Сома Тайя
Забыла пожелать тебе хорошего обеда, извиняюсь.
Куникида огляделся по сторонам и, видя, что никто не смотрит, позволил себе краткую улыбку, чувствуя, как поднялось настроение от увиденного сообщения. И точно, ведь обычно, когда у него наступал обед, девушка всегда умудрялась написать сообщение с пожеланиями. Но тут, видимо, работа не дала. Ибо совсем недавно девушка вышла с больничного, вновь приступив к рабочим обязанностям с наибольшей, впрочем, как и всегда, энергией, окрылённая новым этапом в своей жизни.Куникида Доппо
Ничего. Я не в обиде. Если ты на обеде, то приятного тебе аппетита.
А затем ещё добавляет.Куникида Доппо
Увидимся сегодня?
Юноша с волнением принялся ждать ответ, отвлекаясь на еду так, будто она ему чем-то помешала. Да уж, как быстро у него поменялись ориентиры с появлением Сомы в жизни. А ведь помимо того, как Тайя меняла его, он и сам мог позволить себе многое: касаться Сомы, обнимать её и говорить о своих душевных терзаниях из-за неë. Правда, теперь Куникида до дрожи в кулаке боялся, что это всего лишь длинный сладкий сон, который вскорости прервётся. Но нет. Сон заканчиваться не спешил, а Доппо наслаждался тем, что учился быть вместе с Сомой: ведь у Тайи опыт в отношениях оставлял желать лучшего, а у Куникиды его не было совсем. Сейчас Доппо уже не боялся предлагать свидания, впрочем, Тайя в предложениях тоже не отставала. Они постоянно гуляли, проводили время вместе, сколько им хотелось. Сома водила парня пару раз в кино, на какие-нибудь новинки фильмов, заставляя прочувствовать каждой клеточкой тела, бурлящую в нём жизнь. И Куникида чувствовал её. Ощущал. Его любовь к Соме росла с каждым днём. И нет, это была не просто влюблённость, ибо для влюблённого, он слишком много трудностей постигал на своём пути к сердцу Сомы. С гордостью, Доппо мог сказать, что проникся Тайей и всей её натурой по-настоящему, не имея желания бросать девушку, даже если для него остались какие-то ещё сюрпризы.Сома Тайя
Спасибо за пожелания. Извини, сегодня не получится. Я на дежурстве буду. Давай завтра пересечёмся на обеде?
Доппо вздохнул, написав, что согласен. А что ещё делать? Не бунтовать же, что он против. В конце концов, работа была, действительно, важна. Особенно такая, как у них. Так что, пропущенный вечер по сравнению со спасённой человеческой жизнью, как и раскрытия опасного преступника, ничего не стоил. Ничего. У них ещё есть время. По крайней мере, их отношения продолжали цвести. И это заставило его вспомнить один из моментов, когда в один прекрасный вечер, Тайя предложила съездить с ней и забрать машину с автосервиса. Как узнал вскоре Куникида, железного друга девушки, наконец, починили и попросили забрать. Доппо внутренне усмехался с вида счастливой девушки, что чуть ли не пылинки сдувала с машины. Куникида же был только молчаливым наблюдателем за ней, видя, какие заинтересованные взгляды бросают на него ремонтники, ибо девушка, что всегда приезжала одна, на этот раз была с кем-то и это вызывало достаточно простое человеческое любопытство. Доппо в мгновение нахмурился, не особо ему нравилось повышенное внимание к себе, особенно, когда по поводу транспорта общалась только Сома, а на него в то время косили любопытные взоры, не понимая, чего он молчит. Почему они вообще так смотрят? Это ведь не их общая машина, он не знает, что там в ней и как. Сома же, заметив нервозность парня, взяла его под руку, мягко улыбнувшись. Она тихо шепнула, что всё хорошо и нечего нервничать из-за взглядов. Сама девушка поделилась с ним историей, что это Ичиносе настоял на её обучении водить, чтобы в итоге, Тайя не бежала к нему с просьбами, что надо куда-то мчаться, а так же имела возможность развозить его везде, куда хотел он, ибо с возрастом этому лису становилось лень садиться за руль, особенно, когда рядом была молодая помощница. Девушка забавно рассказывала, как нагло Норио вёл себя у неё в машине, в то время, как она в своё время, сидела у него довольно тихо, словно мышка. Доппо с рассказа мягко усмехнулся, а, заметив взгляды парней, что явно играли между собой в «угадай, что у них за отношения», невольно приобнял Сому за плечи. Тайя подняла на него голову, довольно прищурившись и издав веселый смешок. Куникида на действия девушки смущённо фыркнул, ибо он не хотел себя так проявлять, но… Видимо, инстинктивное желание показать, что девушка рядом с ним, только его, было так же свойственно ему, как и всем обычным парням. Тайя по итогу весело прокатила его на машине целый круг, остановившись на парковочном месте и выйдя оттуда, чтобы прогуляться вместе с ним до набережной. Доппо смущённо посмотрел на мост, вспоминая, как они недавно проводили там время и Тайя открывалась ему с другой стороны. Видимо, Сома тоже вспомнила об этом, посмотрев куда-то в бок, скрывая своё смущение. Девушка повернула голову на него, проговорив по итогу нежное: — Быстрая теперь машина, да? — он кивнул, видя, как искрится в радости глаз Тайи, — какое чудо, они ей, словно вторую жизнь дали. Я перед дедушкой в неоплатном долгу, — и Сома неловко предприняла попытку положить голову ему на плечо, косясь на Доппо, как бы взглядом спрашивая, не против ли он. Куникида кивнул в ответ, давая немое согласие, ведь Тайя пока ещё побаивалась проявляться к нему, стесняясь. Впрочем, это движение прижавшейся макушки к его плечу было столь невесомо не заметно со стороны, отчего Куникида чувствовал, как бешено колотится сердце и отпускать Сому никак не хотелось. На них всё равно, мало, кто смотрит сейчас, — надо будет вернуть ему долг. — Он что, требует с тебя денег? — спросил Куникида и, видя отрицание, удивленно поинтересовался, — тогда к чему платить? — Сома в ответ тяжело вздохнула, утыкаясь поплотнее в плечо и потеревшись об него лбом, будто ей было невыносимо тяжело признаваться в содеянном. Доппо мягко улыбнулся на это действие, поймав руку Тайи, что пальцами цеплялась за тёмную ткань рубашки юноши, и аккуратно сжав её за запястье, словно подбадривал говорить. — Просто… в своей юности я была ещё той оторвой, как говорится, и так как находилась под воспитанием пожилых, то всю ответственность за мои казусы, они брали на себя. Хотя, конечно, без санкций в ответ на правонарушения не обходилось, но мою упрямую голову это раньше мало останавливало, — она взглянула на внимательно смотрящего на неё Доппо, — с возрастом, я стала понимать вычурность и эгоизм собственного поведения и начала исправляться. У меня вскоре ещё родилась младшая сестра, для которой, я хотела быть достойным примером поведения. И пусть мои пожилые считают меня «своей гордостью», я-то знаю, сколько неприятностей привнесла в их жизни и причинила боли по малодушной глупости, — Сома вздохнула, продолжая говорить, — и теперь с давних пор, я всегда стараюсь им как-то помочь, в любом эквиваленте помощи. А эта машина… как кость в горле, показывает мою несостоятельность взрослого человека. Я должна быть для них опорой и стеной, а не наоборот. Поэтому хочу вернуть сию помощь от дедушки в ответ своей. Я знаю, они в ней, может, и не нуждаются… Но им это всё равно приятно, — Сома повернулась к юноше полностью, смотря на него и отмечая, как блестят стекла очков от вечернего солнца, — ты ведь со мной согласен, да? Куникида с тяжелым вздохом согласился с девушкой. Он и сам помогал родителям, как мог. Если бы ещё не вечные проблемы с Дазаем и его долгами, то он, как и Сома, разъезжал бы на машине, ибо давно и прочно на неё копил, не желая постоянно выпрашивать рабочую машину. А ещё… У него в планах стояло начать снимать квартиру побольше, ведь он уже не видел более нужды жить рядом с Агентством. Порой из-за этого были только проблемы, когда к нему мог ввалиться, кто угодно из коллег, считая, что идеалист Куникида никогда не занят и его всегда можно куда-то дёрнуть за собой. Особенно, это касалось Дазая. Хотелось переехать куда-нибудь, да так, чтобы… Взгляд тормозится на Тайе, что с интересом объясняет ему что-то по поводу марок машин, потому что Доппо попросил её разъяснить, почему она выбрала эту машину и в чем разность данной марки с другими. Этот поучительный монолог вырывает из уст улыбку и Куникида незаметно прижимается к девушке поближе, ощущая теплоту её тела. Да. Чтобы им с Сомой никто не мешал. — Эй, Тору, — ласково обращается юноша к девушке, отвлекая Куникиду от воспоминаний, видя, как треплет парень возлюбленную по русым волосам, — как тебе коктейль? — Очень вкусно, Дэйки, — она мило улыбается юноше в ответ, заставляя его смущенно теряться. Доппо лишь вздыхает с них, поднимаясь с места и расплачиваясь за свой обед. Куникида аккуратно наблюдает за парой позади, что мило воркуют вдвоём, и думает о том, что неужели и он со стороны выглядит так же, когда находится рядом с Сомой. А парень-то, кстати, явно посмелее его будет. Так легко и непринуждённо зовёт девушку по имени и она отвечает ему взаимностью в ответ. У молодёжи всегда всё так просто. Их с Тайей произошедшая недавно попытка назвать друг друга по имени была столь уморительной, что юноша про себя усмехнулся, ощущая, как краснеют щёки. Они в тот день просто прогуливались по городу, как Сома неожиданно застыла возле магазина с мягкими игрушками, размышляя, какую из них можно было бы приобрести в дополнение к подарку сестры, не зная, что юноша уже взял игрушку, похожую габаритами на того кота, которого покупала когда-то Хигучи, что теперь лежал дома, спрятанный у него в шкафу от любопытных глаз. Куникида замер, наблюдая за забавными размышлениями девушки, видя, как та что-то пытается просчитать, отчего с трудом сдержал громкий смешок. Он уже хотел рассказать ей, что прикупил кое-что для Мичи, как… Как в тот момент проходила какая-то парочка влюблённых, которая что-то активно обсуждала. И при этом они общались так просто. Так легко. Доппо дёрнулся, когда услышал, как они называют друг друга по имени, отчего кулаки парня сжались в раздражение. Это напомнило ему Акутагаву с его «Ичиë», заставившее Хигучи смущённо засопеть. Возникло лёгкое чувство злости на самого себя. Ведь за всё время Доппо так и не смог попробовать называть Тайю по имени, вечно запинаясь, отчего откашливался и делал вид, что просто подавился. Куникида понимал, что он достаточно скован в этом плане. Всё пытается быть правильным, строить примерный образ, пока другие наслаждаются радостями моментов. Но ведь и он… тоже так хочет. Ощущать себя счастливым, ловить искры счастья от нахождения рядом с любимым человеком. Это же на самом деле легко и просто. Можно же позвать человека по имени, услышать то, как звучит твоё имя на чужих губах, как сам проговариваешь чужое в ответ. Да, не совсем по идеалам, правда... гораздо радостнее на душе? Разве нельзя применять подобное по отношению к той, кого сильно любишь? Тайя разрушила все его шаблоны о первой любви. Заставила неуверенности отойти в сторонку и принять свои чувства в полной мере. Её имя звучало столь красиво, что называть девушку по фамилии с каждым днём, казалось, огромным преступлением. Ему хотелось быть к Тайе ближе… Намного ближе. — Думаю, оставлю эту мысль на потом. В конце концов, ей мягкие игрушки ещё подарят и без меня. Что скажешь? — проговорила Сома, отвлекая юношу от мыслей. Он перевёл на неё взгляд, согласившись. Тайя тут же улыбнулась, предложив, — может, мороженое тогда поедим? — девушка смущённо прикусывает нижнюю губу, заставляя Доппо на мгновение отвести взор от столь дразнящего нутро жеста и кивнуть, — кстати, Куникида-сан, а ты… — но её прерывают негромким: — Доппо. — А? — Тайя непонимающе хмурится, не расслышав, что сказал ей юноша, — Куники… — Доппо, — уже твёрже и раздражённее повторяет он, ощущая сильную неловкость. Только Сома могла заставить его испытать нечто подобное. Тайя хлопает глазом, явно не понимая суть сказанного и, как они с одного метнулись на другое. Доппо же решает зайти с другой стороны и попробовать высказать свои пожелания вслух, заговорив, хоть и смущенно, но уверенно, — я Куникида Доппо. У меня помимо фамилии есть ещё и имя. Ты можешь звать меня проще. По имени. Просто Доппо. Тайя замолкает после этого, растерянно смотря на Куникиду, что чувствует себя последним идиотом. Он не понимает, почему Сома так реагирует на его просьбу. Неужели с тем полицейским, которого так не терпит Доппо, у них подобного никогда не было? Куникида сильно удивился бы ответом, но нет. За всё время отношении с Масаши, они особо и не называли друг друга по имени. Сома могла по пальцами пересчитать моменты, когда звала Масаши Ютакой, так же как и он её — Тайей. Поэтому девушке особо и не привычно было слышать подобную просьбу, ибо по имени Тайю звали только члены семьи. А Куникида он… Он ведь пока ещё таковым не являлся… Хотя девушка и отметила за последнее время, как юноша пытался позвать ,по имени, но думала, что ей подобное кажется. Как оказалось, нет… И что делать? — Знаешь, пошли лучше к мороженому, — в заторможенном состоянии проговорила Сома, ощущая жгучий жар на щеках и пытаясь отвертеться от просьбы идеалиста, неуверенная, что сможет выполнить её. От просьбы Куникиды веяло чем-то слишком личным, почти запретным, да и девушке нравилась фамилия идеалиста, почему нельзя было обращаться и дальше по ней… Но за спиной послышался строгий кашель, заставляющий виновато повернуться. Доппо серьёзно смотрел на девушку, отчего Соме резко захотелось исправить все свои старые двойки в школе. Куникида склоняет голову и только тогда Тайя видит в чужих глазах растерянность, слыша печальное: — Тебе не хочется? — он смотрит на неё чересчур внимательно, пытаясь рассмотреть каждую черту. Как Тайя смущённо поджимает губы, как бросает лёгкий невесомый взгляд на него, — мне не стоило поднимать эту тему? Для тебя сейчас это ещё слишком, да? Нет, не слишком. Безусловно ей хочется назвать его по имени. Но… она слегка шокирована столь резко возникшей просьбе, да и волнение не отпускало её. Сома не ждала, что Куникида предложит нечто подобное. Ей казалось, что с его правильностью, они будут медленно ко всему подходить и Тайя успеет достойно подготовиться. Ведь пока Доппо только и делал, что успешно преломлял мрачную натуру девушки, выводя на очередной поток смущения и шока. И если быть до конца честной, то Сома просто боялась оплошать второй раз. Когда она пыталась проявиться к Масаши, то он морщился на её «нежности» и девушка быстро потеряла к ним интерес, не зная, что Ютаке нужно. Куникида же на её ласку реагировал, цеплялся и сам дарил в ответ. Но всё же… Тайя так боялась переборщить. Боялась, что будет слишком навязчивой и от неё вновь отвернуться, оставляя опять в одиночестве. А тут такая просьба. Но… раз она исходит от Куникиды, то, наверное, стоит попробовать? — Пойдем уже… — медленно ворочая языком, говорит Сома, чувствуя, как слегка дернулись её пальцы от напряжения, — пожалуйста… Доппо, — на выдохе произносит девушка, ощущая, как приятно обжигается чужое имя на губах. Она приложила пальцы к ним, не веря, что всё же сделала это, понимая, какая красная сейчас стоит перед ним, сгорая в смущение. Куникида чуть округляет глаза, чувствуя, как что-то резкое ударилось в грудную клетку. Её обращение к нему… Это было… так легко, нежно и по-настоящему тепло. А, учитывая голос Сомы, ещё и бархатисто, как урчание кошки. Кошки. Тайя и вправду, словно она и есть. Неко-кун. — Пошли, — тихо отвечает он, проходя вперёд и держа руки в карманах, подчёркивая образ нерушимого спокойствия, несмотря на горящие щеки, пока Сома с трудом переваривала случившееся между ними сейчас. И резко вспомнила. — Подожди, а я? А меня по имени? — возмущается девушка, догоняя идеалиста, — из меня выуживал, а сам-то! Чего теперь молчишь? Куникида-сан, ой, Доппо… — продолжает Тайя, когда они подходят к ларьку. Сома не видит, как напряглись скулы Куникиды, который смотрел на выбор рожков собираясь с духом, пока Тайя продолжала праведно возмущаться на него, — я не просила, конечно, но ты первый начал, поэтому… — и девушке опять не дают договорить уже который раз за день тем, что начисто сбивают её ворчливый образ, твёрдым: — Тайя, — от хриплого, слегка грубоватого голоса Доппо у девушки проходятся мурашки по телу и она чувствует, как начинает проваливаться куда-то. Юноша смотрит на застывшую Сому, продолжая столь непосредственно, будто и не называл её по имени, — ты… какой рожок будешь? — он попытался обратить свои действия в беседу, понимая, что после самой Тайи называть её по имени стало гораздо проще. Сома же кидает на него растерянный взгляд. Она медленно моргает, словно приходя в себя после услышанного. Девушка смотрит на продавца и, кратко улыбнувшись, выдаёт нервозное: — Премного извиняюсь, а у вас нет водицы холодной? После этого, Сома молчала весь оставшийся вечер, попивая бутылку воды, как будто никогда не пила. Оттаяла девушка только под конец, а Куникида понял, что звать девушку по имени, будет очень и очень аккуратно. Тайя явно чувствовала себя нелегко, находясь на новом этапе своей жизни, привыкая, что теперь она не одна. Впрочем, как и он. Но ему было несколько легче, ибо отсутствие опыта давало Доппо возможность на получение приятных эмоции от своего избранного партнера, пока Тайя с каждым действием Куникиды сбрасывала с себя тиски старых и неприятных воспоминаний об отношениях, заполняя их общими моментами ласки и тепла. Его она пока упорно продолжала звать, то «Куникида-сан», то «Доппо», но по фамилии старалась гораздо меньше на радость юноши, что подмечал эти изменения каждый день. Сам же Доппо так не путался и потихоньку звал девушку «Тайя», заставляя её привыкнуть к звучанию своего имени из его уст. Расплатившись, юноша поднялся наверх, посмотрев по дороге в свои записи, отмечая их ручкой. Но на этот раз не своей, которую вечно ломал из-за Дазая, а подаренной девушкой. Такой подарок Тайя сделала ему, находясь ещё в Матиде, когда они заходили в канцелярский магазин, где Куникида, так и замер возле широкой, рифлёной ручки с остроконечным пером-клипом и достаточно твёрдым шариком. Парень, что занимался продажей, сразу оценил взгляд Доппо, который, взглянув на цену ручки подумал, что так примерно выглядит один обед с Дазаем, ведь только из-за одного золотистого пера, что, как утверждал продавец, было сделано из золотого покрытия, да и хорошего убранство корпуса, она стоила довольно приличную сумму денег. Доппо махнул на неё рукой, выйдя в растерянных чувствах из магазина и думая, что с Дазаем плакала бы такая ручка на следующий же день. И совсем не ожидал получить коробочку с ручкой внутри за ужином, прежде чем они отправились домой в Йокогаму. Тайя выглядела тогда довольной, как кошка, наевшаяся сметаны. Доппо смутно вспомнил, что девушка, как раз не сразу вышла за ним из канцелярского. Он смущённо прищурился, смотря на Сому, что внимательно следила за его реакции, ожидая примерно такого ответа: — Сома-сан, но это же… дорого, разве нет? — отрешённо проговорил Доппо, беря ручку в руки, ощущая, как она приятно ложится на ладонь. Ручка была сделана явно выше всяких похвал её изготовителям. — Ничего подобного, — Сома изящно махнула рукой, довольно улыбнувшись с его смущения, — я у него часто закупаюсь, поэтому попросила скинуть на несколько сотен йен. Да и к тому же, ты так на неё смотрел… Как я могла оставить тебя без сувенира из Матиды? — она качнула головой в бок, отметив, как юноша незаметно повторил за ней этот жест, протянув тихое: — Для меня наши отношения — настоящий сувенир, что подарила мне Матида, — Тайя моргнула, тут же смущённо подобравшись. Исчезла вся её игривость. Она явно не ожидала чего-то подобного, — плюсом ты ещё отдала блокнот, так что… Мне нечего больше желать, — Сома хлопала глазом, смотря на едва заметную, мелькающую улыбку юноши, что терялась в обычном взгляде, — в любом случае, это очень большой подарок. И… как я понимаю, отказаться от него я не могу? Да? — девушка вновь кивнула, на что ему пришлось добавить, — а чего ты хочешь тогда? Я… просто не думаю, что ты захочешь чего-то простого, как самая обычная среднестатистическая девушка, поэтому… — его прервали негромким: — Время, — он дёрнулся, изогнув бровь в удивление. Другой раз, иносказательная форма речи Тайи, лишила его здравого смысла, пока следом не послышалось, — время с тобой. Мне больше… ничего от тебя не нужно, лишь бы ты был рядом, — выдавила Сома, явно не привыкшая к подобным речам, зная, что скажи она так одному человеку из её прошлого, то получила бы только холодное презрение в ответ. Но с Доппо всё было совсем по-другому. Юноша вновь смущённо прищурился, понимая, что над подарком стоит подумать, как следует. Всё-таки Тайя была крайне необычной девушкой… Куникида взял девушку за руку, бросив быстрый взгляд на часы. Время ещё было. Он вытянул её из-за стола, посадив к себе на колени и шепнув негромкое: — Ну тогда бери его столько, сколько тебе нужно, — Тайя изумленно разглядывала Куникиду в ответ, — мне ничего не жалко. Совершенно, — юноша сложил ладони на щёки девушки, видя, как она сама клонится ниже, хватаясь за его плечи. В груди приятно засвербило, стоило ощутить приятную теплоту на губах, отдающую только что выпитым кофе. Как же это… было хорошо. Правда, по возвращению в Йокогаму, юноша приготовил Соме ответный подарок, являющийся «подарочным боксом», в котором было всё для души. Тайя подарок оценила, смущенно чмокнув его в щёку, а он понял, что подобные романтические шалости, можно устраивать друг с другом и почаще. Правда, пользоваться подаренной ручкой Сомы на работе ему совершенно не хотелось. Он собирался использовать её дома, но сегодня во время сборов, на автомате взял ручку, что лежала рядом с дневником. Всё равно рабочая перестала отчего-то писать, поэтому Куникида решил, что не всё так уж и плохо. Продержится один день и ничего с ней не случится. Потом просто с дома рабочую для себя возьмёт. Всё будет хорошо и никак иначе, - так гласил его девиз на сегодня. Подойдя к двери офиса, он посмотрел на время. В срок. Хорошо. Доппо открыл дверь, приветствуя коллег вновь и заходя в офис. Всё было тихо и спокойно. И Куникида понял, что чересчур, когда посмотрел на отсутствующее кресло напарника, что, уйдя на обед пораньше, так с него и не вернулся. А это был первый и довольно тревожный для него звоночек. Идеалист начал нервно крутить ручку в руках, оглядев занятый работой коллектив и озадачив всех уже слегка забытым, но привычным вопросом: — А где Дазай?***
Сома заинтересованно осматривает отчёт нервничающей и сидящей рядом Мацуды, что старается нагнать беглый взгляд инспектора, пытаясь понять, где она читает. Девушка удовлетворённо кивает сама себе и, закрывая отчёт младшей коллеги, передает его Аой со словами: — Всё хорошо, — проговаривает Тайя под возмущенный взгляд Аямэ, что за столько лет, так и не смог добиться подобной похвалы от девушки. Он знал, что Сома гордится им… но не в плане отчетов. Мацуда же радостно смотрит на неё. Она была счастлива услышать от Тайи нечто подобное, ибо за отчетность Сома всегда радела и критиковала сильнее всего, ведь по сути, изначально её по этой специализации и приняли обратно. — Спасибо, я так рада. Масаши-сан сказал уточнить у вас этот момент, но раз всё правильно, то можно и выдохнуть. Да? — быстро тараторила девушка, заставив Сому лишь кивнуть, издавая в ответ лёгкую усмешку над поведением счастливой коллеги. Корпящая над своим отчётом Кагура, смотря на спокойную и на удивление жизнью довольную Тайю, едва сдерживается от шутки, что, кажется, Сома кого-то подцепила. Ибо в их отделе все заметили, что больничный, который взяла девушка после случая с поездом, как-то чересчур положительно повлиял на грозного инспектора. И если раньше они этого не видели, то сейчас откровенно замечали, как Тайя стала слишком счастливой на вид. Она чаще улыбалась просто так, вечно мрачное настроение сменилось на радушное, пока его никто не портил вновь. В данный момент Тайя сильнее всего казалась не печальной серой тенью, а, словно, была человеком. По-настоящему живым и открытым. И все дружно, даже на удивление вместе с Шиотой, решили, что, кажется, у их инспектора появился довольно хороший «друг», благодаря, которому она и вела себя столь неоднозначно. — Со-кун подменили, — как-то сообщил залетевший в кабинет Вада, что напугал половину народа (как и заголосившего в мгновение попугая), заставив всех изумленно возриться на него, слыша неведомое, — я сейчас заканючил по поводу неправильного отчёта и глупо пошутил, а она… Даже не съязвила ни на одну мою фразу! — все удивленно слушали Аямэ, что причитал о том, что они потеряли индивидуальность Сомы и бешеный эспер похитил изюминку их инспектора, добавив в конце громогласное, — а ещё, знаете, она пообещала сделать за меня отчёт и… — Давай, не привирай, совсем уж Со-кун голову не отшибла себе, — осек парня Тамура, получая в ответ недовольное: — Да ну тебя… даже повоображать не даешь, — и Вада, закончив сочинять историю, тяжело вздохнул, усаживаясь за стол, — хотя каким-то странным умиротворением от неё за версту несёт. Пропала наша инспекторская колючка… — и юноша не стал добавлять, что отчёт он переписывает не из-за угрозы мыть туалеты, а потому что стоило только Тайе поднять полный усталости взор, как Аямэ тут же заголосил, что всё сделает. И был прав. Сома, действительно, пропала в том, что называется «счастье», отчего даже старшие товарищи по службе не могли не отметить, как похорошела девушка за столь короткий срок. Тайя в это время не замечала за собой никаких странностей, просто погруженная в то состояние, что за собой принёс Доппо, позволив ей утонуть в любви и ласки. Девушка хранила все эти эмоции в себе и просто радовалась тому, что наконец-то обрела желанный покой в душе. Рядом с Доппо было по-настоящему спокойно и даже тени прошлого отступались перед ним. И как она жила раньше? Жила без него? Тайя с трудом думала о своих прошлых годах после смерти Ичиносе, что были полны горечи, сожаления и боли. Они казались ей затянувшимся серым пятном по жизни. А сейчас, словно краски появились. Ощущение, что не надо бороться дальше. А ещё было мимолётное, но такое приятное, возникающее всегда только рядом с ним, чувство, называемое не иначе, как «любовь». Сома вздохнула, принявшись надевать плащ, дабы отправить на встречу, после которой девушку ждала работа. А ещё дежурство. Тайя лениво смотрит на телефон, не зная, как дожить до вечера, чтобы просто позвонить ему. Ведь на работе отвлекать юношу совсем не стоило, иначе был шанс услышать в ответ гору ворчания, от которого девушка изогнула бы губы в усмешке. И с этими мыслями, что оказались свёрнуты в работу, Сома не сразу услышала, как кто-то быстрым шагом приближается к ним. Дверь в кабинет открывается с громким стуком и в неё, как и всегда, залетает Масаши. Всё такой же злющий, как все демоны, созванные с преисподней. — Упыр-р-рь! — раздаётся громогласным от Дайске, заставляя многих в кабинете утвердительно сморщиться. Уж слишком точная формулировка была подобрана начальству их отдела. Тайя вздрагивает, автоматически вытягивая пистолет с кобуры, не успевая его, правда, ещё никуда направить, как замечает стоявшее в дверях начальство, что замечая этот жест, становится мрачнее. — Что? Совсем никому не доверяешь, раз сразу к пистолету тянешься? — произносит он хлесткое замечание, привлекая тревожное внимание коллег к стоящей недалеко от них девушке, что невозмутимо поправляет кобуру на талии, делая вид, что так оно и было. Знал бы он, отчего Сома так напряжена, готовая броситься сразу в бой — не возмущался. — Доверяю, — даёт сухой ответ инспектор, оглядывая начальство, — просто никогда не знаешь, когда на пороге комнаты окажется маньяк, особенно, когда ему предшествовал такой грохот, — она невинно разводит руками, прикрыв глаз, пока Масаши недовольно щурится в ответ. — Какие мы пугливые, вы посмотрите, — презрительно тянет он, — а в поезде с бешеным эспером сражаться многого ума и длинного языка тебе не потребовалось, — резко говорит он, заставляя Сому сморщиться. — Там на них просто не было времени, — отстранено бросает она, стараясь не нарываться на новый конфликт. В последнее время, у неё было такое благодушное настроение, что портить его подобным разговором с начальством и снова язвить, совсем не хотелось. Она делает пару шагов, как бы показывая Ютаке о своём желании «покинуть» разговор в самом прямом смысле этого слова, пока парень довольно резво и бесцеремонно не хватает её за руку, тем самым тормозя и пытаясь при этом в наглую увести девушку куда-то. Сома в ответ перекручивает руку, не позволяя Ютаке её дергать. Она не преступница. Сама дойдёт, куда нужно, — и что это сейчас с тобой? — начинает потихоньку закипать девушка, заставляя коллег прятаться макушками за папками отчетов. Благодушное настроение в мгновение пропадает. Возвращается прошлая Сома, — какая катастрофа у тебя случилась, что ты должен подобным способом отрывать меня от рабочих дел и заданий? — и она довольно резво дёргает руку, что держит Ютака, к шкафу, сама же отскакивая в сторону и смотря, как старший коллега больно ударяется об острый угол, громко заверещав на всё помещение, пока Тайя терла запястье мгновенно отпущенной руки, постепенно сменяя раздражение на милость. А вот у Масаши, наоборот, прорывается густой поток возмущения, что, какая же характерная и вредная Сома была, такой «змеюкой» и осталась, обозвав её в довесок ещё «ходячей проблемой». Тайя на это лишь вздергивала бровь, думая, о том, кто этот загадочный везунчик, что смог довести главного инспектора до столь запущенного психо-неврастенического состояния. Он же к ним изначально весь заведëнный прибежал. И услышала сиплое, сквозь стиснутые зубы начальства, ответ на свой вопрос: — За тобой тут бинтованный дружок пришёл, хочет тебя видеть, — видя непонимающий взгляд девушки, Масаши раздраженно выплёвывает, — напарник того двухметрового занудого очкарика, вышедшего с канала про боевые искусства, — и это витьеватое оскорбление Доппо служит для Сомы более конкретным основании вылететь из кабинета первее ветра. Масаши же, грозно махнув всем, чтобы работали дальше, направился вслед за Сомой. — И что ему надо? — недовольно проговорила девушка, идя впереди, пока шагающий вровень с ней Масаши, лишь фыркает. — Откуда мне знать? Твой ведь дружок, вот и спрашивай, — видя брошенный на него в раздражении взгляд, он проговаривает, — не смотри так. Нечего тут дружбу с этими эсперами разводить. От них только беды одни. По сравнению с ними, ты вообще порой бываешь беспроблемной. — Спасибо, — кратко язвит Сома в ответ, открывая дверь в кабинет Масаши, пропускаемая им вперёд. Её взгляд метает мрачные искры, но голос остаётся донельзя ледяным, грозно спрашивая, сидящего в нём человека, — так, поясни мне прошу на милость, что на этот раз ты здесь забыл? — О, Сома-сан, и тебе доброго дня, моя аматэрасу, — стоящий позади Тайи, Ютака морщится на обращение, пока Дазай, а это был он, продолжает, — давненько не виделись! — И ещё столько же тебя не видела, — холодно проговаривает она в ответ, думая, что где-то с неделю, точно его не видела, проходя вглубь кабинета и позволяя Масаши закрыть за ними дверь, — и что же ты тут потерял, скажи мне, пожалуйста? Зачем явился? Вновь какую-то воду мутишь? Дазай заинтересованно смотрит на напряжённую перед ним девушку, кивая своим мыслям в ответ, и выдаёт радостное: — Знаешь, я понял, Сома-сан. Ты меня избегаешь, злишься… — он печально вздыхает, выдавая вскоре довольно резко, — поэтому я и пришёл мириться с тобой! — эта фраза в тихом кабинете звучит, как гром среди ясного неба, под оторопелый взгляд Сомы и отстранённый вид Масаши, что бурчит: — Что за детский сад, приправленный с дурдом… — Что? Какой ещё мириться? Ты, извини меня, с какого моста недавно падал, что тебе в голову пришла столь чудная, в больших кавычках, идея? — у Тайи нервно дёргается бровь под конец речи, пока Масаши с некоторой долей сарказма смотрит на всё в его кабинете происходящее. Он ей потом точно за это выскажет, вот обязательно скажет… — Ни с какого. Я сухой! — Осаму гордо показывает чистое пальто, совсем не убеждая в своей адекватности саркастичных полицейских, — да и вообще, по правилам, когда поссорился с другом, надо приходить и просить прощения. Особенно если чувствуешь вину, — парень заискивающе смотрит на Тайю, пытаясь найти снисхождение и восхищение в её взоре… Но не находит. — Вообще-то, если моя память мне не изменяет, то мы с тобой друзьями никогда и не были. Ты напарник Куникиды-сана и больше никакого значения в моей жизни не играешь, — слышится недовольный вой Осаму, который Сома с присущим ей безразличием игнорирует, — да и твоё появление больше выглядит, как внеочередная пакость мне, а не попытка вымолить прощение. Хочешь, чтобы я извинилась за то, что ударила тебя? Поэтому пришёл сюда кровь пить? — от услышанного бровь Масаши дергается и он выдаёт язвительное: — Мало ты ему врезала, раз он тут живой и здоровый. Надо было посильнее, как ты и умеешь, — но его комментарии глушится от тяжёлого взгляда Сомы. Даже Ютаке порой не хочется лишний раз лезть к девушке, пока она смотрит подобным образом. Правда, Осаму вот никогда не терялся. Он встаёт, посматривая на девушку, что несколько хмурится при взгляде на него и чётко выговаривает: — Мои слова были грубыми. Я не то имел в виду, — и видя, как изогнулась в изумлении бровь Сомы, что неверяще смотрит на него, выдаёт веселое, — я ведь просто дразнил тебя! А ты повелась-повелась, святая простота! Ну прям, как Куникидушка! — довольно произносит он, видя, как пелена раздражения застилает глаз Тайи и недовольно скрипят зубы её коллеги, которого бесило само существование Дазая в целом, а не его слова. — Рада, что я схожа с ним. Уж лучше быть святой простотой, чем взбалмошным суицидником, — огрызнулась она, тяжело вздохнув. И на что она надеялась? Дазай, каким был странным, пугающим себе на уме идиотом, таким и остался. Возможно, он пытался извиниться, но это было явно не в его стиле. Не умеет. Не знает. Не учили, — хорошо, так уж и быть, приношу и я свои извинения за ту дерзкую пощёчину. Я такого не хотела изначально, это были мои эмоции и довольно отвратительное на тот момент самочувствие, на которое ты, к сожалению, не смог обратить внимание, — решает зарубить проблему на корню Сома, видя, как удивлённо вздрагивает Осаму от слов девушки. Ведь, в отличие от него, она умеет извиняться. Девушка смотрит на наручные часы, хмурясь, — а теперь, катись, пожалуйста, в Агентство. Тебя там явно все заждались. «Особенно Ку… Доппо, что рвёт и мечет из-за твоей пропажи», — мысленно добавляет Тайя, поправляя про себя фамилию парня на имя. Немного ещё было трудно сориентироваться, как и когда к нему лучше обращаться. Ведь по имени, Доппо, оказывается, больше нравилось. Мысли о парне всегда сопровождались теплотой в груди и пока девушка вспоминала тёплый взгляд идеалиста, Осаму протяжно вздохнул. Этим он заставил двоих полицейских напрячься. И не зря. — Так я, чтобы сюда на такси приехать — последние деньги истратил. А пешком идти долго-о, — он грустно присел на стул, изображая из себя самого несчастного человека на земле, — неужели вы пренебрежете своей моралью полицейских и бросите человека в беде? — глазами полными «крокодильих слез», он посмотрел на двух коллег, ожидая их милосердной реакции. Но, надеясь на понимание, Дазай опять натолкнулся на чистейшее презрение от сотрудников «доблести и чести», выраженных в: — А тебя тут вообще никто не ждал, чтобы ты сейчас ныл, — рявкает Масаши, морщась. — Катись самостоятельно и пешочком в ту преисподнюю, откуда бежал изначально, — разводит руками Сома, изображая из себя оплот невинности и доброты, пока поистине дьявольской улыбкой отправляет Осаму в глубины ада. Ибо Дазай раздражал обоих с одинаковой силой, а, как говорится, общий враг объединяет даже самых непримиримых друг с другом людей. И всё же, проблему надо было решать, ведь Осаму упорно не собирался отсюда уходить. И уж Масаши ни по доброте душевной, что отсутствовала в нём, ни по занятости — возиться с суицидником вовсе не собирался. Ранее парень поделился с девушкой о том, что сверху им в специальный отдел прилетело дело о массовом убийстве и стоило только догадываться, кто мог такое сделать и как, ведь раны были все ножевые и произведены примерно в одно время. Сома, услышав нечто подобное, в ответ прищурилась, начиная подозревать того, кто мог организовать такое преступление, вот только… Слишком уж это будет ужасающе выглядеть, если её мысли, окажутся, правдивы. И для этого она собиралась к кое-кому съездить. Поэтому… — Хорошо, Дазай-сан, поехали, — невозмутимым тоном отозвалась она, видя сияющую искру в карих глазах. Недолго кошки в пляс бросались. — О, моя драгоценная аматэрасу, неужели вы всё же решили смилостивиться над моей бедной душой? — чуть ли не песней пропел он, видя, какой слой сарказма оседает на девичьем лице. — Как тут не смилостивиться, когда тебе поют такие серенады? — ответным пением тянет Тайя, видя, как давится воздухом Ютака и щурятся глаза Осаму, — да и мне не трудно ненаглядного довезти, куда угодно. После всех ваших слов, думаю, мы можем совершать ещё крюк и заглянуть по пути в администрацию, — Осаму явно торопеет над речью инспектора, чувствуя, что она явно к чему-то клонит. — З-зачем? — несколько не понимает Дазай, склоняя голову в бок, пока Тайя довольно серьёзным тоном не произносит: — Для заявления о браке, Дазай-сан, что тут не понятного? — Масаши вновь давится, а у Осаму сильнее и больше округляются глаза, на что Тайя, лениво разглядывающая собственный маникюр на руке, продолжает разглагольствовать, — и что за растерянный взор, Дазай-сан? Ведь это же именно ты предлагал мне всегда пойти под венец, был столь настойчив и даже пришёл сюда просить прощения, — Сома прикладывает ладонь к груди, слегка склоняясь в «поклоне», — знаешь, сегодня я, наконец, поняла, что это что-то, да значит. Наверное, мне всё же стоит обратить внимание именно на тебя… Ты точно понравишься моей родне, ведь обожаешь мою бабушку. Ты не представляешь, как все будут счастливы… — Сома-сан, драгоценная аматэрасу, может, не будем торопиться… — пытается отшутиться Дазай, поджимая ноги к стулу, пока Тайя резво не бросилась к нему, хватая за запястье. Масаши сильно недоумевает от происходящего, пока у Осаму начинает прослеживаться лёгкая паника в глазах. Кажется, теперь он думает, что связался с какой-то ненормальной. Возможно, его сегодняшнее поведение довело Сому до истерики, вот она и заговорила все эти странности, о которых вещает до сих пор: — А куда не торопится, Дазай-сан? Моё время истекает. А я даже замужем ни разу не была, — горячо возмутилась Сома, — и ты, единственный мой, кто за это время, предлагаешь мне подобное. Разве я могу отказываться от столь частого предложения с твоей стороны? Дазай-сан, давай не будем медлить, к чему нам эти прелюдии… — Сома-сан! — вскрикнул Дазай, вырвав свою ладонь с её руки и чуть с грохотом не слетев со стула, вскочил и мгновенно отлетел к стене, — всё, всё, я понял! Больше не буду к тебе приставать! — его громкий крик распространяется по кабинету, заглушая все звуки вокруг. Загустевшая тишина, что застыла на пару мгновений, прерывается смешком, издаваемым Сомой, что весело качает головой. Надо было лицо Дазая заснять, чтобы Доппо при случае показать. Смех едва не рвется наружу и его приходится сдерживать, но зато Тайя чувствует себя удовлетворённой, как никогда раньше. Да уж, а порой задевать Дазая его же методами бывает довольно весело. По крайней мере, её концерт, кажется, произвёл большой фурор, ибо Масаши довольно резво отвернулся от них. Его плечи сжались и послышалось хриплое: — Забирай его отсюда. И топай уже, сил на тебя нет, — Сома удивленно качает головой, определяя по ноткам, что Масаши едва сдерживает смех. Вот чудо-то, Ютаке же редко, когда бывает по-настоящему смешно. Сома победно усмехнулась на слова начальства, поманив Осаму за собой рукой. Он несколько неуверенно пошёл за ней и, когда детектив оказался вместе с ней в коридоре, девушка проговорила негромкое: — Я не собираюсь везти тебя и подавать заявление, — она нахмурилась, — как и за всё, проведённое с тобой время, я могу сказать лишь одно: ты мне ни капельки не интересен. Правда, твои извечные предложения с каждым разом злят и раздражают всё сильнее, что невозможно не сотворить какую-то пакость в ответ, — Сома выдыхает горячий воздух, идущий из груди, стараясь оставаться невозмутимой, — тебе ещё крайне повезло, что я на них реагирую подобным образом, — Тайя скосила глаз на Осаму, — другая бы могла и поверить… — А тем, кто поверит, я и не предлагаю, — довольно отозвался Дазай, мигом оживившись после слов девушки, — Сома-сан, ну ты и напугала меня. Актёрский талант Сакураи-сан явно перешёл к тебе, — Сома с лёгким налетом на недовольство, прищурилась, показывая, таким образом, свой ответ. — Как у тебя, прилипчивость тоже, видимо, вещь наследственная, — девушка потянулась всем корпусом, сложив руки вместе, — и чего всë-таки пожаловал ко мне? Опять, как ëкай от молитв, с работы бежал? Или какое-то дело есть? — Осаму на эти слова невинно возвёл глаза кверху, отчего Сома раздражённо вздохнула, поняв, что на первом варианте можно и остановиться, — что же ты за человек такой, Дазай-сан? Тебе нервы своего напарника совсем не жалко? — А, может, я ревную, что он вечера с такой прекрасной девушкой, как ты, проводит, пока я блуждаю один по улицам Йокогамы? — Ты опять за своё…? А в это время, Масаши прикрывал рукой лицо, подрагивая плечами и слегка посвистывая из-за попытки сдержать ярый смех, шепча очевидно тихое: — Сома, чертова ты ведьма…***
Куникида чувствовал нарастающее раздражение. Ну почему так всегда происходит? Когда у него были проблемы с Сомой, то Дазай был тише воды и ниже травы. Но стоило только его личной жизни наладиться, как парень вновь выкинул очередной фокус. И где его опять носит? С утра же нормальным был. Хотя для Осаму понятие «нормальности» было в целом довольно расплывчатым. И всё же… Ведь, когда Куникида хотел вместе с Ацуши вновь искать проблемного напарника на мостах или же в компании девушек, то лениво жующий какую-то конфету Рампо, неожиданно выдал: — Не ищи. Его привезут. «Кто привезёт? Катафалк?», — раздражённо подумалось Доппо, что ощутил, как трещит подаренная ручка. И это заставило его успокоиться. Ещё взятый случайно подарок Сомы не хватало из-за него испортить. Поэтому он решил довериться старшему коллеге, дожидаясь возвращения Дазая, дабы устроить ему отменную по старым временам трепку. Накаджима же с некоторой тревогой наблюдал за мрачным Куникидой, следуя за ним везде и по привычке выполняя работу одного из семпаев. И как раз в тот момент, когда детективы выходили в коридор, чтобы направиться по одному из назначенных на сегодня дел, они услышали странный шум на лестнице, будто туда поднимался какой-то слон, а потом поняли, что это был Дазай, когда следом визгливо послышалось: — Эй, ты порвешь мне всё! — театрально возмущался суицидник, явно ещё и руками взмахивая для невинности образа. Доппо, конечно, мог бы остаться беспристрастным на эти вопли, если в ответ парню не послышалось: — Ничего, зашьешь, большой же мальчик, — от холодного с ядовитыми нотками тона Сомы, Ацуши сжался, а у Куникиды дёрнулся глаз. Чего...? Как она? — Ты не считаешься с вещами и моими чувствами! Ты хоть знаешь, что это не особо-то и красиво! — продолжала возмущаться, показавшаяся шатенистая макушка, которую без промедления пихнули вперёд и он летящей походкой оказался прямо на этаже с коллегами, но не заметив их, повернулся к идущей следом девушке. На лестнице же возникла половинка Тайи, что продолжала ему едко отвечать: — А ты без всякого зазрения совести продолжаешь лишать меня нервных клеток, что тоже неприемлемо. Думаю, мы квиты, Дазай-сан, — она бросила взгляд на наручные часы, произнеся дальнейшее с ленивой ноткой в голосе, — что ж, подведем итог: мои услуги бесплатного такси для отпетых суицидальных Дон Жуанов завершены, и ты, любезный, находишься на этаже своего любимого Агентства. Давай, ножками до офиса самостоятельно двигай, — и уже было развернулась, чтобы уйти, не обратив внимание на стоящих в оцепенение двух коллег суицидника, с одним из которых, у неё была романтическая связь. Дазай же, так и не почувствовав тяжёлый взгляд Доппо, рванул за девушкой, поднимая её обратно на этаж за руку: — Постой, Сома-сан, чего ты спешишь? По-твоему так выполняется долг настоящего полицейского? Ты ведь должна вернуть меня в целости и сохранности, а то вдруг я упаду по дороге и все решат, что меня в участке избили! — как истину вверял он уже раздражённой и без того девушки, что лишь покачала головой на эти слова, — ты что, и своего ребёнка на полпути в садик бросишь, потому что он сам ножками топать умеет? — от подобных слов, Доппо едва не задохнулся от подступающей ярости, впрочем как и Тайя, что мрачно проговорила в ответ: — Сравнил себя, взрослого, чужого для меня человека, с моим, грубо говоря, возможным будущим ребёнком — ты совсем инфузория или только ею прикидываешься? — она вырвала его руку от себя, замерев от неожиданного: — А чего это ты про ребёнка говоришь «возможно»? — Дазай округлил глаза, сделав страдальческое выражение лица, подтянувшись к растерянной Соме поближе, — ха-а, так вот, почему ты Куникидушку от себя гонишь, бедная моя, — Тайя замирает, хмурясь, — не переживай, я не так зациклен на будущем потомстве, как всякие там планерщики на пять лет впе… — но Дазай не успевает договорить поддерживающую речь в сторону Тайи, как его резко встряхивает за плащ Доппо, что возникает позади них, вытягивая мрачное: — Даза-а-ай, — от тона заместителя директора, парень в плаще непроизвольно сжимается, а Ацуши, словно становится меньше ростом, ощущая убийственную ауру Куникиды. Единственную, кого это не пугает, была Сома, что, увидев, наконец, Доппо, глубоко вздыхает, отступая на шаг назад, говоря при этом: — Кажется, Дазай-сан, я всё-таки выполнила свой долг полицейской и передаю тебя на поруки Куникиде-сану, — девушка победно смотрит на поверженного суицидника, продолжая речь, пока сама старается не ошибиться в обращениях к идеалисту, — здравствуй, Куникида-сан, он тут к нам в участок заглядывал, пришлось отправиться с ним сюда, а то да, Дазай-сан прав, как-то не хорошо получится, если он по дороге из участка с моста спрыгнет. Нам наша репутация дорога не меньше, чем жизнь одного суицидального и до жути приставучего юноши, — и Сома с мягкой улыбкой проигнорировала вопль Дазая. Куникида бросил тяжёлый взгляд на напарника, что виновато пожал плечами на всю сложившуюся сейчас ситуацию. И всё же отпустил его, решив продолжить свою кару над Осаму вне взгляда Тайи и ушей их соседей по офису. — Спасибо, что вернула его, — сквозь зубы просипел Доппо, что хоть и был рад видеть девушку, но не мог довольствоваться малым, ибо сейчас она должна будет уехать по рабочим делам. Сома в ответ кивнула, тяжело вздохнув и расправив плечи. По ней было хорошо видно, как она устала от шумной компании в лице Дазая, что даже в машине успевал крутиться, вертеться и трепать ей нервы. Девушка едва не попала в аварию из-за него. Ведь не могла же она свою отремонтированную машину отдать на растерзание суицидальной бестии, чтобы просто «покататься». — Пожалуйста, — глухо проговорила Сома, снова собираясь уйти, как ей вновь помешали. — Сома-а-са-ан, — Сома недовольно прищурилась, вздыхая, — какая ты жестокая, — тянет Дазай, сжимая рукой воротник своего плаща под саркастичный взгляд Тайи, — я к тебе с хорошими намерениями пришёл, а ты только и делаешь, что издеваешься… Будто ненавидишь меня, — он с театральной обидой уставился на девушку, которая вновь качнула головой, отчего её челка дёрнулась немного вбок, а сама Тайя издала слабую усмешку. — Я не ненавижу тебя, Дазай-сан, — бросила она, видя слегка удивлённый взгляд не только суицидника, но и Куникиды, что почему-то ощутил тревогу от этих слов, — ты прекрасно знаешь, что раздражаешь меня именно своей клоунской натурой, потому что, я вижу, что за ней скрывается нечто другое. Твоё двуличие напрягает меня. Ты чересчур скрытен, от того и опасен. Вот и весь источник моего презрения к тебе, — Тайя развела руки в стороны, сложив их вновь на груди, на что Дазай в ответ лишь прищурился, — надеюсь, я удовлетворила твоё любопытство? Если да, то я пожалуй пойду, моё время, к сожалению, не резиновое, — Сома махнула им всем рукой, виртуозно повернувшись и собираясь уйти. Но не успела она и сделать пару шагов вниз, как резко остановилась и, не оборачиваясь, твёрдо произнесла, — Дазай-сан, не испытывай моего терпения, я хорошо чувствую опасность. Особенно со спины, — Тайя повернула голову полубоком, сверкая мрачными искрами зелёного глаза, заставляя Куникиду обратить внимание на Осаму, что держал почти вытащенный из кобуры пистолет. Кажется, Дазай нарывался на хорошую трепку, явно для чего-то проверяя девушку. Сам же суицидник не сдерживает смеха, пока Накаджима с явным непониманием смотрит на всё происходящее. Кажется, он, как и Доппо, чувствует тут себя совершенно лишним. — Расслабься, Сома-сан, я не имел ввиду ничего такого. Я проверил твою реакцию, потому что ты высказалась о моей опасности. Захотелось узнать, насколько ты вообще её чувствуешь, — говорил Осаму, смотря на помрачневшую девушку, — но ты слишком недоверчива для обычной девушки, — Сома фыркает на его слова. Она бросает головой краткий взор на Доппо, что растерянно смотрит на неё в ответ, совершенно не улавливая нить разговора. Ему и не стоит, ибо этот диалог был только между ней и ясно намекающим ей на что-то Осаму. И Тайя примерно понимала, к чему же клонит непредсказуемый напарник идеалиста, отвечая: — Не тебе меня судить, Дазай-сан. Твоя жизнь вообще тёмный лес, из которого никто не знает, где найти выход, — проговаривает девушка, сложив, висящие руки в карманы. Её взгляд отстранённый, стеклянный, будто она вспоминает что-то. И Тайя, вновь полностью отвернувшись, пусто продолжает свою тихую, едва слышную речь, которая всё же доносится до детективов, несмотря на то, что девушка спускается дальше вниз, — ведь… пока я слышу голос греха — мой внутренний демон, так и будет продолжать преследовать меня… — перед глазами эсперов остается только мелькнувший на пару секунд хвост Сомы, на котором, ярким огоньком показалась его отданная красная лента. Куникида заметил, как пристально Дазай взглянул на ленту, скосив взгляд на Доппо и его ленту-галстук. Судя по блеснувшей усмешке, он быстро сложил дважды два и этим заставил идеалиста вспыхнуть, пока Куникида понимал, что сказанное Тайей было довольно глубоким, на дне её души закрытым и очевидно болезненным. Последняя же фраза прозвучала ещё настолько тьмой тянущей, что заместитель директора почувствовал лёгкий холодок в груди, прошедший по плечам. — Голос греха? — будто из ниоткуда подаёт голос Ацуши, который тоже замер от подобного откровения, — что это значит? — он понимает, что задаёт вопрос в пустоту, ибо девушки, что могла бы ответить на этот вопрос, уже и нет рядом с ними. — Лучше спроси, что всё это у значит у Дазая, — с угрожающей ноткой вытянул Доппо, угрожающе нависая над попятившимся суицидником, — что ты тут устроил, а? Всё никак уняться не можешь, — прошипел Куникида, когда понял, что девушка точно скрылась внизу и не услышит ни капли из их разговора. Дазай, несмотря на свою позицию «побега», хмыкнул, посмотрев на парня. — Ничего я не устроил. Разве моя вина, что твой, оказывается, типаж, Куникидушка, девушки с тёмным прошлым и тяжёлым сердцем. Вечно нарываешься на подобных, — с усмешкой говорит он, отчего Доппо морщится, прекрасно поняв, кого ещё Дазай имеет ввиду, — просто знай, что Сому-сан не зря в преступном мире называют именной «чёрной кошкой», а то будешь вновь возмущаться, если что-то пойдет не так. Она же не такая… — Мне это совершенно без разницы, — жестко прерывает его Куникида, что не был намерен слушать нечто подобное в сторону Сомы. К тому же, у него было, что сказать, — я знаю Сому с разных сторон. Да, может она и не совсем правильная, но не это в ней важно. Я вижу её настоящую. И меня совершенно не волнует рабочая среда, ибо там Сома совсем другой человек, — твёрдо припечатывает Доппо, смотря на несколько удивлённого Осаму, решив пока не произносить имя девушки перед кем-то ещё, кроме самой Тайи, — уж не тебе говорить мне о ней. Ведь для такого человека, как Дазай, итак всё было очевидно. Ацуши тоже с удивлением смотрит на них двоих, понимая, что на его глазах происходит что-то едва объяснимое. И в этом как-то замешана вечно странная и пугающая его полицейская, что ушла только что. Правда, Дазай вопреки всему, довольно расплылся в улыбке, довольно хлопнув ладонями. — Куникидушка, надо же… Какая милая речь, я всё понял, — Доппо тяжело вздохнул, — о, Куникидушка, скажи, а то, что я видел больше недели назад, это было ваше… — Осаму с карикатурно сделанным ужасом наблюдает за раздражающимся постепенно Куникидой, ожидая его взрыва, — о, нет, ками. Я испортил момент твоего взросления? Или ты уже давно взрослый парень, а? С такой-то дамой, как Сома-сан, почему бы и… — ворковал Дазай, пока его счастье не прервалось взбешённым донельзя Доппо, что едва не сломал от злости ручку, резко хватая напарника за шкирку и отправляясь с ним против воли самого Осаму в офис. А следом всё так же семенил ничего не понимающий Ацуши, что даже не уловил ни единого намёка на разъяснение ситуации двумя семпаями. Кажется, они беседовали так, что только сами поняли, о чём говорят. Осаму не успевает на входе вывернуться, чтобы убежать куда-то прочь, как его с силой припечатывают к стулу, находившемуся возле стола. Куникида руками за спинку прибивает суицидника к рабочему месту, отчего тому становится едва возможно дышать. — Пять минут, чтобы ты написал объяснительную по поводу своего исчезновения после обеда. Затем, ты отправишься на задание с Ацуши-куном. Потому что я за тебя твою работу выполнять не собираюсь, бегая по чужим делам, — грубо вещал Доппо над головой суицидника. Все с интересом следили за ними, отмечая столь привычно сладостную для глаз картину. Рампо на глазах всех присутствующих открыл пачку конфет, знаменуя этим возвращение Агентства в старое русло. Раз Куникида мучает Осаму, значит, с ним точно всё хорошо. — Куникидушка, как ты жесток… — шептал ещё не раздавленный пока напополам напарник, — хоть и девушка появилась, а всё такой же жёсткий. Бедная Сома-сан… — за последнее Дазай получил мощнейший подзатыльник по голове. — А ты, видимо, скучал по моим тумакам. Быстро ты хорошим сотрудником быть перестал, — ворчливо проговорил Доппо, тыкая его чуть ли не носом в чистый лист бумаги, заставляя писать объяснительную, — давай пиши и не порть мне моё расписание. И хоть вскоре Дазая смыло с офиса вместе с Ацуши, но осадок от его поведения всё-таки остался. Куникида понимал, что напарник просто выводил девушку из себя, смотря на её реакцию. Возможно, пытался таким образом узнать об их отношения. Да и ему просто нравилось так делать порой, ведь Доппо часто становился жертвой его издевательств из-за своего чересчур вспыльчивого характера, смешанного с некоторой наивностью. Идеалист с грустью смотрит на подаренную дорогую ручку, понимая, что ей место дома. С Дазаем он её точно сломает, даже если этого идиота не будет рядом. А ему подобного исхода подарка девушки не хотелось. Он не сможет даже побороть свой гнев на Осаму. Доппо ведь не Тайя, хотя и ей тяжело бывает с ним. Как, например, сегодня. Он всё вспоминает её тихие слова про голос греха, понимая, что это было сказано не просто так. Куникида знает, что у Тайи за спиной не самое светлое прошлое. Оно тяжёлое, трудное и даже во многом болезненное. И есть вещи, о которых говорить бывало всё так же тяжело. Не только ей, но и ему. И всё же… Он подождёт. Доппо верит в неё и знает, что Тайя раскроется ему, как бутон весенней розы. В своё время, но сделает это. Обязательно. Ведь теперь она его девушка. И это многое меняет.