Верность

      Цзян Чэн с неким недоумением просмотрел на новую мать и не понимал, что происходит. Казалось, он только недавно видел разочарованный и гневный взгляд, направленный на него, а теперь он сменился на обеспокоенность и огромное облегчение. Такое ощущение, что тяжелая ноша упала с ее хрупких плеч. Он не хотел обманываться, но... Этот взгляд напомнил ему его настоящую мать. Матриарха Лю Бэй.Его любимую мать, что была резка словами, но имела нежное сердце, которое показывала только в кругу семьи.       На самом деле, семья Цзян в этой реальности была чем-то похожа на его родителей. Его мать Лю Бэй как матриарх клана Лю была сильной и властной женщиной с упрямым характером и неудержимым нравом воина. Честно сказать, он думает, что пошел в мать, в то время как Лю Минъянь, его любимая младшая сестра, пошла в их отца.       Их отец был похож на Феньмяна своим слегка флегматичным взглядом и огромным спокойствием. Он был больше ученным, чем воином да и выглядел так же. Хрупкий и стройный, он не обращал внимания на грязь мира и смотрел на все с чистой любознательностью, присущей всем любителям книг. Если их мама была безудержным огнём, то отец был мягкой, успокаивающей водой. Мужчина всегда понимал, чего хочет его жена, успокаивал и лелеял супругу, не давая принять неверные решения из-за порывистых эмоций.       Даже сейчас мужчина помнил несколько моментов из их жизни, когда ему приходилось лицезреть глубокую любовь их родителей, не имевших ни стыда, ни совести.       По правде сказать, он бы мог принять новых родителей из-за сходства со старой семьей, но чета Цзянь не была гармоничной, как его прошлая из-за чего сходства заканчивались.       Там, где Лю Бэй успокаивалась с помощью мужа, здесь же происходило все в точности наоборот. Там, где Лю Саншайн был глубоко влюблен в свою Цундэре-жену, здесь сквозило вежливое безразличие к его законной супруге.       Он не хотел принимать в свое сердце людей, которые и в подметки не годились его родителям, когда по себе знал, что значит расти в настоящей, любящей семье. Казалось, лишь Цзян Яньли была лучиком солнца в этой обители зла. Но сейчас смотря на свою нынешнюю мать, он не мог связать эту женщину с той, что в воспоминаниях маленького Цзян Чэна, все время сравнивала его с другими, никогда не видя своего собственного сына за всем этим.       Если взгляд Юй останется таким же обеспокоенным, как и сейчас, то Цингэ был уверен, что смог бы полюбить эту матушку от чистого сердца, ведь она так похожа на Лю Бэй, мать, что он глубоко боготворил.       — Матушка, что произошло? Я помню, как меня несли домой, а после... — прошептал белоликий мальчик со спокойным лицом, сжимая своими ладошками простынь.       Мадам Юй поджала свои чуть суховатые губы и вымолвила, от эмоций поглаживаная Цзыдянь на пальце, на что тот начал чуть потрескивать.       — У тебя началась лихорадка. Твое тело.. — она не знала как лучше сказать.       Она даже вспоминать абсурдность этой ситуации не хотела. Как ей объяснить то, что она не понимает? Она никогда не слышала о насильственном создании ядра без желания хозяина да ещё и странные побочные эффекты. Сколько бы она не бесилась на целителей, что не могли найти разумных объяснений, те только со страхом разводили руками, не смея еще сильнее злить темпераментную женщину. Главное что хоть одному целителю она доверяет. И Сяоми обещал бросить все свои силы на исследования этой ситуации.       — Сейчас я не могу сказать все, но у тебя появилось золотое ядро. — почти неслышно прошептала женщина.       Казалось, это был повод для гордости. Ведь ее сын получил золотое ядро раньше 12 лет. Паучиха не казалась радостной и гордой от этой новости. Лишь беспокойство окрашивало черты ее красивого лица. Игра не стоит свеч. Цена за такое вундеркиндство была слишком большой.       — Золотое ядро? — удивленно повторил мальчик, не зная как реагировать.       Вроде это хорошо. Он сможет стать сильнее чем в прошлой жизни, но нужна ли ему эта сила? Казалось, даже имея силу, он не смог выиграть у своих противников. Разве тогда сила не безполезна в его случае? Да и он планировал жить, не обременённый долгом и любовью, что всегда выходит ему боком. Он обдумает это потом, когда поправиться и сможет ассимилироваться с миром, или вообще не думать об этом, как всегда делал. Время покажет.       — Твои меридианы не были подготовлены к ци и тебе было очень больно. Твое тело пыталось справиться с нагрузкой и выжить, в следствии чего поднялась сильная температура. — уже чуть громче сказала мадам Юй, и перестала возиться с кольцом, нежно беря маленькую ладошку ребёнка, что отцепилась от простыней. Ее сын так похудел.       Цзян Чэн не слишком сильно противился жесту матери, он чувствовал жуткий холод, а руки матушки были такими теплыми. Он все же решил задать вопрос:       — Почему мне так холодно?       Юй молча погладила ладошку сына. Ответа не последовало. Казалось, она не ответит, но ответные слова все же слетели с ее губ. Не то, что хотел узнать Цзян Чэн, но уже что-то.       — Мы сами не знаем, так как такого еще не случалось. Могу лишь сказать что твоя ци стала полна энергии инь. Нужно ли мне говорить, что инь энергия это плохо для тебя? Как это отразится на тебе и твоем состоянии пока неизвестно. — Женщина все же смогла выложить все свои опасения.       Даже сейчас она не знала, к чему приведут последствия. После болезни ее сын перестал вести себя как ребёнок: не просил объятий и не плакал из-за боли. Изменения уже проскальзывают, но ей плевать. Главное то, что он жив, а к остальному она приспособиться и в этот раз защитит своих детей должным образом или она не Пурпурная паучиха. Глаза ее сверкнули непоколебимой решительностью.