***
Куникида вздыхает. Всё снова выбивается из его графика. Он надеялся, что они схватят этих преступников без лишних жертв, но хитрые, как оказалось, парни, воспользовались лазейкой и при их задержании подорвали пару скрытых бомб. Повезло, что особо никто не пострадал. И всё же раненые были. Детективы помогали приехавшим врачам и криминалистам тем, что искали таких людей, поэтому Куникида бегал наравне со всеми, стараясь помочь каждому, кто хоть как-то выглядел раненным. И, заметив где-то в уголке зажавшуюся маленькую девочку, что сильно держалась за уши, подбежал к ней. Приблизившись, он отметил небольшие кровавые подтеки на руке. Судя по всему, её осколки стекла зацепили. — Эй, девочка, — зовет он, пытаясь прикоснуться к ней, но та дергается в сторону с громким криком: — Не трогайте! Он удивленно замирает, глядя в серые глаза, сквозящие ярким недоверием. Кого-то ему этот взгляд напоминает, заставляя Доппо вновь отдернуть себя. Что же это за день такой? Каждый встречный ему кого-то, да напоминает. — Я хочу помочь, — твердо произносит Куникида, но темноволосую малышку это не убеждает. Она отнимает руки от ушей, чуть сжавшись и бормоча: — Да, помочь. Как те дяденьки, что тут это устроили? Они тоже говорили о помощи, что наши души успокоятся, — малышка предпринимает попытку побега после этих слов, несмотря на очевидную боль, сквозившую в её движениях, но Доппо достаточно ловко перехватывает малышку, вовремя присев. Девочка протестующе кричит, говоря, что вызовет полицию и если не ранение, Куникида давно бы её отпустил. Но она ведь совсем маленькая. Вот сколько ей? Лет пять? Четыре? Не дело маленьким детям быть одним в переполошенном торговом центре. — Я хочу помочь. Я эспер с Детективного Агентства, — повторяет он, но та смотрит на него боязненно. Не верит, — я не причиню тебе вреда. — А вдруг ты врешь? Сестрёнка говорит не доверять незнакомым дяденькам, — справедливое замечание, из-за чего Куникида показывает малышке свой документ, не особо уверенный, что она сможет прочитать. Но видя бегающие глазки, понимает, что девочка читает. Он кладет удостоверение в карман, надеясь, что сейчас будет легче, как слышит неожиданное, — а вдруг ты его подделал? — Зачем мне это? — не понимает Куникида и девочка пытается вывернуться с его рук. — Ты притворяешься хорошим, чтобы похищать детей! — выдаёт она ему одну из ужасных версий, что только могла придти в детскую голову, и Доппо кажется, что этот день решил явно над ним поиздеваться, подкидывая сегодня самые чудные знакомства. Но ему следует сейчас собраться и вспомнить весь свой преподавательский опыт, чтобы просто договориться с девочкой. — Зачем мне тебя похищать? — пытается трезво рассуждать он, но девочка вновь разбивает все его доводы своими зловещими словами: — Откуда я знаю, что у вас преступников на уме… — бурчит она, пытаясь освободиться, слегка шипя от лёгкой боли из-за резких движений, — сестрёнка говорит, что дети — это ценный товар для преступников и они их используют во многих ужасных целях. Поэтому я вам не верю. Сестрёнка говорит, что надо быть осторожнее. Что никому нельзя доверять. Доппо шокировано смотрит на неё. Маленькие дети не должны говорить об этом и так рассуждать. Какой ещё товар? Кто ей вообще об этом сказал? Сестра? Что у этого ребенка за сестра такая, что всякие страшилки ей рассказывает? Так ещё и недоверчивая такая. Ему невольно стало жалко маленькую девочку. Как она вообще живет в такой семье… — Хотел бы я похитить тебя, то давно это сделал, — уверенно произносит идеалист, — иногда похитители могут просто усыпить человека. А учитывая переполох в центре, нас бы даже не заметили, уноси я тебя. Понимаешь? — девочка щурится, недоверчиво кивая, — но я так не делаю. Я хочу помочь. Дай хотя бы руку тебе обработаю. Малышка хмурится, не верит. Совсем нет. И кого-то этим сильно напоминает. Но всё же протягивает руку, заставляя Куникиду выдохнуть. Он вытаскивает припасенные со страниц дневника, предметы для оказания первой помощи. Смотрит на наличие осколков в ручке и обрабатывает под шипение девочки. Куникида видит скапливаемые в уголке глаз детские слезы, поражаясь её стойкому, как у солдатика, терпению. Где-то в подсознании мелькает воспоминание, как родители в далёком детстве обрабатывали ему ссадины. Доппо преодолевает среднестатическое смущение в таких ситуациях, когда нужно проявлять ненужную нежность, аккуратно подув на ранки девочки, обработав их зелёнкой и обмотав бинтом. Вроде серьёзных повреждении он не заметил, а остальное посмотрят специалисты. Он сделал всё, что мог. Доппо отмечает под конец процедуры, что взгляд ребёнка теплеет. Кажется, она проникается к нему доверием. Теперь ему нужно лишь мягко узнать, где она разминулась с родителями. Да так, чтобы она его опять не приписала в преступники. С такой сестрой, что девочка упомянула, она вполне может это сделать. — Ну вот… а ты боялась, не верила, — мягко произнес он, улыбнувшись. Девочка в ответ не улыбнулась, но смотрела мягче, — та-ак, а теперь ты должна найти своих родителей. Давай я тебе… Куникида не успевает договорить, слыша отчаянный, наполненный болью крик. И по вздрогнувшему сердцу, этот кричащий голос был ему довольно знаком: — Мичико! Куникида расслабляет хватку, в которой держал маленькую девочку, поворачивая взгляд в сторону. Он ощущает, как непроизвольно округляются его глаза в удивлении, ведь кричащей была Сома. Сома Тайя. — Мичико! Ты где?! Отзовись! Девушка рассекала по центру с распахнутым плащом, из-под которого виднелись очертания полицейской формы. Она оглядывала помещения, зовя какую-то Мичико. Девушка не походила ни на одну из своих старых версий, которые до этого видел Куникида. Она была не строгой, не серьезной, в ней не было задора или профессиональной жесткости, присущей многим полицейским. Сейчас он видел лишь потерянную девушку, которая отчаянно кого-то искала. Всё-таки судьба слишком жестока, заставляя его сталкиваться с Сомой вновь и вновь. И за этим размышлениями Доппо упустил момент, когда девочка вырвалась из его кольца рук, бросившись бежать, будто преступник. Юноша вздрогнул, окликнув девчушку, которая явно куда-то неслась, не собираясь слушаться, и побежал за ней. И догнал бы, не услышав от девочки злополучного: — Сестрёнка! Тайя неожиданно дёргается на звук детского голоса, бросаясь вперед. Юноша не совсем понимает, что сейчас происходит. Девочка слегка запинается, едва не растянувшись на полу центра, но Сома, которая достаточно быстро оказалась рядом, резко опустилась на колени, поймав малышку в свои руки и прижав к себе. — Мичико… — шепчет она, прижимая девочку к себе, пока Куникида тормозит шаг, удивленно смотря на обнимающуюся парочку. То есть, сестра этой девочки — Тайя? Это о ней ему сказала малышка, что сестра говорила быть осторожнее? Да как это… возможно? Что за случайности судьбы, что сводят его с Сомой вновь и вновь, даже с помощью других людей? От растерянности Доппо выдыхает, смотря на девушку, что обнимает свою сестру и что-то шепчет ей на ухо. — Сома-сан… — непроизвольно вырывается у него и Сома вздрагивает при звуке голоса, резко поднимая взгляд на него. — Куникида-сан… — всё, что произносит Тайя ему в ответ, прижимая к себе обнимающую девочку. Голос её отдает тоской, а ещё он ощущает в нем нотки чистого страха. От неожиданности парень даже отступает на шаг назад, ибо его словно плетью захлестывают эмоции, которые испытывает девушка. Она смотрит на него с неверием, надеждой, отчаяньем и очевидной острой-ноющей болью. Этот ядовитый коктейль чувств пронзает его грудную клетку, будто стрелой из арбалета, отчего у Доппо сбивается дыхание. Он удивленно смотрит на девушку, что не отрывает своего взгляда от него. Парень чувствует, как учащается пульс и какой-то дурацкий комок мешает ему говорить. Ещё ни одна девушка, ни один человек не смотрели на него так. И с таким взглядом, что он видит в этот момент, Сома больше не выглядит отчужденной и закрытой, наоборот, сейчас она кажется ему самой искренней и открытой девушкой на свете. А ведь это всего лишь один взгляд. Доппо неожиданно сжимает до побеления костяшек руку в кулак, ощущая лёгкую дрожь, как перед принятием важного решения. Куникида не знает, что она от него хочет этим взглядом, но понимает, что должен сказать что-то ободряющее, должен дать понять, что сейчас всё хорошо. Но как только он пытается сказать хотя бы слово, что рвётся наружу хриплым звуком, маленькая девочка, которую зовут Мичико, вздрагивает, произнося негромкое: — Сестрёнка, мне больно… — Сома промаргивается, приходя в себя. Она слегка отодвигает девочку, оглядывая её. Куникида видит на пальцах девушки кровь, осознавая, что Мичико всё же не дала ему обработать раны до конца. Тайя смотрит на свою руку, через мгновение сжав пальцы вместе и прикрыв глаз. Словно перебарывая внутри себя боль. — Ничего, милая, сейчас врач тебя посмотрит, — мягко отвечает она, смотря на девочку, чуть улыбнувшись. Куникида видит, как Сома за секунду собралась в свою рабочую скорлупу, отгородив эмоции куда-то далеко от себя. И это происходит так быстро, что Доппо даже моргнуть не успевает. — Сома-сан, не думаю, что ранения серьёзные. Кажется, её просто слегка задело от взрыва, — всё же вмешивается юноша, видя, что девушка лишь кивает в такт его словам, беря сестру на руки. — Разберемся, — отстранено говорит, она, снова бросая взгляд на него. Куникида больше не видит в нём того яркого коктейля чувств, которые девушка ему продемонстрировала. И сердце стягивается неровными стежками, как будто оно в руках, молодой швеи. Сейчас она была серьёзна и сосредоточена, как никогда, — спасибо, Куникида-сан, — от её сухой благодарности нутро неприязненно сворачивается, но Доппо ничего не может поделать с этим, как кинуть ей в ответ. Девочка же на руках сестры снова зашевелилась и послышалось тихое: — Сестрёнка… ты его знаешь? Он твой друг? — она слегка поворачивается взглядом на Куникиду, который бросая беглый взор болотных глаз на Мичико переводит их на напряжённую и отчего-то задумчивую Сому. А ведь казалось бы, такой простой вопрос. Почему она так не решается с ответом? — Да, — слышится негромкое, заставляющее натянутые струны Доппо громко вздёрнуться, — он мой друг, — последнее Тайя тянет слегка неуверенно и больше для того, чтобы не пояснять сестре какие-либо непонятные ей моменты. А какие понятные моменты в их взаимоотношениях вообще могли быть? Они ведь по сути знают друг о друге только едва заметные, дурацкие отрывки из жизни, из которых и создают образ человека, с которым общаются. Хотя, во многом, оказывается, всё не так и при ином свете выглядит совсем по-другому. И это было до странности неправильно. Так сильно, что хотелось сжаться где-то в углу и кричать, что это всё ошибка. Но приходится молча жить дальше. Куникида видит, что девушка хочет уйти и собирается последовать за ней, чувствуя свою вину за раны Мичико, но в эту же секунду к ним подбегает молодой парень в полицейской форме, сверкая тёмно-серыми глазами, что контрастируют с его светло-серыми волосами. — Сома-кун, ты в порядке! Я так испугался, когда ты выбежала, это ведь такая небезопасная территория сейчас, а если бомба… — громко тараторил юноша, заставив Сому поморщиться, что в таком же сухом тоне проговорила: — Ясуда-кун, я благодарна за беспокойство, но твоя паника лишняя в моём случае. Я знаю, что делать в таких ситуациях, — Мичико, сжавшаяся в руках, косо посмотрела на полицейского, — я за сестрой сюда приехала. — А, ой! — пискнул юноша, сгорбив плечи. Его щеки на удивление обдало ярким шкодливым румянцем, — прости, — он посмотрел на малышку, ласково ей улыбнувшись. Тайя же повела плечами, продолжая путь вперёд, и парень, названный Ясудой, последовал за ней, проговорив, — какая у тебя миленькая сестра. А как её зовут…? Мичико? Какое красивое имя… — разговаривал он с девушкой, что шла вперёд, обнимаемая младшей сестрой за шею. Куникида, немного огорошенный, сменой ориентира разговора, неловко подумывает последовать за ними, но резкий звонок сбивает его с мыслей. Он даже злится на себя, что хотел, как какой-то сопливый мальчишка пойти за понравившейся девочкой, чтобы просто ощутить её присутствие рядом. От собственной глупости так и тянет отчитать себя часика на два, чтобы мозги точно на место встали. Но даже, когда он занялся работой, Тайя не отпускала его мысли. Она сидела там, отстукивая глухой болью в висках. Доппо вспоминал слова Орочи, взгляд Сомы, когда он обратился к ней. Это всё мешало работать, заставляло нервничать, злиться. Возможно, именно поэтому, когда пробегая мимо скорых машин, он отметил знакомую фигурку в тёмном плаще, его сердце замедлило шаг, а вместе с ним и собственное тело сделало резкую остановку, заставляя метаться в своих мыслях. Юноша повернул голову в сторону, заметив наконец Мичико, что сидела в переносном кресле, находясь под осмотром врача. Рядом крутилась какая-то светловолосая женщина с короткой стрижкой, обеспокоенно говорившая с маленькой девочкой. Судя по всему, это была мама Тайи и Мичико. По внешности малышка и вправду больше походила на неё. А Тайя… наверное, пошла в отца, которого он так и не заметил. Куникида вспомнил семейство Сакакибар, теперь сильно уверенный в том, что у Тайи точно есть с ними какая-то кровная связь. Слишком она походила внешностью на этих людей. Даже как-то подозрительно. А сейчас девушка равнодушно долбила асфальт ногой, выглядя одинокой. И подобный момент заставляет сердце Доппо встрепенуться в неизвестном ему ритме. Он бросает взгляд на наручные часы. Время, Доппо, время… — твердит сознание, пока Куникида кидает беглый взор на совершенно пустое выражение лица Сомы, что совсем недавно фонтанировало искренние, полные отчаяния, эмоции. Такое чувство, будто в душе девушки сейчас происходил страшнейший шторм, что был скрыт за непроницаемым взором. Он видел подобный взгляд, когда смотрел в собственное отражение, после происходивших недавно трагедии. Ведь Куникида всегда стремился подавить боль души, чтобы жить и работать дальше. Но, к сожалению, это не всегда получалось. Куникида снова бросает взгляд на часы, потом опять на Сому. И неожиданно, идя по разбитому хрусталю идеалов, делает уверенные шаги к задумчивой девушки. Главное, чтобы рядом опять кто-то не начал крутиться. Но когда Доппо пытается дозваться до Сомы, то слышит в ответ тишину. Тайя поглощена старыми воспоминаниями, сгнившей болью внутри себя, что реальный мир стал для неё не более, чем серым фоном. Таким же серым, как её жизнь. Сома могла сказать, что не знала, отчего новость о потери сестры и увиденная ею кровь на пальцах, так сильно встряхнули её и без того растрясанную душу. Но это было враньём, ведь она знала, в чем дело. Ибо глубоко внутри себя, Сома вечно чего-то боялась и опасалась. И одним из вечных жителей её души был страх лишится близкого, родного ей человека. Чувствовать вину за его гибель. Корить себя, погружаясь в это болото всё глубже и глубже. И в итоге окончательно пропасть. Она бы просто не пережила смерти Мичико. Ведь когда-то давным-давно… Тайя не смогла спасти брата. — Умоляю, давай поговорим, я сделаю, всё, что ты хочешь, только… — совсем молоденькая девчушка держится за джемпер, едва не со слезами на глазах, смотря на стоящего на конце крыши парня, — только не спрыгивай, Тадеши… Я тебя прошу, подумай о маме. Что будет с ней… — но её жалобную, даже жалостливую речь перерывают словами, что словно злой рок остаются в памяти на всю жизнь. — Сестрица, — хрипло шепчет парень, схожей с ней внешностью, — прости меня, дорогая сестрица. Столько лет… Я столько лет не ценил тебя, как сестру. Как жаль, что я так поздно осознал свою ошибку. Зато… — он мягко улыбнулся, — зато успел сделать хоть что-то напоследок. Пожалуйста, Тайя… — Тадеши поднимает ногу назад, заканчивая свою речь словами, — прости нашу маму… Прости меня… — шаг назад. — Тадеши! Сома не хочет вспоминать, что было дальше. Как она бежала потом по лестнице, как птица вниз, чтобы опуститься на колени перед братом, в надежде, что всё не настолько серьёзно и его ещё можно спасти, но видя, пустые глаза и собственную кровь на пальцах, разошлась в непроизвольной истерики сильнее. Пока не приехала полиция. Пока не появился он. Тайя резко перехватывают чужую руку, что потянулась к ней, в надежде достучаться. Она непроизвольно вздрагивает, видя тревожные глаза Доппо, от которых ей почему-то впервые хочется спрятаться. Она уже и забыла, что и на неё так тоже можно смотреть, а не с презрением или ненавистью. — Куникида-сан… Вы? — он кивает, и Тайя тут же расслабляет руку юноши, выпуская её, — пришли узнать, как Мичико? Не переживайте, вы не виноваты, что Мичи вертлявая и из-за моих страшилок никому не доверяет. Она боится громких звуков, вот и побежала прятаться, когда всё началось, поэтому её задело немного. Вы вовремя подоспели со своей помощью. — Нет, подоспел я вовремя, если бы пришёл раньше взрывов, — глухо проговаривает Куникида, смотря, как в удивление вздергивается бровь Сомы. Её глаз вспыхивает искрой, становясь до какой-то внутренней дрожи в теле, темней. — Вы не можете винить себя во всём, — отрезает девушка, отворачивая взгляд в сторону младшей сестры, непроизвольно хмурясь. Доппо вновь удивлённо отмечает, что в рабочей среде с лица Сомы так и не сползает это хмурое выражение, что так похоже на него. — Тогда за что так упорно вините себя вы? Этот вопрос, как гром звучит с уст Доппо, пронзая тонкое тельце девушки. Она вздрагивает, поворачивая голову в его сторону. В зелёном глазу плещется бескрайние эмоции, которыми Куникиду захлестывает, как цунами. И это так сочетается с её глухим: — Вы не поймете, — Тайя говорит это с полной уверенностью в голосе, смотря прямо на него. Но на большее сил не хватает и вскоре она опять отворачивается в сторону, — для вас я едва знакомая девушка. К чему вам подробности моей тонкой организации души? — Куникида не знает почему, но от речи Сомы в такой манере, его всего будто наизнанку переворачивает. На фоне такой высопарной её, он сам кажется себе гораздо мельче. Оттого и острую боль девушки, как поисковая собака, ощущает за версту. Чувствует, как что-то болезненное впивается в плечи, глядя на понурую Сому, что пытается самой себе казаться сильнее, чем она есть. Разве так выглядят убийцы? — Потому что вам не идёт быть грустной, — спокойно отвечает Доппо, поймав её за локоть, когда Тайя, не дожидаясь ответа, пыталась уйти. Девушка недовольно смотрит за его действиями, в попытке выдернуть руку, но Куникида плавно сжал сильнее, — и это не комплимент. Это констатация факта. Вы ведь постоянно из-за чего-то грустите, переживаете. Но я знаю, что вы способны и на другие эмоции. Верно. Весёлая саркастичность, таинственная задумчивость, лёгкий румянец на щеках, мимолетная растерянность. Если брать кусочки с этих образов, Сома представлялась более тёплой личностью. Даже более нежной. Мягкой. Но грусть, как зараза, подчистую съедала её, отравляя. И затравленный взгляд Сомы порой был самым веским доказательством его слов. — И что вы хотите? Пожалеть? — Тайя сморщилась, — я в подобных эмоциях с вашей стороны не нуждаюсь. Вы ведь всё равно заканчиваете обучение Юкико-тян. Поэтому незачем беспокоиться обо мне. Я не буду благородно плакать вам в жилет, — хрипло прошептала она, смотря уставшим, безжизненным, полным печали и тоски взглядом. Доппо словно почувствовал, будто чужая способность болезненно захватило тело, лишая возможности нормально соображать. Ему самому на душе становится тяжко от слов девушки, отчего он несильно, но всё же дёргает Сому к себе, что едва не врезалась в него, слегка вскрикнув. Куникида обхватил её за плечи, из-за чего девушка вся сжалась, глядя на него широко-раскрытым глазом. Доппо так и ощутил чужие ладони на груди, что пытались выставить дистанцию перед ним. Тайя растерялась, как маленькая девочка, которую недавно сильно отругали. — Я и не прошу вас плакать. Всё, чего я хочу, чтобы вы перестали сейчас винить себя, — Сома замирает от этих слов, пока Куникида продолжает, — и я не хочу вас жалеть. Я хочу посочувствовать. Подобная ситуация крайне неприятна и даже ужасна. И я правда, правда мог приехать раньше, чтобы этого не случилось. Поэтому я должен даже принести извинения за то, что с вашей сестрой такое… — но его пламенную речь прерывает Тайя, что машет головой. — Зачем вы это делаете? — она с отчаяньем смотрит на него, — зачем вы говорите подобное? Вы ведь знаете, что не могли приехать раньше. Никто не мог изменить того, что случилось, — Сома прикрывает глаза, грузно опуская голову вниз, — ничего нельзя изменить в этой жизни… ничего нельзя сделать. Всё впустую. Сердце Доппо даёт стук. Сильный и яростный, он будто ломает рёбра, отчего идеалист, смотря на Тайю, видит в ней лишь непроглядную тьму её собственной боли, не понимая, отчего так сильно можно страдать. Но зато знает, что может сказать такого, чтобы душа Сомы воспрянула духом: — Нет, вы не правы. Вы ведь Сома Тайя-сан, вы та, что носит имя легендарного меча, — шепчет он, видя, как вздергивается бровь девушки, пока она слабо смотрит на него, — вы настоящий борец по жизни. У вас воинственное имя. Душа и сердце воина. Такие, как вы не сдаются перед трудностями. Может, в жизни и нельзя ничего сделать, но идти дальше, думая, что всё бесполезно — это точно не ваш выход. Вы должны быть сильной. И я говорю вам всё это, чтобы вы кое-что запомнили, — и добавляет ещё тише, отчего видимый глаз Сомы округляется, — не время сдаваться, Сома-сан. Не время. Ведь пока мы живы — надо бороться с тем, чтобы изменить этот жёстокий мир. После этих слов девушка вздрагивает и Доппо тоже приходит в себя. Честно говоря, он и сам не ожидал от себя столь пламенной речи. Тайя же смотрит на него. Внимательно, пристально. Юношу не смущает не близкое расстояние между ними, не то, что смотрит она на него одним глазом и даже не то, как она слегка сжала рукой ткань его черной рубашки, пытаясь что-то сказать. Он был заворожен её аккуратными чертами лица. Эта их обоюдная открытость сейчас острым ножем разрезала стены непонимания, обиды и злости. Но парень видел, как слегка подрагивают губы девушки, словно в безмолвном плаче. А если она после его слов расплачется? Он ведь совсем не умеет успокаивать. Правда, Куникида не успевает придумать, чтобы сказать такого, чтобы сгладить собственные слова, как слышится крик: — Сестрёнка! Тайя снова вздрагивает, опускает голову, снова будто приходит в себя, но броню не нацепляет так быстро, как тогда. Она с силой сжимает ткань рубашки, поднимает на него взгляд, заставляя парня задохнуться неизвестно отчего. Видимо, от ударивших в самую голову пряных духов девушки, отдающих ягодами. Доппо слышит тихое и сильным стуком в груди отдающее: — Легче было идти дальше, если бы груз прошлого не давил так сильно. Куникида-сан, — она грустно улыбается, — мы все им придавлены. Ваши слова, какими искренними не были, до зубной боли знакомы мне. Я уже устала бороться за место под солнцем, — Тайя делает глубокий вздох, — но, к сожалению, другого выбора у меня нет. Поэтому, благодарю, что оказали мне такую психологическую встряску. Она, была, как никогда вовремя. Девушка выпускается из его рук. Он сам их расслабляет, ибо понимает, что стоять так долго, да ещё и в таком положении, не особо прилично. Он толком даже не знает, что ей сказать, лишь смотрит на неё. Кивает на очередную благодарность, не воспринимая её совершенно никак. Это было не важно, ведь девушка сказала больше, чем могла. Телефон жужжит в кармане, заставляя Куникиду принять вызов. Он отвлекается на разговор лишь на какие-то пару секунд, а когда уже оборачивается, то Сома со своей семьёй куда-то уходит. Но ему и не к чему идти за ними. Он сделал всё, что мог. А на душе всё равно чего-то не хватало. И Куникида понимал это даже вечером, когда по привычке расписывал новый график в блокнот на ближайшие пару дней. Сумбурный день, что разбил его сегодняшнее расписание, Доппо придется раскидать на другие дни. В этом плане он никогда не отчаивался, уже смирившись, что работая в Агентстве, его ждет вечный срыв планов. Но не надеялся, что подобная подстава ожидалась с внерабочей деятельностью парня. Сома своим появлением непроизвольно покусилась на святое, отчего парню тоже приходилось сдвигать планы, вечно переступать через собственные принципы. А идеалы гнулись, как глина, стоило ему бросить взгляд на девушку, вглядываясь в ямочки на щеках. И это неправильно. Никому так нельзя было поступать. И всё же… Сейчас девушка будто вновь открылась ему с другой стороны. Показала какую-то неизведанную часть себя, с которой он не сталкивался ещё. Ту девушку, что устала, что было больно и даже плохо. Она показала то, отчего его сердце щемило в тревоге. Произошедшая ранее сцена сбивала его с ног, лишая покоя и возможности трезво думать. Тогда, глядя на сильную с виду девушку, ему захотелось того, что он всегда делал на автомате и не задумывался — защитить. Да, ему хотелось защитить Сому, хотелось, чтобы боль в глазу девушки ушла и растворилась. Он вспомнил, как держал её в руках, чувствуя девичью хрупкость, слабость. Юноша на секунду в своих мыслях, даже пожалел, что отпустил её. И тут же отругал себя за вольные мысли. Нельзя об этом думать. Нельзя. Он даже на секунду забыл о той женщине, Сакакибаре Харуко и её грозном дяде, вспомнив лишь только сейчас. Тяжёлые и злые слова мужчины до сих пор сидели в его голове. И создавали сильный контраст с худой фигурой Сомы, что едва не дрожала от слов парня. Куникида нахмурился, всё-таки отметив себе в блокноте, чтобы узнать обо всём этом поподробнее. Надо было понять, кто она всё-таки Соме и почему на девушку были брошены столь злые слова. За что? За этими мыслями юноша решается ещё раз перечитать блокнот и идти отдыхать. Сегодня был очень странный день. Доппо быстро пробегается по пунктам. Вот и пункт с Сакакибарами есть… а это… Доппо удивленно моргает. Его рукой, уже давно отработанным красивым почерком, красуется запись.Сома-сан. Встреча с ней.
Он сам не заметил, как внёс Сому в записи. Как что-то привычное, как-то, что Доппо делал каждый день. Юноша прикрыл рот рукой, чувствуя, как защипало щёки. Его глаза в смущении сощурились. Да как он мог? Это было таким резким событием для него, отчего Куникида завис на пару минут. Мысли блуждали о том, что неужели его влечение так выросло, что он так запросто вносит её в дневник? Доппо помотал головой. Нет. Он просто беспокоился за неё весь день. Её вид заставлял переживать его. А как человек, что выступает за защиту города, поинтересоваться состоянием девушки потом — нормально. К тому же, раз у Сакакибар он не смог узнать о их связи с ней, то может сделать и наоборот… Точно. Куникида обводит надпись в кружок, подчеркивая её и стрелочками, подводя к надписи про Сакакибар. Может, ему всё же стоит спросить у неё. Возможно, она и ответит. У него идут последние занятия с дочерью Судзуки и если он не сможет пообщаться с Сомой в этом промежутке времени, то… просто позвонит. Номер же есть, что уже хорошо. Главное, чтобы он был её. Юноша не сомневался в том, что у Тайи хватит духу написать совершенно другой номер вместо своего, лишь бы не обидеть его. Встреча вживую всё же лучше. Глаза в глаза, чтобы вся правда была видна, как на ладони. Чтобы вновь видеть бледное лицо девушки. И надеяться больше никогда не увидеть того болезненного огонька. Ведь он сказал Соме не сдаваться. А ему об этом сказала та девушка, чей зонт до сих пор хранится у него дома. Значит и Куникида и не сдастся. Будет бороться до конца. Даже за то, чтобы узнать, кто такая Сома Тайя на самом деле.