так ещё и грязью обольют, коли ты где ошибëшься. Но комплекс ли спасателя тобой движет, жалость ли к окружающим, но ты продолжаешь. Множество раз на меня накатывала мысль: а не послать ли всë? Но все цепочки следующих за этим рассуждений приводили к одному: плюющаяся ядом на весь чëртов мир, я начинала думать о том, как уничтожить очередной крестраж, убить Волдеморта и куда девать пойманного Червехвоста. Так я оказалась здесь: за письменным столом, вслух сочиняющая письмо Фаджу и поминающая министра и Питтегрю множеством эпитетов, не вошедших в окончательный вариант. «Уважаемый мистер Фадж! Надеюсь моё письмо не покажется Вам обременительным? Я был очень рад услышать, что, несмотря на ситуацию на Чемпионате Мира по Квиддичу, Вы остались министром. Ваша помощь в прошлом году была весьма кстати, за что я Вам до сих пор глубоко благодарен. Потому, когда я обнаружил новую угрозу общественному спокойствию, прежде чем обратиться в Министерство, я вспомнил про Вас. Я знаю, что Вам, как человеку, магу и министру можно доверять, и Вы мудро воспользуетесь полученной информацией. Не будет ли затруднительно для Вас назначить мне встречу? Или мне стоит записаться на аудиенцию? Благодарный Вам, Гарри Поттер» "Так-с, посмотрим… Напоминание о его шатком положении — есть; предложение воспользоваться мной — есть; шантаж — есть; угроза — есть; лесть — есть; иллюзия выбора — есть. И всё под соусом глупого, наивного мальчишки, искренне благодарного спасшему его взрослому. Идеально." – Я удовлетворëнно хмыкнула и устало отбросила перо в сторону. – "Можно отправлять." Словно оправдывая мои усилия, ответ прошёл быстро. «Здравствуй, Гарри! Конечно, я с удовольствием встречусь с тобой. Мы так давно не болтали, не правда ли? Что думаешь о трёх часах завтра в кафе “Exellent” на Диагон Аллее? Там подают прекрасные пирожные. Любящий тебя, Корнелиус Фадж» Дочитав, я фыркнула: "А сладко то как…" Подтвердив встречу, я велела Кричеру найти мне лучшие строительные бригады — раз уж я начала считать Блэк-хаус домом, то стоит сделать его более пригодным для житья. С момента приезда Добби домовики, правда, старались вычистить поместье, но этого было недостаточно: ему требовался капитальный ремонт. Потом я вместе с Винки отправилась в Мунго, где она отвела меня к семейному врачу Краучей. За определённую сумму я договорилась, что моего гостя положат в палату инкогнито и результаты обследований не выйдут за её пределы. Все продвижения по лечению должны были сообщаться как мне, так и Винки, которая получила неограниченный доступ в палату своего бывшего хозяина. "На что только не способны деньги... Очень надеюсь, мне возместят ущерб." – Винки, как известно, была “уволена”, а потому доступа в хранилище Краучей больше не имела. Пришлось платить из своего кармана — нелюбимое моë занятие. Затем я глянула, как кормят Питтегрю. Его посадили в клетку, предусмотрительно наложив заклинание Неразбиваемости — конечно, прутья не стекло, но перебдеть лучше, чем недобдеть. Снимать проклятье Добби на отключение всех органов чувств с него никто не собирался, а потому он был похож на беспомощного новорожденного. Домовик разжимал ему челюсти и кормил с установленной в клетке бутылочки, а Питтегрю то беспокойно замирал, то начинал носиться по клетке и биться об стенки. Боль он чувствовал, а потому после нескольких очередных ударов вновь замирал. Наблюдая за Питтегрю, мне даже стало его жалко, впрочем, скорее потому, что сейчас он был в облике крысы, а обижать животных мне не нравилось. Он напомнил мне о Рите — она, как и всегда, осталась в Хогвартсе, но на этот раз за ней никто не присматривал. Конечно, вряд ли с ней что-то случится — еды было оставлено много, а в Комнате Скрытых Вещей до неё никто не доберётся, но всё же она, как никак, моя пленница. А о своих пленниках нужно заботиться. Вечером ко мне прибыл с рапортом Кричер. Если коротко, существовали человеческие строительные бригады, гоблинские, лепреконские и вейловские. Судя по развёрнутому объяснению Кричера, лепреконы были слишком нерадивыми работниками, вейлы — хоть и имели потрясающий вкус, но были чересчур темпераментны и под влиянием настроения могли как бросить работу на полпути, так и сделать всё ещё хуже, чем было. Оставались гоблины и люди. Первые брали намного больше и вообще имели скверный характер, но работу выполняли качественно и с заказчиком не спорили. А самый большой плюс — они были не болтливы и без труда соглашались на магический контракт. Люди просили меньше и легче шли на контакт, но с подозрениям относились к любым обетам и язык за зубами особо крепко не держали. В итоге, я выбрала гоблинов. Да, денюжки я любила, так же, как любила и вежливое отношение к себе, но на данном этапе меня больше интересовала конфиденциальность и отсутствие вопросов. Вместе с Кричером мы составили контракт — за время службы у Блэков домовик участвовал во всех семейных делах, в том числе и юридических, так что он курировал меня, чтобы изворотливые гоблины не смогли прочитать что-либо двусмысленно. Ситуация из книги с Крюкохватом* не особо способствовала доверию к этим созданиям. В общем, день прошёл весь в делах, и, несмотря на то, что я встала практически ночью, я совершенно не заметила, как он пролетел. Ранний подъём сыграл свою роль, и уже в восемь вечера меня непреодолимо потянуло в сон. Так что, когда конечный вариант контракта был одобрен, я велела Кричеру отнести его на рассмотрение лучшей выбранной бригаде, добрела до своей комнаты и мёртвым грузом рухнула на кровать. Всё равно гоблины были весьма медлительны в принятии решений и до утра от них ответа точно не дождёшься. В субботу я успела не только позавтракать, но и отобрать одежду для встречи с министром и немного побренчать на фортепиано, прежде чем, наконец, сизый голубь не доставил к нашему крыльцу конверт с печатью, выбранной мной и Кричером строительной компании. Магический контракт был уже подписан, и после проверки влитой волшебной силы и одобрения моего ушастого юриста, я тоже подписала его. Затем в поместье пригласили гоблинов. Если они и удивились, узнав, кто их заказчик, то вида не подали. Началось обсуждение плана работ. Если кратко, я хотела переделать где-то... всё. О чём мне и сообщил гоблинский прораб, скептически осмотрев волшебную 3D схему поместья. Цену за мою фантазию он назвал заоблачную. Благо в контракте было точно прописано сколько и за что платить, и после перёсчёта и одного очень долгого спора мы наконец сошлись на сумме чуть ли не в два раза ниже прежней. Итого, я имела несколько мёртвых нервных клеток, охрипшее горло, головную боль и дополненный магический контракт. Выпроводив чванливых посетителей, я принялась готовиться к встрече с Фаджем. Точнее говоря, собиралась начать готовиться, на практике же я уснула в ванной и, если бы не вовремя разбудивший меня Кричер, провела бы в этом шикарном месте всё время свидания с министром. К сожалению, в отличии от меня, домовик отличался пунктуальностью, и пришлось меня поднажать и прибыть со своим ушастым эскортом в назначенное кафе точно в срок. К моему удивлению, Фадж уже ждал меня. "Я думала, он специально опоздает, чтобы заставить меня понервничать… Что это, наивность или тактика?" Моя паранойя и природная недоверчивость к людям мгновенно навострила уши, и я резко затрясла головой, стараясь загнать их подальше. "Так, успокойся. Даже если Фадж действительно умнее, чем о нëм думают, это не имеет никакого значения. Тебе всего лишь стоит быть осторожной. Нет ни единого шанса, чтобы человек, каким бы догадливым он ни был, предположил, что его собеседник реинкарнировал и теперь действует в соответствии с сюжетом когда-то прочитанной книги." Последняя мысль меня немного успокоила, и я, одев лицо в самую солнечную из своих улыбок, открыла дверь кафе и шагнула за порог. – Мистер Фадж! – радостно воскликнула я, подходя к нужному столику и убеждаясь, что чары Тишины уже наложены. – Гарри, здравствуй, – министр пожал мне руку и ответно улыбнулся, но хотя улыбка и выглядела достаточно естественно, слишком резко разгладившейся лоб, как после сильной гримасы, выдал его. Эта маленькая деталь подняла мне настроение. – Как Ваши дела, сэр? – вежливо спросила я, на этот раз специально следя за собеседником: его мимикой, жестами, позой… Левая нога министра дëрнулась, прежде чем он беспечно ответил: – Неплохо, Гарри, неплохо… Что насчëт тебя? Обменявшись положенными фразами, улыбками и бестолковыми разговорами, во время которых мистер Фадж как будто слегка расслабился, и дождавшись чая, принесëнного симпатичной официанткой, мы наконец перешли к теме сегодняшней встречи. Вернее, министр перешёл. Он спросил: – Так о чëм ты писал в письме, Гарри? Что ты хотел мне сообщить? После чего я выронила чашку. Специально, разумеется, но, смею надеяться, моë лицо побледнело вполне натурально, да и разлетевшиеся осколки, порезавшие мне руки должны были произвести впечатление. Мистер Фадж аж подскочил и, ахнув, кинулся ко мне. К нашему столику уже бежали официанты, но министр не стал их дожидаться и сам взмахнул палочкой, удаляя осколки и залечивая тонкие, но глубокие царапины на моих ладонях. Столь бурная реакция даже меня удивила. "Интересно", – промелькнула мысль, – "а если я после встречи с министром окажусь менее целой, чем до, ему за это что-то будет? Учитывая, что посетители и персонал, наверняка, нас узнали, я ведь не маскировалась, да и он, похоже, тоже…" После этой маленькой сценки за столом мы оказались не друг напротив друга, а рядом. А когда я начала свой невероятно трагический рассказ о том, как любимый питомец моего лучшего друга оказался фашистом и предателем, мистер Фадж даже взял меня за руку. От такой драмы подумалось, не всплакнуть ли для пущего эффекта, но даже для министра это, пожалуй, был бы перебор, так что я ограничилась длинными паузами в речи. Впрочем, мистеру Фаджу этого, кажется, хватило: его лицо слегка посерело, а улыбка теперь больше напоминала гримасу. Едва удержавшись, чтобы не рассмеяться, я продолжила: – Сэр, я совершенно не знаю, как мне быть. Я поймал эту крысу и... — На этих словах сдувшейся, словно воздушный шарик Фадж, явно чуть-чуть воспрял духом, но я сделала вид, что не заметила. — Что мне теперь с ней делать? Я даже не знаю, стоит ли мне рассказать об этом Рону. Он так любил Скабберса, но он оказался Питтегрю, и это… Я знаю, мне стоило обратиться в Министерство, но Рон... Вы можете помочь мне, сэр? Министр, надо отдать ему должное, вполне реалистично изобразил сочувствие на своëм лице, но его следующие слова всë же были слишком поспешны: – Ну-ну, милый мой мальчик, не беспокойся, твою проблему совсем несложно решить. Я точно знаю, что нужно делать. А... Эм... Крыса с тобой? – Да, сэр, – я вытащила из принесённой с собой сумки клетку. – Ты не против, если... эээ... если я кое-что проверю? – спросил мистер Фадж, уже достав палочку. – Конечно, нет, сэр. – Что ж... – министр взмахнула палочкой, шевеля губами в такт какому-то заклинанию. Съёжившегося на дне клетки Питтегрю окутала дымка и, сгустившись, повисла над ним, явив десятисантиметровое изображение его человеческого образа. – О Мерлин, – тихо воскликнул министр, – он действительно анимаг, и это действительно Питер Питтегрю… – Мм, сэр, – нерешительно вмешалась я, – но разве он не должен быть… мëртв? Повисла тишина, в которой прерывистой вздох всë осознающего министра прозвучал просто оглушительно. – Разве Питтегрю не убил Сириус Блэк? – нахмурившись, раздумчиво продолжала я. – А! – Я распахиваю глаза и подаюсь вперëд, радостно глядя на мистера Фаджа. – Это же не было доказано! Там не было никаких свидетелей, да, сэр? Все были мертвы, и только валялся палец Питтегрю! – Я всё больше и больше воодушевлялась. – Кстати, сэр, вы заметили, что у крысы нет одного пальца? Мистер Фадж переводит загнанный взгляд на Питера. Вид у министра убитый. "Правильно, так тебе и надо. И что с того, что крëстный окклюмент, и Veritaserum на нëм не работает, а никаких свидетелей не было, вам следовало хотя бы попытаться расследовать это преступление! …Ладно, нужно заканчивать, а то он ещё от беспомощности соображать перестанет." С большой неохотой отказавшись от идее словесно потретировать министра, я откинулась на спинку кресла и заметила спокойно: – Хорошо, что мы это выяснили сейчас, а не тогда, когда припëрся бы сам Сириус. Разразился бы скандал… – Встречаюсь с мистером Фаджем взглядом и улыбаюсь. – Но всë выяснилось вовремя, и теперь никто не посмеет обвинить вас в халатности! Закончив на столь позитивной ноте, я оставила министра в тишине обдумывать мои слова и принялась с удовольствием тестировать здешние десерты — для чего-то же я пришла в кафе, в самом деле! – Гарри, – спустя добрую четверть часа насильно оторвали меня от вкуснейшей пироженки. И если до сего момента моë мнение о Фадже было достаточно нейтральным, то с этой секунды я его невзлюбила. – Ты не против, если я… ээ… если газеты немножко по-другому расскажут эту историю? – Недоумëнно хлопаю ресницами. – Ну, кхм… – Министр приосанивается. – Для твоей безопасности будет лучше, если информацию о том, что именно ты поймал Питтегрю, утаят. "Ты хотел сказать, для твоей репутации будет лучше, если здесь не будет замешан Мальчик-Который-Выжил. Иначе, все лавры уйдут мне." – О… – я удивлëнно (вожделëнно) смотрю в тарелку, потом снова поднимаю голову и легко пожимаю плечами. – Ладно. Мистер Фадж, кажется, удивлëн столь быстрому согласию. Я уже вижу, как он хочет переспросить, но передумывает и говорит совсем другое: – Ты можешь отдать мне крысу? – Конечно, – лучезарно улыбаюсь. – На самом деле, я совсем не представлял, что с ней делать. Клетка отправляется обратно в сумку, а сумка передаëтся министру. – Не волнуйся, Гарри, теперь всё будет как нельзя лучше. "Ну разумеется." Оставшиеся до конца каникул полтора дня я целиком и полностью провела в компании гоблинов. Ходила за ними по пятам, смотрела, что они делают, и водила с собой Кричера, чтобы он следил за работничками в моë отсутствие. Потому что контракт контрактом, а глазки при виде артефактов позагорались. Баста! Что не смогу использовать — продам, ни шиша вам не оставлю. И так потратилась на вас изрядно. И да, я знаю, что жадная. Домашнее задание тоже, к сожалению, требовало моего присутствия. Потому я, обложенная учебниками, нередко сидела в комнате, где шебуршили гоблины и над ними гордо высился Кричер, что-то покаркивающий иногда. За два дня перелопатить всю домашку было нереально трудно, и жопа у меня дымилась так, что, мне казалось, ещë немного и гоблинский артефакт, определяющий тëмную магию, выдаст высшую степень опасности, указав на меня. Понимаете теперь уровень иронии, с каким я услышала вопрос Гермионы: «Хорошо отдохнул?» по возвращении в Хогвартс. «Прекрасно, Герми, прекрасно. Целыми днями лежал и ничего не делал. М? Ты каждый день гуляла с Витей? Оч-чень рад.» Рад до зубного скрежета. Ещё одна сладкая парочка — Анжей и Миша — кажется, перешла на новый уровень отношений. Они всё время притирались друг к другу, а губы разъезжались, как будто дëргаемые ушами за ниточки. Даже сам воздух вокруг них словно порозовел. "Если бы они и попытались что-либо скрыть, у них ничего не вышло бы." Гермиона, когда видела пару, краснела. Зато Олю ничего не смущало. Она непременно ухмылялась при виде них, делала пошлые намëки (которые, судя по лицу Анжея, отнюдь не были просто домыслами) и подкалывала Мишу. После ещё большего сближения парней и моего отъезда Оле было совсем скучно. Рон же, на моë удивление, вовсе не кис. Вместе с Симусом, Дином и Невиллом пытался проделать в Замке ещё один тайный ход — прямо из спальни на кухню. Ничего у них не вышло, но взрыв был такой, что близнецы даже отвлеклись от усердной разработки новых товаров для будущего магазина, а лицо Симуса приобрело выражение восторга, которое к моему возвращению всё ещё не собиралось исчезать. Драко, как и я, на каникулы уезжал из школы. По напыщенной причине “для вида” — потому, что жалкий турнир не заменит дорогущего отдыха во Франции. По разговорам наедине, обрывкам фраз и тоскливым взглядам — потому, что Нарцисса после ареста мужа сильно сдала и надеялась вдали от места печального события, у родственников восстановить душевные силы. "Интересно, настолько уязвимое еë положение сейчас сможет ли примирить Нарциссу с Андромедой, или же под влиянием гордости отдалит ещё дальше?" Конечно, я не собиралась лезть в их семейные дела (кроме перевоспитания Драко, разумеется), но наблюдать ведь мне никто не запретит, не так ли?