Разбить яйцо: снаружи или изнутри?

– Ты будешь мне писать. Я фыркнул: не вопрос, утверждение. Всё в стиле Драко. – Конечно. Но если не ответишь — пеняй на себя, заблокирую почту. Малфой ограничился закатыванием глаз и, торопливо пожав мне руку, спрыгнул на перрон. Хотя Нарцисса уже знала о нашей дружбе, мы, по молчаливому согласию, решили распрощаться в поезде. Я вернулся в купе. – Ну что? – С претензией окинул взглядом Герми, нервно запихивающую книгу в чемодан, и в противоположность ей лениво натягивающего свитер Рона. – Я уже с Драко попрощался. – О, правда? – расстроенно произнесла Гермиона, вынырнув из чемодана. – Получается, я не успела… Рон хмыкнул, развернулся к окну и яростно замахал рукой: – Пока-пока, Малфой! Я так рад с тобой попрощаться! Под укоризненный взгляд Герми и моë смешливое фырканье рыжий спокойно закончил одеваться. «Видишь, как просто?» – сказал он, смотря на подругу. Отношения Драко и Рона были… неоднозначные. Их уже нельзя было назвать врагами, но и друзьями они, определëнно, не являлись. Наиболее точным будет, пожалуй, сказать, что они игнорировали факт совместного времяпрепровождения Уизли и Малфоя. Но, несмотря на то, что оба были убеждены в одолжении по отношению ко мне, не ругаясь между собой, я заметил, Рон и Драко получают от общения друг с другом намного бóльшее удовольствие, чем признаю́тся даже себе. Кто заставит меня обратить их внимание на то, что весь июнь они провели за одной шахматной доской? "Что ж, если им легче не замечать этого, то кто я такой, чтобы вскрывать карты? Уверен, в следующем году они и сами всë поймут." В голове ярко предстала сцена, как Драко медленным, пренебрежительным тоном говорит: «Уизлет не так уж плох…» Картинка получилось столь живой, что я хихикнул. – Шо? – заинтересованно спросил идущий впереди Рон, оборачиваясь через плечо. – Да так… – протянул в ответ, представляя похожее признание рыжего. – Иди давай быстрее, близнецы, небось, уже на перроне. – Это вряд ли — наверняка последние перед каникулами заговоры строят с Ли. – Не думаете, что это может быть опасно? – обеспокоенно заметила Герми, идущая по коридору поезда последней. – Да ладно тебе, – отмахнулся Рон. – Ничем серьёзным это ещё никогда не заканчивалось. – Всё когда-нибудь бывает в первый раз!.. Рон что-то проворчал в ответ, но голос, зазвучавший в моей голове, заглушил его слова. – Ты изменился. Я умудрился побороть желание обернуться и только усмехнулся: – Это хорошо или плохо? – Не мне решать. – Ну вот, а я надеялся, что мне наконец подскажут, в правильном ли направлении я двигаюсь… В моей голове раздался тихий старческий смех. – Встретимся осенью, милок. "Осенью…" Сойдя на перрон, я обернулся. Алый паровоз дышал густым паром, готовясь в обратный путь. Тëплое чувство наполнило меня и заставило улыбнуться. "Да, осенью я снова буду здесь, ведь всё только начинается…"