Разбить яйцо: снаружи или изнутри?

Очнулась я в понедельник. И я собираюсь настаивать на этой хронологии: суббота, а затем сразу — понедельник. Потому что промежуток между ними должен быть вычеркнут и из моей памяти, и из памяти окружающих, а именно — из головы Кричера, о чëм ему не слишком прямо, но весьма угрожающе и было передано. Моя репутация не может пострадать из-за одного слишком болтливого домовика. Кричер, от роду хранящий и намного более серьёзные тайны, чем мой селфхарм, почти обиделся. Почти, потому что он, кажется, стал в восторге от моей персоне. Мне бы его восхищение собой. Как вы поняли, временами меня накрывает волной самоуничижения. И не сильно спасал стыд по своим соплям в течение почти двух дней. Кто-то может быть скажет, что это нормально: реветь, когда ты в одночасье потерял всë, да ещё и по своей вине. Но — нет. Для меня — ненормально. Я же из клуба гордых, мы не плачем. И ещё из клуба идиотов, очевидно. Ведь прошлые грабли длиной в девять с лишним лет, когда я и слезинки выдавить не могла, ничему меня, походу, не научили. Хотя и осознала, что выражение своих эмоций таким образом действительно облегчает душу. Вот и в этот раз: закончив истерить, сгорать от стыда и панически глупо угрожать ни в чëм неповинному домовику, я удивлëнно и очень неохотно (ведь это так травмировало мою гордыню) признала, что, кажется, чувствую себя после истерики намного лучше, чем до. Моë эго задрало нос и заявило, что вообще неизвестно сколько это продлится, и не рано ли я трублю в трубы? Его поддержала паранойя; что неудивительно, она вообще не любила, когда я начинала расслабляться. Зато улучшение моего состояния явно обрадовало Кричера. Что снова заставило меня устыдиться: раз уж домовик радостно прыгает вокруг меня, только оттого, что я поела, — всё реально плохо. Он был столь счастлив, что даже прибывшие из Хогвартса Добби и Винки не сильно его расстроили. Хотя между первым и Кричером не хило так искрило. Спускаясь в столовую, я со всей ясностью поняла, что за своей речью придëтся следить как никогда. С первого этажа доносилось возмущëнное верещание Добби и язвительное карканье Кричера. "И почему мне показалось, что припахать их обоих — хорошая идея?.. Интересно, а домовики способны на убийство себе подобных?" От сих философских и несомненно важных для мира измышлений меня оторвал громкий возглас Добби. Как оказалось, я уже переступила порог столовой. – Сэр Гарри Поттер как раз вовремя! Обед уже на столе! Я слегка вздрогнула от неожиданности, но не успела ничего ответить, как рядом с Добби материализовался Кричер, отвешивая церемониальный поклон и будто случайно тесня соплеменника. – Кричер приготовил обед мастеру Гарри. – Домовик зло сверкнул серыми глазами на Добби. – И он получился вкусным... несмотря на все препятствия. Его визави захлебнулся возмущением: – Не слушайте его, сэр! Добби лишь давал советы, как сделать блюда вкуснее! – Отвратительные советы! Жалкий сопляк, ничтожество без хозяина... – Ладно, ладно, – поспешила я прервать набирающую обороты ссору. – В любом случае, у меня есть задание для вас обоих. Зелёные глаза Добби мгновенно наполнились восторгом: – О, Гарри Поттер так доверяет Добби!.. – Конечно, Кричер выполнит любой приказ, – бесцеремонно перебил его каркающий голос. И презрительно взглянув на соплеменника, старый домовик вновь отвесил поклон. – Отлично, – быстро сказала я, пока не началась новая перепалка. – Тогда поговорим после обеда. И обогнув тут же встрепенувшихся домовиков, я уселась на первое кресло справа от главы стола — традиции, как повторил каркающий голос в моей голове, нужно соблюдать! "Вот переделаю всё поместье, посмотрим, что ты скажешь о традициях!" – мысленно позлорадствовала я, принимаясь за вкуснейшее рыбное рагу. Я несомненно была рада, что Кричер признал меня как Наследника своего обожаемого рода, ведь теперь приëмы пищи превратились в кулинарные шедевры. Но у признания была обратная сторона, а именно — нескончаемые правила, ограничения и рекомендации, которые, по мнению домовика, я непременно должна соблюдать. Кричер словно воспринял меня как невероятно сложный проект, из которого обязательно должно выйти нечто гениальное, но ещё непонятно, каким образом. И он со всем усердием и отчаянием последнего родового эльфа принялся впихивать в мою голову тонны ненужной информации, касаемой традиций и обычаев древних чистокровных родов, и Блэковского в частности. Это благодаря ему мои весьма зыбкие планы на восстановления себя в музыкальной карьере надвинулись стремительно и неотвратимо. Оказалось, есть ещё одна маленькая и изумительная традиция Блэков — с ранних лет ̶н̶а̶с̶и̶л̶о̶в̶а̶т̶ь̶ развивать мозг ребëнка инструментом. И когда я говорю “с ранних”, имею в виду чуть ли не с рождения: куча теории выливалось на юного представителя рода ещё до того, как тот был способен в принципе еë усвоить, а как только чадо обучалось держать в руках ложку, за него брались со всех сторон. Блэки вообще оказались повёрнуты на раннем развитии, даже по сравнению с остальными последователями чистокровного превосходства, которые, чтобы это превосходство доказать, из кожи вон лезли, пытаясь выжать из дитяти максимум к моменту поступления того в Хогвартс. В общем, как только Кричер понял, что моя истерика миновала, — тут же подсел на уши. И не успела оглянуться, как вот, я уже всё утро отбиваю этюды на рояле и стремительно вспоминаю, почему же была так счастлива закончить музыкалку. А я то наивно полагала, что музыкальная гостиная на первом этаже не более чем понты. Утешали меня лишь мельком оброненные домовиком слова о Сириусе, в четыре года яро ненавидящем тот самый инструмент, за которым я сейчас билась над деревянным пальцами. Все советы преподавателя из первого класса по типу: “ручки как у кошечки”, “представь, что держишь апельсин”, “мягче, мягче…” пришлось применять спустя пятнадцать лет, как я всë это усвоила и забыла. – Спасибо, Кричер, спасибо, Добби, – я отодвинула от себя пустую тарелку из-под пирога с вишней, которая тут же исчезла. Уверена, подчиняясь магии домовых эльфов, она уже самостоятельно намывается на кухне. – Всё было очень вкусно. Домовики отвечали мне в соответствии со своим темпераментом: Добби тут же замахал ушами и что-то восторженно пропищал, а Кричер, в присутствии своего оппонента сдерживающий себя ещё больше, только поклонился. Но лицо его мгновенно посветлело от похвалы. – Теперь я хотела бы поговорить о задании. Оно очень важно, поэтому прошу вас слушать внимательно. – Навостривших уши — в прямом смысле — домовиков я пригласила сесть и, после недолгих отпираний с их стороны, завершившихся моей победой, продолжила: – Думаю, вы оба знаете мага по имени Бартемиус Крауч-старший, а ты, Добби, – повернулась я к домовику, напрягающего внимание столь усердно, что его глаза превратились в два зелёных яблока, – быть может слышал, что в последнее время ему сильно нездоровится. – Домовик так активно закивал, что чуть не свалился со стула. – Но я выяснил, что дело тут вовсе не в болезни, — его держат под Imperius. Добби застыл на мгновение. А затем всё же сверзился на пол. – Мастер, вы хотите, чтобы мы сообщили об этом в Министерство? – спросил Кричер, бросив уничижительный взгляд на поднимающегося на ноги домовика. – Нет. В Министерство мы пойдём, но не с доносом на преступника, а с самим преступником. "Свалим всё на Питтегрю. Даже Кричеру и Добби не стоит знать, что Волдеморт отнюдь не мёртв." – Гарри Поттер, сэр, вы собираетесь самолично разобраться с этим преступлением? О! – тут же восхитился Добби. – Гарри Поттер — настоящий герой! "Что за восторженное создание." Кричер подошёл к ситуации более трезво. Хотя и с чисто позиции домового эльфа: – Мастер собирается подвергать себя опасности? Я позволила себе улыбнуться: – Нет, если вы мне поможете. Пришлось снова переживать всевозможные заверения в преданности. – Мне нужно, – наконец перешла к сути я, – чтобы ты, Добби, следил за преступником в течении нескольких дней и докладывал о любых его выходах из дома, их точном времени и направлениях. А ты, Кричер, должен делать то же самое, но по отношению к “питомцу” нашего дорого объекта наблюдения. Оно у него... слегка необычное. До самого ужина я объясняла подробности, описывала Питтегрю и Нагини (вот уж кого ни с кем не спутаешь) и раз за разом требовала от домовиков дословно повторять полученную информацию. В отличии от Винки, им предстояло знать почти всё. С последней договориться удалось быстро: едва услышав, что еë Хозяина уже полгода как держат под Imperius, домовик прямо на глазах не только протрезвела, но и мгновенно избавилась от алкогольной зависимости, которая, казалось, давно уже захватила еë. Всë что должна была сделать Винки — это выяснить, где именно в доме содержится мистер Крауч, и в нужный момент его оттуда вызволить. Почти четыре дня домовики следили за перемещениями жителей поместья. Будь у меня время, слежка длилась бы по меньшей мере месяц, но времени у меня не было, и пришлось довольствоваться тем, что есть, скрещивая пальцы и заставляя себя глубоко дышать. Чтобы успокоиться, оставаясь в Блэк-хаусе одна, я раз за разом перепроверяла купленное Кричером Оборотное, с брошенным туда волосом какого-то магла, не уследившего за своей макушкой; комплект одежды и обуви под фигуру того парня; устойчивость “кобуры” для палочки — футляра на поясном ремне, предотвращающего от случайных заклинаний; наличие флаконов с кровью василиска и святой водой; работоспособность секиры, обнаруженной мной в Комнате Потерянных Вещей и обладающей интересной способностью впитывать пролитые на неë жидкости. С последней в школе я провозилась несколько месяцев, то и дело меняя дислокации с Выручай-Комнаты на Запретную секцию, доступ куда мне открыла профессор по Рунам. Я чуть не сломала голову, пытаясь совместить требующийся мне лëгкий вес с точностью и силой удара. Если не считать игровые дротики, я в жизни не использовала холодное оружие, а огнестрельное применяла разве что в школе на уроках ОБЖ да в стрельбе по банкам из травмата; то есть опыта у меня не было никакого. Всё же использовать пистолет оказалось бы, наверное, проще — даже несмотря на то, что было абсолютно неясно, где его достать, — если бы только я сообразила, как зачаровать пули таким образом, чтобы они впитали яд василиска. Секиру-то я, считай, случайно обнаружила. Вечером в четверг передо мной лежали добытые домовиками данные. По Нагини: 1. Выбиралась на охоту раз в день — на рассвете. 2. Передвигалась по канализациям. 3. Направлялась либо в ближайшие парки (Джубили Гарденс, например, находящийся прямо напротив поместья), либо оставалась в канализациях, где, по рапорту Кричера, ловила крыс. 4. После охоты ползла на цокольный этаж, в комнату для зельеварения, где “человечишка” извлекал из её клыков яд. 5. Дойка длится от 45 мин 23 сек до 75 мин 8 сек. 6. После чего змея уползает в гостиную на втором этаже (куда Кричер не смог пробраться потому что почувствовал сильнейшую опасность), где и проводит всё остальное время суток. По Питтегрю: 1. Время от времени выходит из дома либо под обороткой, либо в образе крысы. 2. Направляется — на Косую Аллею, в Лютный переулок, крутится у Министерства; иногда, в образе крысы, проникает внутрь. 3. Порой просто шастает по городу, часто останавливаясь в различных магических барах. Совмещает приятное с полезным, так сказать. 4. Его перемещения не стабильны и не приурочены к конкретному времени. 5. Единственное, что неизменно, — ровно в 9.30 он направляется в комнату для зельеварения, где извлекает из клыков огромной змеи яд. 6. По несколько раз на дню бывает в гостиной второго этажа, куда Добби, к своему величайшему стыду, так и не смог попасть — от неё веяло смертным ужасом. 7. Спит в гостевой спальни на втором этаже, самой дальней от “страшной комнаты”. Заставив домовиков в последний раз отбарабанить все пункты плана, я пораньше ушла спать, выпив чëтко выверенную дозу зелья Сна без Сновидений — из-за нервов я была так взбудоражена, что не имела возможности даже сосредоточиться на какой-то одной мысли, не говоря уже о том, чтобы уснуть самостоятельно. Будильник прозвенел ровно в 4.30 утра, до рассвета оставался час. Я поспешила его вырубить: слишком странно в мëртвой тишине дома прозвучал его звон. Шелест воды в душе не мог перебить мои мысли, но его непрекращающееся шептание вкупе с тёплыми каплями оказывало на меня какое-то гипнотическое воздействие. И спустя пять минут я стояла в ванной, застыв и телом, и душой. Голова опустела, сердце медленно и тяжело билось в груди, конечности отяжелели, и в какой-то момент я покачнулась, едва не упав. Но это вывело меня из транса; встряхнувшись всем телом, от макушки до пят, я поспешила закончить водные процедуры, которые и без того чересчур затянулись. Все трое домовиков, разумеется, уже ждали меня на кухне. На них, казалось, ни ранний подъём, ни шорохи ночного дома, ни приближающееся задание не влияли. Они вели себя точно также, как всегда: серьёзная Винки, восторженный Добби и надменный Кричер. Впрочем, почему они должны волноваться? Домовики привыкли повиноваться, подвергая указание сомнению лишь тогда, когда он мог причинить серьёзный вред Хозяину. И то, ослушаться прямого приказа для них было намного страшнее, чем отправить того на риск. Доев запеканку и отказавшись от добавки, я залпом выпила оборотное, поданное Кричером. Как и утверждали воспоминания, данное зелье нельзя было использовать вместо десерта, но, на удивление, всё оказалось далеко не так тошнотворно, как на втором курсе, — на вкус оно было очень-очень горьким и крепким, словно хороший коньяк. Но вместо приятного тепла и лëгкой тяжести в затылке я ощутила, как скрутило мои внутренности. Резкими толчками от живота до кончиков пальцев — по всему телу — распространялось жжение. Я упала лицом на стол, открыв рот, словно рыба, хрипло и тяжело дыша. Скрюченные пальцы рук безуспешно царапали махровую ткань халата, ноги засучили по ставшему вдруг далёким полу, мокрый от пота лоб вжался в деревянную поверхность. Но вдруг всë прекратилось. Боль отпустила также внезапно, как началась. Я медленно разогнулась. Поднесла дрожащие руки к лицу. Перед глазами всё расплывалось. "Ах, точно." Стянула с носа очки. Мир обрёл чёткость. Я пошевелила своими новыми пальцами и усмехнулась. "И вот я опять меняю внешность." Поднявшись из-за стола и бросив мимолëтный взгляд на зеркало, в котором отразился неизвестный мне шатен, я попросила Добби перенести меня в мою комнату — лень было подниматься самой аж на четвëртый этаж, где располагались апартаменты Регулуса, куда я переехала после преображения Кричера. Спустя пятнадцать минут, когда я в сотый раз за последние четыре дня облачилась в свою плотную чëрную одежду, застегнула все ремни и вставила все компоненты в нужные пазы, уже самостоятельно спустилась на первый этаж, взмахнула палочкой, применяя на себе заклинание Хамелеона и Бесшумных Шагов, и, громко сглотнув, взяла за руку Добби. Раздался тихий щелчок, и декорации сменились. Мы очутились в полутёмном коридоре. Слабый свет едва взошедшего солнца лился из большого окна. Я взглянула на часы, плотно обтягивающие левое запястье: 5.36. Хорошо, Нагини уже должна была отправиться на охоту. Кивнула Добби, он махнул большими ушами и двинулся вперёд, я последовала за ним. Тишина царила полная, сложно было поверить, что в доме кто-то есть. Безотчëтно я старалась идти, как можно тише, забывая о заклинаниях, скрывающих меня от посторонних глаз и ушей. Мы остановились перед тёмной дверью, ничем не отличающейся от тех трёх, что мы уже прошли. Добби вытянул ладошку, и ручка бесшумно повернулась, пропуская нас внутрь. В глаза тут же бросилась огромная кровать, прямо посередине которой скрючился маленький человечек. Он едва слышно свистел во сне, втягивая воздух через щель между зубами. Добби бросил на меня взгляд, и я кивнула. Домовик щёлкнул пальцами. Свист тут же прекратился, острое ухо человека дёрнулось. Но было поздно. Кровать накрыла частая сеть, мгновенно сужающаяся вокруг тела — уже не человеческого, крысиного. Зверёк заметался по постели, но только сильнее увязал в путах. Его уши и нос беспрестанно дёргались, глаза моргали, а зубы щёлкали — Добби лишил Червехвоста всех пяти чувств. "Страшно, наверное", – подумала я равнодушно, наблюдая как домовик окончательно обездвиживает крысу. Добби подхватывает Червехвоста и, отвесив мне поклон, исчезает. Я глубоко вдыхаю и поворачиваюсь на выход — теперь действительно начинается моя работа. Стою у двери, где мы приземлились с Добби изначально. Ручка медленно поворачивается, и я вхожу в комнату. Оглядываюсь. Здесь, как и в гостиной Риддл-хауса, жарко натоплен камин, отбрасывающий красные отблески на стены и ковёр на полу. У самого огня, боком к двери, стоит высокое кресло. Я делаю шаг вперёд, всматриваясь в сидящего, и с трудом удерживаюсь от того, чтобы брезгливо скривиться. "Ого... Это прям... Мерзко…" Существо, находящееся в кресле, носило форму скорчившегося младенца. Покрытое склизкой чёрно-красной чешуёй, оно имело какое-то совсем плоское лицо, плавно сужающееся туда, где должен был быть подбородок. Конечности безвольно свисали по обивке — такие тонкие и слабые, что, казалось, были бессильны приподняться даже на миллиметр. И тут, словно возражая моим мыслям, рука, цвета сырого мяса, подняла палочку. На змеином лице вспыхнули ярко-алые глаза, а на казавшейся гладкой нижней половине “лица” открылся рот. – Червехвост? – прошипело существо. Безынтонационно, но стало понятно, что это вопрос. – Что ты делаешь здесь? Разве я звал тебя? – голос угрожающе понизился, почти перешёл в шёпот, но почему-то его по-прежнему было слышно во всей комнате. Алые глаза стрельнули в сторону двери и, никого там не увидев, сощурились ещё больше. Я молча приблизилась ещё на несколько шагов, уходя за спинку кресла. Розовая рука взмахнула палочкой и красный луч прорезал воздух там, где я стояла пару шагов назад. "Похоже, тихого убийства не выйдет." Я крепче сжала в руках секиру. Медленно ступая, я обходила кресло по дуге, стремясь оказаться с его левой, противоположной от двери, стороны. Существо медленно поворачивало головой и время от времени пускало заклинания, но гораздо реже, чем можно было ожидать от такого неуравновешенного психопата, как Волдеморт, — видимо, сил в этом недо-теле было совсем мало. Но в какой-то момент он будто что-то заметил, и очередное заклинание едва не сбило меня с ног. "Так." – Я прижала ладонь ко рту, чтобы хоть как-то заглушить судорожный выдох. – "Ладно. Не хочешь по-хорошему, будет по-плохому." Существо, не заметив результата своего заклинания, повернуло голову в другую сторону и вновь подняло руку. А я, нащупав левой рукой палочку, выскочила сбоку от кресла и, устремив на Волдеморта своё оружие, крикнула: – Expelliarmus! Существо резко развернулось на меня, но слабые ручки не смогли удержать палочку, и она выпорхнула из них. Даже не посмотрев, куда в итоге та упала, я вся сосредоточилась на взмахе секиры, длинной дугой рассëкшей воздух. От напряжения заболели кисти обеих рук, до побеления сжимающих рукоять. Алае глаза напротив сощурились, рот открылся, из него успело вылететь шипение на парселтанге: – Наги... Но секира со свистом врезалась в чешуйчатое тело, разрубая его на две неровные части. Раздался хруст, из существа брызнула зелёная жидкость и растеклась по разорванной обивке. "Думаю, кресло им придётся менять", – подумала я и истерически хохотнула. Стараясь не смотреть на исковерканное тело, я попыталась вытащить секиру. Но не тут-то было, она намертво застряла в кресле. "Да-а, зачаровала я её на славу…" – Я устало выдохнула и хмыкнула. – "Что ж, не зря я прежде стала магом, чем киллером", – вытащила свою палочку, потом, подумав, поменяла её на Волдемортову, подняв ту с пола. – "Заодно и проверим, как ты будешь меня слушаться." – Alarte Ascendare! Секира вылетела из кресла, словно пробка от шампанского, едва не пробив мне лоб. "Забавно получилось бы, не успей я увернуться — Водеморта победила, а меня убило собственное оружие." Я фыркнула, погладила новоприобретённую палочку, подняла секиру и, не оглядываясь, вышла из комнаты. Кричер явился по первому зову. – Что там с Нагини? – спросила я, следуя за домовиком в комнату для доения. – Охота проходит как обычно. Она должна быть здесь через 22-26 минут. – Хорошо. Сообщи Винки, что она может забирать мистера Крауча. – Конечно, мастер Гарри. "Двадцать две минуты, хм... Должно хватить." Кричер привёл меня в “Лабораторию”. Я осмотрелась. Всё почти как у Блэков, только не так запущенно. И спрятаться, разумеется, некуда. Не под стол же залезать, в самом деле? "Со зрением и слухом у змей проблемы, в отличии от обоняния. Впрочем, Нагини, мягко говоря, — слегка необычная змея, для неё это может быть совсем не актуально. Не стоит на это полагаться. ...Значит, всё-таки придётся воспользоваться эльфийской трансгрессии. Ладно, она не такая противная, как человеческая, да и я уже немного привыкла. Будем надеяться, я приду в себя раньше, чем Нагини." – Syrtis! – указала я в пол у двери. Было что-то извращённое в том, чтобы пользоваться палочкой Волдеморта для победы над его союзниками. Мне нравилось. – Кричер, отправляйся обратно к Нагини и, когда она уже вползёт в дом, возвращайся и перенеси меня в эту комнату. – Убедившись в действенности заклинания, направилась к лестнице. – Я буду ждать на верхней площадке. – И подумав, добавила: – И пришли мне Добби, пусть оставит Винки присматривать за обоими нашими гостями. – Да, – коротко ответил домовик и исчез. Добби появился передо мной, когда я уже плевала в потолок на верхней лестничной площадке. – Сэр Гарри Поттер звал Добби? – пропищал домовик. – Ага, – улыбнулась я ему. – Добби, ты можешь убрать магические следы и запахи моего присутствия в этом доме? "Это же входит в вашу юрисдикцию? Пусть притянув за уши, но это можно считать бытовой магией. ...А, похоже, входит." Воодушевление Добби было заметно невооружённым глазом. – Конечно, сэр, – он затряс ушами, – это совсем несложно. "Отлично." – Отлично. И сколько времени тебе потребуется? – Видя, что домовик задумался, я пояснила: – Я была в трёх комнатах, коридоре и на лестнице. – Минут десять, сэр, – ответил Добби, но уши у него по-прежнему были поникшие. – В чём дело? – участливо спросила я. "Словами скажи, я что, похожа на экстрасенса? Я даже легилименции ещё не начала обучаться." – Сэр, – зелёные глаза глядели виновато, – та комната... И снова повесил голову. Я непонимающе нахмурилась. "Это начинает раздражать." Пару секунд мне пришлось смотреть на расстроенного домовика, прежде чем до меня дошло. "А, комната Волдеморта. Чёрт, Том, ты за собой везде оставляешь табу на названия?" – Забей на неё, – сказала я и улыбнулась поднявшему уши домовику. – Ты же сможешь почистить остальное? – Конечно, сэр! – и быстро поклонившись, он исчез. Я устало откинулась на стену за своей спиной. "Когда же я смогу отдохнуть наконец? Убью Нагини, потом нужно будет разбираться с Питтегрю, добиться пересмотра дела для Сириуса, решать, что делать с оставшимися крестражами... Ещё это головная боль с Турниром, да и о ремонте поместья Блэков стоит подумать…" Я мысленно застонала, но тут же одёрнула себя: всё это будет потом, сейчас нужно сосредоточиться на убийстве змеи, иначе, можно знатно напортачить. "Если Нагини сбежит, это будет катастрофа. Ни в коем случае нельзя допустить, чтобы Барти Крауч-младший узнал о том, что его Господин мёртв. А эта змея найдёт способ ему сообщить. Да и как я убью её после, когда она будет настороже? Нет, моё единственное преимущество — во внезапности. Никто не ожидает того, что мне всё известно. Вот пусть, так остаётся и впредь." Когда передо мной возник Кричер, я вздрогнула — так глубоко ушла в мысли. – Нагини у главного входа, мастер Гарри. – Отлично, – я потянулась, стряхивая вялость. Подождала секунд тридцать и кивнула домовику: – Давай. И тут же мы оказались в Лаборатории. Я тряхнула головой, потратив секунду на то, чтобы прийти в себя, и тут же бросила взгляд на ловушку. У двери, завязшая в зыбучих песках, яростно шипела огромная змея. Я обнажила секиру. Нагини повернулась ко мне, сверкнув жёлтами глазами, попыталась метнуться вперёд, но только больше ушла под пол. "Какое чудесное заклинание." Я размахнулась, и секира просвистела в воздухе, едва не прокрутив меня вокруг оси. Тяжело дыша, я опустила оружие. У моих ног истекала кровью огромная змеиная голова. Обезглавленное тело наполовину погрязло в зыбучих песках, когда я остановила заклинание. – Кричер, уберись здесь, – приказала я, не оборачиваясь. – И тело, и голову — в нашу Лабораторию. И вышла, переступив через чешуйчатое тело. Снова позвала Добби, велев помочь Кричеру, а сама направилась в комнату Волдеморта — раз домовики не могут зайти туда, значит, там придётся убираться самой. Я сожгла “недо-тело” в камине, отгородившись Щитом от повалившего чёрного дыма. Удалила кровь и выкинула кресло, не став его чинить. Затем сосредоточилась и выпустила свою магию, перекрывая ею ту тёмную и чужую, что пропитала эту комнату. Да, это достаточно опасно, потому что мой след могут увидеть такие существа, как домовики, волшебные животные и некоторые артефакты. Но за мной подчистит Винки, теперь она сможет сюда войти. Закончив, я спустилась на первый этаж, дождалась Добби и Кричера, и мы отправились в поместье Блэков. "Я дома." – Подумала внезапно и сама удивилась своей мысли.